Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/43a78/EAdrqXQs2zA.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/40cac/TVrY5YaZqSM.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/43aa0/DlzRnZ_ieQ8.jpg https://pp.userapi.com/c620427/v620427761/1bf21/ZFUslyHZNPU.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/427c2/y-Qc-IXbWew.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/427cc/lMSGt11pykA.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/42858/U4_kVB_4Al0.jpg https://pp.userapi.com/c604330/v604330256/28293/BRjoz4LnYtA.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/4288a/PAbzY89jn7c.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/40b94/0l-hqQuAb00.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/42894/my6uMIBCSXA.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cc79/9MRTQuV80e0.jpg https://pp.userapi.com/c841038/v841038256/3a1f/H_3dbXL-m_0.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cb59/5KU4EisN1QI.jpg https://pp.userapi.com/c637521/v637521256/5d97b/oVckQJkJwZg.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cb50/9xCdiTaO6Dc.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1d097/dKeuC6Ob5zo.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cfd1/s--YwCEXJEU.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cfa4/FxrThsCfyx4.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/426aa/0SgWDMeeaBE.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/426b4/Iusdln4s7Pg.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/426a0/_mJY70iba_o.jpg https://pp.userapi.com/c638123/v638123709/426be/fYLJY9dWYPY.jpg https://pp.userapi.com/c836229/v836229472/51ce4/5XNj_F4IbHE.jpg https://pp.userapi.com/c638222/v638222472/2f016/vPsyRqTxd9s.jpg https://pp.userapi.com/c638222/v638222472/2e998/rnUHfLr2xi8.jpg https://pp.userapi.com/c636429/v636429256/5744b/DwZWb3tUNJ8.jpg https://pp.userapi.com/c836133/v836133256/2fccf/I3ABM6NcBl8.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cce6/JOq5DhH4fGA.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1cf77/gbJgny3cTvw.jpg https://pp.userapi.com/c616328/v616328761/1ce57/YxjOj696Yz0.jpg Аудио: Скриптонит – Это любовь руки в петли, руки прямо, как узлы, руки на замок. руки в пепле, губы об твои губы, глаза в потолок. я снова в дверях, руки врозь. прости, что валюсь с ног. я снова пообещал всё, что смог, ведь это любовь. среди кресел, столов и полок посуды - в холл, я тебя ловлю. ты снова прощаешь всё, руки говорят: "я люблю!" ещё одной тёмной ночью каждый твой вдох и каждый твой выдох кричит об одном. ещё одним холодным утром - руки без слов, кричат об одном - это любовь. Dante – Не вздумай эти мысли незаконные мчатся вагонами в моей голове. мне не нужно больше слов, я читаю по губам твою любовь. ты со мной неосторожная, до невозможного нравишься ты мне. жарко до изнеможения, тают сомнения мои о тебе. эти мысли раскалённые дышат циклонами в голове. не вздумай остановить меня — это неправильно, я не умею так!

      Из водоворота странных, спутанных и, по большому счёту, пугающих сновидений девушку вынесло мощным течением, и, открыв глаза, она не сразу осознала, что представившийся перед ней вид и является единственно возможной реальностью. Из-за зашторенных окон комната оказалась погруженной во мрак; голова раскалывалась от боли. Серябкина нащупала телефон в складках одеяла, и свет от экрана на несколько секунд ослепил её. Шёл уже восьмой час вечера, и Оля поняла, что, если даже раздвинуть шторы, то, в принципе, светлее не станет. Да и важно ли это было сейчас? Куда важнее узнать, пройдёт ли эта ужасная головная боль от жуткого пересыпа. Сколько она спала? Серябкина не могла привести в порядок мысли и, зайдя в ванную, умыла лицо холодной водой, после чего дождалась, пока вскипит вода и, наконец, глотнула крепкого кофе. Теперь стало легче воспроизводить картину прошлых событий. Оля первым же делом откинула мысли о минувшей ночи, вспомнив утро. - Что будешь делать без меня? – на ухо прошептала ей Темникова. - А ты куда? – сонно поинтересовалась Серябкина. - Нужно встретиться с Димой, - замешкалась Лена, - решить некоторые вопросы. И по Саше уже жутко скучаю. - Какие вопросы? – пролепетала Оля. - Насчёт развода, - бросила ей Темникова и поднялась.       Серябкина присела и вновь взглянула на часы. Странно, Лена даже не сообщила о своём местопребывании с момента своего ухода, но и звонить ей с вопросами особо не хотелось. Олю пробило дрожью, и снова ворох мыслей застал её врасплох. В голове так и маячила просьба к Лене не возвращаться, остаться с семьёй, принять окончательное решение разойтись по разным углам. Но, может, это уже свершилось? Девушка резко поднялась и прошлась по комнатам, в которых были раскиданы вещи Темниковой, и поняла, что её доводы не существенны, что их вообще нет, и Лена обязательно вернётся. Серябкина всё никак не могла понять, какие эмоции у неё вызывает осознание данного факта.       Быть с Леной теперь – это совсем другое ощущение, чем быть с Леной тогда, чем быть без неё день, чем быть без неё месяц, чем быть без неё год, два, три. Быть без Лены – это уже настолько вошло в привычку, что её появление для Оли всё ещё представлялось затянувшимся сном. Хотелось ли ей проснуться? Но… ведь она уже проснулась. И Лены не было рядом, а эти вещи… это всего-навсего вещи, которые Темникова уже однажды оставляла, и совсем неважно, что речь идёт о разных временных промежутках, и эти вещи – не те… Серябкина схватилась за голову и попросила себя перестать думать о такой ерунде и бессмыслице. Тогда о чём думать, если больше не думается ни о чём другом, более значительном и весомом? Может, вообще не думать? Как перестать думать?       Ладони вспотели, в грудной клетке будто застряло нечто, наверное, тот ком, что всё время стоял в горле при разговорах с Темниковой, и поэтому Оля никак не могла признаться ей, а, значит, и себе, что начинать съёмки этого ремейка не стоило, ведь совместная работа больше не приносит того счастья и удовольствия, что и раньше, да и все их идеи банальны, заношены до дыр. Серябкина вновь схватилась за телефон. Лена не звонила и не писала, - Оля и не хотела этого, ей больше не нужно было слышать её голос и видеть её буквы, всё это в какой-то момент так приелось, что перестало иметь хоть толику смысла. Зато другой номер так и просился перейти в разряд исходящих, но девушка не торопилась потакать его желанию и, отложив смартфон, нарезала круг за кругом, упрашивая себя выбросить из головы только что возникнувшую мысль и вообще теперь забыть об этом навсегда. Но не прошло и пяти минут, как она наскоро набросив на себя одежду, прихватила с собой ключи и поспешно выбежала на улицу.       Первые полчаса она ехала, чтобы просто ехать, чтобы, возможно, уехать из этого города подальше, а, может, и из страны, но случайный взгляд, брошенный на один из цветочных бутиков, переиначил все её планы, точнее, создал ей план, ещё точнее, вернул ей предыдущий, отвергнутый ранее план. - Здравствуйте, - с улыбкой поприветствовала её миловидная девушка лет двадцати пяти. - Здравствуйте, - кивнула Оля. – Подскажите, пожалуйста… Мне нужны цветы, что сказали бы «прости меня».       Спустя несколько минут Серябкина уже возвращалась к машине, сжимая в руках букет гиацинтов, что она бережно уложила на переднее сиденье и вдруг замерла, не зная, что делать дальше, вернее, не зная, как это сделать и стоит ли оно вообще того. Сделав глубокий вдох, она набрала номер и, приложившись лбом к рулю, прошептала «Возьми же». - Да? – ответила девушка после двух гудков. - Привет, - произнесла Оля, подняв голову. - Привет, - просто ответила та. - Как дела? Чем занимаешься? – поинтересовалась Серябкина, стуча пальцами по приборной панели. - Только не говори, что у нас внезапная репетиция или ещё что, - взмолилась Кищук. - Нет, нет, - поторопилась успокоить её Оля, - я… просто спрашиваю это у тебя… от себя… - Всё нормально, - заверила её Катя, - отдыхаю с друзьями. - С друзьями, - растерянно повторила шатенка. – Надолго? Когда освободишься? - Когда я освобожусь от отдыха? – засмеялась Кищук. – Даже и не знаю, не планировала, в принципе. - Кать, - протянула Оля, - мне бы очень хотелось увидеть тебя сегодня и поговорить. - Не знаю, - сомневалась блондинка в целесообразности их встречи, но вскоре решила: - Ладно, подъезжай минут через сорок. Ты же на машине? - Да, только скажи куда.       Уже наступил сумрак, когда Оля остановилась возле сомнительного места, из которого высыпала толпа не менее подозрительных личностей. В числе них была и Кищук, что, заметив её машину, ещё задержалась с компанией и только после продолжительных объятий, которые Оля явно не оценила, медленно и будто совсем не желая того направилась к Серябкиной. Шатенка, взглянув в зеркало, поправила волосы и поспешно убрала букет на заднее сиденье. - Привет, - проговорила она, открыв Кате дверцу. - Привет, - кивнула Кищук, стараясь не смотреть на Серябкину. - У тебя друзья такие… чудные. - Ага, - отозвалась Катя, - чудо на чуде. - Если не хотела меня видеть и слышать, могла бы сразу сказать, - заметила Оля. - Дело не в этом, - насупилась Кищук, - просто… в общем, я здесь и слушаю тебя. - Ладно, начнём. Знаешь, - волновалась Оля, - некоторые чувства… их просто не должно быть… они не должны возникать, но… иногда они всё же вопреки всем законам зарождаются в тебе и начинают проявляться, и… их хочется скрыть, избавиться от них, от этого становится больно, а ещё страшно, потому что… они настоящие, понимаешь? – вопрошала её Серябкина, но Катя слушала, потупив взор и не реагируя на девушку. – Настоящие и несвоевременные… Непонятно, что с ними делать и куда их деть, когда сохранить их и поддерживать означает буквально упасть в пропасть, - объяснилась она и положила на Катины колени цветы: - Это тебе. - Спасибо, - сухо поблагодарила её блондинка. - Я, - продолжила Серябкина, - устала падать… - Да, - отозвалась Катя, - бывает. - Катя, - на выдохе произнесла Оля, и девушка, наконец, взглянув на неё, сразу же кинулась в объятия, чтобы Серябкина не увидела подступившие слёзы, поток которых она сумела остановить методом собственных уговоров, и только после этого оторвалась от шатенки, вернувшись в прежнее положение и продолжая молчать.       Оля, не выдержав, вылезла из машины, плотно закрыв за собой дверь, вдыхала кислород, вдруг остро почувствовав его нехватку. Держа руки на талии, она отошла чуть дальше. Холодок прошёл от макушки до пят, руки тряслись, ноги подкашивались. Серябкина опёрлась руками о багажник, пытаясь наладить дыхание. - Да чего ты? – нервно рассмеялась она, дотронувшись до виска. – Всё хорошо. Всё в порядке.       Но успокоение так и не приходило, Серябкина услышала Катины шаги и, повернувшись, увидела обеспокоенное лицо девушки. Их взгляды встретились, и Оле не нужно было от неё никаких слов: она видела в глазах блондинки, что та понимает весь винегрет эмоций, которые сейчас и не только испытывает Серябкина. - Иди сюда, - прошептала Кищук и, протянув руки, обняла её. Оля буквально упала в её объятия и, закрыв глаза, наслаждалась теплом, исходившим от Катиного тела. Девушка поглаживала её по волосам, и Серябкина намертво вцепилась в её толстовку. Резко подул ветер, от силы порыва которого Кищук подалась вперёд, тем самым опустив Олю на поверхность багажника. У Серябкиной перехватило дыхание, Катя окинула её взором и почувствовала, как между ними возникло напряжение. Олин рот был приоткрыт будто бы в предвкушении, Кищук, взглянув на её губы, подняла глаза вверх и посмотрела на небо, произнеся: - Кажется, дождь собирается.       В любой другой ситуации Оля бы рассмеялась, но теперь она дотронулась ладонью до её щеки, зная, что их желания совпадают, ведь Катя не отстранилась от неё, а продолжала нависать над Серябкиной своим телом. Тяжело дыша, Кищук боязливо коснулась её носа своим и сжала кулаки, не смея заходить дальше. А вот Оле было уже не до смущения, крепко удерживая её лицо в своих руках, Серябкина приложила губы к – её и чмокнула несколько раз, пока Катя, наконец, соизволила прийти в себя и ответить на её робкие поцелуи. Шатенка зажмурила глаза, ухватившись пальцами за её кофту, и совершенно не понимала, как можно настолько обезуметь от обычных движений губ, временами несмелых и совсем неуклюжих. Казалось, Катя всё же не подозревает, какие сумасшедшие ощущения вызывает в Оле, а именно: небывалую нежность и трепет, чувство спокойствия и защищённости вперемешку с диким желанием, что вырывалось из них лавиной, но раз за разом подавлялось с обеих сторон. Помня, что они находятся непонятно где в первом часу ночи, Оле всё равно было плевать, она обвила Катю ногами сзади и дёрнулась, когда девушка провела своими руками по её бёдрам. Серябкина запустила руки ей в волосы в то время, как Кищук просунула язык ей в рот, начав подразнивать им. Шатенка не сдержалась и выпустила из себя долгий стон, разорвав поцелуй. Тогда Катя переместила своё внимание на её шею, от прикосновения к которой Оля и вовсе тихо вскрикнула, прикусив губу. Руки Серябкина опускались всё ниже по её спине и добрались до пятой точки в тот же самый момент, что и Катин язык до ямочки между ключицами. Оля сжала её за ягодицы, и Катя, шумно выдохнув, снова ударилась об её губы, полностью опустившись на туловище девушки. Серябкина отчётливо услышала звук падающих капель дождя, а вскоре и почувствовала их на себе. Но Катя, которая принимала большую часть ударов на себя, и не подумала двинуться, продолжая впиваться в её губы. А дождь тем временем усиливался, как и возбуждение, теплом разливающееся внизу живота.