Космические байки и истории о настоящей любви

Он не умеет любить. То чувство, что люди восхищенно называют «любовью», окрыленные которым они без раздумий сжигают города, умывают в крови целые планеты, перекраивают саму сущность бытия или отказываются от него, совершенно не понятно Споку. Любовь нельзя разобрать на части как паззл, нельзя рассмотреть под микроскопом, отделяя по кусочку, нельзя спрятать в пробирку, как вирус. Но можно попробовать собрать, как механизм, заставить работать по четким чертежам и научиться вовремя нажимать на рычаги. Ведь то, что связывает между собой вулканцев, заставляя их искать пару и продолжать род — тоже механизм, доведенный веками до совершенства. Спок уверен, что воплощение его идеи логично. Он ищет и находит на Энтерпрайз человека, способного заставить его машину вращать свои шестеренки. Только вот безупречный план почти незаметно идет трещинами, и плотноподогнанные детали вместо того, чтобы слаженно работать, только мешают друг другу. Идеальная, еще несколько месяцев назад, формула любви доказывает свою несостоятельность. Но в расчетах нет ошибки. Ее не может быть. Спок раз за разом перепроверяет таблицы и графики, не находя ответа, почему их с доктором Маккоем отношения все меньше походят на систему и больше — на лабиринт. Математически выверенная конструкция, воплощение логики и порядка, сводит его с ума, не позволяя выбраться, заставляя чувствовать себя пленником, блуждающим по кругу. Он бредет вдоль похожих друг на друга стен, но вместо выхода глубже теряется в изгибах и поворотах. У этого лабиринта нет сердца, так же как его нет у самого Спока. Только деталь системы — комок из плоти и крови, бьющийся где-то за восьмым ребром. Может быть, думает Спок, когда внезапно машина рассыпается металлической крошкой, у них с Леонардом что-нибудь и получилось бы, не будь последний по-врачебному педантичен, упрям и уверен в правильности принятых решений. Он слишком похож на вулканца. А может быть, Споку просто не стоило уходить каждый раз после секса, засыпая рядом, кутаясь в узком для двоих одеяле, или иногда позволять брать себя за руку, крепко переплетая пальцы. Но есть ошибки, которые невозможно исправить. Так же, как невозможно собрать любовь, словно пульт дистанционного управления, с кнопками «вкл» и «выкл». Теперь он понимает, что ему нужно было оступиться, чтобы открыть самую простую истину. Цена которой — боль треснувшего ломким пластиком живого сердца. — Одиночество — всего лишь слово, Спок, — говорит ему Маккой на прощание. — Любовь — тоже. Они расходятся, не оборачиваясь. Слишком гордые, чтобы просить, и слишком слабые, чтобы вычеркнуть друг друга из памяти.