Космические байки и истории о настоящей любви

— Посиди с ней, Джим. И я даже пообещаю закрыть глаза на то, что ты уже три дня не соблюдаешь диету, — настойчиво уговаривает капитана Маккой. Но тот, кажется, витает где-то далеко. Хотя, если быть совсем точным, — он в шоке. За столько лет в академии, под одной крышей, так сказать, Джим никогда не видел «такого» Боунса — похожего на денди, в костюме-тройке и шелковой рубашке. Да он даже не предполагал, что нечто подобное может водиться в скудном гардеробе его друга. Наверное, поэтому Кирк бессознательно кивает в такт словам Маккоя, пропуская мимо ушей добрую половину уговоров и внимательно его разглядывая. — А был до этого явной гусеницей… — невпопад комментирует он, пока не опоминается. — Боунс, это не лучшая идея. Я совершенно не умею общаться с детьми. — Джим, черт подери, я не так часто тебя о чем-нибудь прошу, — шипит Леонард. Точнее, он кричит, но, стараясь не разбудить задремавшую на его коленях малышку, делает это шепотом. — Я обещал Чехову сходить на концерт, когда еще не знал, что Джоанна будет гостить у меня. Это всего на пару часов. — А что мне прикажешь делать, когда она проснется? — Кирк берет себя в руки, стараясь концентрироваться на словах Маккоя, а не его шейном платке, идеально подобранном под цвет глаз. И когда это у простого сельского доктора вдруг появился хороший вкус? — Напои чаем и прочитай сказку. Я скоро вернусь. Леонард перекладывает дочку на кровать, укрывая пледом, и нежно целует. Да-да. Иногда его циничный друг может быть и таким не по-маккоевски ласковым. — Тсс, — снова шипит на него Боунс, жестом приглашая выйти из комнаты. — Да не умею я сказки сочинять, — настаивает на своем капитан. — И ты это мне будешь рассказывать после того, как я прочел твои «капитанские дневники»? — выгибает бровь Маккой. — Кстати, даже у Чехова выходит весьма неплохо. Так что ты и подавно справишься. — К вопросу о Чехове, — уходит с линии огня Кирк. — Что между вами происходит? — Ты о чем? Ничего «между нами», как ты выразился, не происходит, — игнорирует хитрый взгляд Джима Леонард. — Ты ходишь с ним в театр, он читает сказки твоей дочери, и ты все еще утверждаешь, что между вами ничего нет? Да вы заядлый лжец, доктор. — О чем ты вообще говоришь, Джим! Ему только семнадцать. — Ну, по крайней мере, ты уже думал об этом. Не все так безнадежно. — Будь другом, — обрывает его Маккой, — заткнись. Я не хочу это обсуждать. Кирк качает головой и закатывает глаза. Иногда удивительно прозорливые люди абсолютно беспомощны в том, что касается их собственных отношений. Такие люди, как Боунс, например. — Ну, удачного вам свидания. — Это не свидание, Джим. Мы просто идем смотреть пьесу. — Какую-нибудь ретро-постановку? Ты же на дух их не переносишь! — Кирк кривит губы и ухмыляется. — Конечно, это не свидание, Боунс. Ни разу. — Нет. И мне некогда тут с тобой спорить, — оставляет за собой последнее слово Маккой. — Не давай Джоанне холодный сок и… — Иди уже, Дон Жуан. *** Возвращаясь домой, Леонард напоминает себе, что нужно держать лицо и не светиться, как светодиодная лампочка. Если быть честным, он давно не чувствовал себя так хорошо. Нет, выступление было ужасным, и это еще мягко сказано. Но Маккой не нашел в себе силы сказать об этом, видя, как Чехов искренне восторгается. Оказывается, иногда, чтобы почувствовать себя счастливым, достаточно одной улыбки. Павел умеет улыбаться, как никто другой. «Черт», — одергивает себя Боунс, поспешно стирая блаженное выражение с лица. Впрочем, стоит ему переступить порог, как его мысли ускользают уже в другое русло. Из комнаты слышен голос Кирка, который читает сказку. И не какую-нибудь из «Золотой коллекции земных сказок», что записаны на падд доктора, а нечто явно собственного сочинения. Маккой замирает в дверях, стараясь не выдать своего присутствия. — …но вместо капитана Пайка он встретил на мостике его первого помощника. «Почему у вас такая бледная и зеленоватая кожа?» — спросил Джимми. «Это потому, что я мало бываю на свежем воздухе», — ответил тот. «А почему у вас такие длинные уши?» — не унимался мальчик. «Чтобы лучше слышать, что творится на мостике», — серьезно ответил старпом. «А почему у вас такие длинные пальцы?» — спустил ниже взгляд Джимми. «Для того чтобы легче было работать со сложным исследовательским оборудованием», — просветил его Спок. «А зачем вулканцам хвост, мистер старший помощник?» «Это не хвост», — сказал Спок и… — Джим! — одергивает капитана вовремя спохватившийся доктор. — Надеюсь, ты подобным образом не просвещал мою дочь в предыдущие часы? Думаю, ей еще рано знать такие подробности вулканской анатомии. — Тссс! Разбудишь Джоанну — будешь ее сам укладывать. И там, кстати, было все прилично, — заверяет его Кирк. — Пошли в мою каюту. Пусть ребенок поспит спокойно. Посидим, поболтаем, выпьем по стаканчику. — Я не буду рассказывать, как провел вечер. Даже не мечтай, — предупреждает Леонард. — Конечно, не будешь. Разве я об этом что-нибудь говорил? Кирк так лукаво улыбается, что Маккою остается только обреченно вздохнуть. Иногда хорошо, что в этом мире есть неизменные вещи. Вот только не в этот раз.