В поисках счастья

      Интересно, что чувствовали люди перед тем, как встретить смерть? Боль, ужас, недоумение? Люси испытывала лишь страх, который пронимал до мозга костей, лишая возможности двигаться. Смотря на ярко-голубые глаза, светящееся в темноте, осознавала, что вскоре она перестанет дышать, упадет на пол, захлебываясь собственной кровью. Хартфилия понимала, что смерть дышала ей в спину уже давно, тогда, когда она сбежала из клана, оставив отца в деревне, подвергая его опасности. Смерть шептала тихим и вкрадчивым голосом: «Я жду тебя, дорогая Люси». Она охотилась за девушкой, пытаясь ее поймать, но фея все равно ускользала и растворялась, словно дым, и смерти оставалось лишь ухмыльнуться и прошептать: «Я все равно найду тебя». Никто не убежит от нее, никто не укроется.       Смерть отыщет всех даже в самых темных уголках Планеты.       Мираджейн демонстративно поправила свои белоснежные волосы и ухмыльнулась, наслаждаясь страхом Люси, наслаждаясь тем, как та пыталась не показывать своей дрожи и ужаса, что переполняли ее. Мире казалось, что она могла его потрогать руками и ощутить на вкус. — Я демон, который заберет твою душу.       Хартфилия часто дышала, как будто несколько секунд назад бежала стокилометровый марафон без передышки и отдыха. — Только попробуй, и я убью тебя.       Люси бывала и не в таких опасных ситуациях. Но она выживала, не глядя на все трудности и страхи, что преследовали ее. Она убегала от Смерти, уклонялась от ее смертельного оружия. Хартфилия сильна, и она просто так не умрет здесь, в коридоре, от рук жалкого демона, который пал. — Совет издал указ о том, что ждет тех, кто прикрывает преступников, и самих провинившихся, — произнесла Штраус, и тут же с ее лица исчезла та ухмылка, что была все это время. — Наказание будет хуже, даже чем испытание болью умерших. — Что может быть хуже этого?! — не понимала Хартфилия.       Люси дальше и слышать не хотела про наказание «испытание боль умерших». Такое испытание даже врагу не пожелаешь, смерть покажется тебе Раем по сравнению с тем, что тебя ждет. Девушке «посчастливилось» однажды увидеть всего лишь первый этап наказания, но крики мученика до сих пор остались в ее памяти и снились в самых страшных кошмарах. В смерти Лейлы было одно единственное преимущество: она не испытала на себе «боль умерших». — Люси, Мира, что вы здесь делаете? — раздалось из глубины коридора. Хартфилия узнала Нацу. Боже, зачем он пришел именно сейчас? Штраус приложила палец к губам, показывая этим жестом, чтобы их разговор остался в тайне, и ее ярко-небесные глаза мигом потускнели, придавая ей вид обыкновенного человека.       Но только не для Люси. — Твоя напарница пошла на кухню, но, увы, заблудилась, и я решила помочь ей, — ответила Мира, а затем она повернулась к Драгнилу и улыбнулась по-доброму, показывая, что все в порядке. — Все хорошо, Нацу, — подтвердила Хартфилия, и та попробовала улыбнуться, но, несомненно, у Мираджейн получилось лучше.       Парень не поверил, что все в порядке. По кривой улыбке Люси и ее зажатости было видно, что что-то случилось. И совсем не хорошее. Неужели Штраус что-то натворила? Нацу не представлял, что Мира смогла так сильно напугать Хартфилию. Да и вообще, разве Люси могло что-то напугать? Эта девушка сильна, сильна духом и телом, юноша не сомневался.       Здесь явно нечисто. — Люси, пойдем спать, — сказал Нацу, протягивая ей руку. — Нам рано вставать завтра. — Д-да, конечно, — с запинкой ответила девушка и, взяв того за руку, они пошли по своим комнатам. — Спокойной ночи, Мираджейн, — пожелал Нацу. — Спокойной, Нацу, Люси.       Девушка осталась стоять в коридоре, смотря, как напарники шли спать.       Хартфилия крепко вцепилась в руку Драгнила, чувствуя, как Штраус прожигала их спины гневным и подозрительным взглядом. — Люси, что-то случилось? — Все хорошо.       Люси не хотела говорить Нацу про Мираджейн, ведь тогда фея допустит то, что Драгнил и Хэппи будут в опасности. Хартфилия не могла разобраться в себе: доверяла ли она напарникам или нет? Ей отчаянно хотелось, чтобы слова Нацу, сказанные в лесу, были правдой. Что они спасли ее не из-за выгоды и того, что она могла выполнять желания. Конечно, Люси не могла воплощать все мечты, но мелкие — вполне. Но именно сейчас девушка пыталась пользоваться магией только по необходимости, ведь волшебного льда тогда точно не хватило бы, а его и так было не особо много. Хоть Джувия отдала почти все свои запасы, но это не отменяло того факта, что льда хватит на целое их путешествие, к тому же Хартфилия потеряла слишком много своих сил, и просто так восстановиться нельзя: нужно время.       Которого было крайне мало.       Если слова Мираджейн правдивы, то за ними охотились Избранные, и, рано или поздно, их найдут и повергнут смерти. Но Люси боялась больше не за свою жизнь, а за жизнь Нацу и Хэппи. Напарников ждала самая страшная участь на свете, и виновата в этом Хартфилия.       Если они попадутся Избранным — никто не выживет.

2.

      Гуляя по улицам города, Хэппи невольно расслабился. В последнее время мальчику удалось многое пережить, что никогда с ним прежде не случалось. Всего за полторы недели его жизнь кардинально изменилась, переворачиваясь с ног на голову. Хэппи и подумать никогда не мог, что будет идти рядом с Нацу и феей, что обещала помочь. Быть может, Люси согласится и поможет найти Игнила? Неужели, Драгнил найдет отца через столько лет? Мечта Нацу была так близка и далека одновременно, ведь все зависело от Хартфилии.       И Хэппи дал себе слово, что обязательно уговорит девушку помочь парню. — Так что было вчера? — задал вопрос Драгнил, не спеша прогуливаясь по оживленным улицам, аккуратно обходя прохожих, дабы не столкнуться с ними. — Мира поняла, кто я, — шепотом ответила Хартфилия, и Драгнилу пришлось подойти к ней поближе, дабы услышать то, что говорила его спутница. — Как она смогла понять? — Она не человек, — объяснила Люси. — Она — демон, причем, довольно сильный, раз поняла, кто я. — Т-ты уверена?!       В голове Нацу не укладывалось то, что он только что услышал. Он знал Мираджейн много лет, как и ее семью, и парень никогда даже подумать не смел, что девушка — магическое существо, а не человек. — Да. Так что держитесь от нее подальше. И еще… По ее словам, на меня открыли охоту, как и на вас, — с горечью проговорила Хартфилия, стараясь не упускать Хэппи из виду: мальчик шел впереди и с интересом осматривал происходящее, предпочитая не вникать в разговор взрослых. — Мне жаль. — Что с нами будет, когда найдут? — Смерть.       Люси было тяжело говорить это. Из-за нее Нацу и Хэппи могли пострадать, и совесть грызла девушку изнутри. Мальчик не заслужил такой участи, даже если он обманул ее или предал. Хартфилия верила, что дети — чистые и невинные души, которых ничто не сможет испортить, кроме времени. Со временем дети вырастут и перестанут быть такими добрыми и искренними, но сейчас Хэппи — ребенок, поэтому Люси верила, что он ни в чем не виноват. — Мы им просто так не отдадимся, — хмыкнул Нацу. — Я с Хэппи бывал и не в таких переделках, так что не беспокойся, — заверил тот девушку, увидев ее поникший взгляд.       Парень положил свою руку на ее плечо и притянул к себе, крепко обнимая. Люси не ожидала такого. Нацу нежно и трепетно начал гладить по спине девушку, шепча слова утешения. Хартфилия прикрыла глаза и обняла того в ответ, наслаждаясь такой минутой. Конечно, она будет потом жалеть об этом, жалеть, что дала слабину, но сейчас ее это не заботило. И пару вовсе не волновало, что они встали посередине дороги, и что люди, ворча, обходили их, говоря, что улица — не место для «телячьих нежностей».       Хэппи пошел вперед, не замечая, как отстал от напарников. И, когда его толкнули в бок, мальчик недовольно фыркнул и посмотрел назад. Люси и Нацу стояли далеко от него, и обнимались, не обращая внимания на прохожих. Мальчик засмущался. Он никогда особо не любил смотреть на нежности возлюбленных, точнее, он просто-напросто стеснялся.       Мальчик быстро подбежал к ним и, пока те еще не отпустили друг друга, громко сказал: — Сладкая парочка!       Нацу нахмурился, а Люси покраснела. Только сейчас она поняла, как выглядят их дружеские объятья со стороны. — Ничего подобного, — хмуро ответил Драгнил и выпустил девушку из объятий.       Сам не зная почему, но ему были противны эти слова, тем более, сказанные из уст Хэппи. Никто и никогда не заменит Лисанну, только не в этой жизни. Да, Люси была хорошей и привлекательной девушкой, но прошлое Нацу никогда его не отпустит, как бы он сильно этого не хотел.       Хартфилия заметила на его лице мимолетную гримасу некого отвращения и гнева, и ее смущение c необъяснимой радостью сразу исчезли, как будто ничего и не было.       В следующую секунду, Люси кто-то толкнул, да так сильно, что девушка еле как удержалась на ногах. — Прошу прощение, — сказал мальчик, что сделал это, и уже скрылся из виду, не успела Люси и ответить: «Не за что». Хартфилия бы не предала этому никакого значения, если бы не одно «Но».       Черный крест с ярким камнем посередине висел на шее у того мальчугана. — А куда все идут? — задал вопрос Хэппи, смотря вслед незнакомцу.       И ведь действительно. Многие жители шли вперед: дети, женщины, мужчины. Кто-то шел медленно, а кто-то — быстро, но, так или иначе, все стремились к одной намеченной цели. — Пойдем проследим, — ответил Нацу.       Напарники двинулись вместе с горожанами, но те как будто и не замечали их вовсе. Вся эта ситуация знатно напрягала. Люси, Нацу и Хэппи шли, казалось, среди зомбированных людей, которых ничего не интересовало в этом мире, кроме пункта назначения. Хартфилия с интересом и с подозрительностью смотрела на одного мужчину, что шел рядом с ней. Его взгляд карих глаз не выражал ничего: только усталость и некую опустошенность. Как заметил Драгнил, у всех детей на шее был тот самый кулон, про который когда-то обмолвилась Люси. Нацу было не по себе в этой толпе, и он хотел как можно скорее уйти отсюда. — Кажется, они идут на главную площадь, — сказал Хэппи, смотря вдаль.       Через несколько минут они оказались, как и говорил мальчик, на главной площади. Горожане образовали пустое пространство посередине и встали, словно статуи. — Что происходит? — задал вопрос Нацу, ничего не понимая. — А вы не знаете?!       К ним повернулась симпатичная девушка, озорным взглядом смотря на опешивших спутников. — Нет, расскажешь? — миролюбиво спросил Хэппи, дергая незнакомку за руку, привлекая к себе внимание. — Каждое воскресенье здесь проходит общая молитва одной приезжей дамы, — ответила та. — Когда ты слушаешь ее речи, то забываешь обо всех бедах! Ты просто стоишь и слушаешь ее, и не можешь шевельнуться. Такое ощущение, что ты… — Куда-то уплываешь? — перебила ее Хартфилия. — Да, точно! — подтвердила та, громко хлопнув в ладоши. — Слушайте внимательно, и тогда вам полегчает!       Незнакомка отвернулась от них, обращая свое внимание на сцену.       Люси поняла, что они попались на удочку. Она не в первый раз видела такие, своего рода, собрания. Теперь стало понятно все: и поведение жителей, и их действия. — Нужно срочно убираться отсюда! — шикнула Люси и уже хотела выйти из круга, но не получилось. Горожане встали крепким кольцом и не отходили ни на шаг, даже тогда, когда Нацу приложил силу и попытался толкнуть их. Они были словно живым щитом, а точнее, безэмоциональным живым щитом. — Если мы послушаем исповедь, то тоже станем такими! — крикнула Люси, сильно ударяя незнакомую ей даму в живот. Но та не шевельнулась, словно ничего и не случилось. Для нее Хартфилия была словно мошка, которую можно прихлопнуть в любую минуту. Настоящая паника охватила девушку. Ведь если она станет зомби, то ее непременно поймают и заточат в клетку, а после, сняв заклинание, повергнут пытке, которая хуже смерти.       И весь ее жизненный путь закончится.       Как и у Нацу с Хэппи.       На сцену вышла девушка, одетая в черный плащ, и только край темно-синего платья был виден из-за этой материи. Она довольно улыбнулась, глядя на зомбированных жителей, и сложила руки в молитвенном жесте, прикрывая глаза. — Сегодня начнется наша молитва Богу…       Хартфилию охватила настоящая паника. — Нужно что-то предпринять!       Зомбированные жители никак не поддавались напору, а только глядели на выступающую, которая была готова поведать им о вере. Отдай душу дьяволу, Ведь он так прекрасен…       Хэппи смахнул выступившие слезы, без толку дергая рядом стоящего мужчину за руку, дабы он пропустил их. Люди с отрешенным взглядом начали петь песню, непонятную ни Нацу, ни Хэппи. Понимала ее только Люси, ведь песня пелась на мертвом языке, что был известен лишь магическому народу. Этот вой был просто невыносим… Жители пели, что с любовью отдадут душу дьяволу, а та незнакомка в плаще лишь ухмылялась и наслаждалась песнопением, блаженно прикрыв глаза. Сквозь века и года он пронесет свою власть… Казалось, что все кончено, и Люси успела уже распрощаться с жизнью. Она чувствовала, как ее разум затуманивался, что безумно захотела спать, Хартфилия с трудом подавила в себе желание присоединиться к жителям и запеть о вере к Дьяволу. — Бога нет!       И настала тишина. Люси и Хэппи застыли на месте, прекращая попытки освободиться.       Девушка резко замолчала и посмотрела на Драгнила, который был просто в ярости. Все эти фальшивые слова про веру вызывали в нем только отвращение. — Он есть, дорогой. Я тебя уверяю, стоит лишь поверить и… — Бога. Нет, — отчеканил по словам Нацу. — Всю свою никчемную жизнь я звал его, а он не приходил. Когда я потерял мать — я звал его, а он не пришел. Когда я потерял любимую женщину — я звал его, а он не пришел. Когда я потерял единственного родного человека — я звал его, а он не пришел. И теперь Вы говорите, что Бог есть?!       Хартфилия с трепетом в душе слушала Драгнила, не проронив и слова. Его прошлое печально, это стоило признать. Он пережил много боли и страданий, и все, что осталось у него, это Хэппи и Игнил… Которого никто не поможет найти, кроме нее. — Не верующим не место здесь, — холодно ответила девушка, и ее взгляд, вместо доброго и понимающего, превратился в злобный и ненавистный. — Выгоните грешников!       И вдруг все зомбированные жители мигом оживились. Друзей, в буквальном смысле слова, вышвырнули из толпы и кинули на горячую землю. Люси сдавленно простонала, когда один мужчина сильно сжал ее плечо и повалил на землю. Ее руки покрылись царапинами, кое-где пошла кровь.       Но это не главное. Главное, что они живы и смогли выбраться. — Уходим отсюда, — сказала Хартфилия, быстро поднимаясь на ноги.       Нацу подхватил заплаканного Хэппи на руки, и они все вместе побежали подальше от главной площади, лишь бы не слышать молитву той девушки, что превратила большинство людей в зомбированных.       Драгнил бежал вперед с мальчиком на руках и прошептал гневно и тихо, так, чтобы услышали лишь его два друга: — Да что здесь, черт возьми, происходит?!