Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c836327/v836327733/2a817/DfxG5EnzsS4.jpg https://pp.vk.me/c837334/v837334677/2c13/mVN35v8SVzM.jpg https://pp.vk.me/c836327/v836327215/2898e/7bdSJwvghB4.jpg https://pp.vk.me/c626316/v626316677/35689/IzzI8cyio0g.jpg Аудио: Егор Крид – Ревность как ты могла, всё рушить сама, крушить мечты, в которых были мы. не понимаю этого, как ты могла, пустить кого-то в наш мир. я не могу понять, я не могу забыть. как мне теперь обнять, я не могу простить. как дальше жить, как тебя любить? ревность убивает всё внутри. когда меня рядом нет, ты выключаешь свет. забыть обо всём, обо мне для тебя просто. Ирина Дубцова – Что тебе я сделала она читает по глазам секретов наших отражения, что ты уходишь по ночам в свои другие измерения. не половинка может быть - не подхожу краями острыми. могу твоим ответом быть, но как не быть её вопросами? ты не виновный на суду, но я одна тебе поверила. я за тобой и в ад пойду... помилуй, что тебе я сделала? что тебе я сделала!

      Оля опустилась на стул перед стойкой и пальцем указала бармену на виски с колой в списке, не говоря ни слова и глазея на стол, который находился в границе её видимости отсюда. Серябкина лишь боялась, что рядом с парнем, сидящим так же за стойкой, сейчас кто-то сядет и закроет от неё Темникову. Тогда придётся менять своё местоположение, что создавало массу проблем, начиная от того, что нужно будет, во-первых, подняться, а в-последних, не попасться Лене на глаза.       Перед Серябкиной за последний месяц стояли сотни вопросов, главными из которых оказались три. Первый, что она задала себе буквально в эту секунду, был: «Зачем ты сюда приехала?». Ситуация складывалась безнадёжная. Оля перестала в последнее время отдавать себе отчёт в собственных действиях. Все чувства, что она имела к Лене, будто обрели физическую природу, что выразилась в сгустке нервов; боли; невыраженной обиды, что она закопала в себе; невыполненных Лениных обещаний, которыми та кормила её изо дня в день; несбывшихся Олиных ожиданий. Всё вмиг стало другим, и это ни каплю не радовало Серябкину. Она сама стала другой, что привело её ко второму важному вопросу, относившемуся и к Темниковой. Олю волновало, как же они дошли до всего этого? Почему Лена сидит в баре перед другой девушкой и прожигает её, а не Олю, своим пламенным взглядом? Почему Оля сидит и спокойно наблюдает за этим? Зачем она питает свою боль вновь и вновь? Здесь в игру вступал третий вопрос, заключавшийся в непонимании, почему они всё ещё вместе. Хотя, разве их нынешние отношения можно было охарактеризовать словом «вместе»? Они якобы работали вместе, но прежнее взаимодействие испарилось. Они якобы жили вместе, но находились в квартире в разное время, а если и в одно, то разбредались по комнатам. Они якобы вместе завтракали, обедали и ужинали, но даже не смотрели друг на друга. Они якобы вместе спали, но на противоположных краях кровати, оставив посередине место кому-то ещё. Вот только кто-то ещё Оле был не нужен, что нельзя было утверждать в сторону Лены, которая доказывала обратное. Но почему она не уходила? И почему её не выгоняла Оля? Серябкина смотрела, как Лена, приблизив своё лицо к девушке, что Оля не видела, но помнила, рукой дотронулась до её коротких волос. Ища всевозможные причины измены, Серябкина уже предположила, что, может, дело в этом? Но что за глупость? Прям бредовый бред же. Лена переключилась на другой типаж внешности? Или вместе с внешностью в придачу шёл и другой характер? Темникова влюбилась? Полюбила? Что происходит вообще? Серябкина, наконец, сделала глоток, обжёгший ей горло. И только теперь она подумала, как поедет обратно? Ведь Оля взяла и сорвалась на своей машине, не в первый, кстати, раз, за своей же девушкой, которая предаёт её, не в первый, кстати, раз, на её же глазах, о чём Лена, конечно, не догадывается.       К слову, Темникова даже не наблюдала по сторонам, полностью погрузившись в разговор. Она даже не пила коктейль, что стоял перед ней, а внимательно слушала девушку. Серябкина подумала, что, может, ей всё показалось? Они просто разговаривают и всё? Но почему тогда Лена тщательно скрывает это общение? «Господи, ты видела, как они целуются!» - выкрикнул здравый рассудок, точнее, оставшиеся от него крохи. Они не просто разговаривают! Они говорят; улыбаются; смеются; обнимаются; едут в такси, трогая друг друга; затем заходят в квартиру и, целуясь, снимают одежду и поддаются животному желанию. Серябкина осушила стакан полностью и сдавила его в своих руках так сильно, что стекло чуть не треснуло. Кажется, осознание, что её девушка, её Леночка отдаётся кому-то другому, только сейчас окончательно закрепилось в её мозгу. Тогда возмущение заполнило всё её существо, она хотела встать, подойти к их столику и вылить содержимое коктейля Темниковой ей же в лицо, а затем плюнуть в него, показать ей средний палец и сказать, собирать свои вещички и сматывать поскорее. Серябкина выдохнула, в последний раз взглянула в их сторону и опешила, увидев лицо девушки. Это была не та! Не та! Но сзади была чертовски похожа на ту, предыдущую…       По идее сейчас осуществить план стало ещё логичней, но Оля замерла, а затем заказала себе несколько шотов, что незамедлительно выпила, надеясь прийти в себя. Это была уже не проблема, это была трагедия. Но… ведь это другая. Другая! А с этой они могут действительно просто разговаривать. «Да уж конечно!» - чуть не оглушила Серябкину собственная мысль, когда Лена, взяв девушку за руку, последовала в сторону уборной. - Ты вот серьёзно, да? – говорила Оля с Темниковой про себя. – Ты дашь ей в грязном и вонючем туалете, в котором неизвестно, сколько людей занималось тем же самым? Ты даже не пила… То есть это исключительно твоё желание? Серьёзно? Ты больная совсем? А где та, что была до этой? Какая эта вообще по счёту?! Как давно это началось? Неужели я такая дура, что не заметила этого раньше? Зачем ты это делаешь? Тебе, что, не хватало меня?       Серябкина заказала тот же самый набор, а затем поднялась и, пытаясь идти прямо, увидела очередь в дамскую. «Да, ты без долгой прелюдии не можешь», - усмехнулась Оля и вышла на улицу, решив, что застёгивать ветровку – это лишнее, как и запоминать адрес бара, на стоянке которого она оставила машину, и пошла вперёд, рассматривая лица проходящих парней и девушек, думая, является ли измена тому, кто тебе изменил, здравой идеей. Она ей не являлась. Тем более, что Серябкина с трудом представляла кого-то другого, кроме Лены, в своей постели. А вот Лена может… Мало того, что может представить, так ещё и с лёгкостью делает… Как так? Оля не понимала, в голове помутнело, она оперлась о стену здания, ощутив подступающую рвоту. Когда её стошнило, Серябкина, как ни в чём не бывало, пошла дальше с чёткой мыслью собрать свои вещи и уйти, вот только не помнила, куда ей нужно.