Наследие Бездны

      Принято считать, что люди с хорошей фантазией никогда не скучают. Даже если оставить их в замкнутом пространстве, они всегда смогут занять свои мысли. Детьми они разговаривают с воображаемыми друзьями и играют с собственными руками, бросающими тени животных и гримасы чудищ на стены. Повзрослев, фантазёры обычно обходятся без демонстраций. Они просто уходят в свой внутренний мир и часами живут в нём. И это обычный расклад, если ты родом из среднестатистической семьи. Джеймс Питерс к числу таких счастливчиков не относился. Его отец любил развлекаться, ребёнком заставляя его бегать от бойцового варрена по имени Вернон. Потом, когда младший Питерс забирался наконец на дерево или находил тяпку в сарае, которой начинал отбиваться, родитель терял интерес к зрелищу и отправлялся в дом. И ребёнок оставался один на один со своими мыслями. А воображение у него было чертовски богатое. Он частенько думал о чём-нибудь, чтобы скоротать день на дереве или в укрытии в сарае. Он представлял, как однажды вспорет брюхо злобной инопланетной животине и наконец сможет заходить домой, когда хочет, не дожидаясь, пока отец заснёт. Он представлял, какие яркие сны видит его мать после своих волшебных и очень вкусных таблеток, настолько вкусных, что она никогда ими не делится. И он часто мечтал о том, что однажды будет путешествовать по галактике, будет сам себе хозяин.       Мечта воплотилась в полной мере, как только в тюрьму к нему пришёл улыбчивый человек с татуировкой флёр-де-лис. Он был одет в наряд, подходивший скорее клоуну или трансвеститу, яркий, пурпурный, полосатый и безвкусный. Но у него тоже было хорошее воображение. И он много поведал о своих фантазиях, которые никому более не рассказывал. "Я отведу тебя к людям, которые поймут," - сказал он тогда и протянул ему блестящую от колец руку. Чудак не соврал. Он щёлкнул пальцами, и коп, будто дрессированный, подошёл к камере и открыл её. Он покорно отступил, позволяя цветастому мужику увести Питерса за собой. Туда, где никто не считал его сумасшедшим. Туда, где его таланты ценились. Дела сразу пошли в гору. Питерс смог начать своё дело. Его новый рецепт красного песка обрёл большую популярность у азари, и при этом никто больше не хватал его на улицах, не запирал его от общества. А плата оказалась куда веселее, чем предполагалось. Отработай срок на ПОГРОМ и живи как пожелаешь. Питерс и работой-то это не считал. Одно развлечение. Как часто он представлял, что раскроит череп своему старику. Каждый раз, когда тот обижал маму или избивал его, или натравливал на него Вернона. В красках у него в голове сложился образ Питерса старшего, сидящего в кресле с арбузного цвета месивом вместо башки. И спустя годы, когда в очередной свой дебош отец не рассчитал силу удара, и мать, бывшая под кайфом, истекла кровью и исторгла из себя недоразвитое дитя, Питерс младший наконец воплотил свою фантазию в жизнь. Он взял ту самую тяпку в сарае и вошёл в дом, не забыв сначала избавиться от постаревшей уже шавки. Несчастное хрупкое тело матери, бледное и недвижимое дало толчок фантазии. И Питерс хорошо знал, какую картину напишет. Она настолько чётко виделась ему, что он уже знал каждый штрих.       Хрясь! Начался первый вопль. Истошный и дикий, как скулёж варрена, которого участь настигла пятью минутами ранее. Хрясь! Второй удар уже по другой стороне. Полотно падает на пол, подставляя спину под очередной мазок "кисти". Ещё пара ударов, и крик пропал. Слышно было только хлюпанье и тупые удары, словно мачете о капусту. Но Питерс не мог остановиться, не закончив. Он бил и бил, пока зрелище не достигло полного сходства с его воображением. Он плакал, когда завершал своё творение. И долго сидел над ним в полнейшем ступоре. Он воображал, как полетит прочь и наконец станет путешественником, как и мечтал. Только его "творчество", увы, не нашло понимания среди органов правопорядка. Лишь спустя годы за решёткой, когда он встретил посланника Святых, он наконец нашёл понимание. Среди них он был в своей тарелке. Никто не считал его психом, а его умение воплощать продуманные убийства в жизнь вызывало восхищение. А тот самый пижон, пришедший к нему на свидание в тот день, оказался Эктором Сантано - одним из лейтенантов Святых. Он был близок к уху правительственных шишек и частенько выступал как фронтмен банды.       И вот теперь воображение играло с Джеймсом злую шутку. Они были в замкнутом пространстве, и никто не спешил им сообщать об их дальнейшей судьбе. Вся его команда мертва. Среди наёмников такие внезапные смерти были обыденны. Однако, те, кто успел пройти инициацию и заслужили уважение среди своих, не достойны были такого конца. Новичков среди тех ребят не было. Речь тут шла не о пушечном мясе в лице новоиспечённых желторотиков, которые не успели заслужить имя. Святые, истинные, уже давно не новички, никогда не бросали своих. А если кто-то бы и посмел, то мигом слетел бы со своего поста, даже будь он лейтенантом. Остальные с ним бы покончили. Крыса всегда останется крысой. Питерс взял с собой перспективных ребят. Они могли бы выйти в короли, если бы не такая глупая случайность. Не то, чтобы его мучила совесть, скорее его жутко злил его собственный промах. Работу он не выполнил.       Он в красках представлял, как огреет Милси по башке, засунет ему кляп по самое не балуй, свяжет и тихонько вынесет отсюда, когда появится шанс. А там можно будет угнать один из гражданских кораблей. Пока хватятся, он уже будет в штабе. Но пока расклад был совсем не такой, как хотелось бы. Лходзе был пришвартован в доках Цитадели. СБЦ встретили их там же и любезно уведомили, что никому не позволено покидать борт. Единственный, кому это удалось - кастельванский Спектр, которого увезли в клинику сразу после настырного ора азари. Питерс был поражён тем, как много симпатичная мордашка приносила пользы этому касу. Он был буквально нарасхват. Джеймс надеялся по тихому взять страшного шрамированного брюзгу, которого никто бы не хватился и вернуться домой. Проще пареной репы. А оказалось, что оперативники у касов не менее жадные, чем их хозяева. Ничего не поделаешь, придётся ждать...       Связь снова глушили. У Лиары появилось чувство некоего дежавю. К счастью, эту защиту она могла обойти, в отличие от предыдущей. Она нашла пустующую каюту и разослала задания своим агентам. У неё появилась масса полезной и весьма дорогой информации, но если эти данные попадут в руки СБЦ или к Спектрам, то возникнут лишние подозрения. Нет, такой риск Серый Посредник не могла себе позволить. Она стёрла все копии с инструментрона и открыла присланный ей в ответ план Лходзе. Если она сбежит, то наверняка окажется в межзвёздном розыске, так что побег был не выгоден, но в случае необходимости ей потребуется маршрут для отступления. Она прошлась по коридорам, чтобы запомнить, откуда и куда ей лучше идти, а затем снова очистила данные. Она оставила лишь фотографии - памятные с вечеринки у Шепард, записки с археологических экспедиций и парочку сообщений от случайных пользователей экстранета, чтобы в случае конфискации медиафайлов, она не попала под подозрение. Краем глаза она следила за остальными кандидатами и сопровождающими. Священник, несмотря на свою явно шпионскую натуру, вёл себя непринуждённо и без труда держал свою маску недоумка. Он даже ни разу не покидал мостик, только приставал к энсину, который от него на стену уже лез, с вопросами о всякой ерунде. Возможно, он так усердствовал, потому что стремился побыстрее избавиться от любых обвинений. Наверняка его отпустят раньше всех, чтобы не спровоцировать конфликт на религиозной почве. Сама Церковь тоже вряд ли стерпит подобное и пришлёт кого-нибудь забрать своего нерадивого шпика домой до окончания расследования. Они уже около пяти часов провели взаперти, и предполагалось, что им предстоит провести ещё больше. Задержка оправдывалась в основном тем, что первым доклад должен был сделать Спектр, а единственный выживший из них был в тяжёлом состоянии и вряд ли в ближайшее время сможет что-то рассказать. Что до остальных, первыми отпустят тех, у кого покровители пострашнее. Опять-таки, все козыри тут были у Найтроуда и Лиары. Советники от обеих фракций постараются избежать официального слушания для своих земляков. Через час офицер СБЦ всё же явился с конвоем, чтобы забрать гражданских. Вели молча, будто на эшафот. Лиара, в общем-то, не горела желанием болтать с представителями СБЦ, но шестичасовая задержка уже говорила о многом. Скорее всего, советники уже успели посовещаться между собой и приняли хоть какое-то промежуточное решение. Если приговор или цель допроса не установили с самого начала, то это означало, что пока никого ни в чём не обвиняют.       В допросной Лиару уже ждали. Турианка. Без погон. Скорее всего, Спектр или представитель какой-то независимой организации. У советников были свои шпионы и свои тайны, многие из которых были известны Серому Посреднику. Раскрой она хотя бы одну из них, Цитадель была бы разрушена войной в течение месяцев. Начиналось всё с усаживания Лиары напротив и тянущегося молчания - психологический приём, целью которого является внушение допрашиваемому, что следствию известно о нём всё. Но, по правде, Лиара за десятилетия научилась носить маску. После победы над предшественником она получила в свои руки самое мощное оружие информационной войны, и потому ей нужно было экспромтом научиться им пользоваться без ущерба для галактического сообщества. Временами ей приходилось делать этически сомнительные вещи, но цель всегда оправдывала средства. Шепард не одобряла этого и беспокоилась, что подруга потеряет контроль и совершит ошибку. И тогда за спиной капитана Нормандии родился альянс двух главных торговцев информацией - Лиары, едва вступившей в свои права, и Алекса - существа, ворующего сами воспоминания. Его откровение испугало Лиару, но позволило ей понять, во что она ввязалась. Мёрсер годами помогал предыдущему Серому Посреднику, притворяясь то одним его агентом, то другим, пока наконец тот не раскрыл личность своего помощника. Алекс намеренно стравливал Серого Посредника с представителями разных рас с тех пор, стараясь убрать того с дороги. И если бы торговец информацией раскусил его план раньше времени, то незамедлительно разгласил бы и его секрет. Он мог уничтожить Мёрсера и его порождений или стать инициатором самой страшной биологической войны в истории. Но всё было исполнено руками Шепард и Лиары. И с тех пор тайна истоков вируса Чёрного Света стала принадлежать Лиаре. Но она никогда не злоупотребляла этим знанием. Правда о происхождении Мёрсера научила её тому, что некоторым историям лучше оставаться навечно не рассказанными. Помимо всего прочего Лиара узнала о единственной слабости Мёрсера, единственном его воспоминании, которое он мечтал забыть. Именно этот секрет надоумил Лиару молчать и слепо верить в данное мутантом слово.       Крайне редко она просила его помощи. Они не разговаривали, не встречались. После его слияния с Роем он превратился в представлении Лиары в некую мифическую сущность, нечто эфемерное и почти утратившее личность. Когда её агенты оказывались в тупике, она обращалась к нему, и всегда получала ответ в виде зашифрованного текстового сообщения. Но никогда в нём не было ни единой черты личности. Сухие факты - всё, что и было нужно Посреднику. Но даже в эти редкие случаи Лиару не отпускало тревожное чувство, будто она заключает сделку с демоном. Она знала Мёрсера достаточно давно. Пока Шепард была жива, он ни разу не проявлял агрессии по отношению к союзникам, хоть и был хладнокровным хищником на поле боя. Однако, он был скрытен и многолик. В нём всегда мерещился скрытый мотив, который оправдал бы все его действия. Даже несмотря на то, что Лиара являлась единственной посвящённой в его прошлое, он оставался загадкой для неё. Она знала, где его спящие агенты жили годами, знала, что он устранял некоторых лиц, которые подобрались близко к уничтожению его легенды. Временами он был жесток, но каждый раз сохранение секретности спасало куда больше жизней, чем отнимало. Так что Лиара смотрела на него как на пример умелого использования информации. В отличие от неё, Мёрсер мог разрыть все скелеты в саду у людей. Он забирал их личность и использовал её против знакомых жертвы, свидетельствовал в суде против убийц под личиной тех, кто отказывался говорить, устранял тех, до кого правосудие не смогло дотянуться. Если Гаррус в свою бытность Архангелом убивал преступников в открытую, то Мёрсер был тенью, не оставлявшей даже следов. Никакого следствия не могло быть, если не было ни свидетелей, ни тела, ни оружия. И Лиара покрывала его. Даже зная правду. Отчасти, от страха перед ним, отчасти из-за Шепард. Во всяком случае, пока Алекс не совершал ничего такого, что делало бы его хуже других. Вопрос, который Лиара хотела задать ему помимо прочих заключался в его целях. Она хотела понять, почему он поступал так, а не иначе.       После наступил двухсотлетний перерыв их сотрудничества, если эти странные отношения можно было так назвать. Лиара без устали размышляла над нападением заражённого в храме Орокин. Быть может, Мёрсер был чем-то недоволен и послал убийцу, но в таком случае ассасин выдался слабый. Вряд ли развитый действовал по его приказу. Что если для молчания Мёрсера была причина? Что если Мёрсера давно заменил кто-то другой? Коллективный разум был весьма сложной структурой с крайне размытыми границами между правами и обязанностями отдельных его составляющих. Возможно, власть в коллективе давно переменилась и пошла по иному пути, в результате чего сменилась и стратегия. И всё же, для такого высокоорганизованного общества, состоящего из знаний целых поколений, было опрометчиво являть себя в таком неподобающем виде. Лиара взяла себе на заметку поговорить с Королевой Рахни о конфликтах внутри коллективов. Она не спешила пока делать выводы об увиденном. Но что по-настоящему беспокоило азари, так это то, что именно она может рассказать следствию. Если она упомянет заражённого, то тоненькая стена терпимости треснет, и на столь пугающую расу тут же начнутся гонения. Или скорее охота. Взвесив все доводы, она рассказала лишь о том, что столкнулась с неизвестной формой жизни, если эту существо вообще можно было назвать живым. Она описала встречу с отрядом Милси и то, как потеряла сознание под действием какого-то химиката и очутилась вместе с остальными на борту орокинского корабля. Звучало всё это крайне неправдоподобно, но не было никакого смысла скрывать то, что остальные и без того подтвердят.       Следователь, или кем там назначили эту турианку, слушала очень внимательно и ни разу не перебила рассказчицу, даже несмотря на все те невероятные вещи, которые ей только что пришлось узнать. Когда азари замолчала, обозначив конец истории, ей задали всего один вопрос, вполне ожидаемый.       - По какой причине вы находились на Луции изначально?       - По причине моих исследований, - честно призналась Лиара. - Я археолог, и мне было крайне интересно проверить слухи о недавно обнаруженных руинах. Я прибыла туда задолго до агентов и не была в курсе цели их прибытия, - а вот это уже было ложью. - У меня есть разрешение на экспедицию.       Турианка уже наверняка ознакомилась со всеми документами и личными переписками Лиары. С теми, которые она не стёрла. Даже хакерам Совета не удалось бы засечь изменения в файлах, так что она была чиста. Поскольку место проведения забега Спектров не было известно с самого начала, допускалась возможность случайного вмешательства тех, кто прибыл на место задолго до организации мероприятия. Всё можно списать на простое совпадение. Но офицеры не верили совпадениям. По этой причине турианка ещё какое-то время изучала лицо допрашиваемой, чтобы уловить любой намёк на обман или волнение. Тем не менее, у неё ничего не было на Лиару. Азари отпустили из-под стражи, взяв все её контакты и сняв копии записей с инструментрона. Разумеется, за ней будут следить, пусть и неофициально.       Она вышла из лифта Президиума на главной улице финансового квартала. Её собственное расследование ещё только начиналось. Но для начала она собиралась поесть и выспаться. И, конечно же, подлечиться. Ссадина и тупая боль в голове напомнили ей о недавней стычке с дестругатором, из которой она могла и не выйти живой. На какой-то момент она ощутила укол совести. Ей так хотелось поскорее отделаться от СБЦ, что она забыла о Кроссе. Если бы не его вмешательство, её бы вообще могло не быть здесь. Лиара понимала, что никто не пустит её в палату к коматознику, тем более, пока ведётся расследование. Она не являлась ему близким родственником, и не могла просто так навестить пациента. Она начала набирать сообщение одному из своих людей с Цитадели, намереваясь попросить того присмотреть за раненым Спектром, когда кто-то взял её под руку. Аккуратно, но достаточно резко, чтобы азари приняла защитную стойку и активировала биотику. Прежде чем её кулак коснулся лица недруга, она узнала бледнолицего худощавого мужчину с волосами цвета серебра.       - Вы меня преследуете? - спросила она, издав смешок, вызванный скорее неожиданностью его появления, чем двусмысленностью вопроса. Шпион был хорош, раз его столь быстро отпустили, не заподозрив ни в чём. Пахло Церковью, а точнее, главную роль тут наверняка сыграла её щедрость.       - Леди Т'Сони, - абсолютно серьёзно произнёс он её имя, не убирая руки от её локтя. Обращение было типичным для людей из старой Европы. Лиара наконец поняла, где прежде слышала его. Это было во время отстранения Шепард, после батарианского инцидента. Лиара прослушивала переговоры адмиралов, чьи предки были выходцами из Британии. Шепард часто говорила, что ей нравится их акцент. Но Лиара обратила на это внимание сейчас не потому, что всегда интересовалась диалектами и языками разных народов. Она знала, что религиозные тексты в Ватикане читались на мёртвом ныне языке - латыни, однако, из-за глобализации и упрощения коммуникаций, люди применяли американский язык как на Земле, так и в колониях, принадлежавших Альянсу. В самом Риме жило много выходцев из Европы: французы, немцы, итальянцы и многие другие. При этом существовала и ещё одна немалочисленная группа людей, чьи истоки были в Англии. Сами Объединённые королевства веками оставались консервативны и не допускали никого в свою жизнь. В этом они были очень схожи с Островной Империей. Великобритания поддерживала договор с Альянсом Систем, но придерживалась во многом старых укладов и сохраняла независимость от Церкви. После Войн Трёх и неудавшейся первичной колонизации Марса недоверие Английской Короны к Риму обострилось, а потому церковные саны получало мало британцев. В большинстве своём они руководили небольшими храмами у себя на родине. Жаль, что Шепард не было рядом, она бы точно сказала, откуда родом этот человек. Найтроуд вытащил её из размышлений, повторив обращение.       - Леди Т'Сони, вы должны меня выслушать.       Он повёл её за собой, точно маленькую девочку, но она не стала возражать. Церковник завёл её в тихий угол между магазинами и, убедившись, что за ними никто не последовал, он продолжил:       - Прошу простить мою прямоту, но за прошедшие несколько часов у меня сложилось мнение, что вы из тех немногих, кому не всё равно, что будет дальше. Мы оба вышли из Президиума не в кандалах только потому, что имеем друзей на высоких стульях, но, если я не ошибаюсь, вы не из тех, кто продолжит жить обыденной жизнью, забыв о случившемся.       Он говорил весьма путано, но настроен был серьёзно. И его шпионское чутьё не подвело его, он наткнулся именно на того, кто согласится ему помочь, если дело и впрямь касается столь многих. Разумеется, Лиара не собиралась притворяться, что ничего не случилось. Она уже запустила со своего инструментрона целую цепь событий, которые непременно принесут плоды. Но она была вовсе не против выслушать мнение и стороннего наблюдателя.       - ... И, я думаю, вы хотели бы по меньшей мере, как-то отплатить господину Кроссу за его поступок.       А вот это уже было слишком. Он буквально взывал к её чувству вины. В конце концов, рыцарь заслонил её собой от неминуемой смерти. Даже несмотря на то, что она обещала себе приглядывать за своим спасителем, это заявление было неуместно.       - Чего вы хотите, святой отец? - перебила она его следующую реплику.       - Я хочу помочь господину Кроссу, - выпалил он.       Ответ был неожиданным даже для него. Лиара не стала переспрашивать, поскольку тут и без этого было ясно, что требуются уточнение. Священник пояснил:       - Агент Кросс является главным и, по сути, единственным свидетелем событий с Луции, словам которого поверят. Если с ним что-то произойдёт, следствие затянется, а обвинение зайдёт в опасную зону межрасового конфликта. Мы оба понимаем, насколько это рискованно в наше время.       Лиара кивнула.       - Разумеется. Но какие у вас основания полагать, что Кросс в опасности?       - Самые прямые.       После этой фразы Лиара ожидала ещё одного уточнения, но его не последовало.       - Дайте угадаю, вы не можете разгласить мне эту информацию целиком. Это касается кого-то из высших санов Церкви, не так ли?       Он вздохнул. На переносице у него собралась грубая складка, старящая его на несколько лет.       - Вы умная женщина, миледи. Кому как ни вам знать, сколь опасна эта игра.       На миг Лиара подумала, что ему что-то известно о её небольшом хобби, но быстро отмела эту версию в сторону. Он говорил о временах её службы на Нормандии. Шепард распевала дифирамбы и танцевала с лентами перед советниками, лишь бы угодить им. Она всегда раздражалась этому, но в Совете никогда не шло всё гладко. Даже победы всегда критиковались, даже правильные с точки зрения морали поступки могли спровоцировать конфликт между расами. Даже спустя поколения некоторые обиды горечью отдавались на языке.       - Я могу вас заверить в надёжности моих источников. Если не вмешаться, господин Кросс может погибнуть в ближайшие сутки. Вы поможете мне не допустить этого?       Он протянул руку, наглухо закрытую белоснежной перчаткой. Лиара приняла её в свою, ощутив мягкий слегка ворсистый материал на коже. Это была непрактичная ткань, излишне маркая. Но церковники высоко ценили традиции и часто носили рясы даже вне стен соборов и монастырей. С другой стороны, в такой мешковатой одежде можно было спрятать что угодно. Например, оружие. Лиаре ещё не довелось увидеть, как сражается этот священник, но она успела узнать, что в его рясе точно хранились дымовые шашки с добавлением Снежного шума. О бюро расследований, в котором он числился агентом, было почти ничего не известно общественности, но без сомнения, агенство разнюхивало для Церкви и заметало следы в случае угрозы репутации Ватикана. Агенты Серого Посредника сообщили, что из всех членов АХ Авель Найтроуд с кодовым именем Крусник являлся самым первым. Однако, дата его вступления в ряды подразделения не уточнялась ни в одном источнике. Это было связано, скорее всего, с Ночной войной против "истинного" человечества. Одним из её последствий стала утрата многих информационных носителей, база данных была серьёзно повреждена, и некоторым людям выпал шанс начать новую жизнь, придумать себе имя и легенду. На подобные мысли Лиару натолкнул комментарий одного из её агентов об имени священника. Оно было похоже на псевдоним, слишком звучное. Но оно отлично подходило для вездесущей тени Сфорца.       - Хорошо, отец Найтроуд, - наконец ответила Лиара и получила от него весьма искреннюю улыбку. Стоило отметить, что этот священник имел весьма приятные черты и не был лишён обаяния, хотя было в нём и ещё что-то. Его учтивость и дружелюбие отчего-то напомнили о Шепард, чья доброта, неестественная для военного, успела стать легендарной. Капитан Нормандии отличалась чутким сердцем, даже несмотря на все ужасы, через которые прошла. У неё было тяжёлое детство сироты, её муштровали в военной академии из-за её биотических способностей, она сражалась в Блице и прошла через кровавую баню пиратских войн. Но ничто из этого не задушило в ней её положительных качеств. Временами она была жёсткой и сосредоточенной, если от этого зависел успех операции, но никогда она не отказывалась от своих принципов.       Найтроуд также носил две маски. Одна всегда улыбалась и неловко шутила, вторая была сконцентрирована на цели и не теряла самообладания. Какое из этих лиц было настоящим, не смог бы ответить даже сам священник, который, судя по собранной о нём информации, слишком долго был задействован в шпионаже. Этот факт не позволял расслабиться рядом с ним, но почему-то он внушал доверие. По крайней мере, он не желал Лиаре зла. В этом она была уверена. Её больше тревожили мотивы начальства Найтроуда. Отчего вдруг кардинал обеспокоился судьбой кастельванца, который по всем аспектам подходит под представление Рима о нечестивцах? На Земле представителей Церкви часто сравнивали с мифическими существами людей - ангелами, а кастельванцев - с демонами. Служители Ватикана носили преимущественно светлые одежды с богатой вышивкой, искусно выполненные кресты и кадила. От странствующих монахов веяло бескорыстием, отрешённостью от мирской суеты. Это была тщательно спланированная пропаганда Церкви. Что же до Кастельвании, то они были тёмными личностями со множеством загадок и прагматичным подходом к делу. Для них не существовало слишком высокой цены или морали. Они шли по трупам, если это приближало их к цели. И за это, а также за их гербовые цвета их часто связывали с тёмными силами.       Но, если отмести в сторону все предрассудки, то обе фракции были хороши в насилии и интригах. Разве что Церковь более трепетно относилась к своей репутации и старалась скрыть любые жертвы. Кастельвания же держалась за счёт денег, а финансовое положение её позволяло Совету директоров безнаказанно вершить многое. Возможно, эдакая наглость и открытость и была причиной, по которой Лиара благоволила Алому Легиону. Инквизиция и странствующие священники всегда были не теми, кем представлялись, а потому их намерения приходилось угадывать. Кастельванцы редко прибегали к помощи спящих ячеек, их технологии позволяли солдатам долгое время оставаться незамеченными без помощи фальшивых имён и шифров. Из-за их хакерских атак в Риме предпочитали хранить особо ценную информацию на бумаге, а то и вовсе - в голове.       Найтроуд снова улыбнулся, но тут же стал серьёзным и взглянул на свой инструментрон. Тот был явно устаревшей модели. В таких был ограниченный объём памяти, совсем мало функций, и работали они крайне медленно в сравнении с более современными аналогами. Но у них было одно важное преимущество, за которое их полюбили разные преступники и желающие скрыться от закона - их почти невозможно было отследить.       Священник быстро перебирал пальцами по голографической клавиатуре, после чего объявил:       - Мой источник сообщает, что убийца появится в больнице сегодня после отбоя. Лиара уставилась на него в недоумении. Это было опрометчиво и непрофессионально. В больнице полно свидетелей даже ночью, охрана, а уж за палатой Спектра вовсе следят без устали телохранители. Нужно быть невидимым и бесплотным, чтобы выполнить такое убийство.       - Я конечно понимаю, что цель неподвижна, но после его ликвидации, - она запнулась на последнем слове, которое звучало из её уст слишком цинично, - убийца не сможет покинуть здание на своих ногах. Нужно быть мастером маскировки, чтобы такое провернуть и остаться незамеченным. Если только...       Она замолчала, увидев ответ на свой не заданный вопрос на лице священника. Авель смотрел на неё холодным взглядом.       - Убийца - смертник, - подтвердил он. - Устранение цели - приоритетная задача.

***

      - Мы достигли Системы Тау, оператор! Шевели своей... Можете готовиться к высадке, - сообщил как всегда радостным и полным энтузиазма голосом Ордис.       Роиго открыл глаза и покинул кресло Переноса. Он успел уже обойти весь корабль, переслушал по несколько раз все пойманные частоты, пытаясь получить хотя бы начальное понимание местного языка. Он не назвал бы себя одержимым исследователем, как некоторые Тенно, успевшие даже заучить пару языков соседней цивилизации, но он был достаточно любознательным. Он обратился к сообществу за помощью, и за последние часы в его мозг врезались мириады образов и воспоминаний. Он ещё не знал язык в совершенстве и вряд ли сможет изъясняться чужеродными словами, но, по крайней мере, он поймёт, что ему хотят сказать. Бездна хранила в себе удивительное количество информации. Постепенно, когда в воспоминаниях начала мелькать тень, а сам Роиго потерялся в пространстве, он резко оборвал связь с остальными. Так называемый Волли* был рядом. Лотос продолжала успокаивать детей и считать этого персонажа лишь побочным эффектом Переноса, но какое-то неприятное чувство всё же не давало списать это видение на банальное переутомление от длительной синхронизации с варфреймом. Как-то раз Роиго пробыл на миссии около 20 часов и ни разу за всё это время не глушил соматическую связь. Когда он наконец эвакуировал своего Вольта и покинул кресло, то видение возникло само собой. У Волли всегда был его облик. Казалось, что он смотрел на самого себя, даже не отражённого зеркально, с одним исключением - его лимонные глаза сменялись на пустые щёлочки, из которых вырывалось тусклое свечение Бездны. Он с ужасом наблюдал кривую улыбку на собственном лице, слышал, как из этих губ вылетают слова приветствия, произнесённые таким знакомым и таким чужим голосом...       Оператор потёр свою ярко-синюю макушку, пытаясь взбодриться, и посмотрел на стоявшего рядом Вольта.       - Извини, друг, но в этот раз мне потребуется скрытность...       Варфрейм, ответив на прикосновение хозяина, послушно направился к арсеналу. Его маска была безлика, а движения обыденны и машинальны, но Роиго невольно видел в нём грусть. С другой стороны, у остальных варфреймов появлялся шанс показать свою полезность.       Он открыл командное окно арсенала и взглянул на претендентов. Разведка Тенно сообщила, что маскировки орбитера должно хватить для обхода всех постов системы Тау. Если говорить о варфреймах, то тут и вовсе нет шансов засечь одинокого Тенно. Местные датчики не могли распознать колебания в Бездне, и уж тем более, здесь не было никаких средств защиты против силы, о которой тут и не слышали. Нужно было сохранять секретность максимально долго, чтобы Лотос и остальные разработали план начала дипломатических отношений с альянсом рас. Больше всего данных имелось о людях, чьим происхождением заинтересовался ещё до своего падения Корпус. Эта раса имела генную структуру, напоминавшую больше всего Орокин и их потомков, однако, это не могли быть прямые потомки. Кто-то предполагал мутацию, кто-то верил, что это была новая серия клонов, выпущенная на пригодную для обитания планету, столь сильно напоминавшую родной мир Орокин. Там же присутствовали руины бело-золотых построек.       Лотос сообщила, что система Тау готовилась к колонизации с самого начала, но все попытки отправить туда первых переселенцев из числа низших каст не увенчались успехом. В число испытуемых попали и дети с Заримана. Гнев заставлял Роиго сжимать кулаки каждый раз, когда он вспоминал о событиях, создавших его вид. Конечно же, золотые господа не стали рисковать собой и бросили во врата бесполезных для их идеального общества отбросов. Но оператор Вольта часто задавался вопросом, были ли ещё корабли, вроде Заримана, отправленные уже после. Орокин могли снарядить новый носитель и без проблем нашли бы ещё "лишних" граждан в своей многочисленной Империи. Отчего властители так стремились именно в эту систему? Их не тревожило перенаселение низших сословий. Простой народ умирал и за меньшее, чем проблема голода или нехватка жилья. Сами господа считали себя богами и жили на комфортабельных станциях, которые обслуживали те самые простые жители планет... Так почему же Орокин искали новый мир? Из банального желания познания? В конце концов выбор остановился на Локи, а если точнее, его прайм-версии. Когда-то давно первого варфрейма этой модели Роиго собрал ради интереса. На удивление, рогатый плут оказался лёгок в управлении. Очевидно, из-за схожих с вольтовскими алгоритмов. Это тоже был весьма быстрый и ловкий варфрейм с низкими показателями щитов и облегчённой бронёй. Его способности основывались на скрытности. Это был лучший друг шпионов, воров и хакеров. Сражаться в нём было сложновато. Он не мог выстоять в горячих точках. И всё же, Роиго знал нескольких операторов из сообщества, которые отлично справлялись с толпами противников с помощью Локи. До такого мастерства Роиго было далеко, но он и не претендовал на это. Ему было привычней оглушать врага электрическими разрядами и выигрывать за счёт своей скорости.       Локи прайм дрогнул от оживившего его плоть прикосновения. Повинуясь оператору, варфрейм сошёл со своего постамента. Роиго потребовалось время, чтобы вспомнить последний перенос в плута. Нащупав основные ветви системы и пропустив по ним пару тестовых импульсов, он улыбнулся и вернулся в своё кресло. Закрыв створки и очутившись в полной темноте, он снова позвал варфрейма и активировал его внутренние системы. Пара помех, и зрение Локи восстановилось. Роиго покрутил головой, поднял на уровень глаз руки с заострёнными пальцами, нащупал рога для проверки сенсоров. Всё было отлично, как всегда. Никаких признаков недомогания или панических атак. Соматическая связь сохраняла приемлемый уровень. Можно было высаживаться.       - Смотри не расшиби... Удачного приземления, оператор!       У старого цефалона не было лица, а всю его персону представлял треснутый тетраэдр, но его задорные возгласы часто рисовали в воображении Роиго улыбку на голографическом изображении. Улыбку, меняющуюся на кривую усмешку. Глюки в системе порой заставляли нервничать.       Когда десантный отсек развернулся наружу, Роиго спрыгнул и, не дожидаясь приземления, активировал маскировку. Согласно датчикам, поблизости не наблюдалось признаков жизни, так что громкий хлопок о металлический пол некому было услышать. Системы защиты станции тоже не сработали, а значит, о присутствии постороннего пока никто не знал.       - Всё же держись подальше от большого скопления кораблей, - предупредил он Ордиса. - На всякий случай.       - Как пожелаете, оператор!       Карта местности была весьма точной, но всё же, Тенно редко здесь появлялись, опасаясь привлечь внимание. Последние данные относились к разведке под командованием Некроса из клана Рийканас. Роиго мысленно настиг его и ощутил немое подтверждение. Карта была верной. Паранойя почти никогда не оставляла Роиго. Он был острожен во всём. И немного нерешителен, как считали остальные.       Он шёл вдоль стен, сверяя положение коридоров и шлюзов с картой. Сенсоры засекли большое скопление форм жизни над проходом, по которому он двигался. Это означало, что он достиг жилой зоны. Количество рас, живущих в одном месте поражало. Это было как-то даже противоестественно. Конфликты неизбежны даже внутри одного общества, чего уж говорить о многонациональной державе. Судя по наблюдениям одного Эша, эта станция являлась неким политическим центром, буфером между разными государствами. Конструкция этой массивной структуры, бороздящей пустое пространство вокруг одинокой звезды, была грубовата в сравнении с постройками Орокин, но по масштабам могла поспорить с некоторыми Реле. И всё же, удивляло, почему система Тау была фокусом исследований. Неужели эту станцию никто не заметил? Как вообще может быть возможно отсутствие контакта с другими расами? Если сюда снарядили несколько кораблей, кто-то наверняка узнал бы об Империи.       Опасения, тем не менее, были обоснованы. Первый контакт с людьми затерялся в памяти Тенно, поскольку произошёл до Второго сна и даже до Старой войны. Но Роиго подозревал, что события были связаны друг с другом. Если Владеющие Разумом пришли отсюда, значит, здесь и стоит искать ответы. Что-то сделало их теми, кто они есть сейчас. Не исключено, что именно здесь до сих пор прячется Хунхау. Лотос боялась, что он нападёт на её детей, пока те исследуют новые просторы космоса. Но правда состояла в том, что пока у Владеющих Разумом не было оружия, способного по-настоящему ранить Тенно, в то время как у Тенно было могущество всей Бездны, чтобы сокрушить обидчика. Патрули на Цетусе ночь за ночью отбивали атаки тералиста - отзвука былого монстра. Хунхау оставался не более чем страшной историей на ночь. Тем более, что даже Сталкер исчез больше двух лет назад и с тех пор не был замечен ни одним оператором. Можно было сказать, что сообщество входило в эру мира, разрушив наконец строй Корпуса и разметав основные силы Гринир по системе. Дома у Тенно не осталось дел. Они блюли порядок и следили за балансом между синдикатами. И, поскольку, никто пока из фракций не решился оспорить право Тенно вершить суд, союзники жили в относительном согласии. Конечно, пришлось пойти на компромиссы, которые особенно не по нраву пришлись Симэрису, Красной Вуали и Новой Локе. Симэрис не желал раскрывать свои секреты остальным синдикатам, Вуаль не могла смириться с равноправием всех членов нового правительства, поскольку не считала достойными их привилегий каждого, а Лока отказывалась принять сотрудничество до тех пор, пока родной мир Орокин не освободится от загрязняющих его вмешательств. Арбитры Гексиса, к их чести, нашли условия договора о ненападении приемлемыми и даже вызвались проследить за соблюдением указанных условий. В конечном счёте, они заняли нишу судебной власти, хоть их костяк и составляли преданные им Тенно. Стальной Меридиан добился независимости и основал несколько небольших колоний из дезертировавших солдат Гринир. Последовательность Перрина, являясь наиболее крупным акционерным обществом, возглавила оставшихся граждан Корпуса, а Суда нашла себе применение в помощи Лотос, обрабатывая огромные массивы данных и координируя работу разведки. Она стала глазами и ушами закона. Инфраструктура впервые за многие столетия наконец обрела фундамент, а союзники впервые пришли к соглашению. Варфреймы ныне редко встречались за пределами городов и Реле, спокойно бродили или стояли среди мирных граждан, следя за правопорядком. Это напоминало эру Орокин, когда помимо боевых действий в обязанности Тенно входил караул. Но тогда они все были словно цепными кубрау. Им не позволялось действовать самим. Теперь же они были свободны и жили по собственным правилам, одним из которых было: делай, что хочешь, верь, во что пожелаешь.