Battlefield of love

С трудом разбирая дорогу за сплошной стеной ливня, Дом пробирался к пункту назначения. В том, что некоторая аналогия с серией посредственных ужастиков его сегодня ожидала, он даже не сомневался. Утопая тяжёлыми сапогами в грязи, солдат вслух проклинал себя, сержанта, дождь и каждый коварно вылезающий из-под размытой земли корень. («Идиот, мог хотя бы спросить про короткий путь. А теперь мечись по лесу между палаток и мокни, как псина. Еще и шнурок развязался, спа-си-бо. Так тебе и надо, нытик педиковатый. Вообразил, что в этом нарциссичном мудаке есть что-то особенное, ха. Нет, оно в нем есть, наверное, но думать об этом даже не хочу... Завязать сейчас или так дойду?») Электризуя в себе злость и обиду, не замечая ничего вокруг, Ховард чуть не налетел на замаскировавшуюся в кустах палатку защитной раскраски. Удержав равновесие на очередной куче мокрых листьев, он оперативно сориентировался и подошёл не задраенному чёрной молнией входу, просто прикрытому материей. («Кажется, параллели с дешевым кино уже начались. Отвлекаешься — получаешь то, что искал. С открытыми дверями и огоньком внутри, смешно. Теперь меня точно должен ждать какой-нибудь монстр. Хотя почему «какой-нибудь»? Сержант у нас вполне конкретный упырь... А он неплохо устроился под силиконовой крышей, пока мы мокнем под протекающим брезентом. «Все для солдат». Какое лицемерие».) Стараясь перекричать шум капель, Дом несколько раз позвал сержанта, но ответа не получил. Не совсем представляя, как действовать в такой ситуации, он помялся у «люка» и решил, что в том, чтобы заглянуть внутрь, криминала будет точно не больше, чем в любом из альтернативных вариантов. Приподняв мокрую ткань, он засунул голову в палатку. — Нехорошо, рядовой. Опаздываем, вламываемся к командованию в его отсутствие... По спине, со стороны которой прозвучал сардонический голос, пробежал не просто холодок, а небольшой ледниковый период. Руки сами собой потянулись к голове, ноги подкосились. Сжавшись и приготовившись к привычному методу наказания, он не сразу понял, что Беллами не собирался его бить. Сержант смеялся. Ховард не знал, что люди вообще могут так смеяться. Захлёбывающиеся высокие звуки смешивались с лающим кашлем, рождая действительно уникальную симфонию. Растерянно стоя на все ещё согнутых ногах, Дом просто не знал, куда деться. Все предыдущие неловкие ситуации в его жизни просто не могли сравниться по степени абсурдности с мокрым насквозь строгим командиром, уже полторы минуты смеющимся и оскаливающим желтоватые зубы. — Рядовой, ну Вы и дикий. Подожди, скулы свело, ай. Ручки сложил, ножки подогнулись. Штанишки-то хоть сухие? На шнурочек не наступил? («Почему я не родился невидимкой. Я хочу провалиться. И прекрати так улыбаться, умоляю».) — Нет, серьёзно, Вы сейчас похожи были на эту, как её, мокрую курицу. («Нет, не надо, пожалуйста, зачем снова «Вы», за-чем.») Резко посерьезнев, сержант вдруг снова вернулся к привычному выражению лица. Хохочущая гиена снова стала серым одиноким волком. — Рядовой, прикройте глаза, пока не вытекли. И снимите свои позорные сапоги, пока я их сам не выкинул. Потом заходите, я не поржать Вас звал. С этими словами сержант скользнул в палатку, по-звериному отряхиваясь, презрительно подняв верхнюю губу и сморщив лицо. Но даже презрение на его лице было встречено Ховардом с какой-то теплотой в душе. Сержант был собой, той же самой тварью, что и за ужином. Но как наедине с кем-то особенным, избранным любое животное ведёт себя иначе, так и вёл себя Мэтт. Снова произнося мысленно это имя, Дом чувствовал, что, кажется, знает, чего так хочет. Добавить к четырём буквам ещё три. «М», «о» и «й»... («Да что со мной в самом деле? Господи, я в тебя уже не верю, но дай мне сил противостоять этой ахинее. В глаза ему не смотреть теперь? А как же тогда руки? Просто буду смотреть в пол. А на следующем неделе переведусь в другую часть. Не обманываться же мне, что я того, в своего начальника влюбился. Правда смешно. И слово противное, «влюбиться». Девчонка. А я нормальный, да, я нормальный парень».) И, повторяя мысленно последние слова, как молитву или заклинание, он ступил босой стопой на пол его палатки.