***
Вейдер ждал в кабине корабля. Прошло несколько минут. Затем появилась голограмма Дарта Сидиуса. Юноша опустился на пол и преклонил колено. Без лишних слов учитель сказал: — Значит, Кеноби мёртв? Сердце Вейдера бешено колотилось в груди. Юноша чувствовал себя плохо. Может, ему и было плохо. — Нет, учитель. Я потерпел неудачу. Лицо Сидиуса исказилось гневом. — И? — Он узнал меня, учитель, — шёпотом произнёс Вейдер. Казалось, он не мог заставить себя говорить громче. Юный ситх склонил голову. — Простите меня. — Ситхи не прощают, — выплюнул Сидиус. — Это серьёзная ошибка, Вейдер. Одна только она может стоить мне всего плана касательно галактики. Ты совершил глупую ошибку с самой важной целью, хотя я и не жду, что ты способен понять это своим ограниченным интеллектом. Вейдер старался не изменяться в лице. Это нечестно... он не глуп, просто его проклятый мозг не хотел работать. — Да, учитель. Сидиус издевательски фыркнул и сказал: — Вернёшься на Серенно. Я следом. Оставайся там до моего возвращения, чтобы избежать других глупых ошибок. Голограмма выключилась. Вейдер остался на прежнем месте, преклонив колено. Юноша сжал челюсть. Он не глуп. Это не его вина, Кеноби стянул маску с помощью Силы. Энакин, это я! Он прижал кулак к голове, слегка ударив по ней несколько раз, словно мог выбить воспоминание. Кеноби манипулировал им, да, вот и всё, потому что он джедай, а джедаи властолюбивые... как же там... лицемерные... существа, ведущие войну по всей галактике и медленно ею овладевающие. Вейдер нахмурился в замешательстве. Разве ситхи делают не то же самое? Это выше него. Юноша не хотел думать об этом. Ни о чём не хотел думать. И тем более не хотел возвращаться. Но он должен. Больше идти некуда.***
Тычок. Укол. Хлопок, хлопок. Тычок. Каждое прикосновение врачей к оголённой коже чувствовалось всё ощутимее. Запах медикаментов в комнате был слишком сильным. Создавалось ощущение, что всё сжималось вокруг него. Хотел бы Вейдер чтобы его перестали обследовать, словно какой-нибудь научный эксперимент. Юноша услышал голос врача, и тот звучал, словно издалека, хотя их отделяли всего два метра, говорящий: — Субъект взволнован. Дыхание и пульс слишком частые, когнитивная реакция ограничена. Следует ли продолжать? Юный ситх не слышал ответа. Субъект. Он не субъект, а человек с именем. Вейдер. Или, может быть, Энакин. — Так точно, мы подготовим его к прибытию лорда Сидиуса. Приготовиться. Вейдеру вновь захотелось заплакать. Он не делал этого, но хотел. Юноша не знал почему. До всего этого, до Кеноби, он был в порядке. Следовал приказам, убивал без раздумий. Потому что таков Вейдер. Убийца. Субъект. И ничто иное. Ему вернули одежду. Светового меча нигде не было. Забрали, как обычно. Как правило, он об этом не задумывался, но не сейчас. Юноша оделся, съел безвкусную еду, принесённую ему, продолжая дрожать. Почему он не мог перестать дрожать? Затем кто-то прижал к его шее гипошприц и сказал: — Следуй за мной. Он так и собирался сделать, наверное, но высокий мужчина-врач крепко схватил его человеческую руку и потянул за собой. Вейдер немного спотыкался, однако пройдя по одному коридору, а затем по другому, они дошли до комнаты. В ней находилась небольшая толпа людей: кто-то проверял мониторы, кто-то стоял вокруг металлического кресла с ремнями и подлокотниками, и... Нет... нет... привязанный, плачущий, вырываясь из оков настолько, насколько мог, но всё бессмысленно, у него нет мощи, нет Силы — ничего. Пожалуйста, не забирайте их, прекратите-прекратите-прекратите-прекратите-прекратите-прекратите, не надо, нет, больно-больно-больно Затем юноша пришёл в себя. Это не по-настоящему. Воспоминание. Всего лишь воспоминание. Но на самом деле он понял, что оно вот-вот станет явью, потому как они собирались снова это сделать. Вейдер не мог пошевелиться, но врачи сами потащили его, ведя через комнату и усаживая в кресло, фиксируя руки на месте. Юноша застыл, полностью замер. Он умрёт, не так ли? Машина не убила его раньше, но сейчас он вот-вот умрёт, ужас, сковавший тело, был тому свидетельством, это происходит снова, нет-нет-нет-нет-нет... — Прошу, не надо, — попытался проскулить Вейдер, но с губ не слетело ни звука. Юноша вспомнил: «ситхи не умоляют». Но он не ситх. Не ситх. Нет, нет-нет-нет-нет... Он вырывался из оков. Вырывался и вырывался. Или, по крайней мере, пытался... Вейдер не мог пошевелиться, но всё равно это не имело значения, потому что он был связан, пойман в ловушку. Доктор схватил его за волосы и силой заставил юношу откинуться назад, пока другой врач опускал нечто ему на голову. Его схватили за челюсть и вставили капу. Вейдер боролся, но безрезультатно, потому как не мог двигаться. Он вырывался, брыкался, кричал и... подождите. Подождите. Нет. Этого не произойдёт. Потому что теперь у юноши было то, чего он был лишён в прошлый раз. Сила. Он мог чувствовать её. Она была повсюду. И ждала его. Машина включилась. Вейдер закричал. Электричество хлынуло в мозг. Он свернул протез в кулак и сжал. Выпустил волну Силы. Что-то треснуло, юноша не знал что конкретно, но слышал искры и чуял запах горящего металла, а поток электричества прекратился так же внезапно, как начался. Он был сбит с толку, опустошён, но, собрав Силу, дёрнул пару раз металлической рукой, вырывав её из приделанных к подлокотникам ремней. Кто-то подлетел к нему, и Вейдер ударил его освободившимся кулаком в живот, заставляя того рухнуть на пол. Юноша снова сжал металлические пальцы вокруг невидимого мяча. Десять конфедеративных врачей поднялись в воздух, хватаясь за горло. Он повернул кисть, и Сила свернула им шеи. Никто не выжил. Вейдер использовал Силу и протез, чтобы высвободить вторую руку, а затем снял с головы устройство, вытащил капу. Он услышал знакомое жужжание электропосохов и поднял голову, увидев двух приближающийся магнастражей. Ещё одно движение кистью послало их в полёт к противоположной стене. Юноша поднялся и упал. Голова — или, может быть, мир — кружилась. Он схватился за неё левой рукой и встал. Не было времени ни думать, ни мешкать. Ему нужно выбираться отсюда. На нетвёрдых ногах Вейдер вышел за дверь. Опёрся рукой о стену, чтобы не упасть. Подождите, а где это он? Юноша не мог вспомнить. Это место... нет, оно не похоже на это место. Оно похоже на дворец Дуку. На Серенно. А не то другое место, где бы оно ни было. Но электрическое кресло... почему оно тут... Он шёл и шёл по незнакомым ему коридорам, не имея понятия, куда направляется. Воздух, ему нужен воздух. Вейдер хотел подышать. Хотел выбраться отсюда. Нужен корабль. Он должен уносить отсюда ноги. Острая боль пронзила грудь, и юноша застонал. «Не обращай внимания, не обращай внимания, продолжай идти. Выбирайся отсюда». Он увидел дверь. Та выглядела знакомой, и Вейдер надеялся, что это было подарком Силы, знаком, куда ему идти дальше. Юноша выскочил за неё. Это не было подарком. По крайней мере, не от самой Силы и далеко не ему на пользу. За ней стоял Сидиус. Вейдер попятился к стене и упал. Съёжился. Задрожал. Закрыл лицо руками, как если бы мог заставить ситха уйти тем, что не видит его, словно ребёнок, прячущийся от подкроватных монстров. Нет смысла притворяться... казалось, юноша никогда так в своей жизни не был напуган. Вейдер не мог говорить. Даже не пытался. Просто сидел перед Сидиусом, дрожа, делая резкие вдохи, от которых не было никакой пользы, и ожидая, ожидая, ожидая. Наконец, ситх произнёс: — Вижу, ты пытался сбежать, не поговорив со мной. Юноша не знал почему, но покачал головой. — Нет, — запинаясь, произнёс он, солгав, и Сидиус это знал. — На колени, Вейдер. Вейдер двигался машинально, на четвереньках подползая к ногам учителя. Он склонил голову, и его вьющиеся волосы скрыли от глаз грязный подол чёрной робы ситха. Тошнота подступила к горлу, и юноша понадеялся, что сможет сдержать её. Сидиус заговорил низким, тёмным и решительным голосом: — Ты узнаешь, каково подводить ситха. Ничего не произошло. Вейдер медленно поднял голову. Он, казалось, вечность глядел в жёлтые глаза ситха. Голубые молнии сорвались с пальцев учителя, и попали прямо в грудь юноши. Крик, вырвавшийся из горла, был резким, полным агонии, долгим и громким, настолько же мучительным, как и боль во всём теле. Его словно охватил огонь, лёгкие наполнились дымом, слёзы жгли глаза, Вейдер лежал на полу, катаясь, извиваясь, будто мог сбить пламя, и совсем не мог дышать-дышать-дышать... Юноша не знал, как долго длилась пытка. Но знал, когда закончилась. Эта боль... она не... походила ни на что, что он когда-либо чувствовал. Эта боль... — Вставай, — послышался голос Сидиуса, но Вейдер долго не мог вникнуть в значение слов, так что ситх рявкнул ещё грубее, — поднимайся, немедленно. — Юноша поднялся, снова оказавшись на коленях и дрожа-дрожа-дрожа. — Ничего не хочешь мне сказать? Может быть. Он не помнил. Разве? Да. — Простите... — сказал он медленно, тупо, выговаривая по слогам. Вейдер не мог думать ни о чём, кроме боли. Тело сводило судорогой. Ему по-прежнему хотелось плакать. — Ты кое-что забыл. Юноша сглотнул ком в горле. — Учитель. — Скажи ещё раз. Вейдер склонил голову. — Учитель. Голос Сидиуса был мертвецки холодным. — Кто я? — Мой учитель, — снова произнёс он. Юноша ненавидел это, ненавидел ситха, ненавидел себя, свою жизнь — всё, но его глупые чувства не имели значения. Только боль. — Верно. Ты мой, и так будет всегда. А теперь вставай. Он поднялся. Колени дрожали, голова кружилась. Чудо, что ноги смогли удержать его вес. Сидиус сказал: — Ты пойдёшь и исправишь свою ошибку. К этому моменту Кеноби уже расскажет джедаям о том, что ты выжил, и это помешает всем моим планам. Ты найдёшь Кеноби и на этот раз убьёшь его. — Да, учитель. Ситх передал ему что-то. Он взял предмет в руки, не узнав его сразу же... о, его световой меч. Юноша и забыл про него. — Предупреждаю, Вейдер, — сказал Сидиус, — подведёшь меня ещё раз, и тебе не избежать моего гнева. А теперь прочь с глаз моих. Вейдер пошёл по-прежнему шатаясь, он до сих пор не знал, куда направляется, и был уверен, что где-то по пути его стошнило, но спустя, наверное, вечность, юноша ввалился в ангар и направился к кораблю. Кеноби умрёт. Вейдер на этот раз об этом позаботится. Иначе...***
Вейдер тащил трупы двух джедаев в сторону реки за воротники туник, сердце по-прежнему колотилось после ажиотажа убийства. Раны, оставленные световым мечом, тлели, тела оставляли за собой след из помятой травы. Хорошо... это приведёт джедаев прямиком к нему, когда те обнаружат исчезновение товарищей. Дойдя до реки, юноша мельком взглянул на жертв. Один из них, иторианец, выглядел истощённым и опечаленным в своей смерти. У другого, молодого человека, на одном плече лежала косичка, а в его всё ещё открытых глазах стояла твёрдая решительность. Он без раздумий скинул тела в реку и отошёл, пока те погружались в мутную воду. Вейдер шёл. Сейчас деваться ему было некуда. Пройдёт какое-то время, пока джедаи хватятся своих, но они придут. Почему-то юноша был уверен, что Кеноби придёт. я просто хочу поговорить с тобой! Немного погодя он сел на траву. Эта планета... как же она называлась? Вейдер уже и забыл... она была холодной, покрытой незащищёнными от ветра равнинами и лесами. Юноша вздрогнул и решил было вернуться на корабль, но... где же он? Вейдер не мог вспомнить. Это, вероятно, станет проблемой. Парень ударил кулаком по земле. Электрическое кресло. Он пытался бороться, но тем не менее оно сломило его. От неожиданных молний Силы учителя тоже ничего хорошего не было. Так холодно. Притянув колени к груди, отбросив волосы с глаз, Вейдер попытался об этом не думать. Юноша спрятал пальцы живой руки под мышкой и посмотрел на звёзды. Ночь была ясной, и они светили на него. Он гадал без особой на то причины, сколькие из них были планетами, и на скольких он побывал. Энакин? Имя из далёкого прошлого. Вейдер не знал насколько далёкого. Оно было почему-то таким знакомым, но всё равно казалось неправильным. Часть его была уверена, что Кеноби ошибся. Даже спустя месяцы пыток, потери памяти и унижений, как можно забыть собственное имя? По щеке скатилась слеза, затем ещё и ещё. Юноша стянул маску, резкий ветер ужалил лицо. Он полностью опустился на землю и свернулся калачиком. Вейдер плакал и плакал, словно напуганный ребёнок, возможно, впервые с момента потери памяти. Не то чтобы он имел что-то против плача, по крайней мере, в одиночестве. Нет. Просто юноша не ощущал нужды в нём последние несколько месяцев. Вейдер понял, что до этого чувствовал немного. Только боль. Унижение. Слабость. Снова боль. Теперь же юноша чувствовал всё. По-прежнему боль, но вместе с ней и печаль, казавшуюся такой тяжёлой, словно он падал в бездонную, тёмную яму без надежды вновь увидеть свет. Это всё вина Кеноби. Вейдер не знал почему, но знал, что это так. Если учитель был столь непреклонен в необходимости смерти джедая, значит, всё связанно с ним. Убийство Кеноби сделает всё проще. Если же нет, то Вейдер не знал, что делать дальше. Он не имел понятия, как долго пролежал на земле, плача, пока слёзы не прекратились, а затем хлынули вновь. Юноша больше не мог видеть звёзд, зрение застилала пелена слёз и что-то ещё: пёстрое искажённое пятно, которое он никак не мог стереть с глаз. Вейдер понимал, что это значило, потому что часто с таким сталкивался. Надвигалась мигрень. Потрясающе... только её не хватало. Корабль. Он хотел найти его. Хотел оказаться в тепле. Одежда согревала, но недостаточно. Юноша огляделся. Рядом был лес. Может, корабль там. Вейдер поднялся и пошёл искать, кашляя и вытирая со щёк слёзы. Он снова вздрогнул. Юноша надеялся, что Кеноби прилетит скоро, а головная боль будет короткой. Он хотел снова ничего не чувствовать.