В поисках счастья

      Люси быстро уклонилась от удара молнии, отскочив в сторону. Руки тут же покрылись многочисленными ссадинами, из которых пошла кровь. Девушка сдавленно всхлипнула, но не сдалась. Она топнула ногой, и из земли появились растения, которые устремились на Лаксаса. Мужчина хмыкнул и одним зарядом молнии уничтожил их. — А ты ни черта не изменилась, Хартфилия! Все еще пользуешься жалкими растениями?!       Его голос был полон презрения и смеха, что ему достался такой ничтожный противник. — Ты меня не знаешь, Лаксас!       Вмиг, и растения превратились в острые кинжалы и полетели в противника. Дреяр не успел увернуться, и некоторые лезвия оставили на его теле несколько глубоких ран. Кровь тут же хлынула из порезов, окрашивая рубашку и белоснежную шубу в алый цвет. — Хм, я недооценил тебя, — с досадой признал мужчина.       Люси ничего не ответила. Лишь взмахнула рукой, заставляя камни лететь в сторону противника.       Лаксас засмеялся. И от этого смеха у Хартфилии мурашки пошли по телу: настолько жуткий он был.       Всего один заряд молнии, пущенный Дреяром, и Люси уже лежала на земле. Все тело нещадно ломило, кое-где пошла кровь.       Раздался жуткий крик боли.       Нацу резко обернулся и побежал к девушке, как мужчина заставил того с помощью магии лечь на землю, не давая и маленького шанса сдвинуться. Все, что ему оставалось - это смотреть на то, как Люси кричала от неземной боли. — Не подходи, Нацу, — сказала Хартфилия, все еще лежа на земле.       Кровь хлынула из ран, преобразовываясь в маленькие лужи. Люси чувствовала, как из нее вместе с темно-алой жидкостью вытекали все силы, и с трудом приоткрыла глаза. — И это все, Люси? — раздался голос пронизанный издевкой. — Люси, не умирай! — раздался другой голос, полный отчаяния.       Хартфилия закашляла, чувствуя, как рот наполняется кровью. — Я не умру…       И в следующее мгновенье Лаксаса окружили путы. Они крепко держали его, не давая возможности двинуться с места. Люси довольно улыбнулась и повернулась лицом к опешившему мужчине, который явно не ожидал этого. — Знак семи? — криво усмехнулся он. На земле, где лежала Хартфилия, был нарисован знак заклинания, который она начертила собственной кровью.       Люси встала, после чего большой камень полетел в Лаксаса, больно ударив его по животу. Мужчина хрипнул и широко раскрыл глаза. Сейчас его раздирали негодование и непонимание. Как она, Люси, та, которая была вечной размазней и которая не понимала его высшей цели, сейчас могла одолеть его? Как она вообще его задела? Эти мысли никак не покидали голову Дреяра.       Хартфилия начала отступать вглубь сада, держась за рану на плече, из которой лилась кровь. Сейчас Люси была не в лучшей форме, в отличие от Лаксаса: несмотря на то, что его потрепали, мужчина выглядел вполне-таки нормальным. И это сильно бесило девушку. — Что, отступаешь назад?       И из-за своего тщеславия Дреяр не понимал плана Хартфилии. Из-за своей силы и цели он разучился думать здраво на поле боя. Мужчина не догадывался, что Люси специально заманивала его подальше от Мираджейн, дабы Нацу смог вытащить ее из озера.       А вот Драгнил это прекрасно понимал.       Люси кинула в Лаксаса камень, а сама побежала вперед. Дреяр ухмыльнулся и одним движением руки стер камень с лица земли, превращая тот в горстку пыли. Воистину, его сила была велика.       Чем дальше мужчина отходил, тем его заклинание над Нацу ослабевало. Через минуту Драгнил смог шевелить пальцами руки, еще через минуту — всем телом, а в следующее мгновенье он встал на ноги, болезненно морщась.       Парень вошел в воду и быстро добрался до обессиленной Мираджейн. Кинжалом он разрезал путы, что держали ее, и те, издав вскрик, растворились в воде.       Нацу вытащил Миру из воды и положил ее голову к себе на колени. Затем снял плащ и укутал обнаженное тело, убирая прилипшие волосы с ее лица. — Н… Нацу?..       Девушка приоткрыла глаза и увидела обеспокоенное лицо старого друга. — Ты только не шевелись. Сейчас Люси разберется с тем врагом и поможет тебе, — Нацу улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что этого не произойдет. Мираджейн выглядела слишком слабо и обессиленно, а разрушать ее мечты насчет спасения он не мог: она многое пережила, зачем добавлять другие неприятности. — Ты сам не веришь в эти слова, — ответила девушка, еле улыбаясь: сил не осталось даже на ответную улыбку. — Мы оба знаем, чем все закончится. — И ты так спокойно принимаешь этот факт? — Я — не человек, и я знаю, что меня ждет. Вы, люди, не осознаете такую простую истину, в отличие от нас, — Мираджейн закрыла глаза и учащенно задышала. Тело нещадно болело, а голова была готова вот-вот разорваться от дикой боли, даже говорить девушка могла с трудом, но она понимала, что это последние слова в ее грешной жизни, поэтому старалась держаться перед Нацу, дабы показать ему, что ей совсем не страшно умирать.       Но это было не так. Штраус было безумно страшно покидать эту жизнь, покидать Эльфмана, которой только у нее и остался. Порой, Мираджейн задавала себе вопросы, почему именно ей достались такие муки Ада. Может, потому, что она демон, который не захотел вступать ни в какие племена и это ее бремя? Сама судьба свершила над ней справедливый, по ее мнению, суд? Штраус хотелось порвать этот мир в клочья, засунуть ее справедливость куда подальше и крикнуть отчаянно, что она не заслуживала такой жизни. Она не заслуживала умирать здесь, от рук какого-то свихнувшегося Демона, лежа на руках у Нацу и делать вид, что все хорошо. — Я скоро встречусь с Лисанной, мы, наконец, обнимемся и снова будем вместе, — прошептала Мираджейн, расплываясь в счастливой улыбке. — Передавай ей привет, — ответил Нацу, с трудом подавляя комок в горле, заставляя себя нежно убирать мокрые пряди волос с бледного лица Штраус. Смотреть, как умирал близкий человек, было просто невыносимо, но Драгнил держался, ведь понимал, что если расплачется, то Мира будет беспокоиться.       Нужно проводить ее достойно. — Передай Эльфману, что я люблю его. — Конечно.       Штраус замолкла, и Нацу показалось, что она встретила свой конец, но девушка распахнула глаза и заплакала. Мира прикусила губу, плача и глядя на опешившего Драгнила. — Я… Я хотела сдать вас Избранным. Я хотела… Понимаешь?.. — Д-да, — Нацу прекрасно понимал. — Я… Я угрожала Люси… Боже, что я натворила… — Люси не сердится на тебя. И я с Хэппи тоже, не волнуйся на этот счет, — Драгнил почувствовал, что глаза начало щипать. — Будьте осторожны…       И Мираджейн замолкла. И уже навсегда.       Ее глаза смотрели на Нацу, но они ничего не видели. Лишь слезы очерчивали висок и скатывались на волосы.       Мираджейн встретила свой конец.       Там, на небесах, она наверняка встретила Лисанну, они крепко обнимались и по-сестрински целовались, и улыбались друг другу так искренне и нежно. Сестры вместе сели на пушистое облако и смотрели сверху вниз на братика Эльфмана, желая ему счастья. Лисанна всегда будет поглядывать на Нацу, оберегать его и заботиться, несмотря на все, что он натворит в будущем, она не оставит его ни на мгновенье, ведь Лисанна любит его, даже после смерти, и желает ему лишь счастье. Даже если она теперь не с ним.       Нацу утешал себя такими мыслями, но слезы отчаяния непроизвольно полились из серо-зеленых глаз.       Драгнилу казалось, что мир снова рухнул.

2.

      Люси схватилась за выпирающую ветку, с трудом удерживаясь. Кто бы мог подумать, что здесь, помимо сада и озера, окажется обрыв?! Неужели это все сотворил Лаксас, специально как раз для такого случая? — Что, уже умираешь?       Хартфилия мертвой хваткой вцепилась в колючую ветку. Шипы пронзили нежную кожу, и по рукам потекла еще теплая кровь, капая ей на одежду и лицо. Хотя, от одежды практически ничего не осталось: лишь жалкий лоскут ткани, что прикрывал самые важные части тела. — Развлеки же меня, Хартфилия!       Дреяр потянул девушку за золотистые волосы, заставляя их обладательницу закричать от боли и отпустить колючую ветку. Руками она начала отмахиваться от мужчины, пачкая его уже и так алую рубашку: парень решил скинуть тяжелую шубу со своих плеч.       Лаксас кинул девушку на землю, и Хартфилия закашляла, прижимая окровавленною руку ко рту. Теперь все ее лицо было в крови, а злобный взгляд карих глаз лишь делал из девушки безумную фею, что была готова броситься на врага и задушить собственными руками. — Какой злобный взгляд, так страшно, — сладким голосом сказал Дреяр, ехидно ухмыляясь. — Что с тобой стало, Лаксас?! Ты изменился, причем не в лучшую сторону. Что произошло с тобой за все это время, что ты покинул меня?! — Люси сорвалась на крик. Она не понимала, как из светлого человека смогло появиться такое чудовище. — Я всегда был таким.       Миг, и заряд молнии понесся на Хартфилию. Девушка отскочила, но зацепилась о камень и упала на землю, громко вскрикнув. — Я знала твоего дедушку, он точно бы не обрадовался такой перемене твоего характера!       Ветки растения схватили Лаксаса, но тот лишь одной молнией уничтожил их. — Дед был слабаком.       Хартфилия не успела отползти: заклинание попало по ней, образовывая новые раны. — Здесь слабак только ты!       Фея подскочила на ноги и шаром света заставила Лаксаса упасть на колени. — Я… Я не хотела этого… — по лицу Хартфилии потекли слезы, местами смывая кровь и прилипшую грязь. Люси искренне не хотела этого делать, но Дреяр не оставил ей право выбора. Ее Лаксас, которого она когда-то любила, исчез, и на его место пришел незнакомый Лаксас, который готов пойти по трупам ради своей нелепой мечты и цели.       Смотря на мужчину, девушка не видела того любимого Лаксаса.       А значит, он должен умереть. — Небо единое, небо бескрайное.       Хартфилия сложила руки в молитвенном жесте, прикрывая глаза, не желая видеть перекошенное лицо лже-Дреяра. — Даруй моей плоти силу сияния бесчисленных звезд.       Вокруг феи начал образовываться золотой поток силы, кружащийся вокруг нее. — Чернокнижие, я звездный владыка.       Девушка широко развила руки в стороны, приподнимая голову и смотря на бескрайнее небо, на многочисленные звезды, которые были сегодня поистине прекрасны. — Выстройтесь звезды, распахните врата силы ужасной.       Лаксас залился диким хохотом, смотря на заклинание девушки. Он был уверен, что такое волшебство не сломит его, не сможет даже задеть. — Восемьдесят восемь тел небесных, сверкайте.       Вокруг все исчезло. Больше Дреяр не видел волшебный сад, который сам же и сотворил; не видел бескрайнего темного неба, как и его душа; не чувствовал легкий ветерок и запах крови Люси. Он видел лишь Хартфилию и многочисленные звезды, которые были раскинуты вокруг нее. — Урано Метрия!       Лаксасу показалось, что он ослеп. Белый свет ударил в глаза, и Дреяр понял, что ничего не видел и не слышал. Как будто настала мертвая тишина. А потом мужчина ощутил дикую боль во всем теле. Как будто его тело пронизывали многочисленные копья, не оставляя и живого места. Лаксас не мог даже вскрикнуть. Казалось, что все кости сломаны, все сухожилия порваны. Эта боль была настолько сильной, что Дреяр не мог пошевелиться.       А затем все резко закончилось, как и началось.       Вскоре пропали Хартфилия и многочисленные звезды, которые были раскинуты вокруг нее, и появился тот волшебный сад, который сам же Лаксас и сотворил; появилось бескрайнее темное небо, как и его душа; он ощутил легкий ветерок и запах крови Люси, что только усилился.       Дреяр упал на землю, не в силах пошевелиться. Звуки как будто глушили его, после той оглушающей тишины.       Люси тяжело дышала и никак не могла восстановить дыхание. Урано Метрия — ее единственное мощное заклинание, которое было ей доступно в облике человека. Это был пик ее силы. — И это все, что ты можешь?..       Хартфилия замерла.       Нет, не может такого быть.       После такого заклинания Лаксас все еще жив?       Дреяр медленно поднялся на ноги, продолжая смеяться. Его смех казался началом конца для Люси. Девушка осела на землю, не в силах больше стоять. Ее волшебство лишь задело Лаксаса, но не уничтожило. Сил больше не осталось, ранения давали о себе знать, она больше ничего не могла сделать: лишь ждать своей участи.       Мужчина выпрямился в полный рост и посмотрел на дрожавшую Люси обезумевшим взглядом. Но тело Лаксаса все еще не отошло от заклинания. Хартфилия убедилась в этом, когда при первом же шаге Дреяр чуть не упал на землю. — Я доберусь до тебя, паршивка!       Люси плакала, смотря, как Владыка медленно подходит к ней. Его обезумевший взгляд приводил ее в ледяной ужас, никто не знал, что враг собирался сделать с феей, точнее, никто не знал, как долго она будет мучиться перед смертью.       А затем Лаксас сделал неосторожный шаг.       Хартфилия с шоком и удивлением посмотрела на Дреяра.       Все было, как в замедленной съемке.       Мужчина беспомощно вытянул руку. Его глаза расширились от дикого ужаса и удивления.       Он падал в обрыв.       Люси не понимала, что она делала. Девушка подорвалась с места и протянула руку, чтобы ухватиться за Дреяра.       Но тот не успел принять ее руку помощи и полетел в обрыв. Крик Лаксаса раздался на всю округу. Его крик до сих пор звонил у Люси в ушах. Хартфилия смотрела с края обрыва, как Дреяр падал вниз, и он все кричал, кричал, кричал…       Пока крик не стих.       Слезы застыли на ее глазах, фея не могла пошевелиться. Ее давний друг умер, умер на ее глазах из-за нелепой неосторожности. Которая спасла ее жизнь. Она должна была благодарить судьбу за такой подарок, но почему-то слова благодарности застряли в глотке, и Хартфилия могла лишь издать хрипы. — Люси!       Вмиг, и ее за талию обнял Нацу, осторожно оттаскивая от края обрыва. Тело девушки словно одеревенело, а голос, казалось, и вовсе пропал. — Все кончено, — сказал Драгнил, смотря на напарницу.       Она выглядела такой разбитой и усталой, что не могла вымолвить и слова. Нацу осторожно положил свою руку на ее макушку и обнял, тоже с осторожностью, боясь причинить ей еще больший вред. Хартфилия ничего не чувствовала. Лишь опустошение, которое она не могла объяснить. Ее давний друг и бывший возлюбленный, который потерял рассудок, умер из-за какой-то нелепой мечты. Люси не могла его понять, да и уже не сможет.       Он умер, упав с обрыва по собственной неосторожности. — Нужно прибраться тут, — проговорил Нацу. — В смысле? — кое-как ответила Хартфилия. — Увидишь.       Девушку кивнула и прикрыла глаза. Нужно немного передохнуть. Биение сердца Драгнила — вот, что она ощутила в первый раз. Оно немного успокаивало, и Люси начала считать удары. Один удар — девушка смогла почувствовать свой запах крови и крови Нацу; второй удар — головокружение прекратилось; третий удар — феи вернулась ясность мысли. До нее начало доходить, где она, что произошло, что рядом с ней Нацу, а не кто-то еще. И его фраза «Нужно прибраться», наконец, дошла в полной мере до Хартфилии. — Пойдем, ты мне покажешь, в чем дело.       Люси смогла встать на ноги. Девушка прижала руку к ране, а Нацу поддерживал напарницу, чтобы она не упала по дороге. Они прошли всего немного, но Хартфилия дико устала. Она пыталась выровнять дыхание, но из-за этого начали болеть легкие, а вскоре Люси начала кашлять кровью. — Может, передохнешь? — Нет.       Драгнил видел, что Хартфилия настроена решительно. Тогда он подхватил ее на руки, а та лишь сдавленно охнула, но не сопротивлялась. В обычной ситуации Люси обязательно бы возмутилась, возможно, отвесила бы парню несколько подзатыльников и наградила злобным взглядом, но не сейчас. Слишком устала, слишком много крови потеряла, ей безумно хотелось поспать.       Они подошли к оврагу, и Нацу поставил фею на землю. Девушка кое-как сконцентрировала взгляд, до боли всматриваясь.       И крик удивления на ровне с диким отчаянием застряли в горле.       Трупный запах и запах крови тут же ударили в нос.       Люси закрыла ладонью рот, с ужасом глядя в овраг.       Куча мертвых детей, которые пропали без вести, лежали горой в овраге. Некоторые трупы были совсем свежими: казалось, что дети просто спят. А некоторые уже начали разлагаться, и от этого запах становился просто невыносимым.       Хартфилия сумела разглядеть ту девушку, что шла за ними, пока те преследовали Мираджейн. В руках она держала сверток с мертвым ребенком, у которого не было головы. Множество внутренностей валялось на земле, окрашивая ее в алый цвет. Кишки были намотаны на руки мертвых детей, которые больше никогда не проснутся и не ощутят тепло солнца. Безжизненные глаза ребенка смотрели наверх, и в них застыл тот самый ужас, что он испытал перед смертью. — Нужно их сжечь, — раздался тихий голос Нацу.       Хартфилия не смогла ничего ответить: лишь кивнула в знак согласия. Люси не смогла ни чем помочь Драгнилу: она не могла сдвинуться с места. Она не могла осознать, что Лаксас стал таким жестоким, что убивал детей ради своей прихоти, и издевался над их трупами, вырывая внутренности.       Нацу принес Мираджейн, укутанную в его плащ. Парень аккуратно положил ее в овраг, и Люси заметила дрожь в его руках.       Затем Драгнил достал спичку и зажег ее. Яркое пламя осветило лицо Нацу, и Хартфилия увидела те застывшие слезы, что так и не пролились при ее присутствии. Парень кинул спичку, и вмиг куча загорелась. Стало так светло, в воздух полетели остатки одежды мертвых, а их амулеты загорались ярким зеленым пламенем, а затем ломались на осколки, полностью исчезая.       Они не помнили, сколько стояли вот так и смотрели на огонь, что сжигал тела. — Пусть Бог Огня сохранит ваши души… — прошептала Хартфилия и сложила руки в молитвенном жесте.       Ближе к утру огонь стих, но едкий дым и запах гари все еще оставались. — Нужно взять Хэппи и убираться отсюда, — сказала Люси, прерывая застоявшуюся тишину.       Нацу молча согласился с ней.       Они быстро вернулись в город, взяли Хэппи, что все еще спал крепким сном, и вышли на улицу. Как только они оказались снаружи, то появились горожане, точнее то, что от них осталось. Они начали разлагаться, но при этом могли все еще стоять на ногах. У одного мужчины вместо глаза была пустая глазница, в которой находились червяки, что разъедали его плоть. У незнакомой женщины был какой-то обрубок вместо ноги, но она упорно ползла вперед, издавая ужасные звуки, и из ее рта выползали червяки, которых она заглатывала обратно внутрь.       Драгнил не мог поверить своим глазам.       И Люси заметила его сомнения во взгляде. — Мимо такого события Избранные не смогут не пройти, они будут здесь совсем скоро, дабы совершить очистку. Нужно поторопиться.       Этот город уже мертв. Теперь это не город Веллоран, а город Мертвецов. Здесь не осталось людей, лишь зомбированные жители, которые рвали друг друга на куски. Вряд ли Веллоран снова оживет, ведь реки крови, что текли буквально из каждого угла, будет так нелегко смыть. Этот город будет построен Избранными на крови и на костях павших.       Напарники двинулись к лесу, покидая город Мертвецов.