Коктейль для неудачников

      С тех пор как Джазз повадился проникать в подсобку, Блерр постоянно обнаруживал его сидящим на барной стойке. Не за стойкой, а именно что на ней. Очевидно, Джазз нисколько не сомневался, что имеет полное право вести себя по-хозяйски здесь. Блерр пару раз скидывал его, но, ловкая тварь, Джазз отлично сохранял равновесие, поэтому со стороны обычно выглядело, будто он спрыгнул сам, чтобы позволить бармену протереть стол.       Однако поймать его врасплох было вполне реально – быстрый для своего альтмода, он был недостаточно быстр для Блерра.       – Думаешь, тебе снова все можно? – прорычал он, когда в очередной раз увидел Джазза на краю стойки, закинувшим на нее ногу и допивающим уже второй стакан того убойного бухла, которое могло бы свалить динобота. Не Слага, конечно, но кого-нибудь вроде Свупа – вполне.       Ладонь касалась пояса, вытягивая не так много – не залпом, как обычно, когда не было свидетелей и когда обесточенный Джазз сползал вдоль стены очень быстро, а потихоньку, угрожающе.       Подранные губы растянулись в ухмылке:       – Еще скажи, что «Маккадамс» открыт не благодаря мне.       Рядом не было никого, кто мог бы услышать. А еще – никого, кто увидел бы, как когти экс-врекера продавливают броню, впиваясь под пояс.       – Я выставлю тебя так же, какбратца, – пообещал Блерр.       Джазз оскалился.       С одной стороны, получив временную подпитку от его генераторов, Блерр вернулся в норму. Больше мехи вокруг не напоминали ему топливные баки на колесах, он мог смотреть им в оптику, а не на пульсирующие магистрали. С другой, Джазз оказался настоящим паразитом. История, в которой он раз за разом корчился в подсобке Блерра, пока тот, прижимая его к полу и вывернув руки, доводил искру до состояния тлеющего уголька, почему-то взбодрила его… развеселила и наделила своего рода болезненной, нездоровой, но притом бешеной энергией.       Месть ему нравилась. В ней, наверное, был хоть какой-то смысл, в отличие от бесцельного существования после смерти Оптимуса Прайма. Он мстил брату – за что точно, Блерр не очень понимал, но все еще не желал лезть глубоко в эту раздвоенную искру. Что-то подсказывало, что вот там-то и есть настоящая черная дыра, а вовсе не у него в честплейте.       Блерр разных мехов встречал, и кому-то реально нравилась боль, как Дрифту, или унижения, как Роторсторму. Эти двое были яростными бойцами, но на платформе текли тем сильнее, чем ты грубее их берешь. Джазза точно интересовало иное; Блерр сразу понял, что дело не в мазохистических склонностях… Не в силах найти брата обычными методами, Джазз прибегал к другим, жестоким, саморазрушительным, но действенным. Его все устраивало. Он возбуждался, как охотник, обнаруживший след. У него наконец-то появилась цель, и он преследовал ее. Рикошет стал его жертвой – бывало ли такое раньше в истории этих двух хищников?       Даже ползая у ног Блерра, Джазз умудрялся пользоваться им, как инструментом, орудием для достижения желаемого, и… это было так странно. Оскорбительно било по гордости, но позволило вернуться в строй. У Джазза получилось лучше, чем у Танкора-дылды.       Но, фраг, терпение у Блерра не резиновое!       И потом, скоро ему не понадобится подпитка от чужой энергосети. Сегодня Васпинатор отдаст ему заказ. Он затянул со сроками, должнику бы Блерр такое не простил, но в этой ситуации скорее Блерр становился должником. Пробная партия вернула его в строй. Совсем немного – но хватило, чтобы чуть-чуть расслабиться. Васпинатор обещал привезти больше, и наконец-то Блерр забудет о голоде и сосредоточится на бизнесе.       И, если Джазз не вспомнит о своем месте, начистит ему рыло прилюдно.       Вот теперь на них косились. Публика «Маккадамса» чуяла заварушки и относилась к ним настороженно – как минимум половина посетителей всегда была за то, чтобы спустить пар, а половина предпочитала спокойно заправляться и трепаться, не опасаясь, что тебе попытаются оторвать голову. Немудрено, что перебранку заметили довольно быстро. Даже коны, которые обычно старались на Блерра не пялиться, прямо как Свиндл в первые дни, сейчас осторожно поглядывали туда, где два автобота вот-вот начнут выбивать друг из друга гайки.       Джазз спустился, оставив на когтях светлую краску – и грязный след колеса на стойке.       – Расслабься, – сказал он насмешливо и, прихватив полупустую канистру со стаканом, ушел в направлении своего столика. Оттуда шустро дернулись врассыпную невысокие кассеты из «гвоздей», облюбовавшие диван, пока его опасного «владельца» больше привлекала стойка.       Перед Блерром вырос Скай-Байт, мешая проследить, не пнет ли кого Джазз по дороге. Впрочем, его еще ни разу не удалось запалить за жестоким обращением с другими посетителями. В отличие от того же Блерра.       – Из-за чего вы поругались? – спросил Скай-Байт, оборачиваясь. – Это выглядело ух как зловеще!       – Всеподконтролем, – буркнул Блерр.       – Да?.. – с подозрением сощурился Скай-Байт. – Ладно… здорово, что ты снова в деле.       Блерр шумно стравил воздух и оперся о стойку локтями, подаваясь вперед.       – Расскажи. Мне. Что-нибудь, – попросил он прерывисто. – Что-нибудь нормальное. Не о политике.       – Ну и запросы у тебя, – Скай-Байт растерянно побарабанил по столешнице.       Сложно было услышать какие-то другие новости в Аяконе, поглощенном последними днями предвыборной гонки. Скоро это безобразие закончится. Блерр всерьез подумывал сходить, проголосовать за Старскрима и понадеяться, что найдется еще достаточно сообразительных автоботов, которые не захотят, чтобы ими правил Праул.       Праул, прикрывающийся Голдбагом, но не суть.       Блерр почти не знал Праула. Они редко сталкивались лично во время войны: до врекеров Блерр неглубоко погружался в дела ставки, он лишь курьерил, а в штрафбате – просто возненавидел тактика, как и все. Спроси любого автобота о Прауле, и ты узнаешь, что он величайший стратег и несносный болт, что у него пунктик на контроле, и что он стоит буквально за всем, что происходит. Блерр соглашался, не раздумывая, но насколько далеко Праул готов зайти, осознал, только оказавшись его пешкой на послевоенном Кибертроне. Казалось бы, уже не нужны ни убийства, ни подставы, надо вытаскивать планету из той ржи, в которую она погрузилась, а он… он как будто продолжает войну. Выгнал Родимуса за это – а теперь продолжает.       Голдбаг выгнал Родимуса. Голдбаг… ха. Маленький злой гений, конечно. Кто поверит, что он чем-то там правит?       – Ладно… как тебе такое – Металхок пригласил меня в Комитет по культуре.       – Куда?       – В Комитет по культуре, – Скай-Байт брезгливо покосился на оставленное Джаззом пятно с характерным рисунком протекторов и сел в стороне. Блерр хмыкнул и шлепнул влажную ветошь, прикрывая грязь. Прежде чем размазать ее хорошенько, он, пожалуй, сделает этой культурной акуле коктейль. – Знаешь, исторические ценности, организация мероприятий, учреждение… разного, – он помахал пальцами в воздухе.       – Музей откроешь? Иликазино?       – Казино – это немного не то, – снисходительно пояснил Скай-Байт. – А по музейной части у нас теперь Мираж, так что мне достался…       – Мираж? – Блерр стукнул перед ним стаканом с взбитой пенкой, почти льющейся через край. – Погоди… наш, типа, Мираж?       – Ваш – это в смысле «самый неуловимый автобот из спец-опс»? – Скай-Байт прищурил одну оптику, аккуратно проталкивая трубочку между острыми дентами. – Знак он снял, если ты не в курсе. Я не знаю, чем там Металхок думал, но он сделал известнейшего вора ответственным за сохранение нашего культурного наследия.       Блерр рьяно завозил ветошью по стойке. Нейтралы вполне уверенно «захватывали» культурную сферу, оставив автоботам и десептиконам разгребать последствия войны. Нет ничего странного в том, что именно сейчас Металхок вывел на финишную прямую свои самые главные инициативы. «Гвоздям» хотелось доказать, что мирная жизнь – это не только пайка энергона и место для перезарядки. Металхок в каждом интервью выглядел как полубог, несущий блага цивилизации неорганизованной черни. Кто-то над этим смеялся. Кому-то это было важно. Скай-Байту, например…       И, видимо, Миражу? Ха!       Конечно, Блерр не знал, что Мираж отказался от инсигнии. Стелсер всю войну старался не показываться Блерру на глаза, зная, что кроме тумаков его ничего не ждет. С чего бы этому меняться после заключения мира? Он украл у Блерра Кубок Айбекса раньше, чем Праул украл все прочие, и отчаянно бежал от расплаты. Способности невидимки помогали ему ускользать всякий раз, когда Блерр добирался до него и хорошенько чесал о прозрачную броню кулаки. То, как Мираж от него шарахался, конечно, приятно, но куда приятнее вдавливать его в стену и лишать не только энергии, но и деталей. Славные были разминки…       …пока граната Миража не отправила его сначала на разделку к Прайму, а потом – во врекеры. Если бы не он, Блерр бы, наверное, сбежал к нейтралам. Протусил бы всю войну в компании Скай-Байта. Почему нет? И Перси бы захватил. Как будто отличные драгдилеры не требовались на другом конце галактики!       Шлак с ним, с Миражом. Из него вышел такой же паршивый автобот, как и из Блерра; лишь слепой не заметил бы, насколько Миражу поболту было на войну с Мегатроном. Зато ему повезло быть любимчиком Праула, его лучшим драгоценным агентом, вот он и пригрелся в армии фиолетовознаковых. Едва ли и сейчас он по-настоящему ушел. Скорее всего, шпионит себе для тактика, как прежде, просто кормится от обеих сторон.       Блерр попробовал представить, что бы он сделал, загляни Мираж в «Маккадамс». Повозил бы фейсплейтом по стойке? Налил бы выпить, как любому первому посетителю?       К счастью для Миража, тот не приходил проверять.       – Так значит, мыобмываемтвоеназначение на должность?.. – он постарался отвлечься.       – Начальника архива, – Скай-Байт произнес это театральным шепотом.       – Начальника? Тебе что, поручили что-то считать? – трагически тихо отозвался Блерр, едва сдерживая лезущую на фейсплейт усмешку.       – Нет, бюджетом я не занимаюсь, только учетом сохранившегося… литературного наследия, – Скай-Байт самодовольно ухмыльнулся. – Можешь в это поверить, а?       – В то, что мы досихпор невыползлиизшлака, а у нас ужеоткрыласьбиблиотека? – переспросил Блерр и рассмеялся, заметив возмущение Скай-Байта. – Я радзатебя, придурок!       – То-то же, – тот покачал пальцем. – Все налаживается, а?       – Похоженато, – Блерр поднял взгляд и заметил руку, взметнувшуюся над дальним столиком. – Нескучай, начальник!       Скай-Байт кивнул уже тогда, когда бармен унесся из-за стойки, словно его никогда там и не было.                     Васпинатор должен был зайти – но так и не явился. В очередной раз. В прошлые, правда, он предупреждал, а сегодня ни сообщения не прислал, ни кого-нибудь из приятелей с новостями. Чем ближе время подбиралось к закрытию «Маккадамса», тем сильнее Блерр нервничал. Джазз уже исчез (незаметно для Блерра, видимо, когда тот отлучался в подсобку), Скай-Байт отправился по своим новым важным делам и того раньше, а больше поболтать, чтобы отвлечься от тревожного ожидания, было не с кем.       Блерр неохотно признавался себе, что скучает по тем временам, когда у него за стойкой тусила целая толпа бездельников. Теперь – Слаг дрался за Голдбага где-то за пределами города, Танкоры не заходили с тех пор, как он напал на дылду… и вот, у Скай-Байта появилась работа. Нет, другие завсегдатаи никуда не делись, но к ним Блерр так не привык, как к этим болтам… Что же, ему теперь так и обмениваться многозначительными грубостями с Джаззом вместо того, чтобы слушать тупые шутки динобота, плохие стихи Скай-Байта и забавное мямлянье Свиндла?..       Свиндл. Блерру не нравилось вспоминать, как закончился их последний разговор. В последний день срока его займа он приперся еще до открытия бара и попросил об отсрочке с таким затаенным ужасом, что Блерру не захотелось его выслушивать. Нормальные должники, если не могли вернуть, прятались от него и в панике искали шаниксы, ну или делали вид, что у них еще есть время, надеясь обмануть меха с идеальной памятью, а Свиндл… он, конечно же, приперся с покаянием.       С остальными было просто – берешь и треплешь их до такого состояния, что шаниксы неожиданно находятся. Или у них, или у их сочувствующих друзей. Но ведь Свиндла можно хоть до дезактива затрепать – ясно, что если он пришел и предлагает Блерру все свои сто семьдесят шесть шаниксов, то это реально все, что у него есть. И единственная надежда хоть что-то получить, это вытащить Свиндла в Роквуд и выбить деньги из его старой бригады…       Он смалодушничал, когда дал Свиндлу еще несколько дней. Жутко разозлился на себя за то, что сделал исключение для мелкого кона, но… но тогда, открыв бар снова, он заработал достаточно, чтобы заплатить Васпинатору за товар, и деньги не требовались ему срочно.       Что удержало его от привычной манеры разбираться с должниками? Он, конечно, пригрозил Свиндлу, но вышло как-то скомканно… Блерр был слишком голоден, чтобы сдерживать гнев долго. Он выставил Свиндла вон, а сам еще кликов десять пялился на горстку шаниксов на стойке.       Фраг! Проблемы Свиндла, о которых он еще и молчит, как шлаков плененный разведчик, не его проблемы, верно? Если кон не вернет долг в следующий раз, придется навестить его в той грязной трубе и поинтересоваться, какого шлака он считает себя особенным!       Ладно. Деньги для Васпинатора у него и правда есть, не хватает только присадок, которые тот обещал. Прогнав мысли о Свиндле, Блерр закрыл бар и направился к складам. Васпинатор жил там же, где вел бизнес. Легальный бизнес, разумеется, у него все было схвачено, как и у Танкора-здоровяка…       Окончательно плохие подозрения укоренились тогда, когда он увидел голографические полицейские ленты поперек ворот склада, на втором этаже которого у Васпинатора был офис.       «Танкор», – нервно вызвал он здоровяка, объезжая склад.       «Чего тебе?» – ответ пришел не сразу.       «Что с твоим партнером?»       «Ты мне скажи. Он так отчаянно протрезвел, что отказывается заглядывать в "Маккадамс", как будто там…»       «Я про Васпинатора», – перебил Блерр. Дылда вроде как не имеет своей доли в бизнесе… но, видимо, Танкор предположил, что бармена интересует бизнес собственный, а именно, потерявшиеся клиенты.       Образовавшаяся пауза заставила его прибавить газу.       «Даже не начинай, – наконец сказал Танкор сухо. – Я в этом не участвую».       «Яутебяподокнами, – предупредил Блерр. Партнеры устроились недалеко друг от друга, так что до Танкора он и правда уже доехал, – еслинехочешь, чтобы я вломился наогонек, говориуже!»       «Я под прицелом у Айронхайда! – рявкнул Танкор совсем уж зло. – Не смей лезть! Фраг, Блерр! Взяли его! Контрабанда медикаментов каких-то, я ничего не знаю и знать не хочу!»       Блерр притормозил.       «Как? Когда?»       «Сегодня. Накрыли за стеной, – обреченно пояснил здоровяк. – Потом болты Айронхайда перевернули его склад. И мой заодно. Блерр, Праймуса ради, отвали. Я не знаю, что он перевозил, где хранил и куда дел. Ясно?»       Блерр промолчал. Ярость вскипела вместе с топливом в баке. Все должно было пройти как по маслу! Васпинатор поставляет ему химию, он закидывается – и живет до следующей поставки. Блерр прожил так вечность!       «Как. Они. Узнали?»       Да не может быть, чтобы Танкор был не в курсе. Он только кажется простачком, а на самом деле более ушлого дельца надо еще поискать.       Все в этом городе – не те, кем кажутся.       «Не втягивай меня. У меня честный бизнес».       «Я переверну твойсклад ещераз! – пригрозил Блерр, повышая тон – и готовясь стартовать. Такие ворота он пробьет легко – если врежется с нужной скоростью. Протаранивал он цели и помощнее… – Ты его сдал?!»       Васпинатор выглядел мехом, готовым сгрызть партнерские отношения так же, как чужую обшивку. Они все такие… кому, как не Танкору, понимать, с кем он связался. Наверняка он понял, что с жужжащей конкуренцией не справится, и избавился от Васпинатора…       «Ржа, ты охренел? – в невысокой пристройке рядом со складом вспыхнул свет. – Наводку дал Праул, это все, что я знаю! Васпинатор перед ним как-то спалился! Причем тут я?! Айронхайд меня к стене припер из-за фрагова насекомыша!»       Блерр развернулся, не доехав до ворот, оставив за собой темный и горячий тормозной след. Танкор паниковал в его комлинке:       «Отвали, психопат шлаков, клянусь, я морду Айронхайда видеть уже не могу, но я вызову полицию, если ты не…»       «Расслабься, – буркнул Блерр. – Я…»       Он не придумал, что сказать. Наверное, стоило извиниться или что-то в таком духе… но Танкор отключился, и Блерр сдал назад.       Значит, Праул. Везде – Праул! Он всегда находит способ отобрать то, что Блерру нужно. Это его излюбленное развлечение – превращать чужую жизнь в ад. После того как Блерр прибрался за ним, после послушного молчания… Праул следил за ним, разумеется. Он узнал, что Васпинатор заключил сделку, и решил влезть, потому что уверен: Блерр принадлежит ему.       Он мчался по улицам, не разбирая дороги. Жаль, нельзя просто поехать к Праулу… потому что кто наверняка знает, где он? А так хотелось сбить его с ног и оставить дымящиеся следы поперек корпуса, вмять в бетон, раскатав в жестяной блинчик, и насладиться его энергоном вместо скорциума. Пусть он и переработается так же быстро, как любой другой, это стало бы особенной трапезой.       Предчувствие близкой ломки маячило уже сейчас. Нет, Блерр выдержит пару дней, но никакой Джазз не вернет ему чувство сытости и покоя, не спасет от разорения собственных запасов. Джазз – временное облегчение, это и ему скоро надоест, и Блерра окончательно свинтит. Праул хочет, чтобы он мучился дальше? Думает, что так удержит Блерра на коротком поводке?       Врекеры закончились, война закончилась, и поводок Блерр собирался затолкать Праулу в глотку.       Он развернулся в сторону центра. Редкие мехи, не пребывавшие на перезарядке в часы подачи энергии, шарахались в стороны – если успевали конечно. Блерр втянул в ДТП четверых неуклюжих полуночников и пару патрульных, но не притормозил. Он спешил в единственное место, где шанс встретить Праула был больше, хотя время уже позднее.       В администрацию Голдбага.                     Когда-то здесь располагался тактический центр – так что, по сути, Праул превратил свое логово в правительственное здание. Квартал вокруг автоботы уже отстроили, но Блерр помнил, как он выглядел в первые дни после заключения мира. Голдбаг взобрался на руины и буквально орал оттуда на бурлящую толпу недовольных, размахивая тогда еще не тростью, а первой попавшейся арматуриной, на которую опирался.       Орал, что любой идиот, которому хочется продолжать, должен выстрелить себе в башку сам, или это сделают за него в любом случае. На его стороне были Айронхайд, Праул… Омега Суприм. О, кто бы стал спорить?       Блерра тогда не впечатлил его гнев, бессмысленный и… напряженный. Словно он боялся. Боялся – и не хотел отпускать доставшуюся ему половину Матрицы, половину (а теперь – даже треть) власти. Нет, номинально Голдбаг был лидером всего Кибертрона, но Старскрим и Металхок растащили все что могли, и маленький сикер будто бы до сих пор стоит на руинах и размахивает руками.       Бессмысленно и жалко.       Огромные инсигнии со стен тактического центра свинтили, осталась лишь лиловая подсветка этажей. Темный исцарапанный металл почти не бликовал под ней, зато свет вычерчивал вмятины, оставшиеся от выстрелов, снарядов и спешного ремонта.       По крыше и вокруг здания бродили охранники – но никто из них даже не заметил приближение Блерра. Не жалея остатков топлива в баке, он набрал такую скорость, что осознать ее мог не всякий процессор. Мехи внизу и оружие вскинуть не успели; Блерр вбил одного из них в дверь и переключил передачу, ускоряясь, едва подпитался от попавшейся на пути жертвы. Что-то взорвалось, когда он был уже внутри, – наверное, системы бедняги не выдержали мощного столкновения, сильнейшего давления и резкой потери энергии разом. В конце концом, им буквально вынесли кусок стены вместе со створкой.       Блерр не остановился.       Он бывал здесь на заре войны столько раз, что помнил, где раньше располагался приемный кабинет Праула, зал для совещаний, жилое крыло, столовая, допросная… О, благодаря Персептору он не забывал мельчайшие детали. Планировка не изменилась, но назначение помещений, конечно, не совпадало с воспоминаниями Блерра. Мечась по этажам, он сбил с ног и до слива перепугал нескольких дежуривших автоботов. Силы он не экономил и, опьяненный случайно пойманными зарядами, выколотил из первого попавшегося охранника идентификатор-пропуск. Оставив его истекать энергоном между створками лифта, он взлетел вверх по лестнице.       Охрана администрации лишь сейчас, наверное, осознала, что на самом деле произошло, и похваталась за оружие. Хорошо быть быстрым, сверхъестественно быстрым… и голодным. Одержимый желанием сомкнуть пальцы на шлангах Праула, Блерр словно снова вернулся во врекеры. Бывало, Спрингер долго держал его впроголодь, наслаждаясь тем, что у него есть неостановимая боевая единица, способная пересечь поле боя дважды, пока враги вскидывают пушки. Торчать за стойкой, смешивать коктейли, терпеть наглецов – это, что ли, достойное занятие для врекера?! Нет, вот зачем он сделал себя самым быстрым кибертронцем на планете!       Чтобы никто не мог его остановить.       Процессор у него работал не настолько быстро, так что Блерру обычно требовалось время, чтобы сообразить, что именно происходит вокруг. Не очень много, но за эти несколько нанокликов он, как правило, успевал уложить пару-тройку потенциальных противников. Вот и сейчас – едва влетев в кабинет, он четко уяснил лишь то, что видит затылок Праула чуть ниже яркого визора Голдбага. Праул стоял на коленях. Он был здесь – большего Блерру не требовалось.       Он ворвался, смяв недостаточно быстро сдвигавшуюся дверь, и миг спустя впечатал Праула в окно – стекло выдержало не потому, что было бронированным, а потому, что скорость Блерра упала, пока он кружил по администрации, вынужденный подстраиваться под безумно медленно открывающиеся механизмы. Блерр вскочил и, вздернув Праула в воздух, отшвырнул в сторону.       Голдбаг что-то кричал, но Блерр не слушал.       Энергия бешено пульсировала внутри, раскаляя нейросеть, распускаясь электромагнитным вихрем от генератора до кончиков пальцев. От резкого переизбытка тока в энергосети сбоил видеопоток. Праул неловко сжался на полу, пытаясь прикрыть рукой честплейт.       Открытый честплейт. Да он броню зачем-то снял! Блерр расхохотался, запуская руку к камере искры, подцепляя ее снизу. Праул наверняка даже не понял, когда именно его насадили на когти. Красная оптика растерянно мигала. Какая удача, невероятная удача! Раз у него есть искра – это не дрон. И можно – наконец-то – ни в чем себе не отказывать…       – Некудадеться, а? – Блерр потянул Праула вверх. Камера затрещала, а тактик заперебирал ногами, стараясь подняться вдоль стены, чтобы крепления не треснули под давлением. Залитые энергоном губы шевелились; он, возможно, что-то лепетал там, но Блерр не слушал.       О, Праула он размажет с куда большим удовольствием, чем Миража! С настоящим, искренним наслаждением… Праул с невозмутимым постоянством забирал все, что у него было, так что задолжал куда больше, чем одну жизнь. Нельзя скидывать врекера со счетов!       Блерр заломил ему голову и впился клыками в шланги, разрывая. Брызнул энергон – удивительно чистый, определил он с первого глотка. Праул не издал ни звука, даже одного жалобного хрипа, только перехватил кисть, выворачивавшую ему камеру.       – Нунаконецто…       Короткая, но сильная вспышка опалила спину. Усилители, чувствительные после долгой работы на пределе, отключились – Блерр на наноклик потерял их. Не успела нейросеть восстановить доступ ко всем участкам, как новый мощный разряд ударил в спину. Блерр передернул плечами, не понимая, что происходит. Праул гас в его руках очень быстро, куда быстрее, чем хотелось бы, но в нем было не столько энергии, чтобы генератор перегрузи…       Голдбаг.       Он вообще наболт забыл про Голдбага.       Тот палил без остановки, и только для Блерра существовало время между залпами, время, за которое можно оторваться от истощенного Праула, обернуться… вскрикнуть, получив разряд прямо в фейсплейт. Электрические заряды атаковали нейросеть локально, лишая контроля над разными участками. Сквозь боль Блерр развернулся всем корпусом, отпуская Праула.       Он вроде бы не собирался ничего делать с Голдбагом.       Но мелочь лезет под руку. Праул оказался пустышкой, на один глоток. А сколько энергии в этом маленьком злом автоботе?..       Блерр рванул к нему – но серво не послушались. Резкие перепады тока парализовали приводы – Голдбаг не пытался прожечь его броню, он стрелял по суставам, вызывая сбои в электронике – и таким образом выводя из строя машинерию. Умный болт.       Блерр проанализировал все это, уже застыв в неудобной, нелепой позе: на одном колене, протянув к Голдбагу руку. Пальцы до сих пор часто дергались, сжимаясь. Он мог шевелить бедрами, но разогнуться не выходило.       Трость Голдбага трансформировалась, корпус раскрылся, охлаждая спрятанный ствол. Она гудела. Открывшееся дуло сверкало Блерру в единственную оптику.       От следующего залпа он ослеп. Последнее, что он увидел, яростное сияние алого визора очень близко – Голдбаг выстрелил, стоя вплотную.       Так его трость оказалась пушкой!       Взаимосвязь между визуальным рядом и ощущениями доходила до Блерра, когда мозговой модуль уже агонизировал. Перегрузка не вырубила его, но основные приводы отказали, а сеть горела, парализованная там, где Голдбаг сжег предохранители. Чтобы довести Блерра до такого состояния, надо быть очень метким, соображать очень быстро и не экономить силы…       Быть сикером, например.       – Ты место свое забыл, официантишка, – прошипел Голдбаг, наотмашь ударяя тростью по фейсплейту. Треск металла Блерр услышал – не почувствовал.       Вокалайзер заблокировало – и хорошо еще, если он вовсе не перегорел. У Блерра не получалось контролировать корпус: ни схватиться за голову, ни даже упасть – он замер в весьма устойчивой позиции.       И – не мог понять, как до этого дошло.       Что нашло на него? Зачем он… как он…       Он слышал, как поднимается Праул. Живучая тварь, Блерр же вытряс из него искру! Но он как-то отскребал себя от стенки. Поди зажимает порванные топливопроводы и выгибает шею, чтобы не заливало системы…       Его голос звучал сдавленно:       – Это личное, – пальцы впились в лицевую, оттягивая голову. Блерр повалился назад и повис, чувствуя, как напряжены наносерво. Праул, конечно, не сдирал с него фейсплейт, но был к этому близок. – Я разберусь.       – Твое личное разнесло администрацию, – шумно вентилируя, отозвался Голдбаг. – Убери его.       Праул потащил его за собой. Он совершенно точно хромал, это чувствовалось, но хватка была крепкой. Генератор работал – так глубоко Голдбаг сеть не повредил, – но попытка отдать какую бы то ни было команду отзывалась вспышками по всему корпусу, так что Блерр решил не рисковать.       Да он и не хотел сопротивляться. Голдбаг говорил о нем так, как о мусоре, и, возможно… возможно, так и есть.       На сигнале от оптики – лишь темнота. Однажды ему уже было так темно… только нынче боль того стоила. Тоже – очень глупо попался, и Праул точно разберет его на части, но это определенно того стоило.       Блерр смеялся, выплевывая статику из заевшего в полуоткрытом состоянии рта. Скорее всего, учитывая отключившийся вокалайзер, никто его не слышал.                     Блерр ударился затылком о стену камеры. Приводы отпустило недавно, и он по-прежнему едва шевелился. Однако упорно долбился о стену шлемом – с остервенением, достойным жалости. Было бы больше сил, постарался бы разбить голову наболт… но хватало лишь на слабый стук.       Он все проебал.       Сидя здесь, в одиночестве, он осознавал это особенно остро.       Почему он… почему он не остановился? Разнес администрацию Голдбага, может, даже убил кого-то… Напал на Праула – и на лидера тоже. О чем он думал? Отчего ему казалось, что все правильно, что ему сойдет с рук… да нет, зачем себе врать? О последствиях он и вовсе не раздумывал.       Ему снесло крышу. И не сегодня, а в тот самый день, когда он остался без присадок. Сначала – сорвался на Танкоре-дылде, потом – угрожал здоровяку. Последние дни он провел на живом допинге, и это будто отбросило его на «Дебрис», в прошлое, где он жил сегодняшним днем… В том прошлом, когда он срывался с цепи, он становился страшнее Вирла – Вирла хотя бы можно напугать и загнать обратно в себя, а Блерр неконтролируемо поглощал тех, кто попадался ему под руку, пока не насыщался вдоволь.       Но он не на «Дебрисе». «Дебриса», может быть, и вовсе больше нет. Он… он просто поехавший нарик. Ничего не образуется, пока он – тот, кто он есть. Неуравновешенный убийца. Врекер.       Тупица.       Проиграл сикеру, к тому же. Спрингер бы на смех его поднял.       Блерр слабо усмехнулся, продолжая нехитрое упражнение. Удар – болезненная вспышка внутри. Мозговой модуль требовал перезагрузки каждые несколько кликов, раздрай энергосети грозил серьезными последствиями для его работы, но Блерр откладывал забытье снова и снова.       Удар. Еще удар. Тяжело смотреть на сверкающую силовую решетку, отделяющую его от свободы. Видеопоток до сих пор не восстановился; сбоил, когда приходилось обрабатывать источники света.       Удар.       За размытой решеткой появилось темное пятно. Фокусироваться Блерр не стал, он и так знал, кто за ним пришел.       – Не стоило злить Голдбага, – произнес Праул, подходя почти вплотную. – Я еле убедил его, что тебя не следует для верности загасить прямо в этой камере.       – Ачтожтак? – огрызнулся Блерр, прекращая свое упражнение и опуская голову. Теперь он косился на Праула исподлобья.       – Думаю, ты хочешь выйти. И ты хочешь свой скорциум.       Неизвестно, откуда взялись силы вскочить и броситься к горячему, искрящемуся полю. Вжаться в него так, что броня потемнела, перенимая рисунок ячеек силовой решетки. Праул не дрогнул. Выглядел он помятым – одна дверца выбита из креплений, честплейт встал неровно, фейсплейт разбит с левой стороны, шеврон выгнут. Заплатки на шлангах напомнили Блерру, какой тактик оказался… пресный на вкус.       – Фр-раг, – прорычал он, захлебываясь словами. – Янеошибся! То-то тебепонадобилось арестовать Васпинатора, когдаонпривез именномойгруз! Тызнал, чтоонмой!..       – Я знал, что это незаконно, – возразил Праул. – Васпинатор арестован за контрабанду, и я предпринял меры, чтобы он не прогрыз путь из камеры на свободу. Но интересующий тебя груз у меня.       «У меня». Это значит, он не конфискован, верно?       Блерр ударил по решетке и отшатнулся. Опаленную ладонь саднило. Так-то броня у него толстая, врекерская, что ему – несколько ожогов, – но руки всегда чувствительнее.       Праул наблюдал за ним. Он держался совсем не так, как ведут себя настоящие раненые. Не зажимал шею, не наклонял голову, чтобы поменьше беспокоить поврежденные крепления. Стоял, как если бы болтающаяся дверца не влияла на распределение веса.       Словно даже настоящий Праул – всего лишь пустая оболочка, подчиняющаяся командам откуда-то извне.       Сделка. Еще одна. К этому он ведет? Блерр загнется, если не вернется к прежнему режиму заправки. Очередная волна безумия – и он перейдет черту снова, убьет гражданского, клиента, разнесет больницу так же, как разнес администрацию… Сколько он ни пытается найти спасение, все сводится к тому, что придется играть по правилам Праула.       Еще можно умереть, но «с честью» уже не получится, и… он раздавлен. Он почти поехал. Притворяться не перед кем: Праул уже видел худшее, видел настоящего Блерра, которого тот старательно прячет от посетителей «Маккадамса», от Скай-Байта, от тех, кто думает: «О, эту заправку держит безбашенный ублюдок»… Увы, маленький уютный старый бар не сделал его другим, как он ни старался.       Но все-таки: «Маккадамс» пока еще стоит, и, видимо, побороться за него – значит покориться Праулу. Покориться – или сдохнуть. Два варианта.       – Ичтотебенужно? – едва слышно спросил Блерр.       Силовое поле отключилось.       – Я не в форме для брифинга. Возвращайся в бар. Я сообщу, что от тебя требуется.       – Жаль, тынесдох, – Блерр, выходя, качнулся в его сторону. Праул не отшатнулся. Когти едва скользнули по бамперной решетке, защищающей фары. – Почемутынесдох? Яуверен, что выкачалтебя.       Короткая снисходительная улыбка прорезала фейсплейт Праула.       – Тебя не задержат. Свободен.                     Праул сидел у стойки, когда Блерр вошел. Положив руки перед собой, он ждал, пока явится хозяин бара; ничего себе не наливал в его отсутствие, так что стаканы вокруг не стояли, но все равно походил на ненароком вырубившегося клиента. Темная неподвижная фигура в пустом «Маккадамсе». Оставалось втайне пожалеть, что сегодня Джазз едва ли заглянет – а значит, никто не застанет здесь тактика, чтобы поставить на Блерра клеймо его агента и навсегда прекратить эту вынужденную службу. Праулу ведь не нужен мех, которому не доверяют?       Еще можно во всеуслышание объявить всем об их сотрудничестве, но точно не сейчас. Сколько циклов спокойной жизни Блерр выторгует у Праула сегодня? Он уже сделал выбор, и малодушно отдавать свой шанс на откуп судьбе не собирался.       – Оклемался? – зло спросил он, запирая за собой дверь.       Кто ни попадя вламывается в «Маккадамс», пора навесить замки посерьезнее.       – Мне нужен Рэтбэт.       – Смеешься? – Блерр зашел за стойку, занимая привычное рабочее место.       Пить ему не хотелось. Он сжег сегодня прорву топлива, но наверстал в администрации, а после перегрузок, устроенных Голдбагом, мысль о дополнительном заряде казалась отвратительной. Ему удалось невозможное: истощить энергосеть Блерра так, что даже идея повысить напряжение приводила предохранители в ужас. Они до сих пор ощущались множеством искрящихся узлов внутри, не позволявших двигаться с комфортной скоростью. Блерр до бара-то едва добрался.       – Не он лично, – пояснил Праул. – Его маленькое дельце со всеми секретами взамен на то, что Васпинатор для тебя достал.       – Янепонимаю, – признался Блерр честно. Он слишком устал, чтобы придумывать, как подколоть тактика. – Давайпопроще.       – Его счета. Бухгалтерия. Сделки, которые он заключил. Все документы, которые ты сможешь вынести из его кабинета.       Блерр внимательно вгляделся в равнодушную алую оптику. Такая же, как у оригинала… если в администрации он столкнулся с оригиналом, конечно. Они реально неотличимы друг от друга, и хотя Блерр видел его искру собственной оптикой, что-то его смущало. Он как будто глотнул энергии умирающего. Настоящий Праул схлопнулся за считанные наноклики… и так же быстро оклемался.       Блерр поглотил тысячи мехов с тысячью искр. Он гасил искры сильные и слабые, имеющие аномальное излучение, связанные с чужими так тесно, что разом ты убиваешь двоих. Он знал, какие нагрузки способна вынести сеть умирающего, каков у меха при смерти рисунок энергосети, и, с его точки зрения, Праул, которого он нашел у Голдбага, умирал.       Дрон невозмутимо смотрел в ответ.       – Надо пробраться вегоофис и обчиститьтерминалы? – уточнил Блерр. – Фраг, ядумал, ты убрать его хочешь. Янехакер, да я дажезамокневзломаю.       – Незаметность не обязательна, – проронил Праул. – Это может походить на ограбление. Ты достаточно быстр, чтобы справиться за короткий срок. Я рассчитываю, что тебя не обнаружат ни в десептиконском дистрикте, ни внутри. Камеры ты обманываешь легко… по крайней мере, кто ворвался в администрацию, не знали до последнего, – очередная неестественная улыбка в его исполнении, такая же странная, как у потрепанного Блерром оригинала. Он задействовал только часть лицевых наносерво. – А для взлома я дам тебе вирус, он обойдет защиту.       Интересно, что будет, если схватить его за руку и запустить генератор? Как устроены клоны? У них ведь тоже есть какой-то заряд? Блерр пообещал себе попробовать. При других обстоятельствах, но он растрясет какую-нибудь болванку, и даже риск подорваться вместе с ней его не остановит.       – Этозаданиедлястелсера, а не для врекера, – оскалился он. – Чем тебе Мираж не… шлак, – он резко выпрямился. – Шла-а-ак! Постой, он тебя кинул, – Блерр расхохотался. – Он реально тебя кинул, да?!       Праул никак не отреагировал, а вот Блерр с восторгом обдумывал ставший очевидным факт. Вот почему тактик к нему пристал: его любимый агент, затычка в каждой бочке, послал его в ржу с грязными политическими играми, а Блерр попался под руку. Его есть, чем шантажировать, ему дорог «Маккадамс», и он сидит на редких присадках, без которых не может функционировать. Мираж таких лазеек поди не оставил… умная мелкая дрянь. Сам вышел чистеньким, а Блерру теперь отдуваться!       – Ну, наконец-то! – оживившись, Блерр снова навис над дроном. – Каково получить гранатуподколеса, Праулер?!       – Я снабжу тебя необходимым оборудованием. От тебя потребуются скорость и незаметность. Сделаешь все завтра ночью – и получишь груз, на который рассчитываешь.       – Ничего тебенеобещаю, – хмыкнул он. – Я не вор.       Праул встал и протянул ему чип и небольшую флешку. На ней, очевидно, и записаны коды для взлома и подключения к терминалу. Блерр никогда таким не заморачивался. Обычно врекеры сносили преграды и подрывали станции, тонкая работа – не по нему. Но Праулу налить, верно?       – Если ты не справишься, то умрешь, Блерр, – решил напомнить тот. – От голода в тюрьме – или за стенами Аякона. Я просто перестану выгораживать тебя перед Голдбагом, и ты увидишь, как много я для тебя делаю на самом деле.       Блерр зарычал и сгреб с ладони воровские инструменты, напоследок впиваясь в нее когтями.       – Ты ублюдок. Ты даже хужеменя, Праул.       – У тебя и к Рэтбэту теплые чувства? – уточнил тот.       Блерру не понравился его намек. Рэтбэт делает хоть что-то хорошее! Он сенатор, и это давно уже хуже клейма предателя на морде, но он умеет заниматься тем, чем занимается. Причем тут теплые чувства?       И вообще, кого Праул имел в виду? Свиндла, которого Блерр отказался убивать следом за Дирджем? Фраг, Свиндл – никак не его слабое место! Блерр еще покажет ему, что обязательство выдерживать сроки тот должен выполнять наравне со всеми, и… и дело не в том, что при последней встрече Блерр постарался прогнать его побыстрее, чтобы ненароком не сорваться.       – Проваливай, – сказал он мрачно. – Ты сам узнаешь, фраг, каквсепрошло.       Праул молча кивнул и прошествовал к подсобке, явно собираясь удалиться через заднюю дверь и скрыться переулками.       «Свободен, – вспомнил Блерр ироничную реплику, произнесенную Праулом в тюрьме, и хрипло хохотнул. – Конечно!»