Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c638017/v638017479/252ce/tYsNT1uJO6E.jpg https://pp.userapi.com/c623316/v623316761/d7b4/TGTIRdK9QX8.jpg https://pp.userapi.com/c624822/v624822761/2e4f/aqoc7hkCdzQ.jpg https://pp.userapi.com/c624822/v624822761/2e58/piryWDdA6WY.jpg https://pp.userapi.com/c624822/v624822761/2add/ojkY-s_lLt4.jpg Аудио: Артём Пивоваров – Собирай меня как бы мы ни сходили с ума, заблуждались, терялись, погружались в себя. как бы мы ни сходили с ума, удержи меня. если я упаду, собирай меня, собирай меня ты по кусочкам. я упаду, собирай меня, собирай меня ты. Анна Седокова – Я снова тебе поверю давай напротив присядем и поговорим за мир без упрёков и истерик. нам нечего делить, готова отпустить обиды эту нить и просто так любить тебя. я только тебе поверю и оставлю ключ под ковриком у двери. всё, что хочешь, бери.

- Оля, Оля, - тормошила её Темникова, - проснись.       Девушка нехотя открыла глаза и, повернувшись к Лене, спросонья даже не поняла, кто перед ней, но, наконец, разглядев лицо Темниковой в полумраке, нахмурилась и процедила сквозь зубы: - Чего тебе? - Мне нужно поговорить с тобой, - с тревогой в голосе произнесла Лена. - Ничего себе, - с ленцой сказала Серябкина, накрывшись с головой одеялом. - Оля, - жалобно протянула Темникова, - мне очень нужно… - Раз тебе так нужно, - чуть ли не крича, ответила ей Оля, - иди и разговаривай с тем, с кем ты была два дня и две ночи! - Когда человек разговаривает сам с собой, - это заболевание, - заметила Лена. - Ты и так больна, - бросила ей шатенка, не поверив её лжи. - Да, - согласилась Темникова, попытавшись обнять её, но Серябкина вскочила с кровати и заявила: - Даже не смей прикасаться ко мне! - Оля… - Что? – отходила девушка всё дальше. - Поговори со мной, - просила Лена, приближаясь к ней. - Ладно, - сдалась Серябкина и остановилась. – Говори. - Не знаю, с чего и начать, - всё же начала Темникова, - наверное, стоит подойти сразу к концу… - Давно пора, - пробубнила Оля. - Прости меня, - на выдохе произнесла Лена, которой казалось, что она сейчас упадёт без сознания. - Всё? – приподняла бровь Серябкина, ожидавшая явно речи весомее. - Нет, но суть же в этом… - Суть? – рассмеялась девушка. – Поверь, суть не в двух словах, которые ты с таким трудом проговорила, а в том, что ты устроила мне три месяца ада, и я чувствую, что это ещё не конец. - Конец, - заверила её Лена. – Я ошиблась, крупно ошиблась. Но ты же здесь и всё ещё со мной, значит, мы можем всё исправить. - Исправить? Как ты себе это вообще представляешь? Что мы сейчас помиримся, ты заверишь меня, что такого больше не повторится, а на утро я проснусь и забуду всё, что было? - Нет, не забудешь, и я не забуду. Сейчас мне нужно знать, что ты даёшь мне ещё один шанс. - Зачем он тебе? – не понимала Оля. – Ты не осознаёшь что ли, как мне больно? - Осознаю, и мне тоже больно, потому что больно тебе… - Ты сначала причиняла мне боль, причём делала это методично и специально, а затем тебе вдруг самой стало от этого больно, - развела руками в стороны Серябкина. – Чудо какое. - Просто пойми меня… - Да что я должна понять?! – не выдержала Оля. – Что?! Скажи мне! Точнее, скажи, как. Как я должна понять, что тебе перестало хватать меня, и ты решила прыгать из кровати в кровать, но не заканчивать наши отношения? - Но ведь ты тоже не хотела заканчивать их, - вставила Лена. - Я не «не хотела», а просто-напросто не могла, - объяснилась Серябкина. - Что же тебе мешало? - А ты не понимаешь? - Примерно, - ответила Темникова. - Я больше не хочу говорить эти слова для тебя вслух. - Почему? - Потому что это больше не имеет значения, - произнесла Оля. - Имеет, - чувствуя подступающие слёзы, сказала Лена. – Ведь… я люблю тебя. - Лена, хватит… - Нет, - твёрдо решила Темникова, - давай всё исправим, хочешь сходим к специалисту? - К семейному психологу? – усмехнулась Оля. – Лен, мы с тобой никогда семьёй не будем. - Что это значит? - Я предлагаю расстаться и разъехаться. - У тебя кто-то есть? - Нет, - покачала головой Серябкина. - Тогда давай попробуем… - Да сколько можно?! – выкрикнула Оля и отвернулась от неё, смотря в окно, из которого хотелось выпрыгнуть в эту же секунду. Она вздрогнула, когда ощутила крепкие объятия со спины: Лена намертво вцепилась в неё, и они обе затряслись от рыданий. Темникова опустилась ниже, уже встав на колени и ухватившись за её ноги.       Было мучительно, зверски, нестерпимо больно, что Оле, что Лене. Но слов не находилось, при учёте того, что Серябкина считала, говорить должна исключительно Темникова. А Оля – слушать, и только после услышанного поддерживать беседу, итогом которой окажется поддержка и их отношений. Но разве нужно их теперь поддерживать, спасать, развивать? Серябкина не знала ответа, но решение об их разрыве жгло ей сердце, и она не верила, что сумела произнести его вслух. Темникова целовала ноги, приговаривая: - Оленька, родная, останься, пожалуйста, я сделаю всё для тебя и нас.       У Оли в голове было лишь одно «это же Лена, моя Лена», и поэтому она, склонившись к Темниковой, обняла её. Брюнетка выдохнула и успокоилась, поняв, что прощение вместе с очередным шансом получено. И на этот раз она действительно сдержится от ошибок и своего рвения к разрушению всего вокруг, возникшего так внезапно. А Оля уже засомневалась в правильности своего душевого порыва, но быть без Лены она не могла, и поэтому поверила ей вновь.