До свадьбы заживет

Дорогие читатели! От всего сердца поздравляем вас с Новым годом! Счастья вам, здоровья крепчайшего и всяческого благополучия!!! Димка стоял под спортивным центром, где снимали зал для тренировок трейсеры, и ждал Игоря. На подходе он уже позвонил ему и сказал, что почти на месте. Гор вылетел из дверей буквально через три минуты, застегивая на ходу куртку. — Привет. Заулыбались оба, вроде не виделись всего пару часов, а соскучились, особенно Дима — Гор-то развлекался: у кого-то из трейсеров была днюха, которую тот решил отмечать в тренировочном зале. Так-то у Игоря, как и у Димы, по пятницам тренировки не было, только во вторник и четверг, но именинник пригласил, причем у кого есть девушки, то вместе с ними. Гор тоже уговаривал Диму пойти с ним, но тот отказался наотрез, сказал, что достаточно школы, где приходится скрывать свои отношения, но то уже привычно, а на днюхе расслабишься, забудешься, посмотришь не так или прикоснешься, кто-нибудь засечет, и всё — придется Игорю искать другое место для тренировок. Гор шел рядом, периодически похихикивая. — Вижу, ты там здорово повеселился, — улыбнулся Дима и, посмотрев по сторонам, взял его за руку. — Да, неплохо было, зря ты не пошел. Просто там прикол был один, — Игорь засмеялся, — помнишь Лося? — Угу, — с раздражением подтвердил Дима и сжал Игоревы пальцы сильнее. Лося он помнил прекрасно, как и то, что тот постоянно терся возле его парня, вызывая желание набить морду. — Так вот, я привел его еще осенью в наш зал, но я-то хожу всего два раза в неделю, а он каждый день. Познакомился с ребятами, стал учить трюки, нашел себе тренера. Есть у нас один трейсер, Дроп кликуха, маленький, стройный с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, свободные штаны, кенгуруха и кепка, — Игорь уже ржал в голос. Судя по тому, как подробно он описывал неведомого Дропа — это имело значение, поэтому Дима терпеливо ждал. — У него-то сегодня как раз Днюха, — продолжил Гор. — Они с Лосем за эти полгода довольно-таки сдружились. Представь эту парочку — огромный, как шкаф, Витек и маленький, хрупкий с виду Дроп. Лось зимой, когда совсем темно было, даже провожал Дропа домой. И сегодня помог притащить сумки с хавчиком перед трешей. Так что после тренировки к шести часам стали готовиться, а там уже девчонки подошли, ну и я тоже. Стола в зале нет, поэтому сдвинули две скамейки, накрыли их клеенкой, разложили жратву, сами сели на соседние скамейки. Сидим мы, пьем пиво баночное, нарезку трескаем, музон играет, Лось сидел рядом со мной, но потом между нами Катюха вклинилась. Дима поморщился. Что еще за Катюха? — Ну, ты ж понимаешь, девочка в макияже и без него — это два разных человека. Светлые джинсики в обтяжку, кофточка тоже особо ничего не скрывает, волосы распущены, глазки накрашены, губки тоже. Музыка гремит так, что сам себя не слышишь. Но я вижу, что Лось всё глазами шарит по залу, некоторые парочки уже пляски устроили. Катюха ему тоже намекает, но он даже не смотрит в ее сторону, сидит цедит пиво и оглядывается всё. Я уже смотрю, что по времени ты скоро должен прийти, начал вставать, а тут Витек наклонился ко мне через Кэт и спрашивает: «А где Дроп?», а в этот момент выключили музыку, так что услышали все. Катюха отпихнула Лося на место и поинтересовалась так недовольно: «Ты что, меня без кепки не узнаешь?» А Лось в ответ: «А ты тут при чем? Я про Дропа спрашиваю». Все ржали так, что на пол попадали. Тут как раз ты позвонил, и я убежал. Игорь смеялся, и Дима не удержался, прижал его к себе и быстро поцеловал. — Как я понял, эта Катюха и есть Дроп? — Ты-то понял, а Лось и за полгода — нет. Считал, что это парень. Гор всё веселился, и Дима тоже улыбался, глядя на него. Так приятно видеть его таким радостным, беззаботным. *** В воскресенье в Центре Диму с Гором ждал сюрприз: Нефедов всё с той же девушкой. Оказалось, девчонка, которую звали Оксана, несмотря на приключения со змеями, насчет котенка не передумала и приехала посмотреть, что могут предложить ей в «Хвостиках». Антон ее от этой авантюры всячески отговаривал, обещая подарить хорошенького породистого котенка, но Оксана твердо сказала, что заниматься разведением котов она не собирается, поэтому дорогущий породистый ей не нужен, и, кстати, откуда у Антона на него деньги? А вот помочь найти дом приютскому — это действительно помощь. *** Ребята пошли искать Кирилла. Поиски его несколько затянулись, потому как в большом доме вечно были какие-нибудь препятствия. В первую очередь это касалось четырех котят, носящихся по комнатам, стенам и мебели. Котята периодически роняли со столов ручки, бумаги, топтали клавиатуру на компьютере (внося коррективы в изображения на мониторе), и их требовалось вытуривать в коридор вместе с кошкой Муськой, которая деток в обиду не давала, а всячески шипела и кидалась на всех, кто лез к ее приемышам. Затем коза Дуська, прокрадывающаяся, что тот ниндзя, в дом, и считавшая своим долгом оставить где-нибудь следы жизнедеятельности и добраться наконец до последней герани на подоконнике, явно никому не нужной. Разъяренная ветеринар Нина, потрясающая пожеванным Дуськой халатом и требующая устранить «чертово парнокопытное», иначе она «эту рогатую мемекалку лично придушит». Опять котята, устроившие охоту на все ноги, проходящие мимо. Слегка приоткрытая дверь в кухню-столовую, навевающая на мысль о разграбленном холодильнике. Волонтер Серега, просящий перетащить бульмастифа Антония, где-то нажравшегося сарделек в полиэтилене и теперь тошнившего на диван, им облюбованный. Снова коза, поддавшая рогами дверь в кухню и тем прояснившая, почему та была открыта, а также Кир, рассматривающий выбитый запор на столовской двери и сквозь зубы интересующийся: у Небес, в чем он провинился; у Нины, где искать висячий замок на столовку; у Евсея, какого хрена он тут забыл, и у Гора, может ли он починить дверь. — Там наши прошлые знакомые с удавом пришли котенка выбрать. — Тогда я к ним, — обрадовался Кир, — а вы тут посмотрите, что можно сделать. — Да дверь-то цела, — Игорь улыбнулся Димону, — тут косяк порушен. Сейчас посмотрю в сарае, что-то было подходящее… — Давай, а я пойду уберу в клетках и накормлю зверье. Ребята занялись своими делами и к моменту, когда Кирилл не спеша провел экскурсию по Центру для Антона и Оксаны, уже с ними закончили и пришли отчитаться. — Я в передержке всех покормил и клетки почистил. Нин, там Антония выворачивает, глянь, — попросил Димка, крепко схватив Дуську за оба рога. А Гор починил замок и косяк в столовке, предварительно вытащив из холодильника уголовную Евсейскую морду, без стеснения сожравшую пять блинов, заточившую два банана и оприходовавшую добрый десяток сырых яиц. — А я двух котят отдал, — похвастался Кир. — Как двух? Зачем ей два котенка, чтоб один не заскучал? — ухмыльнулся Дима. — Нет, — улыбнулся Кирилл, — второго парень взял, сказал, младшей сестричке будет подарок. Он, кстати, про тебя спрашивал. Игорь сразу сузил глаза и метнул на Кира недовольный взгляд: — Зачем это ему Димон понадобился? — Не знаю, наверное, поговорить о чем-то хотел, — развел руками Кир. *** Друзья понесли выбрасывать обглоданную до корней герань, и Гор высказал свой протест: — Надеюсь, ты не собираешься с Нефедовым разговаривать? Я против: от него одни неприятности вечно. Они выкинули цветок в мусорный бак, стоящий на площадке возле черного входа, и Дима, отряхнув руки, сказал: — Не думаю, что тут есть о чем волноваться. Тем более он сейчас с девушкой, да еще и котята в нагрузку. — Я все равно не хочу. К тому же ничем хорошим встречи с ним не заканчивались, вспомни: вызов к директору, больница, он даже исхитрился разбить два террариума и выпустить на свободу гадюку. Хотя здесь больше пострадал я. Дима посмотрел на капризно изогнутые губы Игоря и притянул его к себе, обнимая и сразу глубоко целуя, внутри разливалось тепло: — Я тогда, когда увидел, что ты падаешь на стекло, думал… ни о чем не думал — время остановилось, мне никогда так не было страшно. Блин, я с ума от тебя схожу. Игорь прижался теснее, сам обнял за талию, положил голову Димке на плечо и прошептал в самое ухо, чувствуя, как от его дыхания тот вздрогнул и сжал руки сильнее: — Я тоже, Дим, я тоже. Потому и не хочу, чтоб ты лишний раз общался с этим придурком. И вообще, с какой стати он вдруг захотел с тобой поговорить? — В конце девятого класса кое-что произошло, я не рассказал тебе тогда. Игорь поднял голову и с подозрением уставился на Диму, сузив глаза: — Еще что-то произошло? И ты не сказал? Тебе больницы было мало? Дима стал гладить спину Игоря: — Ну, Горушка, перестань, не сердись. Я тогда шел с тренировки и увидел, как на парня напали два здоровых уебка, что, я должен был мимо пройти? — Ну конечно, благородный рыцарь Дмитрий Арсенин спешит на помощь, — саркастически сказал Игорь, — насколько помню, тебе после операции еще несколько месяцев нельзя было полноценно тренироваться. — Я ж и не тренировался тогда, помнишь? Просто ходил в зал на разминку. — Не тренировался, ага, просто полез почесать кулаки об «здоровых уебков», спасая Нефедова. Я правильно догадался? — Да, — виновато ответил Дима. — А почему мне ничего тогда не рассказал? Димке и сейчас не хотелось рассказывать, в каком унизительном положении оказался в тот момент Антон, хоть он ему и помог тогда, но тайна все равно была не его. — Да я с ними и не дрался вовсе, уложил за две секунды, они и не заметили, как отключились, ты б дольше ругался, если б узнал. — Мне неприятно, что ты что-то пытаешься от меня скрыть. — Больше не буду, — с готовностью пообещал Дима, — разве что это будет касаться чужих секретов. — Ладно, — тяжко вздохнул Гор, — пошли, узнаем, что он от тебя хочет. *** Они вошли в приемный холл, где под окном на стульях играли с котятами Нефедов с Оксаной. Антон, увидев их, встал и напряженно уставился на Диму, тот остановился посреди комнаты и спокойно посмотрел на него в ответ. Игорь, заметив эти переглядки, хмыкнул и пошел к девушке, а Нефедов медленно направился к Диме и, проходя мимо Березовского, даже не взглянул на него. Сначала Дима думал выйти в другое помещение или на улицу, но потом решил, что Антону с ним наедине будет неуютно, а если остаться здесь и говорить негромко, то никто и не услышит. Антон остановился напротив Арсенина, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом синих глаз. Дима молчал, и Нефедов, глядя себе под ноги, что-то пробубнил невнятное. Арсенин не стал переспрашивать, хотя не разобрал ни слова, только брови поднял, снисходительно глядя на визави. Антон продолжал молчать, переминаясь с ноги на ногу, и Дима, вздохнув, посмотрел в сторону Гора, и тут же вся небрежная незаинтересованность слетела с него, как шелуха, лицо застыло, глаза заледенели. Нефедов, поднявший на него глаза, с испугом отшатнулся на пару шагов и забормотал: — Ты чего?.. Я это… Я что хотел сказать… Короче, я хотел извиниться и поблагодарить тебя. Дима, сжавший кулаки так, что побелели костяшки, перевел на него взгляд и хотел уже рявкнуть: «Ну так извиняйся и благодари», но увидев его страх, промолчал. Тот помялся еще несколько секунд, но все-таки сказал: — Я прошу прощения за всё, и спасибо тебе за то, что не держал зла и спас меня тогда. Дима кивнул, сказал отрывисто: — Забыли, — и решительным шагом пошел к Игорю, который весело смеялся с девчонкой, не сводящей с него очарованных глаз. Гор посмотрел на подошедшего Диму, и улыбка тут же сползла с его лица. Он вскочил, сунул котенка Оксане и, бросив испепеляющий взгляд на Нефедова, схватил Диму за руку и потащил из холла. В коридоре Димка толкнул Игоря к стенке, прижал собой и с агрессией в голосе спросил: — Что это было, а? — Что тебе наговорил Нефедов? — одновременно с ним напряженно спросил Гор. Дима моргнул и, глядя в обеспокоенное лицо Игоря, заставил себя расслабиться: — Прости, я… я разозлился. — Я не сомневался, что так будет! Хрена ли тебе с ним пообщаться захотелось? — Нет, — Арсенин слегка разжал свои железные объятья и, уткнувшись в шею Игоря, сказал, — я разозлился на ту девку. Она так смотрела на тебя, прям влюбленно, и ты так и сиял ей в ответ, — добавил он тише, — прости. Гор слегка толкнул его, но из рук не выпустил: — Ты чокнулся, что ли, или не доверяешь мне? О чем ты вообще говоришь? Какая девка? Ты Оксану имеешь в виду? Так я с ней про котят разговаривал. Представляешь, она выбрала моего, а Нефедов — твоего. И с чего ей на меня вдруг влюбленно смотреть? Я так понял, у них с Нефедовым шуры-муры. — Прости. Ты такой красивый, весь светишься. Я доверяю тебе. Конечно, доверяю, я и сам не думал, что такой ревнивый. У меня прям кровь закипела и чуть пар из ушей не пошел, — он потерся носом о нежную, такую белую кожу на шее Гора, легонько коснулся ее губами, — хотелось пойти и свернуть ей шею, еле сдержался. Игорь хохотнул: — Глупый Отелло. Думаешь, я могу смотреть на кого-то, кроме тебя? Нет, смотреть могу, но не вижу. Красивый… скажешь тоже. Это ты красивый, но я стараюсь контролировать себя и не накручивать, видя, как на тебя все смотрят. Любить тебя, Димка, как дышать — так же естественно. Я не могу не дышать, я не могу не любить тебя. Я не смог бы разлюбить тебя даже под страхом смерти! Ты — воздух, которым я дышу. — Прости, — снова прошептал Дима, — я люблю тебя каждой клеточкой своего тела, каждой жилкой, сердцем, печенью, каждым волоском… — Пошли домой, мой хороший, пока нас здесь никто не застукал. *** Варфоломей сидел в засаде уже полтора часа. Ну это только говорится так «сидел». На самом деле он, распластавшись, лежал. Под кухонным уголком. Под который, между прочим, втиснуться стоило немалых усилий! Вес Варфоломея составлял без малого десять килограммов, и это «малое» несчастный, третируемый Варфоломей потерял из-за гнусной подлости людей, почему-то осмеливающихся именовать себя его хозяевами. Хозяева! Еще чего! Тираны. Сатрапы. Палачи! Именно так! Заставить его — благородную помесь сибиряка и экзота ГОЛОДАТЬ! Вот уже два часа как его не кормили! Где каша на молоке? С какого перепугу ему варят овсянку на бульоне и подают такие микроскопические порции? Почему ему подсовывают такие крошечные кусочки какой-то пресной разваренной рыбы — где креветки?! Что это за непристойно мелкие куски куриной грудки без соли? Творог?! Вы оборзели? Хвост дернулся еще раз. Диета, как же! Сами-то такие рыбные котлеты жрут в майонезе и тефтели со специями, и обожаемую им до дрожи в хвосте сгущенку! Держат бедного шестилетнего котенка в черном теле. Третируют! Смерти его хотят. Не выйдет! Вот и втерся Варфоломей, а для неотесанных грубиянов Варфа, в малюсенькое двадцатисантиметровое пространство — непонятно, как вошел только — и затих там, справедливо полагая, что на кухне начнут-таки готовить, а в процессе готовки таки выйдут. Вот когда уж Варфоломей не прозевает! Ишь, зовет. Щаз, ага. Вылез тебе. Иди, готовь лучше. И сегодня — с мясом! *** — Эдик, сынок, там свининка свежая в холодильнике, пожарь картошку с ней. Я к теть Юле, капельницу надо ставить, вернусь поздно. Ох, скорей бы папа приехал. Ты у меня всё один да один… Ну не совсем один, подумал Эдик, согласно кивая и целуя уходящую мать в щеку. Да, вот так повелось с давних пор — любовь по отношению к маме выражалась поцелуями, а к отцу объятиями. Хоть отец и хмыкал постоянно на «телячьи нежности», но почему бы и не приласкаться к родителям? Или вот к Диму, который придет через полчасика и обещал какой-то сюрприз.