Видели бы вы лица учащихся и новенького… Мм, красота. Широко раскрытые глаза, вытянутые лица, у некоторых даже рот открыт… Шучу, он открыт у всех, кроме моих подчиненных. Они, походу, уже привыкли к моим выкрутасам. Печально, я становлюсь предсказуемой. Может, начать творить всякую чертовщину? К примеру, изменить стиль кабинета на традиционный и после быть более доброй. Хм, нет, лучше я изобью парочку своих за какой-нибудь просчет, а потом в больницу передам через Цуну им мандаринки… Да, именно так и сделаю.
— Ч-чего?! — восклицает Такаяма, падая пятой точкой на пол коридора. Я, закатив глаза к потолку, резко сменяю тон с приятного и спокойного на стальной и сужаю глаза, показывая свою черную с красными «следами» ауру:
— Питомец, не испытывай моё терпение.
— Я не питомец! — тут же подскакивает заведенный брюнет, пыхтя как паровоз. Фу, от него сигаретами пахнет. Плюс повод избить до смерти этого пса. — Моё имя Фуку Такаяма и я из клана Инагава-кай! Я первый наследник! И-
Договорить милашка, увы и ах, не успел: я просто врезала ему в нос тонфа, криво ухмыляясь и спрашивая, лишь в первой фразе делая притворно-елейный голос, дальше же ощущается сплошной холод стали с угрозой-предупреждением:
— Кто-кто ты? Запомни, для меня ты — никто. Нарушишь дисциплину ещё раз и тебя вынесут из школы ногами вперед.
Как только под конец моей холодной яростной тирады наследничек разогнулся, держась за окровавленный нос левой рукой, я даю ему все той же тонфа в солнечное сплетение и, не останавливаясь, продолжаю избивать его. Резко, непредсказуемо, сильно. Ломаю ему ребра, руки, ноги, дарю мощный удар вновь в солнечное сплетение и опять, опять и опять бью по уже сломавшимся конечностям, делая их мягкими. Последний удар был спустя три минуты — в голову. Но не сильный, чтобы жил ещё. Чтобы запомнил, гад. И только сейчас приходит осознание, что вокруг все разбежались, стало очень тихо. Теперь в коридоре стояли лишь Тсуна, опустивший голову вниз и дрожащий всем телом, и Масахиро, стоящий рядом с ним, призрачно поддерживая его. Все-таки сдружился он с комитетом, уже хорошо. Осталось только мне влиться в коллектив, ага. Тяжело вздохнув сквозь сильно стиснутые зубы, сдерживаю порыв избить и их до смерти.
— Уберите здесь, — говорю я чуть было не дрогнувшим голосом, но все-таки глухо и сухо. Выдает, черт. Мягко разворачиваюсь на каблуках, прям как по предыдущей памяти, и направляюсь подальше отсюда — искать новых жертв. Не по расписанию, но мне плевать. Нужно сбросить напряжение, иначе начну своих избивать. Нет, мне это нахер не нужно. Кто за них всю работу будет выполнять? Я, что ли? То-то же.
Оглядевшись в поиске нарушителей, резко замираю. Я почувствовала тоненький, почти неразличимый от остальных, запах сигарет. Сильнее всего он ощущался в стороне женского туалета и я порадовалась, что не придется пересекать чисто «мужскую» зону. Уже собравшись открыть дверь, слышу за ней возню и бесшумно, насколько позволяла сноровка, отхожу на несколько шагов. Дверь в «дамскую» комнату открылась и из неё вышла типичная, ничем не примечательная брюнетка с мутно-синими глазами. Она, даже не оглядевшись, идет в противоположную сторону от меня. И, как мне показалось, именно от неё тянулся этот запах. Но с выводами спешить я не привыкла, поэтому в следующий момент я крепко хватаю её сзади за предплечье и тяну на себя так, чтобы её голова была впритык к моему подбородку.
Боже, она такая маленькая! Прям на «ми-ми-ми» пробирает. Но что-то я отклонилась от темы.
Приблизив голову к её волосам начинаю вдыхать её запах, в поисках едкого сигаретного дыма, что указывало бы на то, что она курила. Что-то избивать её резко расхотелось, внутри всё сжалось из-за этого, будто я упускаю что-то важное. Так, ладно, надо сказать Саваде, чтобы если я все-таки поменяю ориентацию, он попытался вернуть меня к «нормальным».
Ох, черт. Не-е-ет, ну не-е-ет. Я чувствую запах дыма около её лица! Так, ладно, спокойно. Не время разочаровываться в людях.
— Курила? — Чуть не вздрагиваю от своего голоса, настолько он был бархатный и хриплый. Только не говорите мне ничего, молчите. Нет. Девушка гулко проглатывает комок в горле и, смирившись с избиением, нервно кивает. Хмурюсь и, кинув фразу «за мной», направляюсь к кабинету ДК. Страдать «а идет ли она за мной?» я не стала. Её шаги были достаточно громкими, а дыхание сбилось к чертям, и я слышала её. Тем более, я её всё равно найду. Она всего лишь себе отсрочит момент наказания.
И почему я её так резко расхотела избивать? А она случаем не Дождь? Или кто-то другой, но такой же гармоничный и успокаивающий? Я точно не помню, кто что делает из атрибутов. Помню лишь, что Небо — гармония, Ураган — разрушение, Туман — созидание, Дождь — очищение, а Облако — размножение. Дальше хер вспомню, точно говорю. Ладно, до событий, вроде бы, ещё немного осталось, потерплю до приезда Каваллоне ещё годик-полтора… Ненавижу этот мир.
— П-про… — слышу сзади неясное бормотание брюнетки, из-за чего резко останавливаюсь и поворачиваюсь. Не заметившая это вовремя девушка впечатывается в меня, после краснея как вареный рак и отскакивая от меня. — П-простите!
— Что ты там бормотала? — игнорирую неуклюжесть девушки, почему-то начиная ностальгировать о времени, когда Тсуна только-только пришел в комитет. Такой же зашуганный ходил и бормотал извинения вперемешку с проклятиями. Он, может, думал, что я не услышу, но… Проблема была в том, что я даже запомнила парочку из них. Разумеется, проблема для него, а не для меня.
— Я-я, не успевала за Вами и-и…
— Можешь не продолжать, — закатываю глаза к потолку я, вспоминая, как Тсуна пару раз что-то подобное бурчал себе под нос, когда я шла с патрулирования, а он — с бумагами, — я тебя прекрасно поняла. Буду идти помедленнее.
— Спасибо, Хибари-сан! — искренне благодарит меня она, кланяясь.
— Как звать тебя хоть?
— Тоши Абэ, — коротко и ясно, прям как я люблю. Может, в будущее сгонять и глянуть, как и что там? Может, она моя жена? Тоши Хибари — неплохо звучит, мм? Так, ладно, поздно просить Саваду вызволять меня из крепких объятий нетрадиционной ориентации. Хотя в Японии это, вроде как, норма, с таким-то количеством мужчин по отношению к мизерному количеству женщин. Я не о том задумалась, опять!
— Ну что, Абэ, пошли, — киваю я и, развернувшись, иду более медленно, чем до этого.
***
— Хибари-сан страшная, — слышу я голос Савады из нашего общего кабинета.
— Особенно, когда злится, — поддакивает ему Ямада. Абэ удивленно таращится на дверь с раскрытым ртом, а как только она глянула на меня, я прикладываю палец к губам, мол, тихо, давай послушаем.
— Да она в принципе страшная, — дрогнувшим голосом сказал бухгалтер. — Н-не в плане внешности, нет!
— Да там всё в порядке, с внешностью, если не лучше, — отмахивается Дайки, засмеявшись. — Проблема в том, что её черт успокоишь после такого… — Он замялся, пытаясь подобрать слова. — Ну, вы поняли.
— Лично я, как только увижу того, кто смог её успокоить, ничего при этом не делая, затащу в комитет к нам и буду поклоняться ей, — выдвинул своё Гото Масахиро, хихикая. Ох, знал бы он, что это правда…
— Да этого человека весь комитет до бога вознесет, если не вся школа! — восклицает Тсуна. — Тем более сегодня… Было ужасно.
— Ага, ты трясся, как… Как никогда раньше, вот, — подтвердил Гото, судя по звукам, плюхаясь на диван.
— Тебе в поэты идти, Гото! — сказал весело кто-то, но я не разобрала кто именно. Дальше слышались общие смешки.
— Слушайте, а почему Хибари-сан так… — начал Дайки и вновь запнулся, переходя на шепот. — Ну, стала такой… эмоциональной, что ли?
— Да это все заметили, ты последний!
— Да ну тебя, Ямада! — отмахнулся брюнет.
— Я как-то… — подал тихо голос Тсуна.
— А?
— Ну, как-то проболтался о том, что она стала страшнее… непредсказуемее… — продолжил он. — А она, вроде бы, ответила: «наверстываю упущенное». Неужели у Хибари-сан детства не было?
— Пф, брехня! — гордо заявил Гото, усмехаясь. — Оно у всех было!
— Да даже если так… — хмыкнул Ямада. — Ты думаешь, это успокоит его?
— Ну… — замялся Масахиро.
— Вот-вот! Я, как один из бывших хулиганов, заявляю вам, что такое терпило, как наш Тсунаёши-сан, подобное хер успокоит!
— Да ладно вам! Ничего я не терпило… — пробурчал Тсуна, а когда я тихо открыла дверь, то увидела, что все сидят либо боком ко мне, либо спиной.
— Тебе напомнить, — с едкой улыбочкой спросил Дайки у шатена, — когда Хибари-сан при всех отчитала тебя за то, что ты снова был избит? Да причем так, с юморком?
— Это было издевательство!
— Кхе, любимые вы мои, строящие немыслимые догадки, зверьки. — подала я голос, скрывая улыбку за кулачком, в который для приличия покашляла. Все присутствующие в комнате вздрогнули, медленно и с неверием в глазах разворачиваясь. — Во-первых, Тсуна, хватит портить то, что принадлежит комитету — убери ноги с дивана, иначе буду злиться. — Тсуна моментально садится на пол, заставляя остальных прыснуть. — Во-вторых, я пришла сюда узнать, есть ли у нас какой-нибудь уголок, куда складывают конфискованные вещи? — Немного помолчав, решаю добавить: — В-третьих, вы выглядите жалко. У меня пропало настроение избивать до смерти, поэтому можете пожить до завтра.
— Хибари-сан, Вы просто сама доброта.
— Ямада, сейчас из-за твоего длинного языка будет плохо
всем.
***
Достав большущую коробку с ненужным хламом, гордо носящим название «конфискованное», Дайки кое-как с горем пополам поставил её на стол, хмурясь.
— Хибари-сан, зачем Вам это?
— Сейчас вы все увидите, — пожимаю плечами я, подзывая к себе Тоши. Порывшись в коробке, достаю три пачки сигарет и протягиваю их девушке.
— З-зачем мне это?
— Ты сейчас сядешь здесь и будешь выкуривать все пачки, что мы найдем, — сообщила я ей радостную новость.
— Н-но я не смогу! — запротестовала она, округляя глаза, медленно, но верно, садясь на диван.
— Первую сигарету смогла, значит сможешь и вторую, а потом и третью, — подбодрила я её. — Так что давай, не унывай. А теперь садись, доставай зажигалку и молись, чтобы я не нашла больше.
