***
— На корабль, живо! — заорал Оби-Ван, отражая выстрелы обратно в жестянок во все направлениях. — Я не оставлю этих людей! — сказала Асока, перекрикивая шум битвы. В тридцати футах от неё, в один из кораблей попал фотонный заряд, и тот взорвался, забрав с собой жизни, по крайней мере, тридцати клонов. Она отчаянно пыталась не дать этому её ранить. — У нас нет выбора! — крикнул он, отступив под натиском дроидов. Поселение гражданских объято пламенем, существа всех рас разбегались в разные стороны в попытках спастись от уничтожения. — Ты снова собираешься повторить ту же ошибку? — Оби-Ван глядел на неё, в то время как падаван из-за своих мечей наблюдала смерти. — Асока, нам нужно идти! Она сглотнула ком в горле и побежала к кораблю. Клоны, находившиеся под её командованием, бежали следом, затем канонерка поднялась в воздух, направившись к ожидающему в верхних слоях атмосферы крейсеру. Асока скрепя сердце ещё раз взглянула на поверхность, где бросила дюжины мирных жителей умирать, позволив себе всего на мгновение чуточку возненавидеть джедаев и Оби-Вана.***
На крейсере Оби-Ван стоял перед ней, уперев руки в боки. — Асока, когда я отдаю тебе приказ, предполагается, что ты ему последуешь. — В большинстве случаев я так и делаю! — сердито сказала она. — Это был плохой приказ! — Долг падавана состоит в том, чтобы соглашаться с суждением учителя по всем вопросам. Кровь прилила к лицу Асоки. Лекку окрасились в сердитый оттенок синего. — Это не моя вина! — Ты должна нести ответственность за свои действия! — резко ответил он. — Ты не можешь развиваться как джедай, если будешь отказываться принимать и учиться на своих ошибках. — Я не совершила ошибку! — практически прокричала она. — Вы приказали мне бросить всех тех людей, когда они нуждались в нас! Мы джедаи и должны помогать людям, а не оставлять их умирать! — Асока, — сказал он, вздохнув и прижав ладонь к глазам. Он казался очень старым и уставшим. — Выбор стоял между тем, чтобы позволить уничтожить наши силы на поверхности, и тем, чтобы бежать, спасая как можно больше жизней клонов. К сожалению, кому-то пришлось сделать этот выбор. И живые клоны могут помочь другим людям там, где не смогли помочь этим мирным жителям мы. Она сердито топнула ногой. Это было детским проявление гнева, и она чувствовала себя жалко и смущённо, показывая чувства таким образом, но ей отчасти всё равно, потому что Оби-Ван только что заставил её бросить людей умирать, а это довольно важно. — Но им нужна была наша помощь! — яростно сказала она. Затем её брови сошлись на переносице, а голос задрожал, когда она добавила, прибегая к своему последнему и самому безжалостному доводу: — Энакин бы помог им! Тано видела, как его челюсть сжалась, а глаза закрылись. Казалось, раздражение исчезло с его лица, сменившись пугающим спокойствием. — Я не Энакин. Как и ты. Он мёртв, Асока, и, если тебе кажется, что это продолжает мешать тебе командовать, тогда, возможно, стоит сделать перерыв. — Это не мешает мне командовать! — возмущённо сказала она. — Я просто говорю, что он всегда поступал правильно, может быть, нам стоит брать с него пример! Оби-Ван рассмеялся горько, жестоко. — О, уверяю тебя, он не всегда поступал правильно. Энакин постоянно нарушал приказы, что часто ставило под угрозу миссию и сотни жизней. Именно это ты и делаешь последние четыре месяца. Похоже, что тебе передались многие из его худших черт. Она недоверчиво уставилась на него. Её не волновало, кричал ли Оби-Ван на неё, но он не имеет право критиковать Энакина. Плевать она хотела, что мастер Кеноби знал его дольше и лучше. — Значит, то, что он старался помочь людям — плохо? Оби-Ван скрестил руки и глубоко вдохнул. — Энакин не просто старался помочь людям. Он пытался помочь всем. А теперь я скажу тебе то же, что сотню раз говорил ему: ты не можешь спасти всех. Ты должна научиться это понимать. Асока с благоговением покачала головой. — Может быть, тогда он единственный, кто действительно понимал, что значит быть джедаем. — Знай своё место, падаван, — предупредил он, — ты всё больше и больше становишься безрассудной и непослушной, к тому же, не думаю, что ты достаточно зрела, чтобы находиться на фронте. Я проинформирую Совет о твоём поведении и посмотрю, считают ли они, что тебя нужно отстранить от боевых действий на какое-то время. Он задел за живое. — Вы не можете так поступить! — выкрикнула она и махнула рукой к лобовому иллюминатору, указывая на звёзды. — Галактике нужны вся возможная помощь джедаев! — Им нужны джедаи с холодными головами на плечах, выполняющие приказы и способные командовать, не позволяя своим эмоциям брать верх, — сурово сказал он. — Ты не можешь управлять ситуацией в бою, если не можешь совладать с самой собой. Асока сжала кулаки и гневно посмотрела на него: — Энакин... — начала она, собравшись ударить его по самолюбию, но засомневалась. Затем в порыве она решила, что хочет ранить его. — Энакин был лучшим учителем, чем вы. Он понимал, что я чувствую. А вы даже не пытаетесь. С мрачным удовольствием Тано наблюдала, как его лицо приняло слегка шокированное выражение, и выбежала, прежде чем тот снова принялся бы отчитывать её.***
Совет временно отстранил её от боевых действий, и тогрута, побагровев, удалилась в свои маленькие апартаменты. Да как они могли отобрать у неё единственное, в чём она находила спасение? Так нечестно. Сердце юного падавана бешено стучало, и ей хотелось что-нибудь хорошенько ударить, но вокруг не оказалось ничего подходящего, так что, откинув одеяло, Асока пнула подушку. Затем девушка вытащила лишнюю одежду и робы из шкафа, разбросав их на полу, тем самым устроив полный беспорядок, потому что на душе у неё творилось то же самое, никто её не понимал, и ничто не могло заставить её чувствовать себя лучше. Гнев не уменьшился от разгрома комнаты. Ей хотелось бросить что-нибудь, поэтому Тано взяла в ладонь рукоять светового меча и кинула её со всей силы в стену, а затем схватила шото и также швырнула его. Потом она опустилась на пол и заплакала, охваченная горем и разочарованием. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Скайгай появился из ниоткуда, назвал её Шпилькой, обнял и сказал, что ему жаль, что его так долго не было, и что теперь всё будет хорошо. Асока сидела в своих покоях, опустошённая, и плакала в колени, раскачиваясь взад и вперёд. Она так много ужасного наговорила мастеру Кеноби, но тот лишь указывал ей на ошибки, а Асока чувствовала себя такой глупой, словно вернувшись в те времена, когда была блестящим неопытным падаваном, не понимавшим войны, но всё равно вынужденный биться в ней, потому что все не сражавшиеся взрослые уже мертвы. Внезапно слёзы прекратились, и тогрута оглядела комнату, стыдясь своей вспышки. Асока подползла туда, где упали её мечи, и с почтением подняла их, прошептав извинение. Падаван помнила сказанные ей Энакином слова, те, что некогда ему сказал Оби-Ван, на которого она только что наорала и накричала, словно совершенно незрелый юнлинг: «это оружие — твоя жизнь». Тано прикрепила их на пояс, поклявшись больше так с ними не поступать. Вдруг Асока услышала дверной звонок, но ей не хотелось видеть мастера Кеноби, не важно, как сильно её мучила совесть, так что она прокричала: — Уходите! — Это Баррисс, — произнёс тихий голос, Асока шмыгнула носом и, поднявшись, открыла дверь. Подруга стояла перед ней, выглядя озабоченной. — Я почувствовала, что ты расстроена. Всё в порядке, Асока? — она оглядела лежащую на полу одежду. — Нет, — сказала она. — Я накричала на мастера Кеноби. Сказала ему, что Энакин был лучшим учителем, чем он сам. Баррисс сочувствующе посмотрела на неё. — И ты говорила всерьёз? Асока уперла взгляд в пол. — Не знаю. — Она шагнула в сторону, давая подруге войти. Когда дверь закрылась, Баррисс усадила её у стены. — Мастер Кеноби, скорее всего, уже простил тебя, — убеждённо заявила она. — Уверена, он помнит, каково это — быть в твоём возрасте, и уж точно знает, насколько тяжело сражаться в войне. — Асока шмыгнула носом и кивнула. — Давай я помогу тебе прибраться. Тано, чувствуя себя смущённой и чрезвычайно беспомощной, наблюдала, как Баррисс подобрала всю одежду и повесила её в шкаф. Она поправила кровать подруги и вернула подушку на место, затем раскрыла шторы, впуская больше солнечного света. — Держу пари, ты никогда так не обижала мастера Ундули, — несчастно произнесла Асока. — Может и нет, но каждый падаван знает каково это — разочаровать учителя, и каждому учителю известно, насколько тяжело быть падаваном. — Баррисс улыбнулась ей. — Тебе полегчает, Асока. — Однако пока я торчу тут — нет, — сказала Асока, облокотившись на стену. — Меня отстранили от боевых действий, потому что я слишком эмоциональна. Но всякий раз, застревая тут, я не могу выкинуть из головы мысли о войне и о том, что она у меня отняла. Знаю, это ужасно, но в каком-то смысле фронт стал моим домом. — Она нахмурилась. — Я скучаю по своим старым бойцам. Ну, по бойцам Энакина. — Вдруг она вскинула голову. — Может, пока я торчу тут, они вернутся на Корусант, и я смогу увидеться с ними! — Асока улыбнулась при этой мысли. Она скучало по Рексу и Файвзу, и Джесси, и Киксу — по всем. Тогрута надеялась, что с ними всё хорошо. Баррисс тоже улыбнулась и села у стены рядом с ней. Они просидели так несколько часов, выговаривая всё, что накипело.***
Во время пребывания на Корусанте ей разрешалось покидать Храм в свободное от обязанностей время. Поэтому она направила спидер к казармам, где разместился только что вернувшийся из битвы 501-ый. Асока нажала кнопку, чтобы открыть дверь в огромную комнату отдыха, и расплылась в улыбке, как только увидела сотню одинаковых знакомых лиц. 501-ый не был похож ни на один другой легион. Учитывая, что все клоны индивидуальны, он был одним из немногих, кто выставлял это напоказ с помощью уникальной брони, причёсок и тату. Тогрута знала, что Энакин был единственным, кто воспринимал клонов, как равных себе. Они чрезвычайно восхищались своим генералом за проявленное к ним уважение и то, что он всегда вёл их в бой, вместо того чтобы отсиживаться в тылу и отдавать приказы. Энакин научил их тому же, чему научил саму Асоку: следовать правилам не всегда лучший путь. Это позволило им проявлять креативность, что привело к тому, что они считались одним из лучших, успешных легионов ВАР. Падаван лишь хотела, чтобы Оби-Ван понял необходимость в такой изобретательности. Клоны тут же заметили её (Асока была уверена, что явно выделялась из толпы) и выкрикнули приветствие. Она широко улыбнулась; прийти сюда и увидеть их — словно вернуться домой после неудачного отпуска. — Коммандер! — позвал знакомый голос, Тано узнала бы Рекса из тысячи. Он сидел с Файвзом, Киксом и Джесси, она могла бы назвать и любого другого в комнате. — Как жизнь? — спросила Асока, присаживаясь к ним за стол. Они играли в какую-то карточную игру, название которой ей было неизвестно. — Не думаю, что вы о нас волновались, коммандер? — задорно сказал Файвз, ткнув её локтем. Асока игриво скрестила руки на груди. — Нисколечко, — сказала она с притворной снисходительностью. — Я была невероятно занята с моими новыми друзьями-клонами в жёлтой броне. — Кинули нас ради 212-го, а? — дразнясь, сказал Кикс. — Всегда знал, что им не стоит доверять! Асока перестала притворяться. Шутницей, джедаем, коммандером Тано. — Я скучала по вам, ребята, — призналась она, — Без вас совсем не то. Кто теперь командует вами? — Мы... э... между генералами, — сказал Рэкс, потерев голову. — Что-то в нас не подходит всем этим другим джедаям. — После Крэлла всё изменилось, — мрачно сказал Файвз. — Ну, ещё до этого, сами понимаете, но... он довольно сильно потрепал ребят. Меня в том числе, — солдат вздрогнул. — Я слышала об этом, — сказала Асока. Она тоже участвовала в орбитальной части битвы при Умбаре, но не рискнула спуститься на поверхность. К тому же тогрута была... отвлечена. Воспоминания о Скайгае были ещё слишком свежи. — Мы в каком-то смысле немного отталкиваем наших генералов, — сказал Рекс. — Но думаю, мы просто боимся, что кто-то вроде него будет командовать нами. — Да, коммандер, поторопитесь и станьте рыцарем, тогда вы сможете нас возглавить! — сказал Джесси. Асока рассмеялась. — Генерал Тано? Не думаю, что это произойдёт в ближайшее время. Я тоже в каком-то смысле отталкивала своего генерала, — она вздохнула. — Парни из 212-го замечательные, и они хорошие солдаты, но им не хватает... изобретательности 501-го, понимаете? Они не слишком-то готовы искать лазейки в приказах или правилах. Клоны кивнули, понимая, о чём она говорила. Приятно позволить себе быть откровенной с ними, совсем как с Баррисс. Но её все ещё мучила совесть за то, что она накричала на мастера Кеноби. Асока решила, что как только закончит тут, то пойдёт и извинится перед ним. Но сначала... — Так во что вы играете, ребята?***
Асока вошла в апартаменты мастера Кеноби — в те, что он делил со Скайгаем, и именно поэтому она избегала их — и нашла его в комнате для медитации. — Учитель? — позвала она, и тот открыл глаза, посмотрев на неё. — Простите за всё, что наговорила. Особенно про Энакина. Не смотря на то, каким уставшим он казался, на его лице появилась улыбка. — Всё в порядке. В твоём возрасте Энакин был куда вспыльчивее. — Нет, не «всё в порядке», — сказала Асока, сев напротив него и скрестив ноги. — Мои слова были очень неуважительными и грубыми, и я чувствую себя ужасно. Но я прочистила голову и думаю, теперь я в порядке. Просто слишком разозлилась. — Понимаю, — с грустью сказал Оби-Ван. — Я тоже потерял своего учителя. Но мне не назначили нового, а оставили с хрупким падаваном, на которого я не мог выплеснуть весь свой гнев. И поверь, его у меня было много. — Правда? — О да, — мягко сказал он, предавшись воспоминаниям. Его взгляд опустел. — Фактически, я в гневе убил Ситха. Мне понадобилось много лет, чтобы овладеть им. Я всё ещё чувствую его иногда. Особенно в последнее время. Асока знала, о чём он говорил; хоть Оби-Ван не заострял на этом внимания, учитель рассказал ей о том, как ситх, которого он считал погибшим от его же руки, вернулся и терроризировал его. — Фокус в том, — продолжил он, — чтобы признать, что он есть у тебя и что ты не сможешь навсегда избавиться от него. Но обещаю, при большом терпении и упорстве, тебе станет легче. Тано, мягко говоря, сомневалась. Иногда она с трудом представляла будущее без Скайгая, даже несмотря на то, что его нет уже несколько месяцев. А временами всё представлялось унылым и, казалось, справиться она с этим не сможет. Чаще всего ей просто хотелось, чтобы он вернулся. — Попытаюсь, — пообещала она. — Знаешь, он очень тобой гордился, — тихо сказал Оби-Ван после долгой паузы, — как и я. Может ты и безрассудна, особенно в последнее время, но ты так выросла из того маленького падавана, что мы встретили на Кристофсисе. Знаю, ты можешь сделать что угодно, если захочешь. Губы Асоки изогнулись в улыбке. — Спасибо, учитель. — Затем она устроилась поудобнее и стала медитировать вместе с ним.***
Стоя перед большим открытым окном с видом на Корусант, Асока указала на маленькую девочку с планеты Мон-Кала, поднявшую руку. — В чем разница между обычным и обратным хватом как у тебя? Асока улыбнулась. Многие мастера и опытные джедаи скрупулёзно отбивали желание использовать обратный хват, так что она будет чрезвычайно довольна, если сможет передать свою особенность следующему поколению. — Единственное отличие в том, как ты держишь световой меч. В бою джедаи, искусные во владении обратным хватом, не менее эффективны. Он характерен для Шиен, которую вы совсем недавно начали изучать. Я не всегда пользуюсь им, только тогда, когда мне удобно, например, отражая выстрелы, а иногда и в бою на световых мечах. — Каково это — сражаться с плохими парнями? — спросил мальчик-родианец, и Асока покачала головой. — Я тут не для того, чтобы рассказывать вам истории о войне, — сказала она, шутливо пожурив его. — Мы здесь, чтобы практиковаться. И надеюсь, что когда вы будете в моём возрасте, больше не будет плохих парней, с которыми вам придётся сражаться. Юнлинги казались опечаленными тем, что не могут вырасти в бою, и ей захотелось собрать их на корабле и отвезти на планету, где те сумели бы забыть о войне. С её ходом джедаи посылали на передовую всё более младших. Она была тому свидетельством, и, говоря без хвастовства, не многие падаваны были настолько же крепкими, как она. — Ладно, ребята, активируйте мечи, и мы... — внезапно в тренировочной и коридорах раздался рёв сирены. Асока знала о ней, хоть никогда и не видела в действии — она означала, что часть Храма подверглась атаке. Падаван заставила себя не поддаваться панике. Протокол превыше всего. Она джедай, и прямо сейчас эти юнлингли находились под её временной опекой. — Все к стене, — приказала тогрута, а сама быстро подбежала к двери и нажала кнопку аварийной блокировки двери. Сработал её комлинк. — Асока, ты в порядке? — послышался голос Оби-Вана. В нём не было слышно паники, но Тано проработала с ним бок о бок достаточно долго, чтобы познакомиться с гиперопекающей чертой характера Кеноби. — Всё в порядке, учитель, — сказала она. — Я с группой юнлингов. Что произошло? — Кто-то взорвал бомбу в одном из ангаров, — произнёс он. Её глаза расширились. — Я расскажу тебе больше как только узнаю, просто хотел убедиться, что ты в порядке. Она слегка покачала головой, но сердце её колотилось в груди. Бомба? В Храме? Направившись к детям, Асока напомнила себе, что все её действия могли отразиться на них. — Постарайтесь сохранять спокойствие, — сказала она, присев рядом с ними. — Уверена, скоро всё закончится. — Падаван Тано? — спросил маленький родианец. — Ничего, что мне страшно? Асока улыбнулась ему. — Не многие взрослые джедаи могут признать страх. Бояться — это нормально. Я вот постоянно борюсь со страхом. Но быть джедаем — значит контролировать его, вместо того чтобы позволять овладеть собой. — Когда вам становится страшно? — спросил маленький тви’лекиец дрожащим голосом. Асока задумчиво села. — Может быть, теперь я расскажу вам одну из историй о войне, которые вы так хотели услышать...***
— Это не может быть правдой, — говорила Асока учителю двумя неделями позднее, качая головой. Потому что правда, не могло. Это же невозможно. Невозможно. — К сожалению, это так, — сказал Оби-Ван с извиняющимся видом. — Она пришла прошлой ночью к Совету и призналась. Они отправили её на военную базу этим утром. — Что? — неверяще сказала она. У Асоки не укладывалось в сознании, что Баррис, её лучшая подруга и поддержка, была ответственна за взрыв. — Они передали её в руки военных? Но она же джедай! — Знаю, Асока, — сказал Оби-Ван. — Но адмирал Таркин и Верховный канцлер убеждены, что в виду того, что во взрыве погибли клоны и служащие, не являющиеся джедаями, то решение её судьбы непосредственно Республикой уместно. — Но... она... — запинаясь, произнесла падаван, расстроенная тем, что Баррисс оказалась предательницей и что джедаи отдали её без боя, и ей никогда не нравился этот Адмирал Таркин. Он был скользким, не внушавшим доверия типом, и от него у неё мурашки. Но теперь у него в руках Баррисс? И кто ещё после этого предатель? — Если я схожу повидаться с ней, меня впустят? — сказала она, пристально посмотрев на него. Он нахмурился. — Мне жаль, Асока, но не думаю, что они позволят кому... — Не могли бы вы потянуть за кое-какие ниточки или ещё что? — спросила тогрута, готовая умолять, если придётся. — Учитель, она моя лучшая подруга! Не могу же я просто... даже если она... Выражение лица Оби-Вана опечаленно смягчилось. — Попытаюсь.***
Асока сложила световые мечи и комлинк в контейнер, и клон на посту сказал ей: — Я могу дать вам только десять минут. Она позволила ему провести её к камере Баррисс, и, надо сказать, ей не нравился его тон. Клоны на Корусанте совершенно отличались от тех, с кем ей приходилось служить на передовой. Почему-то они были грубее, более взвинченными и гораздо чопорнее. Баррисс сидела на небольшой койке в камере, и при виде Асоки её глаза на мгновение оживились. Она медленно поднялась. — Я надеялась, что ты придёшь, — сказала Оффи. — Баррисс, как ты могла? — прямо спросила Асока. — Как ты могла подложить бомбу в Храм? Мерилианка печально опустила голову. — Что-то нужно было сделать, и никто другой не собирался действовать. — О чём ты? — Скажу тебе то же, что и Совету, Асока, — спокойно произнесла Баррисс. — Джедаи совершенно сбились с пути. Мы действуем, словно поджигатели войны, с самого её начала, и чем дальше, тем хуже. Я хотела это изменить, и взрыв в Храме был единственным, как мне показалось, способом показать джедаям, чем они стали. — Надо отдать ей должное, выглядела она совершенно подавленной. — Я вовсе не хотела, чтобы всё зашло так далеко. Я не хотела, чтобы кто-нибудь погиб. — Но они погибли, Баррисс, — сказала Асока. — Джедаи, клоны, мирные жители. — Думаешь, я не знаю? — сказала бывшая джедайка, рухнув на койку. — Я знаю. Потому и призналась. Асока стояла перед ней, не зная что и сказать. Её лучшая подруга — убийца и террористка. Даже если она и не хотела никого убивать, это не важно. Ничто не могло оправдать такое. — Но, Баррисс, джедаи хотят окончить войну не меньше других. Мы пытаемся изо всех сил. И со смертью Гривуса все только и говорят, что её конец близится. — Смерть Гривуса ничего не изменила, Асока, — сказала Баррисс, её ярко-синие глаза сияли. — Ничто не изменится, пока люди не начнут действовать. Асока хмуро посмотрела на неё, встревоженная. Никто и никогда так не ошибался... Смерть Гривуса изменила всё. — Мне жаль, Баррисс. Подруга покачала головой. — Не жалей меня. Чтобы они не собирались сделать, я знаю, что заслужила. — Она выдавила улыбку. — Может, они никогда с этим и не согласятся, Асока, и знаю, возможно, ты никогда не простишь меня, но... Я рада, что мы были друзьями. Это так много для меня значит. — Как и для меня, — призналась Асока. — Ты помогла мне пройти через многое. Я просто... — Знаю. Клон открыл дверь и сказал: — Время вышло. — Асока, — сказала Баррис, когда тогрута развернулась, чтобы уйти. — Можешь сделать для меня кое-что? — Асока посмотрела на неё. — Если увидишь мастера Луминару... можешь сказать ей, что... мне жаль, что я подвела её. Вдруг у обеих хлынули из глаз слёзы. Асока быстро кивнула. — Прощай, Баррисс.***
Асока сидела вместе с мастером Кеноби в Зале Тысячи Фонтанов, свесив ноги с камня. — Почему у меня такое чувство, словно мы должны лишиться всего? — Боюсь, такова война, — печально сказал он. Она прижала колени к груди. — Энакин был моим лучшим другом. Баррисс была моей лучшей подругой. Кто следующий? — она бросила на него взгляд, пожалев о своих словах. Оби-Ван только что потерял кого-то из своих друзей. Асока не очень-то хорошо знала герцогиню Мандалорскую, но видела её на фальшивых похоронах магистра несколько месяцев назад, явно опустошённую, и совсем недавно она погибла от рук ситха, о котором Асока слышала лишь обрывками. — Вы в порядке, учитель? Мастер-джедай смотрел на водопад отсутствующим взглядом. Казалось, за последние несколько месяцев он сильно постарел. Под его глазами залегли тёмные круги, плечи ссутулились, а роба выглядела свободноватой. Учитель не удосужился ответить. Несмотря на собственную боль, Асока внезапно и яро возжелала, чтобы Энакин был здесь только ради него. Он всегда мог взбодрить Оби-Вана, даже если тот притворялся, что это не так, и, видя обычно спокойного, собранного джедая как Оби-Ван потрёпанным, её собственная боль практически отходила на второй план. Они оба застряли в петле бесконечного горя. Асока надеялась, что вскоре они вернутся на фронт. Это был единственный выход.***
Перед тем как возвратиться на поле боя, Асока должна сделать ещё кое-что. Тано шла через залы здания Сената, по обыкновению смущённая богатством и зажиточностью элиты галактики. Увидев свою подругу Рийо Чучи, она помахала ей, прежде чем войти в кабинет Падме. Сенатор изучала какие-то документы, но подняла голову, когда вошла Асока. Амидала казалась удивлённой, но обрадованной её визитом. — Асока! — воскликнула она, вставая. Сенатор выглядела истощённой и подавленной, но тем не менее улыбалась. — Как приятно видеть тебя! — И тебя, — признала Асока. — Я просто заглянула, чтобы извиниться. — За что? — Я была очень зла на тебя, — честно сказала Асока, стараясь не отводить взгляда. — Мне нужно было взвалить на кого-то вину и, конечно, я обвиняла Дуку, однако на тебя было гораздо легче выплеснуть гнев. Но я позволила ему завладеть мной, не заметив, что тебе так же больно, как и мне. Мне очень-очень жаль, Падме. Падме медленно подошла и обняла её. — Спасибо тебе за эти слова, — тихо сказала Падме, ласково погладив задний лекку Асоки. — И ты меня прости. — Не надо, — сказала Асока, отстранившись. — Это было самое худшее решение, что кому-либо приходилось сделать, но так было лучше для Республики в целом. Думаю, я наконец это оценила. Амидала улыбнулась, но Асока видела, что за её храброй оболочкой прячется огорчение, даже отвращение к самой себе. На этот раз Асока обхватила руками Падме. Вдруг она невероятно сильно затосковала по Баррисс и Энакину. — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить, я рядом. Падме просто прижалась к ней в ответ и прошептала: — Спасибо.