Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c637230/v637230484/1a881/z9G2Z72PS20.jpg https://pp.userapi.com/c637230/v637230609/17ee8/GPFrGKcMWRU.jpg Аудио: Rozhden – Каждый день спроси меня, видел ли я огонь? в твоих глазах я чужой. ты так недолго со мной, так недолго я твой и так долго мечтал про враньё, меня вернуть тяжело. и счастье тебе к лицу, просто представь двоих у воды. надеяться, что я не предам - самый предсказуемый план! мои руки тянутся к ней, я так боюсь потерять, так боюсь потерять, так боюсь поломать. это чистой воды капкан - рядом с тобой засыпать. ты так часто громко молчишь, быть рядом и очень скучать, жадно твой нежный вдыхать, прятаться в комнатах рядом с тобой, где нечего ждать. я каждый день от тебя ускользаю, каждый день о тебе мечтаю. каждый день пролетает, каждый день улетает, я улетаю.

- Так что там с твоим сюрпризом? – поинтересовалась Темникова, зайдя в комнату и, увидев Серябкину, уткнувшуюся в книгу. - Ожидаем, - протянула Оля, не взглянув на неё.       Лена сдерживалась, как могла, лишь бы их ссора не усугубилась, хотя, куда ещё хуже, если Оля и говорить с ней не хочет? Ведь лучше бы она кричала, разбила ещё несколько тарелок и стаканов, отталкивала Темникову от себя, чем показывала свою отчуждённость с примесью давней обиды и только что возникшей злости. Она вышла из комнаты, понимая, что один только её вид раздражает Серябкину. Задавшись вопросом, заслуживает ли она подобного отношения, Лена с уверенностью кивнула себе. Но Олино молчание послужило ударом под дых, отчего воздуха вокруг стало катастрофически не хватать. Темникова растерянно металась из стороны в сторону, постоянно оказываясь на пороге и натыкаясь на отсутствие внимания с Олиной стороны. Ей хотелось крикнуть, позвать Серябкину, чтобы та подошла и успокоила её, соврала, что между ними всё в порядке, но вместо этого тихо выговорила: - Посиди с Сашей, пожалуйста, - и закрылась в ванной.       Здесь, наконец, можно было включить воду и заплакать. Лена опустилась на пол, держа руку на сердце, которое разболелось так, что Темниковой казалось, что конец наступит через секунду. Причём конец не ей, а им. Она осознавала, что всё летит в пропасть, а ей никак не удаётся даже приостановить и отдалить момент их конечного падения. Почему Оля жестока с ней? Ведь раньше такого не было… Неужели её чувства стали настолько слабы, что теперь Серябкина готова отвечать на Ленины прошлые удары? Но Темникова больше не борется, она совершенно безоружна перед Олей, и именно поэтому ей больно до безумия. У Лены пересохло в горле, а нужно было так много сказать, хоть и говорить было нечего: стоило только взглянуть на неё, чтобы понять, как сильно она корит себя. Но неужели Оля не видит? Или не хочет видеть? Серябкина серьёзно не понимает, чем Темникова пожертвовала, чтобы быть с ней сейчас? Лене казалось, что из-за этого решительного поступка можно было простить ей абсолютно всё, и, если уж ни забыть полностью, то хотя бы не напоминать об её промахах в каждом разговоре. Темникова поняла, что сама Оля не виновата, в ней говорит её боль, которая желает распространиться и размножиться. Значит, нужно перетерпеть. Ведь Серябкина штопала своё сердце день за днём в течение трёх лет, продолжая любить её. И если бы Оля не любила её до сих пор, то Лена бы почувствовала её отсутствие. Но Серябкина была с ней. Возможно, не на все сто, но на пятьдесят процентов, как минимум. Нужно её вернуть. Нужно перетерпеть.       Темникова умыла лицо и вышла в коридор, увидев Олин телефон, что завибрировал на тумбе. Лена подошла и прочла пришедшее уведомление о Катином сообщении «Ты доехала?». Брюнетка не знала, как реагировать. Она даже не поняла свою первую реакцию, которой, кажется, вообще не было. Видимо, всё же была и являлась ничем иным, как оцепенением.       Придя в себя, Темникова разрывалась между двумя вариантами. Первый заключался в том, чтобы зайти в гостиную и, уведя Серябкину от Саши, хорошенько задать ей за то, что Оля нагло врёт ей, смотря в глаза. Второй – в немедленном поиске блондинки, которая оказалась непонятливой, и теперь уже объяснить ей всевозможными способами даже не сметь дышать в Олину сторону.       Но, вспомнив принцип «перетерпеть», Лена выдохнула, приняв решение, если уж не быть мудрой и рассудительной, то хотя бы притвориться. Поэтому она вернулась к Саше с Олей, будто ничего не произошло. На неё даже не обернулись, увлечённо строя из кубиков башню, что была уже выше Саши, и теперь девочка глядела на их постройку с восторгом. Темникова села рядом с Олей и уложила свою голову ей на плечо. Серябкина наверняка бросила на неё свой взгляд, и Лена пожалела, что не видит, что он выражает, но это было неважно, главное, что Оля не отсела.       Саша хлопала в ладоши, радуясь их небоскрёбу и изредка глазея на Олю и Лену, что улыбались ей. Девочка решила, что пора бы и честь знать, поэтому достала кубик из середины, и вся башня упала на сторону Темниковой и Серябкиной. - Доча, - протянула Лена.       «Вся в тебя», - хотелось добавить Оле, но зачем ещё подливать масла в огонь, когда пожар и так уже не потушить? А нужно ли его тушить? Может, лучше пусть всё сгорит дотла вместе с нею? Может быть, конечно, но погибать не хотелось. По крайней мере, сейчас. - Давайте собираться, - сказала Серябкина.       Переодевшись, она смотрела, как Лена одевает Сашу, которой уже не терпелось вырваться с маминых рук. Оле стало грустно от того, что она не может радоваться происходящему. - Я в машине вас жду, - бросила она и вышла из квартиры, сбегая по ступенькам и уговаривая себя взяться за ум.       Вот только непонятно было, что же означала это самое «за ум». Что являлось умным завершением всего того хаоса, в который она вогнала не только себя? Остановиться, - это казалось ясным в теории, но на практике опять же появлялись уточняющие вопросы. Остановиться и сказать Кате сделать то же самое, а после вернуться к Лене? Остановиться и перестать с Темниковой играть роли, что стали несвойственны им? Что делать? Серябкина села за руль и хотела уже завести мотор, как вспомнила про Лену с Сашей. И здесь её осенило (уже не впервой, кстати): она действительно рвётся сбежать от них.       Темникова закрыла дверцу, сев с Сашей на заднее сиденье. Оля бросила беспокойный взгляд и только после этого выехала со двора. Она не слушала, о чём бормочет Саша, и что отвечает ей Лена. Серябкина не отрывалась от дороги и думала об одном: почему бы не отвести их обеих домой, к ним домой? Но пока она раздумывала об этом, то уже приехала на место, которое запланировала изначально. - Красота какая, - восхитилась Темникова, выйдя на улицу и смотря на вид, что распростёрся её взору.       Серябкина опустилась к берегу водоёма и указала рукой в сторону закатывающегося за горизонт солнца. Лена замерла, будто это был первый закат в её жизни. Оля взяла на руки Сашу, чтобы показать ей то, что она уже наверняка видела, но Серябкиной было важно поделиться с ней именно этим местом и разделить с ней именно этот момент. Но девочка не очаровалась так, как она. Саша будто совсем не понимала, зачем они здесь. Да и Оля не понимала. Утром ей хотелось всего лишь полюбоваться с ними на закат, а теперь она осознала, как же всё символично.       Серябкина посмотрела на Темникову, которая уже несколько минут смотрела на неё. «Это, что, всё?» - читалось в Ленином взгляде. Оля не произнесла ни слова и не знала, что видела Темникова в её глазах. А Лена не хотела видеть в них ничего и поэтому отвернулась.