The Loudest Silence

На следующее утро Эмма проснулась от голоса Генри, который с кем-то разговаривал. Точно не по телефону, так как тот лежит на прикроватной тумбочке, на зарядке. И он никогда не разговаривал с телевизором, при просмотре мультиков. Паника захватила блондинку в свои оковы. Хватая биту, которая лежала под кроватью, чему ее научила жизнь, она услышала, как сын сказал: - Ты смешно говоришь. Она ахнула, быстро натянула майку поверх нижнего белья, не тратя время на поиск штанов. Мельком взглянув на себя в зеркало, она пригладила непослушные волосы. Был только один человек, которому Генри говорил эти слова. - Генри! - простонала Эмма, так как, зайдя за угол, спросонья наткнулась на стену. – Что я тебе говорила про дверь? - Свон, – медленно ухмыльнулся Киллиан, удивленно осматривая внешний вид девушки. – Доброе утро! Эмма разрывалась между удивлением, радостью и раздражением. Она ясно объяснила Джонсу, что познакомит его с сыном, когда будет готова. А он уже был здесь, после нескольких недель знакомства. - Я подумал, что тебе понадобится это, - протягивая кофе, сказал мужчина, - после свидания с крокодилом. Эмма нахмурилась, но взяла кофе. - Ты ходила на свидание с крокодилом? – спросил Генри, хихикая. – Это глупо, мамочка. - Дай мне минуту, – Попросила она контрабасиста, уводя сына обратно в квартиру и закрывая дверь. - Он тебя укусил? – поинтересовался мальчик. - Генри, - присаживаясь на корточки, сказала Свон, - что я говорила про открывание двери? Детское лицо нахмурилось: - Нельзя. - Правильно. В следующий раз ты будешь наказан. - Но я не хочу наказание! – сразу заплакал мальчик. - Тогда не подходи к двери, хорошо? - Ладно, - ответил Генри, надувая губы. - Отлично, пойдем, – она положила ему каши, включила телевизор, найдя детский канал, перед тем как ускользнуть в коридор. Руки Свон прочно заняли свое место на бедрах. - Так вот какой он, твой Генри, – улыбнулся Киллиан, казалось бы не подозревая беды. – Он милый. На тебя похож. - Я знаю, что он милый. Какого черта, Киллиан? – Его брови в удивлении приподнялись. - Я сказала тебе, когда придет время, я приглашу тебя, и вы познакомитесь. - Прощу прощения, дорогая. Я не подумал об этом. Свон злилась, но молчала. Джонс был искренен. Он просто забыл про ее сына. - Так как все прошло? Я вижу, она не укусила тебя за руку. - Прекрати называть ее крокодилом, - закатила глаза блондинка, - это не правильно. Он просто ухмыльнулся. - Это было, - Эмма стояла секунду или две, пытаясь подобрать подходящее слово, - хорошо, – неуверенно закончила она. - Да? - Да. На самом деле, она очень добрая, – Свон покраснела, вспоминая, как Реджина сидела с ней плечом к плечу, пытаясь научить её языку жестов. - Я рад это слышать. Что вы делали? - Просто ужин, – пожала она плечами. - И? - И что? - Что еще вы делали? Она усмехнулась: - Ну, мы потратили много времени, пытаясь решить проблему мирового голода. А что еще мы делали? - Не знаю, – нахмурился мужчина. - Хм, я чего-то не знаю? - Ты новенькая, думаю да, есть кое-что, – мрачно усмехнулся Джонс. – Позволь мне первому сообщить тебе новость. Крокодил – известная соблазнительница слабого пола. Эмма в ожидании смотрела, когда мужчина закончит свою мысль. - Она лесбиянка или Донжуан в юбке? - Лесбиянка, дорогая. Реджина – лесбиянка. Свон не понравилось, что мужчина подумал, что нанес ей удар этой новостью: - Да, я знаю. - Знаешь? - Уточнил он, скрестив руки на груди. - О, Боже, Киллиан. Ужин. Мы поужинали, – слегка целуя его в щеку, сказала она. - Так я и думал, – усмехнулся он, источая очарование. – Ну, раз уж я здесь. Пойдем завтракать. - Киллиан, я не могу убегать, когда ты вдруг решишь заскочить ко мне. У меня сын. Его руки опустились на ее бедра. Она вспомнила, что так и не надела штаны. - Давай возьмем его с собой, дорогая, – ответил он, словно это было очевидное решение. - Киллиан, – начала она раздраженно, но прежде чем успела закончить, увидела, что мужчина отошел назад. - Верно. Ты дашь мне знать. - Киллиан! – Блондинка остановила его, нежно целуя. - Мне нравится этот наряд на тебе, – он улыбнулся своей победе, обнимая женщину. - Да-да, но учитесь держать руки при себе, мистер. Это был их первый близкий контакт. Свон не могла понять. Это было слишком рано для их отношений или для времени суток? Ради его самолюбия, она подарила ему долгий поцелуй и отправила домой, направляясь обратно к сыну. - Кто это был, мам? - Никто, Генри. Эй, приятель, ты помнишь мисс Реджину? – Спросила она небрежно, помня, что на следующий день после их встречи, малыш говорил только о ней. - Да! - Она пригласила нас погулять в парке и послушать концерт. Завтра. Что ты думаешь насчет этого? Генри повеселел, прыгая на диване в своих маленьких белых трусиках. С этой минуты они стали ждать завтра. Пока Эмма занималась, она ждала. Пока Генри ел арахисовое масло и обед, он ждал. Пока мальчик принимал ванну, он ждал. Даже когда укладывался в постель, со своей обезьянкой, в пижаме- комбинезоне, он ждал. Мальчик нервно дергал ногами, из-за перевозбуждения. - Ты должен успокоиться, иначе завтра никогда не наступит. - Как рождество? – Крикнул он максимально громко. - Точно, как рождество. Закрывай глаза. Он повиновался, со всей силы зажмуривая глаза. Она рассмеялась и поцеловала его в лоб: - Спокойной ночи, малыш. *** Не было и пяти утра, когда Генри ворвался в комнату спящей матери, пугая ее. - Уже пора идти? - Что? Нет! Иди сюда, – она позвала мальчика к себе, приподнимая одеяло, – нужно еще поспать, давай, ложись. - Но я не… - Генри! – Предостерегающе сказала Эмма, и мальчик сделал, как ему было сказано. Они проспали несколько часов, прежде чем ее жестоко разбудили вновь. - Пора? - Нет! Пока нет, ребенок! – Простонала она, поворачиваясь на живот. - Когда? - После обеда. - Хорошо, – насупился мальчик и пошел на кухню, ожидая завтрака. *** После обеда, Генри стоял у двери и кричал матери, чтобы она все делала быстрее. Она хотела, чтобы мальчик пошел в рубашке и джинсах, но Реджина сказала, что ему будут нужны плавки, сменная одежда и полотенце. И никакой еды с собой. Эмма не понимала, что это может значить и зачем ее сыну плавки в центральном парке, но сделала, как было сказано. Генри стоял в любимой голубой майке и оранжевых шортах. - Я иду! – крикнула Свон сыну, проверяя волосы, которые красивыми волнами опускались на плечи. Она старалась выглядеть так, словно и не потратила тридцать минут перед зеркалом, приводя себя в порядок. Как будто эти узкие джинсы и облегающая майка, было первое, что попалось под руку. Зато как шикарно я выгляжу! Это прямо-таки искусство! Оценивая себя, подумала блондинка. Генри появился в дверях, упираясь руками в бока, и посмотрел в зеркало на свою мать: - Мама! - Извини, малыш! – Засмеялась она. Рука в руке, они направились к электричке. Стоило только мальчику занять место в вагоне, он сразу же повернулся к окну, не сдерживая свой восторг. Свон смеялась про себя, вытягивая шею, пытаясь найти в толпе Реджину. Она договорились встретиться чуть южнее места, где в прошлый раз расстались, чтобы вместе привести Генри к статуе боба. Мальчик первым увидел женщину и, потянув блондинку за рукав, кричал, словно увидел чудо, а не Реджину. - Хорошо, хорошо! – Эмма выпустила из рук сына, который извивался, как змея, позволяя ему побежать Миллс навстречу. Реджина увидела мальчика и помахала обеими руками. Он подлетел к ней, и брюнетка подхватила его на руки, крепко обнимая. Эмма не знала, чему удивляться больше. Тому, что Реджина так радостно и крепко обнимала ее сына, который сидел у нее на бедре. Или тому, что они обменялись жестами, без слов. Когда Миллс научила его этому? Реджина показала ему еще что-то, и они осмотрелись вокруг с любопытством, пока не увидели ее. Реджина поймала ее взгляд, и Эмма с улыбкой подмигнула ей. О, мой Бог! - Когда ты научила его этим жестам? – Спросила Свон, как только добралась до них через толпу. - На празднике Mommy & Me. Чему я научила тебе Генри? Гордо улыбаясь, мальчик начал небрежно двигать руками. - И что это значит? – Уточнила Миллс. - Генри, – пропел он. - А еще чему научила? Его руки снова задвигались: - Мама. - А что только что показала тебе? – Спросила брюнетка. - Где твоя мамочка? – Показал он свое первое предложение на языке жестов. Эмма смеялась, глядя на своего маленького гения, дала ему пять и повернулась к Реджине, повторяя движение. Свон удивилась, когда брюнетка на мгновение крепко сжала ее пальцы в ответ. - Научи меня! Реджина усмехнулась, но с тех пор, говоря вслух, она сопровождала свои слова жестами, используя оба языка вместе. - Так куда мы едем? – Спросил мальчик. - Ты готов промокнуть? - Реджина засмеялась, целуя его в щеку и опуская на ноги. - Готов! - Генри скопировал ее жест с ухмылкой, и они отправились в сторону парка. - Что это? – ахнула Эмма, когда они зашли за угол. В центре Чикаго внезапно появилась огромная площадь, где дети и их родители могли кататься по воде. По обе стороны площади, стояли огромные статуи, с электронными лицами, выражающие различные эмоции. Свон видела, как одно из них сморщилось, и, огромный поток воды вылился на стоящих рядом смеющихся детей. Зрачки Генри расширились от увиденного: - Вы видели? Видели это? - Это ‘Jaume Plensa Crown Fountains’, зимой и осенью их выключают, а летом… - Реджина указала в сторону счастливых детей. - Мама, мамочка, можно я пойду туда? Пожалуйста! Эмма рассмеялась, немного беспокоясь о коленках сына, если тот упадет. - Я думаю, - прошептала Миллс, - мы можем ему разрешить пойти туда, если он пообещает не бегать. -Кажется, ты всегда знаешь, о чем я думаю? Реджина самодовольно улыбнулась. - Ладно, Генри, ты слышал мисс Реджину? Он торжественно кивнул и попросил помочь снять рубашку, сразу же убегая. - Обещание было в силе недолго, – улыбнулась брюнетка. - Я этого и не ожидала. Надеюсь, что все обойдется максимум разбитыми коленками, а не чем-то похуже. Реджина нахмурилась. Беспокойство проявилось на ее лице. - Откуда ты знаешь обо всех этих прекрасных местах? – спросила Эмма, отгоняя страх, когда на мальчика обрушился поток воды, заставляя его радостно смеяться. Миллс пожала плечами: - Я прожила здесь практически всю жизнь. - Твоя семья приехала сюда, когда ты была маленькой? - Нет, - засмеялась Реджина, так ничего и не объясняя. - Джина! – Кричал Генри, стоя в луже воды. – Джина! Иди сюда! - Генри, - ответила ему Эмма, - она не слышит тебя. Свон смотрела на женщину и думала, что та будет делать, если она просто перекинет ее через плечо и потащит в воду. Она почти услышала пронзительный крик брюнетки. Реджина будет смеяться или разозлиться? Или это будет зависеть от того, вытащила ли Свон их телефоны, прежде, чем намочить женщину. Они наблюдали за мальчиком, который играл с другими детьми, пока его зубы не начали стучать. - Генри, иди, погрейся немного. Мальчик стоял под потоком воды, делая вид, что не слышит мать. - Генри! – Эмма стояла, хмуря брови, упираясь руками в бедра. – Если ты не сделаешь, что я прошу, то после того, как ты вылезешь, мы идем домой. - Я думаю, он зовет тебя, Эмма, – игриво толкая Свон в плечо, сказала Реджина. - Да, я думаю, ты права. Она пошла к краю площадки, снова окликая сына. Он кружился, с огнем в глазах, усмехаясь. - Генри! – Предупредила блондинка. Мальчик побежал в толпу, зная, что мать не догонит его. - Ты не поймаешь меня! Не поймаешь! – Веселился мальчик. Эмма смеялась, но старалась сохранить строгость в голосе. - Я собираюсь отшлепать тебя, когда поймаю. Эмма могла слышать смех Реджины и ее подбадривающие Генри крики, справа от себя. Чувствуя, как тепло, словно бабочка порхало внутри нее, она смотрела на своего сына. Он хихикал, бегал, изображая самолет, раскинув руки в стороны. Эмма практически поймала его за руку, когда вода потоком хлынула на нее из сморщенного лица статуи. Глаза Генри округлились, он понял, что в беде, так как его мама была насквозь мокрая. Эмма подскочила на месте, стряхивая воду с тела, ругая арктический холод. Реджина стояла, смеясь, на краю площадки. - Думаешь, это забавно, Реджина? - О, да! – Усмехнулась Миллс. Генри застенчиво приблизился, выглядя взволнованно. Свон встала на колени и молча указала ему путь, в сторону Миллс. Мальчику потребовалась секунда, чтобы понять требование, и он побежал к брюнетке, оставляя за собой след из водных брызг. Глаза женщины округлились, и она отскочила назад, прячась за скамейку. Это на время остановило Генри, который оценивал, как лучше поступить. Но Эмма не мешкала и перепрыгнула скамью, почти ловя Реджину, но та отпрыгнула: - Нет! Нет! Нет! - Да! – Закричал мальчик, ловя Миллс сзади, в то время как глаза женщины были устремлены на его мать. Реджина визжала, так как холод проник сквозь мокрые джинсы. В это время Эмма, не колеблясь, поймала Миллс в медвежьи объятья, полностью пропитывая влагой одежду брюнетки, которая поняла, что потерпела поражение. - Хм, я знаю, что ты мой босс, - пошутила Эмма, - но не увольняй меня. - О, ты уволена. Немедленно. Эмма смеялась, ее голова была откинута назад от эмоций рвущихся наружу. Как она могла когда-то думать, что эта женщина холодна и бесчувственна? Реджина закутала Эмму с сыном в пушистое полотенце и посадила греться на солнце, ругая их за свою мокрую одежду. Но они смеялись, будто парочка детей. Как только все они высохли, то стали собираться и пошли в место, где не так давно были вдвоем. Свон шла чуть позади, делая тайком фото, как Реджина и ее сын шли рука об руку. Она получила прекрасный кадр, когда Генри увидел скульптуру, а Миллс в это время смотрела на него, тепло улыбаясь. Мальчик отпустил руку брюнетки и побежал к скульптуре, прислоняясь к ней носом. - Ему весело? Блондинка была уверена, что это утверждение, но Реджина хмурила брови, а ее руки нервно играли с поясом на талии. - Конечно. Не волнуйся. - Кстати о волнении, – заговорщически улыбнулась Реджина, словно выбирая лучшие сплетни, – шиньон вчера остановил меня в зале, чтобы расспросить о нашем свидании. - Что? – Эмма покраснела, не понимая, что ее смущает больше. Киллиан, который расспрашивал о них, или Реджина, которая использовала слово «свидание». - Я немного подшутила над ним. Я надеюсь, ты не против. - Возможно. Я не знаю. Что ты сделала? – Спросила Свон, наблюдая за Миллс, лицо которой озарила победная улыбка. - Я отказалась говорить. Просто посмотрела на него так, – Миллс медленно моргнула, и ее лицо просто излучало сексуальность и желание. - Нет! Ты не делала этого! Реджина рассмеялась. - Я предполагаю, - сказала Свон, - это объясняет его утренний визит ко мне, с кружкой кофе. Ты задела его самолюбие. Эмма игриво пихнула женщину локтем в бок. - О, пусть так. Он гомофобный мудак. - Ты так думаешь? Реджина пожала плечами и показала какой-то знак, не объясняя его. *** - Стол? Реджина показала ему знак. - Дерево? Реджина показала ему знак. - Мороженое? Реджина показала ему знак. - Ладно, приятель, - Эмма потянула Генри за руку и поцеловала в голову, - Давай дадим Реджине отдохнуть, концерт скоро начнется. Миллс рассмеялась, погладив живот. Эмма думала, что их пикник будет состоять из хот-догов и лимонада, поэтому удивилась, разглядывая множество фруктов, сыров и орехи. Французский хлеб и мясо. После ее поддразнивания в сторону брюнетки о здоровой еде, они накинулись на обед, покончив с ним без проблем. Генри подсел ближе к Реджине, нахмурив брови. Он потянул ее за подбородок, поворачивая к себе лицом: - Зачем мы на концерте, если ты его не услышишь? Миллс размышляла над ответом, в течении минуты: - Ложитесь. Оба. Генри перекатился на спину, наблюдая за Реджиной, смотрящей на облака. - Закройте уши и просто чувствуйте, – Эмма и Генри повиновались, – посмотрите, даже если вы не можете услышать то, что вокруг вас. Разве наблюдать это не расслабление? Трава, свет, люди, которые веселятся. Разве это не прекрасно? - Да! Реджина поймала мальчика и щекотала, пока тот не завизжал от смеха. Когда женщина выпустила Генри, он вскочил и начал кружиться, пока не упал, от того, что его голова закружилась. -Ты так добра с ним. - Мне нравятся дети. Хотя, он особенно прекрасный, – улыбка Реджины была едва заметна, но полна нежности. Они наблюдали за ним мгновение, пока Эмма не нарушила тишину: - Ты хочешь собственных детей? Миллс кивнула, прикусив губу: - Но, я думаю, для этого мне сначала нужна женщина. - Вовсе нет, - ответила Свон, - для этого сейчас не обязательно иметь партнера. Брюнетка снова утвердительно кивнула, глядя на Генри: - Отец Генри? Ты не говорила о нем. Эмма вздохнула, падая на траву: - Это специально. Эта не совсем та история, которая покажет меня с лучшей стороны. Реджина взяла ее за подбородок, поворачивая к себе. Эмма ахнула: - Что? Быстро моргая, Эмма повторила свой комментарий и еще раз извинилась, что забыла. Брюнетка подпёрла голову рукой, согнутой в локте с выжидающим выражением лица, молча требуя продолжения. Эмма секунду изучала Миллс. Это было настолько удивительно, что Реджина будто читала с ее лица. Она никогда не испытывала ничего подобного. Это потому что Миллс глухая? Эмма задавалась вопросом, смогли бы они общаться лишь взглядами? Было что-то дико сексуальное, когда брюнетка лежала, глядя только на Эмму. Блондинка покраснела под проницательным взглядом, но прежде чем начать свою историю, у нее вырвался вопрос: - Почему твое отношение ко мне так изменилось за последние 24 часа? Я не думаю, что дело в извинениях. Миллс виновато рассмеялась: - Нет, не из-за извинений. Я знала, что ты не хотела меня обидеть, еще в тот вечер на концерте. - Ты знала? – Удивилась Эмма. - Да. - Тогда почему ты ничего не сказала? Я не знала, что ты нарочно мучаешь меня! Реджина пожала плечами: - Это моя злая сторона. - Вижу, – Свон закатила глаза, в шоке. Она так беспокоилась, что Реджина просто играла с ней, а не думала о ней, как о человеке, который ненавидит глухих. - Я не знаю, - наконец, ответила брюнетка, - я предполагаю, что хотела, чтобы ты поняла меня. Почему я так расстроилась. Я прекрасно тебя понимаю, но то, как ты говорила, не выглядело мило. Ты была права, там дети, которых мы учим. Но кроме этого, наверное, я хотела посмотреть, какой будет твой следующий шаг. А теперь расскажи мне об отце Генри. - Это простая история. Я пошла в бар однажды ночью, с друзьями. И выпила слишком много. Прежде чем понять это, я проснулась рядом с незнакомым мужчиной. - Отец Генри? - Отец Генри. - Генри часто видит его? - Никогда. Он был старше. Думаю, парень в 23 года не был бы хорошим отцом. Он слинял довольно быстро, узнав мой возраст. Я не успела ему сказать, что беременна. - Ясно. Эмма смотрела на женщину, которая повторила свою фразу жестом. Это было действительно красиво. Она была красива. Мужчина по громкоговорителю объявил о начале концерта. - А что они играют сегодня? Реджина ответила ей. - Так что это будет не долго, минут сорок пять. Генри заполз к ней на колени, наблюдая за тем, как музыканты начинают играть на своих инструментах. - Началось? Эмма кивнула женщине, лежащей рядом. Реджина мягко улыбнулась и снова упала на спину, расслабляясь, закрывая глаза. Она дремала весь концерт. Как и Генри. Его маленький организм устал от массы ощущений за день. - Это конец? – Спросила Миллс. Эмма кивнула. - Как они звучали? - Хорошо! Качество микрофонов не самое лучшее, но… - Что? - Просто звук был искажен. Реджина встала, стряхивая травинки с сумки и одежды. Она выглядела обеспокоенной. Ожесточение снова мелькнуло в уголках глаз женщины: - Я сказала этим идиотам исправить это. Мне нужно поймать их, прежде, чем они уйдут. Свон улыбнулась, понимая, что теперь кто-то может потерять зарплату. И будь она проклята, он не будет ей за это благодарен. - Он спит? – Меняя тон, спросила брюнетка. - Крепко. Эмма попыталась встать, поднимая мальчика на руках, но он был очень тяжелый. Больше никаких зеленых овощей для этого мальчика. Только Макдональдс. Может хоть так он перестанет расти. Реджина молча взмахнула руками, указывая на себя, предлагая помощь. Эмма передала мальчика ей, укладывая его голову женщине на плечо. Тот приоткрыл глаза и улыбнулся: - Привет, Джина, – и снова провалился в сон. У Эммы приоткрылся рот. Все эти годы, он неохотно засыпал с кем-то, чувствуя себя в безопасности только с матерью. Свон встала и потянулась за сыном. Но Миллс лишь взмахнула руками. - Ты уверена? – Спросила блондинка. – Он тяжелый. Реджина лишь подмигнула и жестом указала на сцену, дыхание сонного мальчика почти полностью убаюкало ее злость. Эмма удивилась, узнав Киллиана в мужчине убирающего контрабас в футляр. Она не заметила его в толпе играющих музыкантов. - Свон? Что ты делаешь здесь? Она посмотрела на Миллс, которая разговаривала со звукооператором, нежно придерживая спящего мальчика. Брюнетка поймала ее взгляд, но вместо улыбки, она перевела пустой, профессиональный взгляд на Джонса. Словно и не было ужина с извинениями, который изменил отношения двух женщин. Взгляд был жестким, суровым, если бы не Генри, который пускал слюни на ее ключицы. Этот взгляд был для нее? Она оскорбила Миллс? Эмма нахмурилась, но Киллиан вернул ее из мыслей. Его голос был грубым: - Ты не даешь мне видеться с твоим сыном, но он спит на руках крокодила? - Что? - Миллс! – Прошипел мужчина. – У нее на руках Генри, верно? Эмма скривилась: - Что с тобой не так? - То, что я и имел в виду! Как получается что мне ты не разрешаешь видеться с твоим сыном, но он спит на плече Миллс? Объясни мне, Эмма! - Что? Где тут связь? Я не встречаюсь с Реджиной! - Нет? – Наигранно удивился Джонс. – Разве это не второе свидание? - Перестань, Киллиан, – Пренебрежительно ответила блондинка, глядя на мужчину, который выглядел, как капризный ребенок. Но тот схватил ее, прижимая к себе и впиваясь в губы грубым поцелуем. Она не успела придти в себя, как он уже отпустил ее: - Я хочу увидеться с твоим сыном, Свон. - Хорошо! – Вскинула она руки, уходя к Реджине. Это словно каждодневная борьба. Решить нравится ей этот мужчина или неимоверно раздражает. - Я требую этого! – Бросил контрабасист ей в след. Как только она поравнялась с Миллс, ей потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями: - Ах, да, я готова. - Он проверял, не откусила ли я тебе ногу? – Спросила Миллс, когда они направились в парк. - Что? Брюнетка улыбнулась, сцепляя руки в замок, показывая жест, который мог означать только одно – крокодил. Чувство вины переполняло Эмму. Она покраснела. - Люди думают, что я не знаю разговоров вокруг себя из-за глухоты, – объяснила Реджина. - Сожалею. Но я сказала ему, чтобы он перестал так называть тебя. Реджина лишь пожала плечами: - Почему он был так расстроен? Эмма закатила глаза: - Он злится, потому что я не позволяю ему видеться с Генри. - Не позволяешь? Почему? – Спросила брюнетка, пряча улыбку. Свон пожала плечами: - У нас были проблемы в прошлом. Когда я с кем-то встречалась, Генри очень привязывался к человеку. Это делает расставание нелегким, понимаешь? Он не может понять, почему человек вдруг исчезает из его жизни. Эмма понимала, что эта проблема снова коснется ее. Если не с Киллианом, то с Реджиной. Что будет с мальчиком, когда из его жизни исчезнет эта женщина? - Это должно быть трудно, когда в расставание вовлечен ребенок, – согласилась Миллс. - Да, очень. Ты встречалась с кем-то у кого есть дети? Реджина провела рукой по волосам: - Нет. У меня было много знакомств. Но мало чего серьезного. Если честно, я сразу же бросала женщин, если узнавала, что у них есть дети. - О, – Эмма убрала руки в карманы, чувствуя, как прожгло ее внутренности, – но почему? Ты же любишь детей. - Да, в этом и проблема. Это похоже на твои слова, да? Тяжело пережить разрыв с кем-то, но когда ребенок рос на твоих глазах, ты любила его. То получается, что ты потерял сразу двух людей, понимаешь? - Я никогда не думала об этом. Они замолчали, изучая друг друга. Что-то мгновенно изменилось в них, но Эмма не могла понять, что именно. - Так ты собираешься знакомить Генри с шиньоном? Эмма криво усмехнулась: - Если ему нельзя называть тебя крокодилом, то тебе тоже не стоит называть его шиньон. Реджина подняла свободную руку, изображая капитуляцию. - Привет, Генри, – жестами поздоровалась Миллс. Он сонно протер глаза и показал знак: - Привет, Джина. - Хочешь встать на ноги? - Спросила Эмма, поглаживая его спину. Он кивнул, и Реджина опустила его. - Хотите, я отвезу вас домой? - Спросила брюнетка. Эмма не знала, почему удивилась, что женщина ездила за рулем. Конечно, это же Реджина. Казалось, что нет вещей, которых Миллс не смогла бы делать, несмотря на свой недостаток.