***
Когда стыковка успешно произошла, команда «Соловья» занервничала, не зная, куда себя деть. Ник нервно зажевал уже размусоленную сигарету, но закурить не решился. Шлюз с шипением и скрежетом открылся, а за его створками показался чопорный джентльмен в красно-чёрной высокотехнологичной броне. За его спиной можно было увидеть плащ, который кастельванцы носили во время парадов или на церемониях. Этот кусок ткани с изображением гербового дракона делал всех членов Алого Легиона похожими на рыцарей из прошлого. У них даже имелись мечи из особого сплава, лезвия которых при умелом обращении могли за один удар снести голову крогану. В отличие от громоздких съёмных элементов экзоскелета Альянса броня элитных войск Кастельвании была цельной и подстраивалась под носителя. Шлем не нужно было вечно носить с собой в сумке, он сам складывался за головой наподобие капюшона. И, созерцая такого вот солдата, Ник осознавал, как безнадёжно Альянс отставал от Кастельвании в плане вооружения. И это не беря в расчёт то, что все их солдаты проходили курс генной терапии, которая значительно ускоряла метаболизм и рефлексы, делала мышцы выносливее, а иммунитет — крепче. Альянс тоже пытался предпринимать попытки по увеличению эффективности своих солдат. Командиру "Соловья" хватало воображения, чтобы представить, какие ужасы творят с новобранцами две фракции, стремясь выиграть войну за первенство. — Капитан Эмбер, — поприветствовал его Анто, вытянувшись по струнке. — Спектр. Агент скептически обвёл взглядом команду Ника. Эмберу этот жест не понравился. Если у этого модифицированного фрукта проблемы с его людьми, значит, они наверняка не поладят и между собой. — Можем мы поговорить наедине? — спросил Анто с интонацией, не терпящей отказа. Но на Ника его металлический голос не произвёл должного эффекта. Пригубив наконец сигарету, Эмбер пустил гостю дым в лицо, отчего тот даже не шелохнулся. «Конечно, небось у него и лёгкие стальные» — подумалось капитану «Соловья», а вслух он ответил: — У меня нет секретов от экипажа, мистер Спектр. И прежде чем вы скажете что-то по поводу субординации, я напомню, что являюсь каппером и не состою непосредственно в войсках Альянса, а уж тем более, в армии Кастельвании. Если хотите говорить со мной, мы поговорим прямо здесь. В противном случае я попрошу вас покинуть борт моего корабля. Спектр усмехнулся, что развеяло первые представления о его персоне как человеке с удалёнными эмоциями. Ник готов был поверить, что таким как Анто промывают мозги с самого детства, а потом уже хирургическим путём добираются до мозга, чтобы создать из человека супер-солдата. По крайней мере, пропаганда Альянса так говорила. — Совет назначил меня вашим проверяющим в грядущем испытании на предмет вашей пригодности в Спектры. Ник услышал завороженные вздохи команды у себя за спиной. Сам он нервно зашевелил челюстями, перекатывая сигарету от одного уголка рта к другому. — Что за испытание? — спросил он, сохраняя внешнюю невозмутимость. — Для чистоты результатов никому, в том числе проверяющему, не сообщаются подробности задания до того, как все кандидаты не будут оповещены. Тишину нарушило чавканье корабельного талисмана по кличке Кхатк. Варрен нашёл где-то в трюме неизвестную разновидность грызуна и сейчас разделывался с тушей, превратив затянувшуюся паузу в самый настоящий каламбур. Всё это время Спектр выжидательно смотрел на Эмбера. Появление зверя на мостике заставило кастельванца улыбнуться. Опять же, эта эмоция выглядела какой-то слишком милой для ходячего оружия. — Полагаю, данный корвет тесноват для всех нас, — заключил он, переведя взгляд на стены, а затем на потолок. — Мы можем справиться с поставленными задачами намного быстрее, если отправимся на задание Совета на моём корабле. — А если я откажусь? — вдруг заявил Ник, вызвав ошарашенные возгласы товарищей. Анто же вопросительно заморгал ему в ответ, поначалу неуверенный, о чём именно говорит Эмбер. Когда смысл слов дошёл до него, он развёл руками в стороны, не убирая улыбки со своего ставшего совсем уж добродушным лица. — Если так, это ваше право, капитан. Но не советую забывать, что за вас держит кулаки один из членов НСЦ, а это что-нибудь да значит. К тому же, становление Спектром — большая честь не только для вас, но и для вашей страны. Альянс Систем давно не пополнял ряды защитников галактики. Уверен, командование непременно отблагодарило бы вас за заслуги перед родиной. — Ты что, рехнулся? Соглашайся! — шепнул за спиной Шалта. Дрелл тут же поймал на себе одобрительные взгляды остальных. Они загалдели, предлагая боссу принять предложение. — Сколько это займёт времени? — не сдавался Ник, ища во всём этом какой-то подвох. Товарищи, стоявшие теперь уже рядом с ним, в пределах его видимости, закрыли глаза ладонями и закачали головами. Большинство считало Эмбера слишком осторожным. — Всё зависит от вас и эффективности выполнения задания. Спешу добавить от себя, что по слухам, в этот раз сроки будут ограничены. Победитель определится лишь один. — И откуда такая информация? — сощурился Ник, гася сигарету. — Спектру открыты возможности, которых нет у простого офицера или корсара, мистер Эмбер. Подобные увиливания ничуть не прибавляли Нику уверенности в его алом госте, но, по правде, он просто набивал себе цену и никак не хотел упускать шанса безнаказанно подтрунить над кастельванцем. Он обернулся на своих ребят, те судорожно закивали и показали ему большие пальцы, поднятые вверх в знак одобрения. Эмбер подмигнул им. — Хорошо, господин Спектр. Если Совет думает, что Ник-Мясник им подходит, да будет так. — он подошёл ближе к Анто, который оказался больше чем на голову выше его. — Только пусть не жалуются потом.***
Лихидия сделала изящное сальто назад, стукнув твёрдыми ступнями по полу. Чешуя на её полуобнажённом теле блеснула перламутром в полумраке. Она выставила вперёд правую когтистую лапу и игриво поманила соперника на себя, покачивая бёдрами. Круксена двигалась плавно и в то же время быстро, и её хрупкое на вид тело не могло обмануть Даста, которому однажды чуть не вспороли брюхо эти самые когти. Голубоватые глаза с вертикальными зрачками делали девушку похожей на эдакую кошку. А грациозные ловкие прыжки и развороты и вовсе заставили бы всё семейство кошачьих позавидовать. Александр сделал выпад, стремясь поддеть ногу Лихидии в том месте, где заканчивалось роговое образование и начиналась мягкая плоть. Бить по голеням было бесполезно — в этом месте у круксен не было нервных окончаний или крупных сосудов. По сути своей, это была одна сплошная кость, что позволяло представителям этой расы ходить по любым поверхностям и погружаться ногами в токсичные составы без вреда для себя. Так же было и с предплечьем на правой руке, которая в размерах превосходила левую и служила отменным оружием ближнего боя, когда это требовалось. Этергия была суровым местом, как любила рассказывать сама Лихидия, так что её вид там прекрасно уживался с прочими тварями. С тех самых пор, как родная планета круксен была обнаружена флотом Империи, никто более не посещал её и более никого оттуда не вывозил. Этергия находилась в состоянии постапокалипсиса, который её жители сами навлекли на себя сотни лет назад. Большую часть планеты покрывали смертоносные пустоши и болота, а аборигенные флора и фауна были не менее опасны, чем повышенная радиация, которая также медленно убивала всё живое. Разумные представители планеты не проявили дружелюбия к посланцам Совета и перебили всех дипломатов, которые высадилась в их столице. НСЦ постановил запрет на посещение этой цивилизации, так что об этом умирающем мире так ничего и не было выяснено. Позднее в трюме одного из крейсеров обнаружили маленькую Лихидию. Её взял к себе на попечение старшина торгового судна Александр Даст, спрятав от владельца корабля и своего руководства. Попахивало изменой, но Даст никак не хотел бы передать ребёнка, пусть и иноземного, в руки исследователей. Эти живодёры её бы наизнанку вывернули ради научного интереса, а так, пусть и рискуя своей головой, Даст получил преданную и умелую помощницу, чьи таланты полностью раскрылись только с возрастом. Лихидия призналась, что её народ славился на Этергии как искусные убийцы. Круксена держались особняком от остальных рас планеты, которых, как рассказывала девушка, было изначально аж 8, но после некоей катастрофы выжили лишь немногие представители четырёх. В число их вошёл её народ. Даст промахнулся, саднив лишь воздух в паре дюймов от назначенной цели. Лихидия довольно захихикала и скрылась где-то в тени. Александр завертелся на месте, готовый предугадать траекторию атаки. Девочка выросла быстрее, чем он предполагал, и вскоре дала о себе знать и другим людям. Жизнь взаперти в особняке Дастов ничуть её не радовала. За первые 15 лет своей жизни она ни разу не покидала пределов колонии, таясь ночью в поместье и выбегая на берег, чтобы посмотреть на океан. Всё изменилось в день, когда в дом залезли грабители. Было давно за полночь, и Даст мирно спал у себя наверху. Его слух был не таким чутким, как у его подопечной. Лихидия прокралась по ступеням на второй этаж и увидела двоих мужланов, проникнувших в спальню. Она настигла их за пару мгновений до того, как их кинжалы вонзились в горло хозяина дома. Круксена свернула одному из нападавших шею, а второму вырвала гортань своими бритвенно острыми когтями. Ошарашенный таким нетипичным пробуждением Даст увидел свою приёмную дочь в крови и понял, что всё это время зря прятал и защищал её. Она способна была не просто постоять за себя, но и защитить его, если это требовалось. Конечно, как бывший коп, он отругал девушку, ведь она не обезвредила, а убила этих людей. Этот случай дал ему пищу для размышлений. Даст понял, что такие умения нужно контролировать, воспитывать, иначе однажды Лихидия решит навредить кому-то невинному. Они начали практиковаться, и Даст наказал ей сражаться только против него, ведь никого круксена так не боялась поранить, как своего наставника. Осторожность позволила ей быстро освоиться и научиться не вредить без надобности. И, когда Лихидия окончательно повзрослела, Александр начал брать её с собой в командировки. Она пряталась в грузовых отсеках кораблей или среди его багажа прямо в каюте, но после выжженных ядовитых пустынь Этергии, полных хищных тварей и вредных изотопов, любое место казалось ей сущим раем. — Хорошо, — похвалил её Даст. — Больше двигайся. Ищи слабые места. Он не успел закончить последнее предложение, как серая тень пронеслась мимо, сбив его с ног. Круксена торжествующе встала над ним, уперев руки в боки и смеясь во весь голос. — Ты стареешь, отец, — отметила она. Даст лишь слабо усмехнулся в ответ и зашевелился, делая вид, что пытается встать. Пока ученица праздновала победу, он пнул её по обеим ступням, которые в силу своей гладкой истёртой подошвы попросту проскользили по лакированному полу, заставив девушку саму принять лежачее положение. Александр сделал кувырок и быстро очутился верхом на поверженной Лихидии, приложив к её горлу клинок. — Никогда не злорадствуй противнику. Особенно если он ещё не повержен, — спокойно произнёс он и освободил её из захвата. Круксена лишь недовольно фыркнула в ответ и поднялась. Её блестящая чешуя делала её похожей на русалку. Даже губы девушки сверкали и казались влажными, хотя это было просто ещё одно свойство её кожи. Возможно, предки её когда-то вышли из морей и океанов, которых на Этергии почти не осталось. Не от того ли Лихидия часами могла смотреть на волны? Ей нравилось плавать, насколько знал Даст. Раздался сигнал домофона, и дуэлянты тут же обернулись на дверь. Судя по камерам, на пороге стоял турианец. Александр переглянулся с круксеной, и та пожала плечами. Что могло понадобиться инопланетянину в человеческой колонии — второй вопрос. В первую очередь стоило спросить, кто его сюда пропустил. Даст дал Лихидии сигнал спрятаться за угол и неспешно отключил блокировку. Двери разъехались, и он увидел перед собой невысокого турианца с сероватыми пластинами и длинным гребнем уже во всей красе. На его лице не было опознавательных татуировок, что тоже было несколько странно. — Александр Даст? — без приветствия начал гость. — А кто интересуется? — Спектр. Меня послал к вам НСЦ. Даст немного растерялся, поняв, что его скромную персону навещает такая крупная рыба. Он отошёл в сторону и указал рукой вглубь дома в пригласительном жесте. Лихидия, выглядывавшая из полумрака комнат, скользнула в кладовку — свой любимый наблюдательный пункт, откуда можно было отлично видеть и слышать всех посетителей Даста без угрозы быть обнаруженной. Она облизнула губы в предвкушении, понимая, что вскоре они снова отправятся в бой.***
Флагман «Лхоцзе» оказался поистине огромных размеров и никак не шёл в сравнение с крохотной «Ведьмой» Лукаса. Да и сам кастельванец выглядел каким-то мелким на борту этого дредноута. Может, дело было в высоких потолках или возвышавшемся, словно скала гордости капитанском мостике. Капитан, встав перед звёздной картой, смотрел на членов экипажа сверху вниз, подобно хищным птицам. Лукасу стало немного веселее, когда он представил ворох перьев над головой Милси. И всё же адмирал встретил Спектра очень холодно. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что шрамированный солдат думает о кастельванском «надсмотрщике». У Кросса часто возникали проблемы из-за одного его происхождения: он был не просто из колонии, он родился и жил в Кастельвании, пока долг не позвал его прочь с Земли. Члены Алого Легиона вообще считались самыми преданными последователями Лорда Дракона, которого даже сами кастельванцы никогда не видели в лицо. Лукас знал, что он является на протяжении многих десятилетий настоящим правителем страны. По слухам, совет директоров — просто подсадные утки, которые все вынуждены выполнять его прямые распоряжения. Но кто он и какие цели преследует, хранилось в секрете. Одно можно сказать наверняка: это вряд ли один человек, поскольку никому ещё не удавалось прожить дольше 150 лет, даже с многочисленными модификациями. Кто-то верил, что Лорд Дракон — горгулья, но Лукас не соглашался с этой точкой зрения. Ночные стражи никогда не отличались жаждой власти и не стремились кем-либо управлять. Скорее уж Лорд Дракон — это группа людей, некая тайная организация вроде мифических Иллюминатов. Так это или нет, но правление загадочного лидера привело Кастельванию к господству и процветанию, которых не могли добиться Альянс или Ватикан. От таких размышлений Лукаса распирала гордость за свою родину, но альянсовцы, которых здесь было предостаточно, вряд ли разделили бы с ним это чувство. Выращенные на лжи, они считали, что все «красные» — их враги. Вот и сейчас Милси грозно уставился на проверяющего со своего постамента, напомнив тому теперь уже памятник, коих много было в столице. — Подойди сюда, кас, — командным тоном приказал адмирал, чем вызвал у Спектра бурю эмоций: от негодования до нарастающей ярости. Лукас, тем не менее, отозвался на выданный ему ярлык и поднялся на мостик, разглядывая карту. — Давай начистоту, — продолжил Милси, когда Кросс поравнялся с ним. — Я не люблю вашу породу. Уж прости, но я слишком долго воевал с вами на границах, как и мой отец до меня. И что бы там не говорило командование или Совет, это не изменится. Кросс одобрительно кивнул. Он и сам был не в восторге от человека, чей предок напал на Новый Рондо и едва не убил 200 миллионов его жителей каких-то 10 лет назад. Это политики натянуто улыбаются и обмениваются любезностями. Солдаты же знают правду и не станут притворяться, что не пытались перерезать друг друга буквально на днях. На официальных слушаниях адмиралы весело шутили друг с другом, а за спинами прятали кинжалы, поскольку когда бал закончится, они снова окажутся по разные стороны баррикад. И Совет мог обманывать себя сколько угодно, но война на Земле шла уже давно. Просто она была тихой, незаметной. Подобно нашкодившим детям, фракции таились от общественности, успокаивали народ ложью и обещанием мира. — Но я понимаю, что ты, как и я, просто выполняешь свой долг, так что я выделю тебе каюту и даже личного помощника для удовлетворения любых твоих потребностей. Но я не хочу, чтобы ты попадался мне на глаза. Мы друг друга поняли? Лукас вежливо улыбнулся, опустил взгляд и тут же поднял его. Было забавно наблюдать за адмиралом, который дышал ему в грудь. — Конечно, мистер Милси, — выдавил из себя Кросс, стараясь не смеяться над явно уступавшем ему в росте альянсовцем. — Но и вы поймите, что ваши дела больше не являются только вашими. Это дела Совета, и если вы проигнорируете состязание Спектров, Альянс Систем попадёт в немилость советников. По меньшей мере, в немилость того из них, кто на вас поставил. — По-твоему, мы тут собачьи бои обсуждаем? — вспылил адмирал, оторвав руки от перил мостика. — Вы предложили говорить честно, — напомнил Кросс. — Мне не приносит никакого удовольствия ваша экзаменация. Между нами говоря, мне за это даже не заплатят. Так что давайте сделаем друг другу приятное и покончим с этим побыстрее. Я напишу вам рекомендацию и исчезну из вашей жизни навсегда. Если же вы будете чинить мне препятствия, мой отчёт Совету будет несколько подпорчен личными предубеждениями. Милси издал подобный рычанию звук и заиграл желваками. Как же сильно ему хотелось заставить этого выскочку подавиться собственными словами. А ещё ему непременно хотелось узнать о том умнике из Президиума, которому взбрело в голову приставить к адмиралу Альянса кастельванского шпиона. Ещё свежи были воспоминания Роберта о том дне, когда они с отцом воевали с Новым Рондо. Флот колонии атаковал их без предупреждения. 40 тысяч человек под командованием Андриана Милси погибли в первые часы. Дредноут был слишком неповоротлив и ничего не мог поделать против стремительных атак фрегатов алой армии. Когда в живых оставался только экипаж «Лхоцзе», касы пошли на абордаж. Проделав дыры в корпусе, который к тому моменту уже был лишён щитов, они начали просачиваться внутрь и вырезать всех выживших, поднимаясь от трюмов на самый верх. Андриан на тот момент поддался отчаянию и сидел в каюте, схватившись за голову. Роберт же не хотел просто ждать конца. Он вооружился омни-лезвием и отправился навстречу захватчикам. В огне повреждённого корабля красные легионеры Нового Рондо казались демонами, пришедшими за экипажем, чтобы затащить выживших в ад. Они убивали всех без разбора. Один из них ринулся в сторону Милси-младшего, приметив его среди обломков. Роберт хорошо помнил, как яростно сцепился он с первым встретившимся ему касом. Он не следил, сколько раз ударил его клинком, но оружие так и не достигло цели, оказавшись совершенно бесполезным против пульсировавшей алым брони. Омни-клинок просто проходил сквозь щиты, но не вредил врагу, становясь бесплотным под воздействием каких-то неизвестных технологий. Алый солдат отбился от него одним ударом, оставив глубокую борозду через всё лицо. И пока Роберт зажимал рану и вопил, он видел сквозь марево, как демоны убивают его команду. Одного за другим. Лучше бы тот красный ублюдок покончил с ним тогда… ПК на руке Кросса засветился алым, сигнализируя о входящем сообщении, и Спектр отвлёкся, оставив адмирала наедине со своими призраками. Голограмма показала письмена на непонятном языке. Должно быть, румынский, решил Милси — один из государственных языков Кастельвании. Прочитав послание, Кросс отключил дисплей и снова посмотрел на капитана Лхоцзе. — Вот и наше задание, мистер Милси. Мы расстанемся куда быстрее, чем вы думали.***
Империя Орокин. Эти слова вызывали благоговейный трепет у многих жителей галактики, и если верить древним манускриптам протеан, то даже они когда-то боялись этой цивилизации. Возможно, Орокин являлись первыми жителями галактики. Когда Лиара была маленькой, мать рассказывала ей множество легенд о далёком королевстве из мрамора и золота, о чудесном народе, который мог путешествовать по вселенной без ретрансляторов и обладал долголетием, исчисляемым тысячелетиями. Орокин были художниками, исследователями, поэтами и музыкантами. Они отлично умели строить, улучшать и делать прекрасным всё, к чему прикасались. Но они не были воинами. Для этого у них существовали Тэнно — хранители мира и главные защитники Империи. Согласно преданиям, они были абсолютно бессмертны, в совершенстве владели любым оружием ближнего и дальнего боя и умели управлять самой энергией мирозданья, искажая материю и подчиняя себе разные стихии. Лиара слушала и восхищалась, твёрдо решив, что когда вырастет, то посвятит свою жизнь поиску древних цивилизаций протеан и, конечно же, Орокин. Азари провела юность, копаясь в грязи. Буквально. Иногда ей удавалось найти обломки кораблей или искусно выполненные письмена Орокин, которые больше походили на узорчатый орнамент, нежели на несущие в себе смысл символы. В особо удачные экспедиции Лиаре улыбалось обнаружить каменные статуи, возведённые в честь Тэнно. Она никогда не забудет тот восхитительный миг, когда ей удалось спасти из песчаного плена целую скульптуру, изображавшую безликого воина, держащего меч в одной руке и изящный пистолет — в другой. И тогда она поняла, что, если Орокин и исчезли, то Тэнно всё ещё были где-то там, в глубинах космоса, навещая низшие расы в разные исторические эпохи. Она надеялась найти более поздние свидетельства их пребывания в галактике, чтобы доказать, что Тэнно не вымерли, как протеане, а продолжали бороздить просторы космоса. А затем в пространство Цитадели прибыли люди — раса, которой Лиара завидовала с тех самых пор. Именно в их колыбели были обнаружены самые масштабные и лучше всего сохранившиеся постройки и даже целые города Орокин. После непродолжительных исследований научное сообщество галактики признало как факт то, что Солнечная система предположительно являлась родной системой Империи, а следовательно, и Тэнно. Мечта Лиары разбилась вдребезги. Доказательства её теории, за которыми она охотилась десятки лет, достались за просто так расе, едва освоившей технологию межзвёздных перелётов. Но люди не ценили сокровище, на котором родились и жили. Они не считали знания Орокин чем-то стоившим их внимания, отдавая предпочтение протеанским руинам, которые сохранились в разы лучше и позволяли быстро и относительно легко освоить новые технологии, в то время как письмена Орокин оставались неразгаданной тайной. Но Лиара не сдавалась. Со смертью Шепард она вернулась к своему любимому делу. Пришлось потратить почти сто лет на полное восстановление ресурсов Серого Посредника. Его связи позволили азари эффективнее искать затаившихся на страницах истории существ. Явик ещё до решающей битвы, во время которой он отдал свою жизнь, спасая команду, поведал всё, что его вид помнил об Орокин. До того, как его собственный народ оказался на грани вымирания, они не раз сталкивались с загадочными путешественниками, прилетевшими из неизведанных уголков галактики на маленьких одноместных кораблях в поисках каких-то артефактов. Протеане однажды решились бросить им вызов, но в первом же сражении были разгромлены, оказавшись не готовыми к превосходящим технологиям вторженцев. Тогда путешественники исчезли и более не появлялись в системах протеан. Явик с сожалением сообщил, что, возможно, у той расы были ответы на многие вопросы и что наверняка Жнецы не представляли для этих существ особой опасности. Но всё сложилось иначе. Последнее зафиксированное в древних записях появление созданий, похожих по описанию на Тэнно, можно было найти у людей. В одном из земных языков было похожее слово — 天皇, аналогичное по звучанию названию этой расы. Оно означало «небесный император», но так же подходило под предположительной перевод с орокинского, который звучал как «воин небес». Этим словом в орокинских текстах описывали неких мистических существ, подобных ангелам или мермидонам в мифах и легендах галактических рас современности. На основе этого открытия Лиара сделала вывод, что жители современной Японии были потомками людей, лично видевших Тэнно. Галактические защитники посещали планету, которую когда-то населяли их создатели, и оказали сильное влияние на культуру и уклад местного народа. Лиара выделила время, чтобы изучить основы японского языка, надеясь, что это поможет ей лучше понимать манускрипты Орокин, но дело не получило продвижения. Позднее азари выяснила, что похожие на орокинские слова прослеживаются и в других странах Земли, а также у других рас галактики. Это могло значить лишь одно — Тэнно никуда не ушли, не канули в лету. Они просто затаились и ждали своего часа. Над выводами и докладами юной азари смеялись коллеги. «И где же они тогда?» — спрашивали её доктора наук, не желая верить, пока им не покажут живого Тэнно. И в то время как остальная галактика рылась в древних постройках протеан и Орокин, Лиара продолжала изучать языки, надеясь рано или поздно научиться в совершенстве читать древние труды предтеч и выяснить местоположение их защитников. Лиара была несказанно рада, когда один из её осведомителей сообщил об испытании пригодности Спектра, во время которого кандидаты отправятся к недавно обнаруженному храму. Азари решила, что непременно полетит туда и попытается первой добраться до реликвий, пока нерадивые солдаты чего-нибудь не сломали. В археологии важны даже мелочи. Особенно, если знаешь, что искать. ТʼСони свернула окно компьютера и посмотрела на стену, где красовалось групповое фото с той памятной вечеринки у Шепард. Долгожданный отпуск перед самым концом. Тогда многих уже не было в живых. Эшли, Тейн, Легион… Никто ещё не знал, что их любимый непобедимый командир так же не вернётся с финальной битвы. Джейн сидела посередине на диване и задорно улыбалась в камеру. От её весёлого настроя казалось, что количество веснушек на её лице увеличивалось вдвое. Рядом с ней был верный ей до самого конца Гаррус. Лиара навещала его незадолго до смерти. Турианец так и не женился. Каждую годовщину победы, когда все праздновали уничтожение Жнецов, он напивался вдрызг в какой-нибудь забегаловке, а на любые уговоры вернуться домой отвечал, что не может, потому что условился кое с кем увидеться в баре. Однажды он просто не вернулся с очередной вылазки на Омегу. Ария прислала его останки на Палавен, где его с почестями поместили в семейный склеп. СУЗИ пропала через лет 40, когда «Нормандию» списали, а Джокера отправили на покой в тропическую колонию. Лиара позже узнала через агентов, что похожего синтетика видели где-то на Раннохе. Это были хорошие новости, поскольку ни на одной другой планете не были так рады ИИ, как среди кварианцев. Там душа «Нормандии» была в безопасности. Любопытно, но после окончания войны, несмотря на все старания Шепард по урегулированию отношений с гетами, органические существа не спешили создавать новых синтетиков или наделять их особыми правами. К ним стали относиться просто терпимо. Поэтому большинство, те, что остались функциональными после битвы за Землю, отправились именно к кварианцам, надеясь на убежище. Раннох отгородился от остального мира. Адмиралтейство сохранилось, и началось великое восстановление некогда утраченного дома. Но с тех самых пор кварианцев редко можно было встретить вне родной системы. Они больше не отправлялись в паломничество, не торговали подержанными запчастями и не попрошайничали на Цитадели. И за 200 лет об этой расе едва не забыли. Когда же они начали возвращаться в мир, то уже не носили маски. Их иммунитет усилился, а новые технологии, подаренные гетами, позволили им снова достичь Совета и получить посольство в Президиуме. Грант всё так же возглавлял отряд «Аралах». После того как Рекс уступил бразды правления кланом своему первенцу Мордину, он снова подался в наёмники, желая встретить смерть в бою, а не в постели. Бакара в свою очередь наставляла сына и следила, чтобы военачальники Тучанки и мыслить не думали о войне. Она всегда спешила напомнить мужчинам, как дорого пришлось заплатить кроганам за свою излишнюю агрессию и как долго пришлось терпеть последствия. И если они не слушали, мать клана напоминала им о человеческой женщине, которая избавила их от длительного наказания и подарила им шанс на искупление. Имя Шепард, как и обещал Рекс, стало значить «героиня» среди кроганов. В её честь был возведён мемориал, как напоминание о её величайшем даре. Самара умерла через некоторое время после победы над Жнецами от естественных причин. На её похоронах присутствовала её дочь Фалере. Благодаря вмешательству Шепард в дела юстициаров в конечном итоге в кодекс были внесены поправки, и отношение к ардат-якши смягчилось. Они не получили полной свободы, но за соблюдением их прав теперь следили намного строже и не позволяли какие-либо издевательства над ними в монастырях. Поодаль ото всех остальных на фотографии стоял Алекс. Скрывая своё лицо в тени капюшона, а руки — в карманах джинсов, он пристально смотрел в сторону камеры, хотя его глаз и невозможно было разглядеть. Лиара так и не смогла понять, на чьей стороне он сражается. Шепард безоговорочно доверяла ему, он спасал ей жизнь не один раз. Но истинные мотивы он держал при себе и унёс их с собой, когда покидал Землю. Когда подтвердилось, что Шепард погибла, он не пришёл на церемонию прощания, не остался, чтобы помочь восстановить цивилизацию. Получив признание Новым Советом его расы как разумной и свободной, он удалился. И в то время Лиара думала, что ему было плевать на капитана и её смерть, что всё это было устроено с целью прибрать к своим рукам больше влияния. Королева Рахни, которая тоже редко проявляла себя, тем не менее, говорила о нём с восхищением и не видела в нём угрозы. Лиару подкупила всего одна фраза, произнесённая о Зевсе Царицей: его сердце наполняет тоска. Переживал ли он точно так же, как остальные, гибель капитана? Ведь она относилась к нему с уважением и подарила шанс занять своё место среди разумных рас. Она вообще была щедрой на вторые шансы. Одно время Лиара даже думала, что между капитаном и вирусом что-то есть. Об этом судачил весь экипаж во время подготовки к штурму базы коллекционеров. Но затем Гаррус официально заявил о том, что они с Шепард — пара. Произошло всё как-то очень внезапно и без явных предпосылок. Капитан никогда не объясняла свой выбор и вообще избегала говорить о Мёрсере до самой смерти. Однако, как-то раз по пьяни она призналась Лиаре и Тали, что разругалась с представителем Роя. И судя по тому, что после Джейн заливалась слезами и топила слова в бокале ринкола, ссора была серьёзная. Когда все собрались для обсуждения стратегии в руинах Лондона, люди прощались друг с другом. Шепард как-то грустно посмотрела на Алекса, но не подошла к нему, ничего не сказала, не воспользовалась последним шансом разрешить их разногласия. Лиара пробовала выпытать тайну у Мёрсера, но его расколоть было ещё сложнее, чем заставить элкора плакать. На протяжении последних 200 лет Лиара пыталась отыскать мутанта, чтобы попросить помощи. Он был лучшим в поиске информации, и, пусть его методы не всегда оправдывали средства, без его умений Лиаре стало куда сложнее добывать некоторые данные, нужные ей в работе. Она отправляла письма на его старый адрес, но вирус либо потерял инструментрон, либо намеренно не отвечал ей. Азари даже добилась аудиенции в посольстве заражённых, но советница так ничего ей и не рассказала, заявив, что у её «Отца» и без того много дел. За долгие годы бытия Серым Посредником Лиара научилась определять, когда близится кризис. Она пыталась всеми силами помирить Кастельванию с Альянсом, а кроганов — с саларианцами, но ресурсы уже были не те, что до войны, да и утихомирить забияк было непросто. Куда проще скрывать сам факт их столкновений друг с другом. Этот метод отодвигал начало масштабных боевых действий, но не предотвращал их. И именно поэтому Мёрсер мог сейчас пригодиться. В галактике осталось слишком мало членов команды «Нормандии», которым было бы не всё равно. И ТʼСони не хотела верить, что Зевсу безразлична судьба тех, за кого умер его командир. Она в последний раз решила написать ему о грядущем состязании кандидатов и предложила встретиться и поговорить в руинах Луции — крохотной планеты, куда предстояло отправиться Спектрам и их подопечным. Закрыв окончательно все программы, Лиара очистила жёсткий диск и направилась в коридор, чтобы переодеться для полёта.***
Человек в чёрном балахоне стоял на смотровой палубе и глядел на звёзды через толстенное стекло. Его руки с длинными тонкими пальцами прикасались к поверхности иллюминатора, но, поскольку их скрывали белые плотные перчатки, отпечатков он не оставлял. Его одеяние, расшитое серебром, выдавало в нём одного из низших служителей церкви. Такие робы носили странствующие монахи, посланные Ватиканом для выполнения особо важных заданий, которые нельзя предавать огласке. Священнослужитель сразу привлёк пристальное внимание Лота — саларианского Спектра, посланного для проверки кандидата Руперта Смита. Прежде всего агента удивили длинные серебряные, почти белые волосы, явно лишённые пигмента. Должно быть, священник страдал альбинизмом, что также подтверждалось его бледной кожей и болезненной худобой, умело скрываемой за свободной одеждой. Ещё одним признаком генетической аномалии было плохое зрение, о котором святой отец предупредил заранее как только взошёл на борт «Фримана». Он сам по себе выглядел как-то нелепо, вечно спотыкался и всё время хотел есть. А ещё он болтал без умолку о какой-то ерунде. Экипаж быстро перестал обращать на него внимание, охарактеризовав его как полнейшего недоумка. На шее он носил очень красивый крест со сложным узором. Тяжёлый на вид, он болтался на массивной цепочке, чьи звенья напоминали чем-то позвонки. И при всём при этом у саларианского Спектра не исчезало ощущение, что этот бестолковый неумеха следит за ним и всеми окружающими. Будь Лот на месте Папы, он посылал бы именно таких вот шпионов, к которым никто не отнесётся всерьёз, а значит, не заподозрит. Наверняка Леон де Маре хочет, чтобы именно его кандидат пришёл к финишу первым. Это было нечестно со стороны церкви, но никто ведь не прогонит безобидного монаха. Это стало бы оскорблением веры. И всё же Лот решил приглядывать краем глаза за представителем духовенства, так, на всякий случай. Крейсер был уже на полпути к Луции, когда священник решил подойти к Спектру. Саларианцу стало крайне неуютно в его компании, поскольку монах оказался очень высоким (больше двух метров, по скромным подсчётам Спектра) и при этом широкоплечим, что выглядело несколько непропорционально, учитывая его хрупкое телосложение. — Моё почтение, господин Макал. — начал священник, положив руку на сердце, — я слышал, вы будете играть роль проверяющего для мистера Смита? — Это так, — ответил саларианец, отворачиваясь в сторону, чтобы не задирать на собеседника голову. — Но не надейтесь, что я раскрою вам какие-либо подробности, святой отец. Ватикану нельзя вмешиваться в процесс. — О, что вы, что вы, — священник активно замахал руками, — Я всего лишь сторонний наблюдатель. — Или глаза и уши церкви в этом состязании, — оборвал его Лот, отчего монах застыл со смешным выражением на лице, смущённый внезапной грубостью. Спектр сделал глубокий вдох. — Меня не волнуют интриги землян. Я здесь по заданию Совета, не более. Но я не позволю вмешательство со стороны и не стану возвышать вашего претендента поверх остальных и намеренно менять результаты, и уж тем более не стану ему помогать в выполнении поставленных перед ним задач. Не дожидаясь, пока ватиканец переварит полученную информацию, Лот с чувством собственного достоинства зашагал прочь, на мостик, чтобы переговорить с капитаном лично и ознакомить его с дальнейшими инструкциями от Совета. Смиту понадобится придумать план действий, ведь скоро они уже достигнут места раскопок.***
Рейн приземлилась на сухой гравий Луции и попрыгала слегка на месте, проверяя плотность породы. Следом за ней тут же покинули корабль Светлова и Райан. Душа Лидии пела. Станет она Спектром или нет, но сегодня ей выдастся потрясающая возможность покомандовать. Обычно на миссиях она следовала чётко указаниям Капитана, но тот снова наклюкался и не мог не то что винтовку держать в руках, но даже говорить. Хотя Рейн подозревала, что Оксана намеренно споила его, чтобы тот не лез в дела Спектра и не мешал ей оценить лидерские качества Лидии. Планета казалась безжизненной и пустынной. Атмосфера здесь становилась смертельной лишь после пары недель, проведённых без скафандра, но всё же рисковать не стоило, и команда активировала фильтры в своих шлемах. Флору представляли редкие колючие растения алого цвета, напоминавшие морских ежей, а фауна изобиловала многочисленными, но очень мелкими ящерицами. Также на бортовой компьютер поступило сообщение от ВИ о возможной активности пиратов в этом секторе. Это ничуть не удивило Лидию. Задание было бы в разы проще, не встреть они сопротивления. К тому же, а в каком секторе НЕТ активности пиратов? Рейн вообще казалось, что они попросту вездесущи. Найдёшь какую-нибудь глухую планетку или даже астероид, а тут уже база стоит, где красный песок производят. Немыслимо. Здесь царила гробовая тишина, как если бы у Луции не было атмосферы. Но здесь определённо точно имелось скопление газов, достаточное, чтобы переносить звуки. И всё же местность молчала. Ни криков инопланетных животных, ни гула ветров. И от этого становилось лучше слышно даже собственное сердцебиение и движение воздуха через фильтр шлема. Лидия поглаживала пистолет в кобуре для успокоения и старалась ничего не упускать из виду. Согласно радару, им предстояло пройти почти два километра пешком по равнинной местности и спуститься в каньон, где предположительно находилась цель миссии. Над головой раздался громкий женский крик, отчего Лидия тут же выхватила не дававший ей покоя «Палач» и прицелилась, замерев в боевой стойке. Тень некоего существа пронеслась в небе и направилась дальше, продолжая вопить душераздирающим воплем. Рейн посмотрела на Светлову. Спектр улыбнулась и убрала свою винтовку за спину. — Корсты, — пояснила она. — У них незабываемое пение. — Да уж, хрен такое забудешь, — хмыкнул Райан. — Надо этих милашек наловить и Горынычу принести. То-то он обосрётся, когда они клювы разинут. — Скорее коньки отбросит, — поморщилась Лидия, обходя скопление острых растений. — С его пристрастием к выпивке сердце не выдержит. — А хоть бы и так, — всплеснул руками Райан. Его явно порадовала смена обстановки. Когда они разговаривали, гробовая тишина как-то отходила на второй план. — Старый пердун бухает целыми днями, а мы — работай. — Почему вы не напишете на него жалобу? — спросила Оксана в явном недоумении. — Ему больше некуда идти, — отозвалась Лидия. — Брейтенфельд — его единственный дом. Семья погибла во время теракта. На другое судно его уже точно никто не возьмёт из-за возраста, а поскольку жильё своё он заложил за долги, податься больше некуда. Пенсия ему светит небольшая, а с его алкоголизмом её вряд ли хватит, чтобы снять хотя бы капсулу в отеле. Впереди показались заросли розовых шипов, между которыми можно было легко пролезть в небольшую арку. Лидия аккуратно согнулась и преодолела препятствие. Когда остальные двое повторили за ней, она добавила: — Горыныч помрёт сразу же со своей посудиной. Возраст у них всё равно примерно одинаковый. Они прошли ещё двести метров и достигли котлована. Отсюда было хорошо видно проход между скалами. Туда и лежал их путь. Райан хотел двинуться дальше, но Лидия остановила его рукой. Разложив снайперскую винтовку, она посмотрела в оптический прицел и приблизила изображение. С другой стороны каньона шла группа людей: пятеро в бело-синих цветах Альянса и один в красном. Лидер отряда не надел шлема, и можно было разглядеть его щербатое лицо. Он о чём-то спорил с человеком в красном. — Роберт Милси. Ещё один кандидат в Спектры, — констатировала Оксана. Очевидно, её шлем был снабжён оптическими системами, как в прицеле. Это было удобно и вызывало у Рейн лёгкую зависть. Островная Империя пусть и уступала в вооружении Кастельвании, всё ещё опережала Альянс. — Разве у нас не должны быть разные локации? — спросила она Светлову. — В этот раз Совет решил изменить правилам, чтобы быстрее определить победителя. — И почему я слышу об этом только сейчас? — Потому что эта информация не входит в необходимый минимум. Вся разведка предоставлена целиком и полностью на усмотрение самих претендентов. Лидия осмотрела горизонт, не появится ли кто ещё, но пока они с Милси были первыми. Стоило поторопиться, иначе того и гляди адмирал заберёт себе приз. Рейн перемахнула через уступ и поехала вниз по склону, поднимая огромный столб пыли. Это, разумеется, сразу даст понять конкуренту, что он не один. Теперь счёт шёл на минуты. Троица быстро побежала по команде Рейн ко входу в пещеру. Как только они оказались под потолком расщелины, Лидия включила фонарь и пошла вперёд. Здесь пришлось замедлиться, поскольку галерея оказалась очень узкой и постоянно петляла, из-за чего двигаться приходилось боком, обтираясь всеми выступающими частями тела о стены туннеля. Милси, похоже, отстал или просто не заметил их спуск в каньон. — Скажите, леди Светлова, — снова подал голос Райан, когда потолок сильно снизился, заставляя всех троих согнуться, — вы сейчас переговариваетесь с остальными проверяющими? Делаете ставки? — Простите? — как-то особенно громко переспросила Оксана. — Ну, ставки. На то, чей кандидат придёт первым. Вы Спектры ведь поддерживаете контакт друг с другом, помогаете, когда нужно. Ответ Светловой был прерывистым от её сдавленного тяжёлого дыхания. В этих катакомбах едва выходило расправить грудную клетку, а потому воздуха не хватало. От этого создавалась весьма интимная обстановка полумрака и тесного физического контакта, чем, несомненно, пользовался Райан. Глуповатая улыбка на его морде всё никак не исчезала вот уже несколько минут. Он пристально смотрел на то как вздымалась грудь спекторши с изображённым на ней гербом, пока та говорила: — Вопреки всеобщему мнению, не все агенты знают друг друга. Тем более, что мы принадлежим к разным фракциям. И, согласно правилу отбора, нам запрещено совещаться на тему кандидатов. — Но вам же известно хотя бы, кто они. Что изменится, если вы скажете? — Чистота результата, — отрезала Оксана. — Они следят за своими подопечными, я — за своей. — И что, вы прямо сейчас придумываете, какой отчёт будете писать? — Вас там точно не будет, мистер Дюран, — шикнула она на него и постаралась нагнать Лидию. На счастье, вскоре они выбрались в более широкие коридоры. Здесь уже было много развилок, а стены и потолок имели правильную форму. Значит, они уже добрались до самого храма. Оставалось лишь отыскать спрятанную здесь реликвию. Рейн ощутила себя героиней какого-то приключенческого боевика. В голове даже заиграла старенькая мелодия из одного похожего. — Проклятье. Тут настоящий лабиринт. — Ты как хочешь, старпом, а я не горю желанием помереть под грудой камней, — высказался Райан. — Хватит скулить, — приструнила его Лидия и осмотрела все три коридора, пытаясь выбрать маршрут. — Может, разделимся? — Нет. Пойдём направо. Будем царапать стены омни-лезвием, чтобы не заблудиться. Наткнёмся на тупик — вернёмся сюда и пойдём налево, — предложила Рейн и, не дожидаясь ответа, двинулась в правый туннель. Она вообще говорила скорее сама с собой. Мнение Райана волновало её меньше всего, а Спектр всё равно ничего не скажет. Она ведь просто судья в этом состязании. Лидии тоже не особо хотелось помереть здесь, но у этой ситуации была и светлая сторона: остальные кандидаты тоже будут плутать, а это несколько уравняет их шансы даже в том случае, если кто-то уже вошёл сюда до них.