Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c630019/v630019677/43f9d/8hq_r05E7zE.jpg https://pp.vk.me/c836127/v836127599/11585/s35s4mVV0OM.jpg https://pp.vk.me/c626819/v626819674/2497b/eh44hCg3EPc.jpg https://pp.vk.me/c836127/v836127599/1158c/JgJfSKmmpdY.jpg https://pp.vk.me/c637118/v637118677/496/--bquNrOcFQ.jpg https://pp.vk.me/c836127/v836127599/11595/7Gve9E78qKI.jpg https://pp.vk.me/c836127/v836127599/1157d/b3JQ6KHTmfA.jpg https://pp.vk.me/c636416/v636416677/2d698/qLwJBo-7v9Y.jpg https://pp.vk.me/c631521/v631521677/49780/b58zjjUCTxM.jpg https://pp.vk.me/c631728/v631728342/46c23/9j1rV5iCDlI.jpg https://pp.vk.me/c836127/v836127599/1165d/4VfwF_-x_ik.jpg https://pp.vk.me/c636416/v636416677/2da26/Hu7xdiQsOkA.jpg https://pp.vk.me/c636416/v636416677/2da2f/mJfp_pAqopU.jpg Аудио: Дима Билан – Часы стрелок на часах торопливый пульс, слёзы на глазах душат, ну и пусть, дышим, но не в такт, значит, вышло так. строчкою из глаз побежала тушь, пишет свой рассказ осень наших душ, просто я уже больше не вернусь сюда. прячешь усталый взгляд, сердце зовёт назад, но вопреки всему часы спешат. Bahh Tee – Слёзы матерей сказали, что уснул чуть ли ни за стойкой барной. припоминаю мутно, вроде звонила мама вчера… где эта трубка? пропущенные… тридцать. начиная с пяти вечера и до утра, звонила, а телефон на беззвучном режиме. зашёл в ванную, сунул голову под кран, глянул в зеркало, видел в глазах туманных только стыд... Мот – На дне я ночью делал то, за что мне утром стыдно. я будто был во сне, я был во сне. и каждый такой раз мне всё очевидно. я ночью был на дне, я был на дне! я ночью люблю тех, кого не люблю днём. и фото в телефоне скажет об одном. всё дело ведь не в них, дело всё во мне.

      Оля в спешке следовала к выходу, постоянно посматривая на часы. В голове была чёткая мысль, что она уже опоздала, но надежда на лучший исход всё ещё теплилась в её душе. - Оля, Оля! – услышала она сзади и, наконец, остановившись, повернулась на голос. - Что? – бросила Серябкина спешащей за ней Катей. - Ты куда побежала? – засмеялась Кищук, справившись с лёгкой отдышкой. - Нужно мне, - указала Оля рукой в неизвестном направлении. - Что-то случилось? – тревожно забегала глазами блондинка. - Да, - сказала Серябкина. - Серьёзное? Помочь могу? - Ты уже помогла! – крикнула Оля и пошла вперёд. - Да ты чего? – снова нагнала её Катя. – Думала, посидим, покушаем, а потом на концерт, ты же выспалась? - Катя, отстань от меня! – рявкнула Серябкина, остановила такси, сразу же запрыгнув на переднее сиденье, и, застегнув ремень безопасности, быстро проговорила свой адрес. Сердце колотилось, руки потели, Оля пыталась настроить дыхание, но ничего не выходило. К счастью и удивлению, они не попали ни в одну пробку, хоть и был час пик.       Открыв входную дверь, Серябкина, не дожидаясь лифта, бежала в квартиру, перепрыгивая через две ступеньки. Достав ключи из сумки, несколько раз уронила их на пол, а затем долго не могла попасть в скважину. Наконец, руки поддались, и замок открылся. Оля зашла в квартиру и услышала шум, от которого ей сразу же полегчало. - Она ещё здесь, - шепнула она и, разувшись, зашла в комнату и остановилась, наблюдая, как Даша собирает свои вещи в сумки. Оля проговорила: - Дарочка.       Шашина на секунду перевела свой взгляд на неё, затем вернулась к своему делу, начав сбрасывать вещи ещё быстрее. Серябкина осторожно подошла к ней и попыталась обнять, но Даша оттолкнула её и выдавила из себя: - Не трогай меня. - Дашуль, - дрогнувшим голосом, произнесла Оля, - это не то, о чём ты подумала. Я всё объясню! - Не надо мне ничего объяснить! – крикнула блондинка и закрыла замок сумки, присев на колени. Оля наблюдала, как Дашины глаза закрылись и по правой щеке, что была видна Серябкиной, медленно скатилась слеза. Оля прикусила нижнюю губу от боли, не зная, как исправить ситуацию. Тем временем Шашина поднялась и прошла мимо неё. Серябкина услышала, как закрылась дверь. Но через пару секунд – открылась. Оля с улыбкой на лице поспешила в коридор. - О, родная, ты уже приехала, - улыбнулась ей Лена с Сашей на руках. Она подошла к Оле и поцеловала её в щёку. – А Сашка творожок захотела, пришлось идти: у нас ни сметаны, ни сахара.       Оля опешила от происходящего, но Темникова, видимо, чувствовала себя в своей тарелке. Она вручила дочку Оле на руки и разула её. Серябкина не понимала и глазела на девочку, которая обнимала её за шею своими маленькими ручками. Лена сняла с Саши курточку, забрала её у Оли и, взглянув на Серябкину, усмехнулась: - Ты чего? Как погуляли? С Лёшей помирилась? – засыпала она её вопросами и, не дождавшись ответов, сказала: - Ладно, пойдём обедать, может, в себя придёшь.       Оля взялась за голову, не веря в реальность событий, участником которых она является. Она заметила календарь, висящий на стене, которого и в помине никогда не было в её квартире. На картинке были изображены улыбающиеся она, Лена и Саша. Оля, нахмурив брови, взглянула на дату, которая была внутри красного квадрата. 15 мая. Серябкина засомневалась в её правильности, но, когда заметила нынешний год, и вовсе открыла рот от удивления. 2014. - Чего?! – воскликнула она, и начала листать его вперёд. Июнь, июль, август, сентябрь. Оля услышала звонкий смех и, повернувшись, увидела Дашу, зашедшую в квартиру и бросившую большую сумку на пол. За блондинкой в квартиру зашла и Серябкина с чемоданом. Шашина тянула её за руку, и Оля, приблизившись, нежно поцеловала её. Девушка выпучила глаза, смотря на них со стороны. Её рука перевернула следующий месяц, затем ещё один, и ещё. Довольная Шашина на шатающихся ногах зашла в квартиру, поправляя мишуру, которой она обернула свою шею. Оля последовала за ней и, смеясь, повернула девушку к себе и начала снимать с неё верхнюю одежду. Год кончился, но листы ещё были. Оля нехотя начала повторять их две тысячи пятнадцатый. Ближе к середине в дверь летела посуда, звучали крики, звенели пощёчины, рвались белые листы, квартира наполнялась тишиной. Серябкина дошла до декабря и увидела зашедшую Лену; забежавшую Дашу; убегающую Дашу; спешащую за ней себя; собирающуюся на ходу Лену, которая искала ключи от машины; выходящую Лену, оставившую ей прощальную записку; зашедшую Дашу, что тряслась от холода; зашедшую себя, опустившую голову в пол; плачущую Дашу, оставившую ключи от квартиры; ушедшую Дашу. Оля закрыла глаза и, прижавшись к стене, заплакала, а затем вырвала этот лист. Но взглянув на календарь снова, увидела дату: 15 мая. Она завопила и ударила рукой о стену. Серябкина начала разрывать листы на маленькие кусочки. Она замерла, когда заметила, что стрелки часов, висящих чуть выше, бегут назад. - Нет-нет-нет, - умоляла Оля. Цифры окружили её, она наблюдала за ними. Они вальсировали вокруг неё, введя и её в их танец. Серябкина взялась за голову и кричала от звона в ушах. Вдруг послышались глухие удары в дверь. - Оля! – кричал парень. – Оля! Открой!       Серябкина с трудом открыла глаза, сразу же почувствовав головную боль. Она поднялась и чуть не заблудилась в собственном номере. Удары в дверь не прекращались. - Иду я, - бормотала она и открыла дверь. На пороге стоял взволнованный Титов. - Жива? – спросил он. - Как видишь! – развела руками Оля. - Я вижу то, что мне не особо нравится, - оценил он её внешний вид. – Давай приводи себя в порядок, времени очень мало! Нам нужно в Москву срочно. Я же совсем забыл, что у вас выступление вечером. Дурак! – ударил парень себя по лбу и уже собрался уходить, как спросил: - Кстати, Кищук где? Она даже ключи от своего номера на стойке не взяла. - Не знаю, - пожала плечами Оля. - И где её искать? – испугался Лёша и пошёл вперёд с потерянным выражением лица. Серябкина закрыла за ним дверь и, найдя свой телефон на полу, взяла его, не зная, как же он туда попал. Она зашла в ванную комнату, осознав, что ночь полностью стёрлась из её памяти. Подняв глаза на своё отражение, она отшатнулась. - Господи, кошмар какой!       Оля умыла лицо и собралась уже в душевую, как телефон завибрировал. Новое сообщение с неизвестного номера: «Ответь мне, это срочно». - Ты кто такой вообще? – нахмурилась Серябкина и, проигнорировав просьбу, увидела огромное количество пропущенных звонков и сообщений. Темникова звонила ей пятнадцать раз, и Оля не могла вспомнить причину. Она открыла их чат и увидела собственное «Леночка, давай всё исправим». Серябкина шокировано покачала головой и продолжила читать Ленины: «Ты где? Оля, что такое? Ты здесь? Оля? Всё нормально? Возьми трубку. Где ты? Ты пьяна?». Серябкина закрыла это и заметила, что и Даше писала, но Шашина даже не читала. «Тогда я почитаю», - решила Оля и снова пожалела о своём решении. «Дашенька, - отправляла она блондинке ночью, - солнышко, милая, прости. Всё, что я сказала, - неправда. Я так не думаю. Это всё эмоции. Ты нужна мне». Оля закрыла их переписку. В чате с Полиной висело несколько непрочитанных. «Я просто оставлю это здесь», - отправила ей Поля, прикрепив смеющиеся смайлики и видео. Серябкина нажала на play. - Я уже не могу, - увидела она смеющуюся Катю в кадре. - Давай-давай! – настаивала Оля. - Давай-давай! – поддержала её Полина, голос которой звучал за кадром. - Фух! – настроилась Кищук и меньше, чем за двадцать секунд выпила пять шотов подряд. - Ох***еть! – проговорила Серябкина. – Мы же пошутили. - Ну, и дуры, - сказала Катя. – А я не шутила, так что твоя очередь. - Нет, - покачала головой Оля. - Да, - решительно проговорила Кищук и оперлась головой о стойку. - Зайка, всё хорошо? – спросила Полина и погладила её по волосам. - Да, - поднялась блондинка и подозвала бармена. – Повторите, пожалуйста. - Нет, - умоляла её шатенка. - Да! – заявила Катя.       Видео подошло к концу, но ниже было ещё одно. Серябкина включила его. - Итак, - увидела она лицо Жени, - мы ведём репортаж с места чрезвычайного происшествия. Сегодняшней ночью, примерно в два часа семнадцать минут и восемь секунд, один из питерских клубов подвергся поджогу, который устроили две серебряные девушки. Все обвинения сняты в виду того, что просто невозможно быть настолько горячими!       Парень отошёл от камеры, и Серябкина увидела, как танцевала вместе с Катей. Они, близко подойдя друг к другу, двигались в такт музыке. Вскоре Катя прижалась к ней вплотную, Оля приобняла её за талию, продолжая медленно двигаться. Кищук прикрыла глаза, свесив свои руки с её шеи. Олина рука опустилась ниже, и, не смея смотреть дальше, Серябкина выключила видеоряд. Думать о том, что было потом, ей не хотелось.       Следующее сообщение было от Тани, чему Оля удивилась больше, чем всему остальному. «Даша с тобой?» - единственное, что спросила девушка. «Нет», - вслух ответила Серябкина и увидела мамимо «Доченька, что случилось?». Она открыла их чат и прочла своё сообщение «Мамочка, мне так плохо». С комом в горле Оля открыла вызовы и увидела больше двадцати пропущенных. Она заплакала и дрожащими пальцами набрала «Всё хорошо, извини, буду в Москве – заеду».       Бросив телефон, она встала под капли душа, что смешивались с потоком её собственных слов. Ей хотелось знать всё, что случилось этой сумасшедшей ночью. Ей хотелось не знать, что же она натворила и в какой последовательности. Она рыдала о своей жизни, что полностью вышла из-под её контроля. Нужно было срочно взять себя в руки, нужно забыть обо всех и заняться своим состоянием. Нужно прийти в порядок, нужно снова начать жить.       Оля вышла из душа и снова взглянула на себя в зеркало. Вид уже стал более-менее терпимым. Набросив на себя полотенце, она вышла освеженной и принявшей решение, что с сегодняшнего дня всё начнётся по-новому. Но как только открыла дверь, так сразу же врезалась в Кищук. - Ай! – воскликнула ещё не проснувшаяся Катя. - Ты что здесь делаешь? – испуганно спросила Оля. - Просыпаюсь, - проговорила Кищук, - рассыпаюсь… Ты…отойди, пожалуйста, а то я сейчас…описаюсь.       Серябкина дала ей пройти и смотрела на закрытую дверь с вытаращенными глазами: - Чего?! – развела она руками в стороны.