Космические байки и истории о настоящей любви

Утро началось с писка падда (который он все же в суматохе забыл вечером выключить, не смотря на заслуженный выходной) и солнечного света, бьющего по глазам. И если первый он еще мог проигнорировать и заснуть снова, то со вторым дело обстояло сложнее. Шторы в их спальне, любезно предоставленной хозяевами, в доме которых иноземные гости неожиданно решили провести пару дней, явно не предполагались. «Ложиться с коровами, просыпаться с петухами» — почему-то вспомнился Леонарду распорядок на ферме, где он часто бывал, когда был маленьким. Попытка спрятаться за подушкой с треском провалилась по причине ее надежной оккупации Чеховым. Пришлось вставать и идти в душ. Что правда, вернувшись, картина которую он застал порадовала, наводя на какие-то однотипные мысли. Павел улыбался во сне и выглядел удивительно желанным. Вот только будить его совсем не хотелось. Как бы это не казалось странным, но за те полтора месяца, что они были вместе, Леонард никогда не делал Чехову минет. Он вообще никогда его не делал. Предыдущий, достаточно скромный, гомосексуальный опыт не располагал к нежностям подобного рода. Но все когда-то случается впервые. Первый поцелуй и первый секс, с тем, кто младше его почти в два раза, первое совместное утро, пугающе уютное и смущающее одновременно. Так почему бы сегодня не случиться первому минету. Тем более что Чехов спал удивительно располагающе: на спине, раскинув в стороны ноги и руки, будто пытаясь занять целиком всю кровать, скинув одеяло и провокационно поблескивая каплей естественной смазки на головке члена. Ну как тут удержаться? Маккой склонился над постелью, касаясь кончиком языка темной родинки за ухом Паши. От его прикосновений и теплого дыхания, юноша потянулся — просыпаясь и возвращаясь из мира грез на грешную землю. Хотя бы на время. Леонард поцеловал шею Павла, вдыхая чуть пряный запах, который принадлежал только ему и был особо заметен, когда тот спал. — Я хочу тебя, — сонно протянул Чехов, приоткрыв глаза, и попытался приподняться на локтях. Но доктор остановил его, заставляя расслабиться и откинуться на постель. Он уверенно обнял юношу за талию, и притянул к себе, усаживаясь на пол и фиксируя бедра Чехова на самом краю кровати. — Ты голый, — невпопад заявил Павел, видимо так до конца не проснувшись, но явно уже снедаемый любопытством, что же задумал Маккой. — Ты тоже, — усмехнулся доктор, целуя впалый живот юноши и касаясь языком острых выступающих чуть ниже косточек, заставляя его вздрогнуть. — Ты не обязан… — возразил Чехов, кладя руку на затылок Леонарда, когда понял, что тот задумал. — Но я не говорю, что мне не нравится, что ты делаешь. — Павел, — как можно строже одернул его мужчина, — Послушай меня. Я делаю… — он скользнул влажными губами по дорожке светлых волосков, спускающихся к паху, -…только то… — он слегка прикусил набухшую бусинку соска, — …что хочу, — закончил он легким поцелуем в самый кончик пашиного носа. — Если ты этого действительно хочешь, — судорожно выдохнул Чехов, когда зубы Маккоя снова царапнули возбужденный сосок, — почему ждал так долго? -Я не догадывался об этом, пока не увидел тебя этим утром в своей постели, — нарочито серьезно ответил Леонард. — Кроме того, мне нравится, когда ты делаешь это для меня. Молчание и улыбка Паши откровенно говорила «а мне нравится делать это для тебя». — И я подумал, что нужно исправить эту несправедливость. Только заранее прошу прощения, потому что это будет не так хорошо, как делаешь ты. Маккой будто извиняясь, нежно поцеловал проступающие юношеские ребра. — Уверен, мне понравится, — с неменьшей серьезностью заметил Павел. — Но… к чему обсуждать то, что можно сделать? — и на сей раз его голос был лукавым как никогда ранее. Леонард провел кончиками пальцев вверх-вниз по бедру юноши, дразня его. — Скажи мне, что делать. Чехов усмехнулся и запустил ладонь в короткие волосы доктора, заставляя опуститься его еще ниже. — Мне нравится, когда ты касаешься меня здесь… и здесь… о, черт! Маккой целомудренно поцеловал головку пашиного члена, а затем лизнул его у самого основания. Юноша тихо застонал. Леонард провел пальцами по мошонке Чехова, стараясь вспомнить как тот ласкал его самого. Видимо догадка была верна, потому что Павел вздрогнул и судорожно вздохнул. — Хорошее начало, доктор, — слегка сипло прокомментировал он. — Как насчет языка? Иногда Леонарда не нужно было просить дважды. А дальше он неплохо начал справлялся и сам. Это однозначно подтверждали несдержанные стоны Чехова, когда Маккой втянул налившийся кровью член юноши в рот. Павел вдруг вспыхнул до самых кончиков ушей, заставив Леонарда фыркнуть со смеху. Может быть, он все еще стеснялся такой откровенной ласки со стороны мужчины, а может быть, собственного удовольствия… Были моменты, когда доктор предпочитал оставлять загадку под названием «Павел Андреевич Чехов» неразгаданной. — У вас удивительно талантливый рот, доктор, — прохрипел юноша, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Одной рукой он перебирал волосы Леонарда, другой водил вверх-вниз по своей груди. Маккой хмыкнул, сильнее сжав губы обхватывающие член Павла, вырывая очередное, непозволительно сладкое «о, да!». — Мне нравится смотреть как ты делаешь это, — Чехов снова внимательно посмотрел на мужчину. — В следующий раз, когда решишь опять стать циничным ублюдком, я буду вспоминать именно этот момент. Леонард коснулся языком головки и выпустил член юноши. Павел всхлипнул, когда его насильно освободили из теплого плена чужого рта, и с укоризной посмотрел на доктора. Маккой приподнял бровь, ожидая если не извинений, то хотя бы виноватого вида. Но вместо этого Чехов выгнулся на кровати и протяжно застонал. Этого выдержать мужчина не смог. Схватив юношу за щиколотки, доктор дернул, закидывая его ноги себе на плечи. — Я думаю, что смогу показать еще кое-что, — ухмыльнулся он. — Если тебе так нравится смотреть. Маккой провел пальцами по губам Чехова, а потом настойчиво толкнулся внутрь, заставляя Пашу прекратить хихикать и занять язык более интересным, с точки зрения Леонарда, занятием. — О, да. Так хорошо. Именно так. Молодец…- невнятно простонал юноша, бессознательно вскидывая бедра и толкаясь вперед. — Умолкни, — беззлобно попросил мужчина, оставляя выразительные следы на чувствительной коже. — Меня нужно не хвалить, а направлять. Павел кивнул, покусывая пальцы доктора, которые все еще были у него во рту. — Да, да продолжай. Пожалуйста… пожалуйста! Леонард снова склонился к члену Чехова, обхватывая его губами. — Не просто держи его во рту, — лихорадочно прошипел Павел. — Двигайся! И Маккой двигался, снова и снова пытаясь принять в себя как можно глубже стройный член юноши. Но рефлексы пока одерживали над ним верх. — Все в порядке? — обеспокоено поинтересовался Чехов. Маккой моргнул, стряхивая каплю влаги, выступившую в уголке глаза от особо усердной попытки. Павел мгновенно сообразил в чем дело и успокаивающе погладил мужчину по щеке. — Я тоже долго не мог заглотить его целиком. Это не страшно. Просто ласкай меня. Леонард кивнул, опуская широкую ладонь на член юноши. Не смотря на то, что Павел был достаточно стройный и даже долговязый, член у него был красивый и с трудом умещался в руке доктора. Маккой облизал красноватую головку, лаская языком тонкую кожицу уздечки, а потом снова заглотил его целиком. Движения все ускорялись, Павел настойчиво подавался вперед, нетерпеливо толкаясь в рот мужчины, и Маккой зажмурился, стараясь выдержать нужный ритм. — Дыши через нос, — хрипло посоветовал ему Чехов. Леонард остановился на секунду, выравнивая дыхание и вдыхая терпкий запах юноши, а затем начал медленно ласкать его, стараясь на сей раз не упустить ни одной детали этого процесса. Павел застонал, запустив в волосы доктора вторую руку. Маккой поднял взгляд, чтобы посмотреть на лицо юноши — раскрасневшегося, лежащего с закрытыми глазами и почти безумной улыбкой, блуждающей на губах. Леонард сильнее сжал бедро Чехова, ускоряя ритм, лаская его все более рвано и жестко. И тогда Павел начал не просто стонать и чертыхаться, а еще шептать что-то по-русски срывающимся голосом, что всегда нравилось доктору, когда он трахал его. Юноша вскрикнул, выгнувшись на кровати. Его член дернулся, наполняя рот Маккоя вязкой горечью. Такая неожиданная кульминация оглушила Леонарда, заставив вцепиться в бедра Паши, удерживая его, не давая соскользнуть с постели. А когда тот успокоился, тяжело задышав, и упал на смятые простыни, доктор мужественно сглотнул. Он откинул прилипшие ко лбу волосы, продолжая стоять на коленях и держать Павла за бедра. Непривычное ощущение легкой горечи вот рту вызывало в нем непреодолимое желание откашляться. Но Маккой ему сопротивлялся. — Поцелуешь меня? — тихо и сонно поинтересовался Чехов. Леонард осторожно поцеловал нежную кожу на внутренней стороне бедра, удобнее укладывая ноги Чехова на кровати. А потом поднялся чуть выше — оставляя мимолетные поцелуи на животе, груди, шее и, наконец, касаясь искусанных до крови губ Павла. — И как мой первый опыт? — наконец, заинтересованно спросил Маккой, вернувшись из ванной. Все-таки кашель его пересилил. Вот только Чехов — растрепанный и влажный — молчал, уткнувшись носом в подушку, и тихо посапывал. — Господи, Паша. — еле заметно усмехнулся Леонард, снова устраиваясь у него в ногах, — Мальчишка, ты толкаешь меня на подвиги.