-Ты обещала больше не курить! - А ты обещал любить (Отредактировано)

Вот и отступает ночь, сменяясь предрассветным сумерками. Небо на востоке светлеет. Вокруг царит сонная тишина. Дует легкий ветерок. Утренняя прохлада стелется над землей. Наконец, около самого горизонта вспыхивает ослепительная каемка солнечного круга. В тот момент, когда она зажигается на востоке, просыпаются первые птицы. А солнце все больше выглядывает из-за горизонта, вот уже половина его диска видна над землей. Зашевелились в траве мурашки, слетела с дерева птица, колыхнув ветку. Солнечный диск разгорается все ярче, поднимается все выше, рассылая во все стороны свои теплые лучи. Вот уже показался полный круг, и стало до слез больно на него смотреть. А еще через несколько мгновений дневная звезда будто оторвалась от земли и поплыла в голубом небе, наполнив все живое силой и энергией. Наступил новый день.* Встречая рассвет, я многое переосмысливаю. Вот солнышко, оно скрывается от нас каждый вечер, но не исчезает вовсе. И только потом, когда пролетает темная ночь, оно возвращается. Так иногда случается и с людьми, они уходят, прячутся от нас, но не исчезают. Возможно ли такое, чтобы Эдвард вернулся? Потом? Когда-нибудь? Может, он как солнышко? Просто скрылся за горизонтом, ожидая конца тёмных времён суток? Хотя, он, скорее, как луна, такой бледный и неприступный. Мой ночной спутник. Моё солнечное затмение. А возможно, я это просто выдумала. И у него в планах не было возвращаться. Скорее всего, он не врал, когда говорил, что я не нужна ему, что не любит меня. Конечно, только сумасшедший полюбит такую, как я. Ну или святой. А вот Эдварду на роль второго не потянуть, он вампир, как ни крути. Да и сумасшедшим его не назовешь. Правда все-таки всплыла. Я нелюбима. Когда я начинаю думать об Эдварде, я уже не чувствую боли. Но у меня есть одна мечта — я хочу увидеть его глаза. Знаете, эти два янтарных омута, затягивают в свою пучину. Словно я вижу насквозь его душу. Я хочу видеть их и когда покажу настоящую себя, с крыльями и в моём настоящем облике — облике убийцы. Я мечтаю рассказать ему свою историю. Он желал мне доброй и счастливой жизни. Он сказал, чтобы я наслаждалась ей, намекал на мою старость с мужем-человеком. А получилось все наоборот. Вот пусть теперь увидеть меня. Такой. Думать о нем, совсем не больно теперь… Перед тем, как я это осмыслила, перетерпела месяцы в этой агонии. А что такое боль? Боль порождает действия… Кто-то нервно курит, кто-то много пьет, кто-то пишет стихи, а кто-то горько плачет, комкая в руках одеяло. Кто-то отдыхает, забывая о Боли — мол: «вспомню о ней на утро… И это будет потом… Только утром… А пока у меня есть несколько часов…». Кто-то выговаривается друзьям, а кто-то, как я, один справляется этим всепоглощающим чувством… Можно рассказать близким о том, что творится в твоем сердце, о том, как пустота заполнила сосуды, и по ним бежит печаль, но не кровь…** А сколько боли принесла я? Как много душ забрала? Ведь я погубила столько жизней. И вот теперь-то мне окончательно ясны мысли вампиров при их охоте. Особенно на людей. Особенно, когда Эдвард убивал. Мои мысли прерывает Алек, обнимая сзади. — Милая, что с тобой? Ты очень грустная. Что-то не так, мой ангел? — снова фальш и обман. Но я так любила эти моменты, даже зная что это наиграно, ведь это только что бы показать что мы "счастливая пара". Ведь многие могут услышать, поэтому пусть думают, что у нас все хорошо, мы любим друг друга безумной любовью, жаль что это далеко не так. И жгучую любовь ощущаю только я. — Думаю о боли и о том, сколько душ погубила… — Что за раздумья? Что за печаль? Жертве оставь такую мораль! — его любимый стих, раньше, он часто читал, мне их, сейчас же вампир чаще на заданиях с Джейн. Или где-то пропадает. — Милый, уверяю тебя, это временно, как только захочу есть, сразу забуду про это, — идеальная ложь. Еда — все, что сможет отвлечь от ненужных мыслей. Правду говорят: « Люди зависимы от еды. Они — рабы желудков. Тем более эти механизмы не знают пощады, желая поглотить в себя как модно больше продуктов». Тоже самое с вампирами, только тут все намного проще — кровь. — Мой ангел. — нежно прошептал он мне в волосы, все глубже зарываясь в них. — Почему ангел? — Потому что каждому дьяволу положен свой ангел. А раз я дьявол, то ты мой ангел. Ответить мне не дала Джейн, внезапно ворвавшись в нашу с Алеком комнату. — Хватит нежностей! Там какой-то клан прибыл, то ли суд, то ли за помощью. Ай, короче! — взмахнула она рукой. — Нас вызывают! — Раз вызывают, то пойдемте. — Что за клан Джейн? — невзначай спросила я. Ни секунды не мешкая, девушка ответила. Видимо, даже её мне удалось перехитрить и обмануть в плане того, какие у меня мысли, раз она забыла про один клан. — Олимпийский, — и в этот момент все рухнуло. Каллены здесь… Мои мысли подтвердились…