Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c637616/v637616479/5f7b9/L0-Um-O5K7g.jpg https://pp.userapi.com/c638225/v638225677/424e4/Uz_omWzAgWY.jpg https://pp.userapi.com/c637616/v637616479/5f7a7/6NzTj7ioloM.jpg https://pp.userapi.com/c637420/v637420256/13a59/83UoOREW1lo.jpg Аудио: Дима Билан – Лабиринты ты и я в лабиринтах, что-то вроде флирта. ты с опаской в руках, я с душой из шёлка. небезопасно, но я пробегу на жёлтый... только не улетай в небо, словно ветер, я за тобой, я за тебя в ответе. я буду бежать по небу по тонкому. и если не к тебе, больше не к кому. но почему же так паршиво мне? тысячу ошибок ударят по сердцу, словно шилом. Та Сторона – Ты сжимаешь мою ладонь ты сжимаешь мою ладонь и проводишь ток, тот заряд, что давно так знаком. и ты вряд ли найдёшь меня в ком-то другом, ты ни с кем не взлетишь так высоко. от Подмосковья до самых звёзд только для двоих этот хрупкий мост, что хранит твоих рук тепло. я пробит насквозь твоей стрелой. это была бы ложь сказать, что всё просто и гладко, как стекло, но всем ветрам назло, если вдруг их парус не ловит, беру весло, и плывём дальше по волнам,- и это всё, что надо нам, остальное хлам, остальное ноль, пока ты сжимаешь мою ладонь.

- У мамы? – переспросила Темникова. – Случилось что-то? - Ага, - кивнула Оля. - Мне подъехать? – заволновалась Лена. - Нет, всё хорошо, - торопливо проговорила Серябкина. – В смысле я справлюсь, не беспокойся. - Ладно, - согласилась Темникова. - Позвони мне, если что. Потом объяснишь? - Да, конечно, - ответила Оля и положила трубку. - У мамы? – усмехнулась Катя, когда Серябкина закончила разговор, и поднялась: - Не знала, что у тебя с мамой настолько близкие отношения. - А что я должна была сказать?! – разозлилась шатенка. – Подо мной Катя, приезжай, пожалуйста, и разорви нас обеих? Так мне нужно было поступить? - Лучше бы подумала, как тебе не нужно было поступать, - сделала акцент на «не» Кищук. - Например? - Например, не приезжать ко мне, зная, что тебя да и меня, как ты выразилась, могут разорвать за это, - бросила ей Катя. – Да и вообще могла бы задуматься, как меня может разрывать изнутри! - Ты говорила, - начала Серябкина, но блондинка перебила её: - Что я говорила? Что сомневаюсь, готова ли ты выяснять причины того, что происходит между нами, и дальнейшее развитие этих недоотношений? Да, говорила, но ты поняла меня неправильно. - То есть? – опешила Оля. - То есть я с тобой и я жду, но это не означает, что я позволю пользоваться собой. - Я тобой не пользуюсь. - А что ты делаешь? – посмотрела Катя в её глаза. – Что ты со мной делаешь? А главное – зачем? Ведь там, - указала она подбородком на телефон, - всё в порядке. Бывшие возвращаются, это нормально. Видимо, люди могут давать шанс человеку даже после того, какой ад они пережили из-за него. Я сказала тебе, что подожду, когда ты определишься. Просто определишься. В любую сторону. Но ты, кажется, и не думаешь, что пора остановиться. Так вот теперь скажи, зачем я тебе? - Фух, - выдохнула Серябкина, встав с постели и запустив ладонь в волосы: - Абсурд какой… - Абсурд? – нервно засмеялась Катя. – Думаешь? - Думаю, - кивнула Оля. - Тебе нечего мне сказать, да? – спросила Кищук после нескольких минут молчания, но и после этого Серябкина продолжила молчать. – Уходи. Серьёзно. Уходи! - Катя… - Что «Катя»? – улыбнулась Кищук, чувствуя подступающие слёзы. – Сколько можно? Мне до утра просить тебя уйти? На колени, может, встать? - Катюша, - произнесла Серябкина, взяв её за руки. - Не надо меня трогать, - отошла от неё блондинка, - или успокаивать, или что ты делаешь вообще? Себя что ли хочешь успокоить? Я реально изо всех сил пытаюсь тебя понять, но… как можно понять человека, который сам себя не понимает, правда? Всё, хватит. Ты была права, мне не стоило тебя беспокоить. Всё, поиграли и хватит. - Мы не играли, - покачала головой Оля, вновь приблизившись к ней, и погладила её волосам. – Это не игра, ты же чувствуешь. Мне бы… хотелось встретить тебя раньше… Чуть раньше… Чтобы мы совпали так же, как и сейчас. - Мы и сейчас не совпали, - призналась ей Катя. - Совпали, - не согласилась Серябкина, прижавшись лбом и крепко удерживая её лицо. - Езжай к ней, - попросила Кищук, прикрыв глаза. Серябкина коснулась её носа своим и осторожно поцеловала в губы. Катя ответила на поцелуй, но затем, одумавшись, оторвалась от неё и спросила: - Знаешь, как болит от несбывшейся любви? - Знаю, - кивнула Оля. - Нет, - улыбнулась Катя, опустив глаза, - я не так выразилась. От неслучившейся. - А какая разница? - Несбывшаяся – это значит, что вы были вдвоём и надеялись на лучшее, но не сбылось, понимаешь? А здесь даже не случилось… - Да почему не случилось-то? – спросила Оля, уже и сама готовая расплакаться. – Случилось всё. И ещё может… Ты не хочешь? - Хочу, но мы обе знаем правду… - Какую правду? – не понимала Серябкина. - На самом деле мне нравилась только ты, - с улыбкой легко рассказывала Кищук, - мой идеал и моё мерило. Во всех моих женщинах были твои черты, и это с ними меня мирило. - Что это значит? – с комком в горле произнесла Оля. - Что твой идеал ждёт тебя дома.       Серябкина отвернулась от неё, чтобы та не видела, как Оля схватилась за сердце, почувствовав, как оно сжалось и теперь, будучи не в состоянии разорвать невидимых оков, не может сделать больше ни одного удара. Девушка прикрыла глаза и продвинулась вперёд буквально на ощупь; ей казалось, можно понять, что с ней что-то творится, но Катя не видела, потому что не смотрела на неё, глядя в окно. Да и Оле совершенно не хотелось, чтобы Кищук подумала, как сильно её задевает всё происходящее между ними. «Это же Катя, просто Катя», - крутила Серябкина в своей голове, чтобы успокоиться. Но данный аргумент почему-то не работал, тогда Оля взяла себя в руки только с целью не будоражить и так неспокойную Катю. Она взяла телефон в руки и, повернувшись к ней, произнесла ей в спину как можно дружелюбнее: - Но я обещала спеть тебе колыбельную на ночь. - Ты не обещала, - ответила ей Катя. – Ты мне вообще ничего не обещала, так что не волнуйся. - Пойдём сюда, - попросила Серябкина. – Я, правда, уеду, как только ты уснёшь. - Оль, - взглянула на неё Кищук, - я справлюсь. - Дай мне ещё хоть чуть-чуть побыть с тобой…       Катя легла на самый край и закрыла глаза, услышав на ухо: - Обнять можно? - Угу, - тихо проговорила Кищук.       Оля аккуратно дотронулась до неё и положила руку на – Катину, что девушка прижала к своей груди. Серябкина придвинулась ближе, ощущая, как блондинка дрожит. - Ты замёрзла? – спросила она. - Нет, - выдавила из себя Катя, чувствуя, как Оля дотронулась губами до её щеки. - Расскажи мне о нём, - попросила Серябкина. - О ком? - О том, с кем не сбылось. - Я не хочу об этом вспоминать. - Всё ещё болит? - Когда рассказываешь, то проживаешь всё заново: и счастье, и горе, вообще всё. - Когда я говорю, - поделилась Оля, - мне становится легче. - Я пробовала… - Но? - Но никогда не получалось сказать всё, что хотелось, понимаешь? - Слов не хватало? – поинтересовалась Серябкина. - Не знаю, чего не хватало, - сказала Кищук. - Но ты хочешь сказать о нём что-то, чем хотела бы поделиться именно со мной? - Да, наверное, - кивнула блондинка. – Давай попробуем. - Давай. - Раньше, когда я была с ним, у меня была мысль о семье, детях и так далее. Думала, что надо рождать до 25, чтобы между нами была относительно маленькая разница и мы бы понимали друг друга больше, чтобы мои дети видели во мне не просто маму, а человека, которому можно довериться. А потом я поняла, какой это всё бред. Возраст здесь не при чём. Да и теперь я вообще не задумываюсь о детях. - Почему? Ты разве не любишь детей? - Люблю, но вспомни, что и мы однажды ими были, а потом зачем-то выросли… - Но у детей нет многих преимуществ, которые есть у взрослых, - начала спор Оля. - Каких, например? Алкоголь продают? - Да нет же. Детьми только и делают, что умиляются. - Ими умиляются, потому что они настоящие, а затем взрослые их ведут по своей дороге, превращая в подобие, не самое удачное, кстати. - Но они не могут идти сами. Они же дети! - Вот за это и обидно, - вздохнула Катя. – А вообще мы не туда свернули. Я всего лишь хотела сказать, что разочаровалась в нём. - Почему? - Никита так долго меня оберегал от этого, пожимал плечами, говорил, что не знает, почему так случилось. Как и все помимо него. Они даже не подумали, что я сама догадалась. Это было настолько низко с его стороны… Он рисовал передо мной такие радужные картины, а чуть что так сразу сбежал… А ведь нельзя сказать, что в те времена он врал. Наверное, он просто думал, что это правда, а затем всё оказалось ложью. Это время врёт, а не люди, точнее оно заставляет нас врать. Так вот. Мы вместе жили. Ко мне подруга забежала, счастливая, с полной уверенностью, что беременна. Сделала у меня тест, он оказался положительным. Видела бы ты эту радость, - засмеялась Катя, вспомнив тот день в мелочах. – Но суть не в этом, конечно. Она выбросила тест в мусорное ведро, хотя я, если честно, думала, что она его с собой понесёт, серьёзно. А я внимания не обратила, и Витали не сказала ничего по этому поводу. Но на следующий день он собрал вещи и ушёл, а я сложила два плюс два…