Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c633926/v633926472/2dbda/sYHRrAhxRno.jpg https://pp.userapi.com/c633926/v633926472/2dbe3/ixMYHtHxeas.jpg https://pp.userapi.com/c633926/v633926472/2dbd1/a7qO6Le50h8.jpg https://pp.userapi.com/c633926/v633926472/2dbc8/tPHZgyD6jd0.jpg Аудио: Jah Khalib – Волны Антарктики твоя вода стирает напрочь все грани. лёд под ногами увенчанных северных далей нежными снами. твоих волос нежные пряди позволь ощущать мне. снежным дыханьем, словно блики северных сияний, твоё сердце накроет теплую гавань. неси волнами по течению, моё свободное падение. твоего моря стану пленником, ведь ты моё успокоение. Hann – Когда я понял, что её люблю непутёвое сердце забилось от волнения быстрей. такая преданность не снилась в сладких снах тебе. хочу не расставаться, вместе быть всегда, лишь тебя касаться, называть "любимая". обезоружила взглядом, и жить я не могу, как раньше жил. захочешь - буду с тобой рядом и положу весь мир к ногам твоим. я по секундам буду вспоминать робкий поцелуй, волосы на ветру. когда нет слов и хочется обнять, когда я понял, что её люблю.

- Что может быть лучше, чем мягкая футболка на несколько размеров больше твоего? – спросила Катя, сидя напротив Оли именно в таком одеянии.       Серябкина лишь пожала плечами, тепло улыбнувшись ей, и продолжила слушать Катины хаотичные мысли, накопившиеся за время сна. Кищук решила выложить ей абсолютно всё с утра пораньше, и Оля, не сопротивляясь, поглощала информацию, впрочем, не особо понимая зачем. - В общем, - рассказывала блондинка, - всё уже забронировано, приглашения разосланы, остаётся неделя, и тут он ей говорит: «Нет, я так не могу. Всё, решено, уезжаю». Она сначала опешила, а потом вспомнила, что знает этого дурака уже пять лет, и решила, что всё пройдёт. Так нет же. Он взял и уехал на следующее утро в экспедицию эту! Ты понимаешь вообще? Короче, если чувак не убежал от тебя в геологическую экспедицию, то, в принципе, нормально всё у тебя в личной жизни.       Оля хохотнула, а Катя, кардинально изменив тему своего монолога, делилась с ней своими детскими впечатлениями от игры в прятки и очень тёмного и пыльного, а от этого - страшного чердака. Серябкина наблюдала, как Кищук пила лимонад, который они вчера искали из-за неё до часу ночи. Оля так и не поняла его прелести и изумительного, ни с чем несравнимого вкуса, но Катя была рада до невозможности, и поэтому Оля в итоге сделала вывод, что мучила её Катя не зря. - И мама мне такая, - тем временем болтала Кищук, - заявляет, значит: «Ой, да ладно, раньше как было: пока старшая замуж не выйдет, младшая тоже в девках сидит. Так что тебе ещё даже переживать не надо».       Серябкина осознала, что Катя, оказывается, ведёт вполне логичную беседу. Правда, безответную, но всё равно продолжает рассказывать так же, как и Оля – слушать, но молчать. Серябкиной это, к слову, было крайне непривычно, просто ей совсем не хотелось перебивать девушку. Она глядела на Катю и понимала, насколько же та сейчас расслаблена. Кищук было слишком спокойно и уютно, чтобы Оля имела хоть малейшее намерение нарушить возникшее умиротворение. - И Оля прикрылась мной, чтобы не съезжаться с ним! – возмущалась Катя.       Серябкина широко улыбнулась и, резко встав под Катино удивлённое «Ты чего?», поцеловала её в губы, держа ладони на её щеках. - Что? – улыбаясь, спросила Кищук, когда та оторвалась от неё. – Что я сказала? - Ничего, - ответила Оля. – Мне просто захотелось. - Ладно, - не пряча улыбку, кивнула Катя и притянула её обратно к себе.       Оля, устав находиться в полусогнутом состоянии, подняла её со стула и теперь, стоя, плотно прижимала к себе. Солнечные лучи были направлены прямиком на их лица, но это обжигающее касание не мешало и нисколько не волновало обеих. Серябкина удивилась тому, что сейчас лето, ведь в её душе вовсю бурлила весна. Ей хотелось тут же оторваться от Кати и рассказать об этом ощущении, но губы блондинки были слишком мягкими и приятными, чтобы вот так вот просто взять и отказаться осязать их – своими. Поэтому поцелуй продолжался; Оля нежно гладила её по спине, веря, что слова не нужны. А вообще ей всегда было интересно, если бы человек, находящийся с тобой, знал каждую мысль, посещавшую твою голову когда-либо, остался бы он с тобой? Точно она не знала, но ей почему-то казалось, что Катя бы – непременно осталась. Может, потому, что и сама постоянно озвучивала свои странноватые идеи, совершенно не стесняясь их, или потому, что не считала Олины прибабахи – чем-то противоестественным и отталкивающим. А может, их чудаковатости и вовсе отзывались друг в друге родным эхом. - Да чтоб вас всех.., - пробубнила Катя, услышав, как зазвонил её телефон. - Кто там? – спросила Оля, нехотя оторвавшись от неё. Кищук без слов показала дисплей, на котором светилось «Мамочка». Серябкина вздохнула: - Мама – это надо, да… - Да, мамуль? – ответила Катя и прикрыла глаза, чувствуя, как Оля, обняв её сзади, уткнулась носом в волосы. – Что делаю? Да вот… проснулась, лимонад пью. Оля? А что Оля? Какая работа? Выходной же у нас, - легко ответила Кищук и вдруг осознала: - В смысле… Да, наверное, на работе… Не знаю, я ещё из комнаты не выходила…       Серябкина пыталась скрыть свой смех, пока Катя пыталась выплыть оттуда, куда сама по собственной неосторожности и заплыла: - Какой лимонад? А… Он был у меня в комнате. В комнате не жарко… Не пила я тёплый и противный лимонад. Что ты смеёшься? Что значит, что твоя младшенькая хотя бы красивая?! Ма-а-а-ма! Оля просто сказала, что я слишком много ем, поэтому у меня персональный холодильник. Да, он в комнате, чтобы не ходить зря. Да… Ага…. Что? Мама! – засмеялась Катя. – Прекрати. Что? – вмиг стала серьёзной блондинка. – Что значит, ты у нас дома? Что значит, в моей комнате? Что значит, меня в ней нет? Что зна… Я уже еду! – воскликнула Катя и положила трубку. – Оля… - Да? – отозвалась та. - Это самый неловкий момент в моей жизни! – оповестила её Кищук, повернувшись и смотря на неё своими огромными округлившимися от удивления глазами. - Ты забыла, что она приедет? - Она не собиралась! - Ладно, - кивнула Оля и взяла её руки в - свои. – Не паникуй. Мама была в твоём возрасте, мама всё понимает. Чего ты? Она всё время тебя подкалывает, это хороший знак. - Да я сейчас приеду, а они будут смеяться надо мной вдвоём. Вот по-любому это Оля всё… Могла бы же сама придумать, где я, и позвонить, но нет же! - Так, тише, выдохни, - попросила её Серябкина и спустя несколько мгновений вновь прильнула к губам. - Но, - быстро опомнилась Катя, - мне ехать нужно… - Ты же не поедешь такая загруженная, правильно? – держала её за талию Оля. – Правда? - Правда, - кивнула Кищук.       Что может быть лучше, чем мягкая футболка на несколько размеров больше твоего? Да много чего. Например, ощущение, когда кто-то важный и дорогой тебе медленно снимает её с тебя.