Restart

Burn-out (рус. «выгорание») – состояние физической и психологической усталости от плавания у топовых спортсменов, возникающее вследствие чрезмерного напряжения. _______ Лондонский январь – именно тот месяц, который Эггзи ненавидит больше всего. С нового года вроде как принято начинать новую жизнь и все такое, но как это возможно, когда вокруг сырой мороз, забивающий легкие так, что на пробежке едва удается спокойно дышать, и промозглая слякоть, по утрам превращающая все вокруг в каток? Анвин искренне не понимал этого. Да, собственно, и все бредни про начало новой жизни – тоже. А еще Эггзи ошибался, когда считал свое состояние эмоциональным вакуумом. Вакуум – это то, что окружает его сейчас, причем неизменно. Нет, мир не потерял краски, и нет, ему не хочется вскрыться или что-то подобное, боже упаси. Но он чувствует себя промерзшим и вечно заторможенным, ему неинтересно, что происходит вокруг. Гэри напоминает робота: пробежка, тренировка, работа, тренировка, сон, пробежка, тренировка, усиленная тренировка и так по кругу. Парень гоняет себя так, что комната в общаге снова начинает пустовать, зато старая квартира, в которую Мишель с Дейзи так и не вернулись, рада принять его в объятия – буквально валящегося с ног от усталости. Гребаный день сурка, который снова и снова проживает Эггзи, разбавляют только редкие разговоры с Рокси, переживающей свое расставание с Газель намного более по-мужски, чем он сам. От нее Анвин узнает, что Джеймс все же вернулся домой и помирился с Персивалем. Ну, и то хорошо. Однако за своими вселенскими обидами Эггзи совершенно не замечает, что на него тоже могут обижаться. Например, Дэн, терпение которого окончательно подходит к концу, когда Анвин в середине тренировки передает команду на руки Валентайну и уходит в тренерскую. Мальчишка улучает момент, когда Ричмонд выговаривает что-то парням на дорожках, и сбегает следом. - Эггзи, какого хрена? – первое, что он спрашивает, врываясь в коморку тренера с полотенцем на плечах и с взъерошенными мокрыми волосами. Анвин сидит за своим столом и рассматривает первую страницу альбома, который начал заполнять Энди. Мальчишки продвинулись уже на четыре страницы вперед. - Дэн? Почему не на дорожке? – тренер хмурится, но взгляд не поднимает. - Хотел узнать, какого хрена происходит? – выплевывает пловец, скрещивая руки на груди и сверля Эггзи взглядом. Ему так надоело это притворство. - Ничего не происходит, с чего ты взял? Гэри все же смотрит на своего подопечного и вполне правдоподобно изображает удивление. На самом же деле он давно подозревал, что уж кто-кто, а Дэн скорее всего сорвется в один прекрасный момент. Парень хмурится и садится на стул напротив тренера. - Ты сам не свой после того, как выписался из больницы, тебя как будто подменили. Сначала делишь тренировки с Валентайном, потом просто так уходишь с середины занятия, и для чего? Чтобы пересмотреть дурацкий альбом? Эггзи на мгновение даже дыхание задерживает – так это мальчишка похож на него самого. Вспыльчивый, требущий объяснений и ни во что не ставящий элементарную субординацию. Анвин усмехается, откидываясь на спинку своего кресла. - Во-первых, Ричмонд отлично справляется, вы его слушаетесь даже больше чем меня. И это должно бы тебя сейчас пристыдить, если что. Во-вторых, - тут Эггзи вздыхает, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику, - после больницы слишком многое произошло. В-третьих, мне и правда надо было уйти, ответить на парочку писем. И в-четвертых, этот альбом не дурацкий, Дэн, он – ваша история. Каждого из вас. Мальчишка хмурится сильнее, между бровями залегает небольшая складка. Эггзи видит, как он о чем-то напряженно думает, но не пытается ничего сказать, и это на самом деле даже немного забавляет. - Дэн, возвращайся в бассейн, - мягко говорит Гэри. – Валентайн наваляет тебе за то, что сбежал. И правильно сделает. Дэн поднимается и нерешительно мнется у стола. - Эггзи… ты говорил, что твоя дверь всегда открыта для нас, помнишь? – Анвин кивает, ему вдруг становится не по себе, потому что в глазах пловца он видит то, чего там не должно быть ни в коем случае. – Так вот, моя дверь тоже открыта для тебя. Гэри замирает, ему даже кажется, будто губы немеют, не желая складываться в улыбку. Но Дэн ждет реакции, и ничего не остается, кроме как кивнуть. - Спасибо, я буду иметь в виду. «Докатился, Анвин», - ехидничает внутренний Мерлин, подозрительно молчавший до этого времени. Эггзи отмахивается от него и окликает мальчишку, уже двинувшегося к двери. Тот оборачивается, вопросительно приподняв бровь – точь-в-точь как это делает Анвин. - Не позволяй себе привязываться к тренеру, Дэн. Это не приводит ни к чему хорошему. Дэн едва заметно морщится, но тут же усмехается и качает головой. - Да поздно уже, - отвечает он и наконец оставляет тренера в одиночестве. Как только за парнем закрывается дверь, Эггзи со стоном роняет голову на руки. Вот уж правда, докатился… На душе становится еще противнее, потому что он прекрасно знает этот взгляд Дэна. Точно также он когда-то смотрел на Мерлина. Спасибо, что хоть не на Гарри. Любая мысль о Харте заставляет вспоминать их последний разговор. Эггзи не стал тогда игнорировать звонок, ответил. И только потом понял, что лучше бы этого не делал – нужно было сразу отговориться занятостью или еще чем-нибудь. Потому что после неловкого приветствия и провалившихся попыток завести разговор Гарри Харт просто сдался. - Что прикажешь делать с твоими вещами? - Можешь оставить себе. - Ну и прекрасно. И Харт сбросил вызов. Эггзи тогда в ярости отшвырнул телефон на кровать, а потом чуть не разбил руку об стену – так хотелось выместить злость. На то, чтобы понять, в какую ловушку он сам себя загнал, потребовалось на удивление мало времени, но теперь изменить тот факт, что ему придется извиняться первому, невозможно. Потрясающе. Как же он, мать его, устал… Гэри глубоко вздыхает, трет лицо ладонями и включает ноутбук. В конце концов, ему и правда надо ответить на несколько писем. После рождественского приема его популярность в определенных кругах возросла, но новости в интернете Эггзи просматривать не хотел принципиально, а газеты его не интересовали совершенно. Однако письма с предложениями сотрудничества стали для него приятным сюрпризом, так что вполне можно было оговорить условия. Ну или что ему там предлагают. Когда с письмами покончено, Эггзи пишет сообщение Мерлину – совсем не разговаривать с тренером не представляется возможным. Тем более, тема исключительно деловая. Он все еще думает насчет Сиднея, но, если быть совсем уж честным с самим собой, то скорее просто ждет, когда же чаша весов качнется в сторону «ехать». Эггзи надеется получить от Мерлина все ответы онлайн, но тот пишет короткое «Приезжай». Пытаться как-то уломать тренера или отговориться срочными делами не представляется возможным, Анвин это прекрасно понимает, а потому просто собирает вещи и выходит из Комплекса. В конце концов, действительно, хватит уже бегать. Непреодолимое чувство вины настигает парня внезапно часом спустя, когда дверь квартиры Мерлина открывается и радостная Дейзи с разбегу прыгает ему на руки. От нее знакомо пахнет детским мылом, ромашковым шампунем и выпечкой Мишель, и Эггзи не может удержаться – крепко прижимает сестренку к себе, утыкаясь носом в мягкие светлые волосы. - Я скучала по тебе, - бормочет Дейзи. Гэри кажется, что грудь сжимает тисками. - Я тоже, малышка, - через несколько секунд отвечает он. В прихожей стоит Мишель, и она следующая перенимает эстафету объятий. Эггзи не отказывается, крепко сжимает маму в объятиях и шепчет тихое «Прости». Женщина кивает в ответ и целует непутевого сына в макушку. В ее глазах столько облегчения и, почему-то, благодарности, что Эггзи вдруг понимает – она готова была уйти от Мерлина, если бы сын все же не принял его. От этого понимания становится совсем паршиво. Тренер не обнимает, что естественно, смотрит с ощутимой прохладцей во взгляде. На его руках спокойно сидит Джей Би, все еще совсем маленький, чтобы не бояться незнакомцев, но достаточно уверенный, чтобы рычать на Эггзи. Анвин треплет щенка за ушами и приветствует Мерлина рукопожатием. Мама ведет себя как ни в чем не бывало: спрашивает, как дела, укоряет, что Эггзи осунулся, и скрывается в кухне, с которой доносятся умопомрачительные запахи, чтобы закончить готовить ужин. Мерлин молча показывает следовать за ним и ведет Эггзи в кабинет. Мысленно парень отмечает, что комната немного меньше, чем у Гарри в квартире, но почти не отличается по стилю, разве что на стенах вместо газет – репродукции Ван Гога. Гэри хмыкает сам себе, узнавая «Подсолнухи» и «Звездную ночь». - Выглядишь уставшим, - говорит наконец Мерлин. - И чувствую себя так же, - признается Эггзи, устраиваясь в мягком кресле напротив тренера. – Я хотел узнать насчет Сиднея. - Все-таки думаешь лететь? Парень тяжело вздыхает под немигающим пристальным взглядом Мерлина. Сколько он уже знает тренера, но все равно не может привыкнуть к этому процессу раскладывания по полочкам. - На грани. Мне интересно, смогут ли они заказать билет с открытой датой вылета? Мерлин уважительно хмыкает на подобную прагматичность и кивает. - Я могу узнать. И думаю, что смогут, учитывая частоту, с которой они досаждают мне. - В смысле? - Пишут постоянно, спрашивают, что ты решил, - с ноткой неодобрения в голосе говорит мужчина. – Слишком хотят тебя заполучить, по-видимому. Эггзи открывает рот, чтобы ответить что-нибудь уничижительное… и закрывает. Ему кажется странным чье-то желание получить спортсмена, который даже для себя не может решить, что лучше, да к тому же ведет себя неуравновешенно. Но главное – все-таки хотят. - Кхм, да. Спасибо. - Пожалуйста. В довольно натянутом разговоре повисает пауза: слышится только чирканье зажигалки, когда Мерлин закуривает. Для Эггзи давно не секрет, что тренер курит, но это все же немного коробит. Когда-то Мерлин был для него недостижимым идеалом. Эггзи знает, что заставляет старшего мужчину нервничать. Знает, почему их разговор так тяжело дается обоим. И никогда раньше он бы и подумать не смог, что такой момент наступит из-за его мамы и Гарри Харта. Когда молчание становится тяжелым до невыносимости, Мерлин наконец говорит: - Прости, Эггзи. Это вовсе не то, что ожидает услышать Анвин. Он видит на лице тренера искреннее раскаяние и недоуменно приподнимает бровь. - За что? - Мы должны были сказать тебе раньше. Мы с Мишель, я имею в виду. Мне, правда, очень жаль. Я… - Мерлин, - перебивает Эггзи, на его губах тень улыбки, - это я должен просить прощения. Мама с вами счастлива. И Дейз… Вы их правда любите? Тренер кивает, и по одной его улыбке Эггзи понимает – любит. Удивительно, как такое сложное чувство может скрываться всего лишь в движении губ, сокращении мышц и в лучиках морщинок у глаз. И почему-то выражение этого чувства именно в такой форме кажется Анвину знакомым. Грудь снова сжимает стальным обручем, когда он понимает – Гарри смотрел на него точно так же. - Люблю, Эггзи, - говорит Мерлин, отвлекая его. Эггзи пытается сложить губы в ответную улыбку, и у него это даже получается. - Значит все хорошо. - Что, не будет никаких «если ты сделаешь им больно, я спущу с тебя шкуру»? – подначивает тренер. - Это само собой разумеется. Парень хочет добавить еще что-то, но раздается стук в дверь и почти тут же она открывается, являя улыбающееся лицо Мишель. - Ужин готов, мальчики. - Идем, дорогая, - откликается Мерлин. Эггзи усмехается и беззвучно передразнивает обращение одними губами. – Эггзи, заткнись. - Не обижай моего сына, - доносится из коридора. Мерлин только закатывает глаза. - Да такого попробуй обидеть. Мужчина тушит истлевший окурок в пепельнице и поднимается из-за стола. Эггзи следует его примеру и уже собирается выйти из кабинета, как его задерживает теплая рука на плече. Тренер смотрит сквозь свои очки практически испытующе. - Эггзи, прежде чем мы спустимся, скажи, неужели ты не считаешь, что Гарри заслужил хотя бы разговор? Анвин вздыхает и прикусывает губу. Он не может ответить на подобный вопрос, но Мерлину и не нужны слова – ответ читается во взгляде мальчишки: серо-зеленые глаза смотрят печально и как-то потерянно. Мужчина знает ситуацию и не может настаивать, но так нельзя. Так неправильно. - По крайней мере, скажи ему об Австралии. Эггзи кивает и выходит из кабинета первым. Через несколько дней он получает на руки билет на рейс до Сиднея с открытой датой вылета. Гарри об этом все еще не знает. *** Жить без драм достаточно скучно, Гарри Харт может это признать совершенно спокойно и, тем не менее, предпочитает их избегать. По крайней мере, ему это удавалось вполне успешно до тех пор, пока в его жизни не появился Эггзи. Гарри не влюбляется с первого взгляда, нет. Сначала его просто цепляет яркая улыбка – настолько открытая, искренняя и добрая, что невозможно не засмотреться. Потом эти их соревнования, когда мальчишка чуть не тонет в бассейне, и Харт вдруг чувствует, как тянет внутри беспокойство за него. Затем эта его благотворительность… Гарри влюбляется где-то в процессе, совершенно не замечает этого и обнаруживает, насколько крепко влип, только когда Эггзи тихо закрывает за собой дверь его квартиры ранним утром в конце декабря. Пустота – все, что ощущает Гарри в своем доме без Эггзи, даже несмотря на то что рядом Мариса и маленький Рикардо. О пустоте где-то между ребрами мужчина пытается не задумываться. Мерлин называет его королевой драмы, когда Гарри отказывается просто приехать к Эггзи на тренировку, прижать к стене – фигурально выражаясь – и поговорить. Наверное, впервые Харт не знает, как оправдаться и загладить свою вину. Потому что с Эггзи сложно: он непонятный, слишком взрослый и одновременно все еще ребенок, всепрощающий и строптивый засранец в одном лице. Он интересный, непредсказуемый… Идеальный. Но Гарри всегда придерживался мнения, что никого нельзя удержать силой. И поэтому он не думает, что Эггзи может нуждаться в этой силе. Харт пытается каким-то образом достучаться до него, но это все равно что стучаться в закрытые двери, за которыми никого нет. Единожды сорвавшись, Гарри прекращает все попытки и после новогодних праздников окунается в работу. В конце концов, он сам сказал когда-то, что Эггзи волен поступать так, как ему того хочется. Так что получите и распишитесь, мистер Харт. Жить без драм не получается. Не тогда, когда Эггзи совершенно неожиданно появляется на пороге тренерской. Гарри не может сдержаться – жадно рассматривает знакомое лицо, отмечая темные тени под глазами и заострившиеся скулы, видит в глазах вину и ждет, что, может быть, Гэри извинится?.. Вместо этого Анвин сообщает, что скорее всего улетит в Сидней. В гребаную Австралию. Он говорит, что сам этого хочет и что, возможно, их с Гарри отношения развивались слишком быстро для него. И он еще слишком молод. Самое страшное, что Харт не может понять, говорит Эггзи искреннее или что-то здесь не так… Поэтому Гарри натянуто улыбается онемевшими губами и говорит, что рад за мальчишку. Нет, он и правда рад, просто ему нужно какое-то время, чтобы принять, что это, видимо, конец. Эггзи не вернется к нему. Вечером Гарри напивается в компании Мерлина, который не сочувствует и даже не выражает сожаления. Харт не рассказывает другу, что объятия Эггзи были похожи на прощальные, а улыбался он так надтреснуто, что хотелось заорать от собственной безысходности и невозможности успокоить, пообещать, что все будет хорошо. Потому что оно не будет. Боги, как Гарри Харт ненавидит драмы… *** До соревнований Эггзи остается два дня, когда его нервы не выдерживают. Он не приезжает на тренировку, отключает телефон и пытается позорно не расплакаться, когда Рокси обнимает его и покачивает в своих руках, как маленького ребенка. За окнами ночь, но они не включают свет, просто сидят на полу у дивана, и Роксана слушает тихий, надтреснутый голос друга. - Знаешь, Рокс, - говорит Эггзи, широко открытыми глазами уставившись в темноту, - весь парадокс в том, что как бы я ни злился на него, как бы ни обижался, одно его слово – и я бы просто выкинул этот блядский билет. Но он только улыбнулся и сказал, что я должен поступать так, как хочу. Понимающий Гарри ебаный Харт. Девушка усмехается без тени веселья и гладит друга по голове, зарываясь пальцами в светлые прядки. Эггзи разбит, и Роксана впервые видит его таким уязвимым. - Ты все еще злишься на него? Гэри качает головой, насколько это возможно, потому что ему совершенно не хочется отлипаться от теплого плеча подруги. - Нет, наверное. Мне просто очень грустно. Такое ощущение, что ему все равно, и я уже не уверен, что это не так. Но он обнимал меня, как последний раз в жизни. И, Рокс, серьезно, я почти остался там. Пока он не сказал, что ему нужно работать. Эггзи прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Роксане на секунду кажется, что ресницы Эггзи, мазнувшие по шее, оставили влажный след, но она убеждает себя, что это не так. В конце концов, ей вовсе незачем показывать, что она заметила маленькую слабость друга. Вместо этого девушка задает вопрос, которого Анвин не ожидает: - Ты его любишь? Гэри задумывается и внезапно осознает, что все кристально ясно и так. Если убрать все наносное, забыть на какое-то время боль и обиду, то оказывается, что… - Да. Люблю. - Тогда зачем это все, Эггзи? Зачем этот гребаный Сидней, который разделит вас минимум на год? Зачем тебе ждать так долго? Зачем мучить и его и себя? - Я устал, Рокс, - признается Анвин со вздохом. – Вокруг меня происходит какая-то поебота, а я не понимаю, почему. Всего слишком много, отношения с Гарри слишком быстрые. - Хочешь отдохнуть? - Наверное. Немного, да. Просто чтобы прочистить мозг и понять, что мне действительно нужно. Побыть немного вдали от него будет неплохо, наверное. Роксана качает головой, думая про себя, что в таких размышлениях не слишком много логики. Хотя, если задуматься, то ей самой руководят такие же цели: расслабиться, отдохнуть, привести мысли в порядок. И перестать думать о Газель. - Ты тоже поэтому летишь в Сидней, - словно прочитав ее мысли, говорит Эггзи. Он вслепую находит тонкие пальцы и сжимает в своей ладони. – Знаешь, больше всего ненавижу это глупое чувство, когда ты мечешься и не знаешь что делать. И даже не знаешь, чего ожидать от людей вокруг. - Что ты имеешь в виду? – нахмурившись, спрашивает Рокси. - Я разговаривал с Чарли вчера. – Гэри тяжело вздыхает, ему до сих пор не совсем верится в то, что он узнал. – Он сказал, что Руфус под покровительством Честера Кинга готовит мне подставу на соревнованиях. Что-то с допингом, как я понял. - Ты серьезно? – Роксана даже выпрямляется от неожиданности. Эггзи недовольно стонет, когда его голова падает с плеча девушки на диван. – Почему ты сразу мне не рассказал? Ты звонил Мерлину? Или Чарли уже с ним поговорил? Эггзи, это же преступление… Анвин морщится на такое количество вопросов, но получает за это тычок в бок. Рокси кажется слишком обеспокоенной новостями, самому же Эггзи почему-то уже совершенно все равно. - Не звонил я никому. Если и будет что-то такое, то я узнаю об этом непосредственно на соревнованиях. Хескет сказал, что он толком ничего не знает, но, возможно, что-то будет в бутылках с водой, какой-то новый препарат, я в душе не ебу, Рокс. - Постой, а откуда Хескет это знает? - Ну он ведь тоже протеже Кинга, и, похоже, они с Руфусом должны были действовать вдвоем. Хескет слился. Как он сказал, одно дело подначивать и выводить из себя, а другое – подставлять на таком уровне. Да к тому же, если меня словят на допинге, то попадет еще и Мерлину, а уж этого Хескет точно не хочет. – Эггзи молчит несколько мгновений, словно что-то обдумывая. – Но, если честно, я думаю, что Чарли просто струсил. Роксана усмехается и качает головой: Эггзи неисправим. На самом деле, вся эта ситуация более, чем странная, даже если не учитывать то, что Чарли решил помочь – в конце концов, он вполне мог образумиться за это время. Но вот чего ждать от Руфуса… - А еще мы целовались. - Да боже мой, Анвин! – не сдержавшись, всплескивает руками Рокси. – Это еще зачем? - Он первый начал, - ворчит Эггзи, устало укладывая руку под голову и устраиваясь удобнее на жестком полу. – Я сказал ему, что мне это не нужно, а ему бы вспомнить о Шарлиз. Спасибо, конечно, за информацию, но не такой ценой. - Думаешь, он именно то имел в виду? – Эггзи даже в темноте может представить, как подруга недоуменно приподняла светлую бровь. - Не знаю. Я вообще ни о ком ничего определенного сказать не могу. Мне надоел этот гребаный детектив с элементами драмы, в который превратилась моя жизнь. Прямо второй сезон «Шерлока», ей-богу. - Главное, чтоб без трупов. - Это уже смотря, что там за допинг они придумали. Рокси фыркает, поднимаясь с пола, и тянет Эггзи за собой. Парень повинуется, поднимаясь на ноги. Голова отчего-то тяжелая и глаза действительно закрываются буквально на ходу, ровно стоять тяжело, но Эггзи старается. - Идиот. Пойдем спать. - Только если ты не будешь ко мне приставать, детка. - Пошел к черту, Анвин. Роксана смеется и ей вполне удается скрыть за смехом нервозность и обеспокоенность. Что ей скрыть не удается, так это намерение рассказать обо всем Мерлину. Однако, на удивление, Эггзи никак не комментирует сообщение, которое она отправляет, только вздыхает и просит обнять его. Рокси не знает, как на это реагировать.