Космические байки и истории о настоящей любви

— Белыми фигурами сегодня на ринге играет мастер сборнОй катаны, обладатель черного пояса от банного халата и отбитой задницы после съемок — Джон Чо. Поприветствуем! — Антон воодушевленно комментирует шахматную партию, по-турецки сидя в капитанском кресле. Они откровенно прохлаждаются, незадействованные в сцене с пытками Нерона, и согнувшийся над доской Крис, высунув от усердия кончик языка, пытается свести к ничьей партию, начатую еще Брюсом. — Черными защищается его партнер по неудачным сценам, дважды чемпион порванной униформы, почетная груша несравненного… так ты его назвал? — уточняет у Пайна Ельчин, — Квинто… — Заткнись, Антон. — Правда глаза колет? — дразнится тот. — Зубы тебе явно мешают… — Эй-эй, ребята! — осаживает их Джон, — Оставьте свои брачные заигрывания до вечера. Я не хочу слышать подробности. — А на что мы хоть играем? — неожиданно интересуется Крис. — На это, — Ельчин торжественно машет перед ним зажатым в руке рожком мороженого. — Идите к черту! Я думал, что-то путное на кону, — Пайн оставляет шахматы, направляясь на улицу. — Ей, еще есть честь и репутация Гринвуда, — кричит ему в спину Антон. В качестве ответа Крис ограничивается относительно приличным жестом. — Что ты делаешь? Урбан подходит по-кошачьи мягко, и Антон подскакивает в кресле, застигнутый неожиданным вопросом из-за спины. — Ем мороженное. Но оно ничем не пахнет. Как может судить Карл, глагол «ем» — весьма смелое заявление, и, судя по обилию красителя, явно указывающего на принадлежность мороженного к семейству «клубничных», оно должно пахнуть клубничнее, чем целая плантация ягод. — А на вкус? — Я не пробовал. Меня беспокоит, что оно не пахнет. Ельчин смотрит на вафельный рожок откровенно осуждающе. Но тот при всем желании не может ему ответить. — Дай сюда. Карл наклоняется ближе, чтобы оценить степень отсутствия запаха, или, может быть, попробовать. А Антон… Антон уверенно и без предупреждения размазывает мороженное по его лицу. — У тебя ум есть, или все в кудряшки ушло? — рычит Урбан. Только что полчаса работы гримеров было выкинуто коту под хвост. — Даже больше, чем ты думаешь, — зло бросает Ельчин. И разговор на этой ноте можно было бы считать законченным, но рука Антона ложится на затылок Карла, не давая отодвинуться, а горячий шершавый язык движется от подбородка к щеке, затем к носу, вискам, лбу — всюду, где осталась хоть капля сладкого десерта. Он слизывает его вперемешку с гримом, а шокированный Урбан без возражений позволят ему это делать. — Вот теперь у него точно есть вкус, — улыбается сероглазый провокатор. — Твой.