Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c846123/v846123201/ec8e/KM-8Io-TKzU.jpg https://pp.userapi.com/c846416/v846416201/fea2/w1Ul3kSCjqM.jpg https://pp.userapi.com/c630823/v630823256/2acae/cu-lyy7BjmM.jpg https://pp.userapi.com/c631116/v631116256/23216/p5hPJgqx9dA.jpg https://pp.userapi.com/c633828/v633828256/2ab91/4ce-1Mth3Zg.jpg https://pp.userapi.com/c844722/v844722414/29fa4/N3X579CqNNg.jpg https://pp.userapi.com/c844722/v844722414/29f6e/Elid6JmfanY.jpg https://sun9-1.userapi.com/c840733/v840733473/63f3c/lr7hdLc8sNA.jpg https://pp.userapi.com/c840339/v840339601/378df/LHd2bqWsnJY.jpg https://pp.userapi.com/c840225/v840225042/7aa7e/69u_rh-acuo.jpg https://pp.userapi.com/c841125/v841125647/5fd47/qdMD4zyvf30.jpg https://pp.userapi.com/c830309/v830309007/571b4/VFg9_7vZEQY.jpg Аудио: dom!no – Малая в моё лицо впилось несколько морщин, значит, сложней влюбиться, но теперь хочу узнать побольше о тебе, о, как долго, ей бы знать, я приказывал её с небес... и небеса были щедры... мы обречены сомкнуть две разные линии в идеальный круг. мы снимали в минус сто с себя перчатки, и срастались в этой жадности фаланги пальцев. была девочка, с которой круто убиваться, теперь есть женщина, ради которой убивать буду! я их всех убью, чтобы не пытались, кто с тобой в дистанции своих дыханий. вам лучше рядом с нею не дышать, чтоб на курок я указательный так не готовил. я буду первым в отражении твоих глаз, когда ты утром их откроешь, чтоб дополнить солнце. буду последним в отражении твоих "зеркал", когда усталость принесёт несколько снов ребёнку. мир сопротивлялся, а я напролом, они сказали - я компьютер, но в тебя влюблённый... аэропорт отменит чей-то в дожди полёт, а у нас с тобой секретный супер-самолёт есть. он долетит, куда угодно, но мне угодно до тебя, не остановят пули... просто закрой свои глаза, представь, как два крыла, потом представь, как две руки мои тебя замкнули. значит, самолёт мой всё же долетел, и ты зря сомневалась в его суперсиле. добро пожаловать на борт, я покажу места, что без тебя они всё-таки не так красивы. обещай, что найдёшь нам способ, чтобы со мной всё так же смеялась... Валентин Стрыкало – Рустем Мари Краймбрери – Палево если ты хотел просто развлечься, то точно выбрал не ту. знаешь, счастье в таких мелочах: как сон, как снег, как поцелуй, как объятия, как воздух, как разговоры до утра или с утра до позднего вечера. ты на повторе гоняешь мой голос, когда тебя всё заебало. я реально сижу и думаю, какой же ты, блять, красивый!

      Оля всё сильнее нажимала на педаль газа, в салоне громко играла музыка, грубая и агрессивная, под стать самой Серябкиной в этот момент. Она ударяла рукой о руль, ей хотелось развернуть машину и, догнав Дашу, сбить её. Оля желала погрузить девушку в панический страх, от которого та всё ещё не избавилась. Оля бы смогла, не повела бы и бровью, закончив однажды начатое не ею. Она бы избавила Дашу от самого большого кошмара в жизни Шашиной – от самой Даши. Телефон в кармане завибрировал. Оля знала, что, если это она, то Серябкина не сдержится в исполнении своего желания, но на экране высветилась Полина. - Да? – ответила она. - Оль, ты как? – ласково спросила подруга, и Оля даже на пару секунд оттаяла. - Пойдёт, - проговорила Серябкина. – Слушай, мне нужно уехать на несколько дней. Прикроешь? Не хочу никому ничего объяснять. - Ладно, но, если что, звони сразу, - попросила Поля. - Да, конечно, и… Надеюсь, что прикрывать придётся не только меня. - Ладно, - опять же согласилась девушка. - Ты лучшая, просто лучшая, - призналась ей Оля. - Я знаю, - засмеялась Полина. - Обнимаю тебя. - И я тебя. Всё будет хорошо, слышишь? - Слышу. Спасибо. Доброй ночи. Никитке привет. - До встречи, - проговорила Поля и положила трубку.       Олю немного отпустило, и крайние меры для избавления от собственной злости отпали автоматически, но всё же Шашина раздражала её до невозможности! Серябкина только сейчас осознала, что всё, произошедшее между ней и Дашей, не стоило ни одной убитой нервной клетки, ни одного потраченного дня, что Оля посвятила тоске по ней. Потому что тосковать было не по кому, точнее, явно не по той. Даша была настолько противоположна девушке, которая однажды зацепила Серябкину, что Оля даже не понимала, то ли она была слепа тогда, то ли заблуждается сейчас в том, что в Шашиной нет ничего, вообще ничего из того, что Серябкина раньше любила в ней. Наглость, самовлюблённость, глупость в желании уколоть и так уже израненную её стрелами Олю Серябкина не понимала, не принимала и не могла простить. Эта встреча и разговор стали последней каплей в переполненной бочке их противоречий. Оля не ненавидела её, Оля была разочарована в себе, наверное, даже больше, чем в ней, потому что Даша в её жизни оказалась ещё большей ошибкой, чем та же Темникова.       Она остановила машину и вышла на улицу, прикрыв веки и делая глубокие медленные вдохи. Относительно успокоившись, Оля достала телефон и замерла, открыв Катин контакт. Она ещё никогда так сильно не боялась набирать её так, как сейчас, предполагая, как же сильно всё происходящее достало Кищук. Но её бы гнев Оля поняла и посчитала бы справедливым, ярости Кати Серябкина заслуживала. Она ещё раз глубоко вдохнула и позвонила ей. - Да, алло! – ответила Кищук. Оля слышала шум и музыку на фоне. - Привет, а ты где? – спросила она. - Привет, я… это… тусю… тущу… ту… Короче, жутко занята. Что случилось? - Где ты? – повторила Серябкина. - Мне можно подъехать? - Наверное, можно, - медленно проговорила Катя. – Я у Никиты. Помнишь? Мы в мае однажды ужинали у него. Помнишь где? - Да, примерно. - Примерно? Я могу типа… попросить его написать тебе адрес. Надо? - Нет, Кать, я вспомню, - немного напряглась Оля, слыша, как же странно разговаривает девушка. - Но если не вспомнишь, напиши сразу. У меня заряда мало. И вообще, - сделала паузу Кищук, - может, тебе не стоит приезжать? Это не подождёт до утра? - Почему не стоит? Ты не хочешь меня видеть? - Я… У меня типа очень странное настроение и состояние. - Какое и из-за чего? – ещё больше напряглась Серябкина. - Меня всё достало, - призналась Катя. - Меня тоже. - Не думаю, что сегодня – лучшее время для встреч, разговоров и так далее. Думаю, мне сначала нужно успокоиться. - Нет, Катя, - не была согласна с ней Оля, - нам нужно увидеться сегодня же, прямо сейчас. Я приеду. - Ладно, дело твоё, - не стала спорить Кищук и завершила вызов.       Дверь квартиры была открыта, Оля зашла внутрь и оказалась в опьяняющей атмосфере вечеринки: гремела музыка, в дальней комнате свет переливался от ярко-красного до тёмно-фиолетового, некоторые, попивая пиво из бутылок, расположились в коридоре, другие стояли в очередь в уборную и периодически стучали в дверь, поторапливая уже, возможно, заснувшего товарища, третьи, коих, вероятнее всего, насчитывалось большинство, толпились в зале. Туда же направилась и Серябкина. Вышедший с кухни Никита удивился: - Ого, тут ты… - Тут я, - подтвердила Оля. – Или мне вход воспрещён? - Почему это? – не понял он. - Мало ли… Катя здесь? - Да, - кивнул он, но вдруг замялся: - Но… Отойдём? - Давай, - согласилась Оля и пошла за ним. Они встали напротив друг друга, ощущая взаимное неудобство. Она решила начать первой: - Как дела? - Нормально, недавно вернулся. - Да, - припомнила Серябкина. – Катя говорила, что ты по работе с девушкой уехал. Куда, кстати? Как съездили? - Это неважно, - сразу остановил её Никита. – Если тебе очень интересно, мы, конечно, можем встретиться и обсудить все поездки, что были у каждого, но ты же сейчас здесь не для этого? - Ты знаешь? – спросила она. - Ну, я понял, да, - кивнул парень. - А я вот тогда не поняла, что ты говорил обо мне. - Я тогда много чего сказал. Это не значит, что я прав. - А если значит? - Тебе так хочется, чтобы я оказался прав в том, что сказал о тебе? - Я боюсь, что твои слова правдивы. - Разве можно бояться слов? - Их правдивости, - повторила Серябкина. - Солнце чёрное. - Что? – не поняла она. - Я говорю, что солнце чёрное, веришь? - О чём ты? - Я сказал уже два раза, но твой мозг не хочет воспринимать почему-то эту информацию, так почему ту – он воспринял и уверился в истинности за - один? – Оля зависла. – Потому что ты просто захотела поверить. Но почему тебе хочется верить только в плохое? Почему ты не можешь зайти и с порога крикнуть мне: «Знаешь, чувак, а ты был не прав. Вообще ни в чём. Любовь стоит того, чтобы говорить о ней днями и ночами напролёт, писать песни, стихи, а мои чувства и эмоции – лучшее, что было, есть и будет со мной. Я чувствую, я дышу и живу своими чувствами. Я умею любить и горжусь этим»? Почему ты не можешь толкнуть меня и сказать, что это не ты переоцениваешь любовь, а я – недооцениваю её? Почему ты не даёшь себе шанса поверить ещё раз? – Оля молчала, опустив голову вниз, он сказал: - Катя там, в зале.       Катя стояла, свесив руку с плеча какого-то парня и что-то живо ему рассказывая. Он, видимо, поддерживал тему и, что нравилось Серябкиной, не притрагивался к Кищук, держа в руке стакан и изредка делая глотки из него. Он что-то шепнул, Катя засмеялась и случайно бросила свой взгляд на Олю. Та кивнула и подошла к ним. - Ты всё же приехала, - проговорила Кищук. - Да, - кивнула Оля, видя, что Катя явно перебрала. – Я же сказала, что приеду. - Сказала, что приедешь, и приехала? Надо же, - ещё плотнее притиснулась она к парню, что отвёл взгляд, делая вид, будто его здесь не существует. – И каково это, говорить и выполнять? В новинку? - Когда я обещала тебе что-то сделать и не делала? – не могла припомнить Оля. - Не так. Ты говоришь слова, которые подразумевают определённый стиль действий, да? Но поступаешь ты прямо противоположно. Понимаешь? - Катя, давай мы выйдем, - предложила Серябкина. - Куда? Никуда мы не выйдем. Мне здесь хорошо, - заявила Катя и взяла стакан из руки парня. – Хочешь? - Спасибо, я за рулём. - Значит, я буду, - решила Кищук. - И тебе хватит, - остановила её Оля, вернув стакан хозяину. - Что значит «хватит»? – посмотрела на неё блондинка. – Я хочу пить, у меня жажда. - Я могу принести тебе воды. - Так вот, вода, - указала она на стакан. - Там не просто вода. - Тебе нравится мой голос? – резко сменила тему Кищук. - Нравится. - Нравится, как я пою? - Нравится. - Хочешь спою для тебя персонально? – предложила Катя. - Давай мы выйдем, и ты мне обязательно споёшь. - Нет-нет, здесь. Я спою тебе здесь. - Это так необходимо? - Что за вопрос? Тебе же нравится, ты сама сказала. Если ты отказываешься, то ничего тебе не нравится. - Нравится мне всё, - заверила её Оля. – Пой. - Спою. Стой здесь. Не уходи, - дала ей указания Кищук и потянула за собой парня к ноутбуку, чтобы найти нужную песню. Он включил, и она, смотря на Олю и продолжая обнимать его, запела: - Я устала от жёлтых листьев, быть с тобой я так устала. Я устала от глупых писем, которые тебе писала, но не отправляла, теряла надежду. Между тобой и мной стена, но я буду сильной, возьму свой мобильный, наберу тебя сказать, что я... Я ухожу к другому, его зовут Рустем, он КМС по боксу и бизнесмен!       Оля чётко разглядела, как парень одними губами сказал ей «Я-не-Рустем». Серябкиной хотелось рассмеяться, но Катя очень старалась, и поэтому Оля наблюдала за этой пьяной и обиженной выходкой, но такой по-детски милой, что всё же не сдержалась и улыбнулась. Такая реакция была Кате непонятна, она замолчала, дав исполнителю допеть самому. Оля приблизилась к ней и, притянув к себе, поцеловала в губы. Кищук, ответив, тут же отодвинула её от себя. - Ты пойдёшь со мной? – спросила Серябкина, протянув ей руку. Катя долго бросала свой взгляд то на протянутую руку, то на Олины глаза, и, наконец, опустила свою ладонь на – её.       Они спускались по ступенькам, крепко держась за руки. Оля остановилась на одной из лестничных площадок и, повернувшись к ней, призналась: - Не знаю, что это было, но было прекрасно. - Что? – не поняла Катя. - Вот то, что ты сделала. - Что я сделала? - Спела. - Я спела, а ты не знаешь, что это было? - Да нет же! Ты же спела с посылом, и вот это всё было прекрасно. - Ты какие-то странные вещи называешь прекрасными… Я злилась. - Ты слишком мило злишься, - засмеялась Оля. - Нет, я страшна в гневе, - проговорила Катя, и Серябкина закатилась смехом. - Возможно, - всё же согласилась она, - но в этот раз было мило. - Мило? – переспросила Кищук. – Оля, приём! Я злюсь. Злюсь на тебя. - Я поняла. - И чего ты смеёшься? Тебе смешно, что я злюсь? - Мне смешно от того, как ты это делаешь, а почему – я понимаю. - Понимает она, - закатила глаза Катя. – Менять ничего не планируем? - Почему же? Планируем. - Я уже поседею к этому времени, - спускалась Кищук и дотронулась до волос: - Или уже. Оля, мне нужно зеркало! - Да не поседела ты, - уверила её Серябкина. - Вот зачем ты приехала? Я же предупредила, в каком я настроении. - Не понимаю проблемы. - Я капризничаю. - Ты не капризничаешь, - была уверена Оля. - Ну, да, - кивнула Катя. – После твоих-то покапризничаешь… - Это явно новый уровень, - улыбнулась Серябкина. – Шуточки пошли. - Это даже не шуточки! И вообще имею право, столько терпела, хранила в себе. - Ну, что? – спросила Оля, когда они вышли на улицу. – Что хочешь? Пить? Кушать? - Хочу хот-дог, - решила Катя. – Пойдём. - Что это? – брезгливо осмотрела место, куда её привела блондинка, Серябкина. – Что за забегаловка? - Тут лучшие хот-доги, лучшие. - Давай в другом месте возьмём? - Оля, тебе жалко купить мне один хот-дог? - Мне жалко, что ты умрёшь после этого. - Не умру я. Возьми мне хот-дог, - попросила Катя. - Ладно, садись… - Себе что ли не взяла? – спросила чуть позже Кищук. - Нет, - ответила Оля, попивая кофе. - Зря. - Не думаю, приятного аппетита. - Спасибо, - кивнула Катя, начав кушать. – Ты уверена, что не хочешь попробовать? - Уверена! - Здрасьте, - поздоровалась Кищук с кассиром через несколько минут. – Нам ещё два хот-дога, пожалуйста. - Почему это так вкусно?! – недоумевала Оля после того, как им приготовили заказ. Катя пожала плечами, надеясь, что хотя бы в этот раз сумеет насладиться едой, а не Олиными радостными восклицаниями о том, какое же объедение тот хот-дог, что она забрала у Кищук.       Оля села в машину с неким вздохом сожаления. - Тебя домой? – спросила она. - Ага, - кивнула Катя, сидя на пассажирском. Серябкина вздохнула ещё раз и завела мотор. Она молчала, ведя медленно и спокойно. Катя смотрела на неё, не отрываясь, и тоже хранила молчание. Она улыбнулась, подумав, какая же Оля красивая. И это её серьёзное и сосредоточенное выражение лица сейчас жутко привлекало Катю. Она всё сидела и смотрела, а по Оле было видно, что у неё в голове одна мысль бьётся о – другую. Серябкина неожиданно для Кати завернула и остановила машину. - Давай уедем, - предложила она, повернувшись к Кате. – Ты и я. Куда-нибудь. Неважно куда. Просто соберём немного вещей и улетим первым рейсом, на который успеем.