Космические байки и истории о настоящей любви

МакКой никогда не думал, что в этом мире есть вещи, которые, будучи связанны с первым помощником, могут заставить его умиляться. Он вообще относил себя к тому сорту людей, что не станут умиляться, тем более всякими глупостями. Пока однажды он не услышал как чихает Спок. Например, когда чихал Джим, об этом непременно знала вся палата, особенно прилегающие к пространству кровати люди и мебель. Прикрывать рот рукой или отворачивается, Кирка явно в детстве не учили, а перевоспитать то, что выросло, было не по силам даже Леонарду. Чехов чихал смешно, утыкаясь лицом в сложенные лодочкой ладони, и обязательно долго извиняясь после и желая всем окружающим «быть здоровыми». Скотти никогда не чихал. Он фыркал, тер рукой раскрасневшийся нос, но никогда не издавал ничего похожего на привычное «апчхи». А Спок… Спок оставался собой даже в таких мелочах. Может быть, ему просто хотелось сделать это так же логично и рационально, как и все остальное. Поэтому каждый раз, намериваясь чихнуть, он задерживал дыхание и старался не проронить ни звука. От этого его щеки приобретали насыщенный изумрудный оттенок и раздувались, будто он набрал полный рот конфет. Но сладкого старпом избегал, а издавать шипяще-пчихающие звуки, видимо считал недостойным вулканца. Но чтобы не придумывал Спок, организм непременно брал над упрямцем верх, и вместо «апчхи» или даже «пчхи», получалось что-то очень тихое, больше похожие на писк придавленной сапогом мыши. И всегда после вулканец удивленно приподнимал обе брови, будто не верил что этот звук принадлежит ему. Но как бы странно не выглядели его бесполезные попытки контролировать симптомы простуды, МакКой никогда не мог сдержать улыбки. — Спок, прекратите себя мучить и чихните, в конце концов. В этом нет ничего постыдного. Все чихают, когда болеют гриппом. — Вулканцы не болеют гриппом, — безапелляционно заявляет Спок и шмыгает носом. — Конечно, — нарочито-милостиво соглашается МакКой поправляя сползшее с ног Спока, одеяло. — Другие вулканцы не болеют, только мой. *** — Спок, какого черта вы сюда пришли, оставив мостик? — сипит МакКой, лишь мимоходом замечая новоприбывшего. — Я помню, что вулканцы не болеют гриппом. — Мы движемся со скоростью варп-4 к ближайшей звездной базе и, я уверен, старший офицерский состав, в лице Сулу, способен управлять кораблем без надзора. В то время как вам нужна помощь в связи с госпитализацией 90% медицинского состава, — разъясняет тот. Но доктор смотрит на него устало, и намеренно точная, явно провокационная реплика остается без комментариев. — Вы находитесь в зоне риска, — напоминает старпом, что звучит как почти негласное «как ты?» — Сам знаю, — вымученно огрызается МакКой. — Позаботились бы лучше о заболевших капитане и навигаторе, чем отвлекать меня от работы. — Это было бы не логично, — спокойно заявляет вулканец, скидывая с себя свитер и надевая взятую из шкафа медицинскую униформу. Леонард на миг замирает, отвлекаясь от своих наблюдений в пользу оливковых лопаток и пары острых локтей. — Потому что, — отвечает, на незаданный доктором вопрос, Спок, — кто-то должен следить за исследованиями, пока вы будете отдыхать. — Об отдыхе не может быть и речи, — отмахивается МакКой и трет без того красные глаза. — На корабле двести четыре слегших с гриппом человека и я… Спок без объяснений, рывком, укладывает Леонарда на ближайшую кровать и удерживает, пока тот не прекращает попыток вырваться. — Двухсот четырем пациентам никак не поможет врач, изнемогающий от усталости, — констатирует очевидное вулканец. — Тем более уже заболевший сам. Он прикасается ладонью ко лбу, чтобы убедится, что его, всегда более теплая кожа, сейчас заметно уступает температуре человека. МакКой закрывает глаза, даже не пытаясь сбросить руку, и сипло кашляет. — Amor tussisque non celantur, — цитирует Спок, заставляя Леонарда едва заметно улыбнутся и согласится с тем, что заботиться о том кто дорог — весьма логично.