***
Захожу на вечеринку, когда неприятная атмосфера сразу врезается в голову, запах табака неприятно щекочет нос, и я действительности понимаю, что опоздать на час, слишком много, потому что в углу вижу своих одноклассников, валяющихся в хлам. Пробираюсь сквозь танцующею толпу, здороваясь с ребятами и махая рукой Мерседес, которая находится в компании обворожительного парня. Хорошо, она не теряла времени зря, улыбаюсь и поворачиваю голову, зажимая в кулаке край белого лёгкого платья, которое едва ли достаёт до колен. Взору предстаёт учитель, он по-прежнему одет так, как явился ко мне домой: клетчатая рубашка и коричневые штаны, которые идеально обтягивают его бёдра. Видимо, алкоголь ударил мне в голову, потому что в следующею секунду я разворачиваюсь и иду к столу, возле которого стоит он. Только хочу протянуть руку к компоту, как ритмичная музыка сменяется медленным танцем. — Мартина, не подаришь ли мне один танец? — хрипло предлагает Хорхе, протягивая мне руку. — Конечно, — и пусть гореть мне за это в аду. Я беру его за руку, и мужчина ведет меня в толпу опьянённых ребят, а я уже опьянена его близостью. Его сильные руки ложатся на моей талии, притягивая к нему до непозволительного близко, а мои руки падают ему плечи, сначала смотрю ему в глаза, пытаясь подавить все свои всплывающие эмоции, вспоминания, как совсем недавно он подталкивал меня к стене собственной квартиры, а потом его губы целовали моё девственное тело. И желание сейчас с новой силой охватывает меня, я должна бороться. Должна встретиться лицом к лицу со своими страхами, а он — единственный мой страх. Руки Хорхе спускаются на мою поясницу, а моя голова располагается у него на плече, пока тело повторяет его движения, я сильнее обхватываю его плечи, растворяясь в столь желанных объятьях, позволяя себе расслабиться, удивительно, что мне спокойно с ним, так тепло, и я знаю, что с ним мне ничего не страшно, даже то, что это увидят ребята из школы, хотя никого не волнует, что мы танцуем посередине толпы, все слишком поглощены алкоголем. Теснее жмусь к нему, ощущая его близость каждой фиброй своей души, а он держит меня настолько сильно, что я чувствую, как вот-вот не смогу дышать, но вскоре музыка прекращается, и я смотрю в его глаза, избавляясь от объятий, когда к нам подходит парень. — Тини, ты бы не могла принести поднос, который я, видимо, оставил в своей комнате, она наверху? — смотрю на мужчину, а потом на парня, вновь собираясь бежать от разговора с ним. — Конечно, — киваю и направляюсь наверх, где открываю первую попавшеюся дверь, в пороге которой замираю. На кровати сидит Диего, а на нём девушка, пока что, они увлечены страстным поцелуем, но я не могу знать во что бы перерос этот процесс, окажись я здесь чуть позже. Парочка замечает меня, и я захлопываю дверь, спускаясь вниз настолько быстро, насколько это возможно. Пелена слёз застилает глаза, но я не плачу, лишь ищу в толпе Хорхе, совершенно не понимая, зачем иду именно к нему. — Сбегать после танца не хорошо, Штоссель, — раздается над ухом знакомый, доводящий до одури шёпот, и я разворачиваюсь, — Что случилось, принцесса? — Хорхе, пожалуйста, отвези меня домой, — прошу, и он тут же обнимает меня за плечи, направляя к выходу, помогая преодолеть всю эту толпу двигающихся ритмично людей, мы спокойно добираемся до его машины, и Бланко открывает передо мной дверь. Всю дорогу до моего дома мы проводим в тишине, я старательно пытаюсь рассмотреть вид за окном, чтобы не поддаться слезам, которые так и хотят скатиться по щекам, а мужчина внимательно ведёт машину, чуть сильнее сжимая руль и останавливаясь за поворотом, возле моего дома. — Может ты уже объяснишь мне что случилось? — зачем спрашивать, если он видит, что мне плохо? Поворачиваю голову в его сторону, чувствуя, как начинают трястись губы, тогда Хорхе тянет меня на себя, и я утыкаюсь носом ему в плечо, начиная обессиленно плакать. Я никогда не думала о такой ситуации, я никогда не думала, что застану Диего с кем-то, не думала, как себя вести, и что говорить, а сейчас лишь сделала всё возможное, чтобы не видеть и не слышать его — я сбежала, сбежала с собственным учителем. Но я всегда думала, что будет, если брюнет узнает о моей измене, и ни один из этих вариантов не заканчивался хорошо. Всхлипываю носом и отстраняюсь, утирая соленые слезы. — Диего, все дело в нём, я застала его с другой, и я понимаю, что из нас двоих, я изменила ему первая, но я никогда не ждала чего-то такого подлого и низкого от него, я просто не знаю, как сейчас мне вести себя, — пожимаю плечами, проводя несколькими пальцами под глазами, — И тебе ведь не интересна вся эта розовая чепуха. — Откуда тебе знать, что мне интересно, а что — нет? Может, меня волнует всё, что связано с тобой, Мартина, может, я хочу быть рядом с тобой? Откуда тебе знать, если я сам не знаю, поэтому будь любезна, не решай всё за меня, — поворачивается ко мне, эх, а я так надеялась ещё изучать его профиль. — Единственное, в чём я уверен, так это то, что я чертовски сильно желаю тебя, когда вижу где-либо, а что насчет твоего парня, то мне жаль, ты его любишь? — отвожу взгляд, и понимаю, что этот вопрос застал меня врасплох, я не готова дать ответ, во всяком случае сейчас, слишком много чувств борются во мне, а близость учителя не даёт здраво мыслей, — Мартина, — свожу колени и отрицательно качаю головой. — Я не уверена, всё слишком сложно, — откидываюсь на спинку сиденья, принимая более удобную позу, — А что насчёт желания, то я не верю тебе, ни единственному твоему слову. Тебя ведь может удовлетворить любая девушка, и ты прекрасно с этим справляешься, ведь тебе ничего не мешает спать с Лодовикой, — плюю, зло смотря в ему глаза, пока в его взгляде читается смятение, он не ожидал такого, но потом он снова принимает спокойный вид. — Я никогда не спал с ней, Мартина. — А что же ты делал, позволь спросить? — в конце повышаю голос, и он резко поднимает на меня глаза, кажется, ему тоже трудно сохранять контроль. — Хочешь знать на самом деле? Её никто не заставлял, она сама пришла ко мне и продолжает приходить. Я не трахаю её, а бью, и ей это нравится. А потом я вытрахиваю её рот, принося удовлетворение себе, я ни разу не приносил удовольствие ей, девушка каждый раз выходила из кабинета со слезами, но каждый день возвращалась, — он потянулся за сигаретами, но, посмотрев на меня, откинул их на задние сидение машины, — Единственная девушка, которую я когда-либо действительно желал — это ты, Мартина. Твоя близость сводит меня с ума, и я чувствую, как мой член готов выпрыгнуть из штанов, когда ты прикасаешься ко мне, — замираю, слегка приоткрыв рот и смотря на него расширявшимися глазами, — И сейчас, больше всего, я хочу поцеловать тебя, принцесса. — Так поцелуй, — шепчу, ведь мечтаю забыться и уверяю себя в том, что это будет лишь раз, лишь раз я позволю ему прикасаться ко мне, и мужчина этим пользуется. Он притягивает меня к себе, его губы сплетаются с моими, как жар проходит по моему телу, окутывая в свой плен с головы до пят. Хорхе запускает руку в мои волосы, дабы не могла отстраниться, проникая языком в мой рот, поглаживая нёбо. Отвечаю на столь страстный поцелуй, стараясь передать насколько сильно я скучала за ним. Мои руки несильно обхватывают его шею, и я жмусь к нему, чувствуя, что вот-вот расплавлюсь. Впервые за целый месяц, я чувствую порыв свежего воздуха в своей жизни, жаль, что он должен стать последним. Лёгкие начинают гореть, и я с трудом отстраняюсь, трусь своими кончиком носа об его и слушаю его учащенное дыхание, не смея раскрыть глаз, но через минуту отстраняюсь на несколько сантиметров, смотря прямо в его глаза и видя там бесконечность. Мои руки перебираются к нему на щеки, и я еле сдерживаю слёзы, но уже не от того, что произошло на вечеринке, а от того, что вновь должна оттолкнуть от себя самого желанного мной мужчину. — Это неправильно, — поглаживаю его щёки подушечкой большого пальца, пока он с интересом смотрит мне в глаза, — Так не должно быть, слышишь? Мы не можем позволить себе чувствовать нечто подобное, делать что-то подобное, поэтому лучше остановиться сейчас, Хорхе, — замираю, проглатывая ком, мне слишком тяжело это сказать, — Оставь меня, пожалуйста, отпусти, перестань чего-то добиваться от меня, я просто тебя прошу, оставь меня в покое, Хорхе, — закрываю глаза, и одинокая слеза скатывается по щеке, внутри я словно больше не существую, почему всё так запуталось? Почему я просто не могу жить нормально? Мужчина перехватывает мою руку и целует костяшки, а я жду ответа. — Нет, — звучит для меня, словно гром, почему он не хочет понять меня? За что так издевается надо мной? Он вновь и вновь загоняет меня в свою ловушку, — Сейчас ты можешь идти, Мартина, но запомни, я не оставлю тебя.4. Лишь раз.
4 июня 2016 г. в 01:54
От лица Мартины.
Ровно спустя три урока мы с Мерседес направляемся к школьному расписанию, да, это определённо глупо, ведь мы знаем его наизусть, однако каждый Божий день мы надеемся, что там что-то изменится. Вот и сейчас я внимательно окинула взглядом расписание, которое ещё свидетельствовало о пяти предстоящих уроках, и история сегодня была предпоследней. Чувствую холодок, пробегающий по коже, замирая, разглядывая чёрные буквы, которые выводят название предмета, надеюсь что вот-вот они растают, и мне показалось, но нет, это горькая истина, и сегодня мне придется идти на урок, как бы сильно я не желала обратного. А, признать честно, я не хотела видеть ни учителя, ни Лодовику, которая посещала вместе со мной и Мерси историю. Какой-то ком стоял в горле, и камень пробрался в сердце, он нещадно тянул меня в пропасть.
— Тини, всё в порядке? — доносится до меня голос из пустоты, и светловолосая легонько бьет меня в плечо, вздрагиваю и смотрю на неё.
— А? Да, да, просто задумалась, пошли на тригонометрию? — она скудно улыбается, предпочитая поверить мне, но я знаю, что она чувствует что-то, но упорно молчит, молчит и ждёт, что я расскажу ей всё сама, увы, боюсь, что никогда этого не произойдёт, я знаю, она возненавидит меня, если узнает всю правду, или ещё того, будет относиться ко мне так, как я отношусь теперь к брюнетке.
Мы спокойно поднимаемся по лестнице на третий этаж, пока Мерси пытается написать сообщение в телефоне, разворачиваюсь к ней, преодолевая последнюю ступеньку наверх, следя за тем, как она каким-то чудом умудряется преодолевать одну за одной ступеньку, печатая несчастное сообщение, закатываю глаза и неловко разворачиваюсь, врезаясь в сильную мужскую грудь. Руки мужчины обхватывают меня за талию, не давая упасть назад, а меня охватывает жар, когда чувствую лишь аромат одеколона историка. Несмело поднимаю взгляд и смотрю ему прямо в глаза, утопая и рассыпаясь на части, мои руки медленно ложатся на его грудную клетку, и я не смею даже шевелиться, боясь разрушить сей момент. Я не спешу двигаться, едва ли, дышу, а он тоже не торопится отпускать меня, крепко сжимая руки на моей талии. Мир перевернулся, у меня складывалась ощущение, что я, наконец, получила столь желанную дозу, и огромного труда предстояло побороть себя, дабы не обнять и вновь услышать его равномерное сердцебиение, которое навряд ли можно всколыхнуть чем-то. Мужчина наклоняется ко мне, пока я стараюсь отодвинуться, но сильная хватка превращается в стальную.
— Тебе следует быть осторожней, принцесса, — томно шепчет на ухо, проводя кончиком носа по очертанию уха, прикусываю нижнюю губы от необъятного вожделения, пока он отпускает меня, проходя мимо с невероятной невозмутимостью, пока я не могу даже двинуться, провожая его томным взглядом, когда он оглядывается лишь раз.
— Что это было? — каждое слово выделяет Мерседес, и я слышу в её голосе сталь, одна из незаметных черт девушки, которая скрыта под маской добродетели, — Вы смотрели друг на друга так, будто сейчас съедите, — констатирует факт, пока я отворачиваюсь, чувствуя, как не вовремя алеют щёки, отмахиваясь от подруги лишь словами о том, что ей показалось.
На тригонометрии, как и ожидается, я летаю в облаках, не обращая внимание на нашего седовласого учителя, который никогда не скрывал от учеников своего пристрастия к пиву, помню, что первый раз попробовала пиво именно с его фляжки. Но весь сегодняшний урок всё, что я могу - рисовать сердечки на полях моей тетради, которая за первый семестр заполнилась всего лишь на пару листов, на большее я, увы, способна не была. Лишь только, когда учитель забирается на стол, я поднимаю на него свой взгляд, начиная смеяться вместе с остальными ребятами.
На перемене я принимаю предложение Мерседес сходить в столовую, надеясь хоть там откинуть мысли об учителе истории, но только я вошла туда, как пожалела о своём решении. Хорхе обедал в окружении молоденьких учительниц, которые так и норовили прикоснуться к нему. Раз вокруг него столько красивых девушек, зачем же он тогда смотрит на меня? Прохожу к буфету, едва переплетая ноги под его взглядом изумрудных глаз, трясущимися руками заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Почему лишь я сопротивляюсь столь запретному желанию?
Покупаю себе чай и сажусь за стол, возле Мерседес, когда к нам подбегают парни, кажется, они ходят с нами на английскую литературу, не помню точно.
— Дамы, не хотите забить на все уроки и пойти с нами, дабы помочь нам приготовиться к сногсшибательной вечеринке, на которую приглашены абсолютно все? — один парень кладёт руку мне на плечо, благо я спокойно скинула её, отпивая чай.
— Я — за, — бодро отзывается кареглазая, а я распахиваю глаза, вот так вот она запросто кидает свою лучшую подругу, ну да ладно, я же оставляла её на протяжении всего месяца на уроках истории.
— Простите, ребят, а я не могу, — они сразу строят кислые мины, — Я не могу пропустить уроки, у меня итак проблемы, дабы родители не узнали, а на вечеринку я приду, обещаю, — улыбаюсь, и они согласно кивают, увлекая за собой светловолосую, которая успевает поцеловать меня в макушку, перевожу взгляд на учителя, скоро-скоро мы вновь встретимся.
Поднимаюсь наверх, направляясь к кабинету истории искусств, как меня нагоняет до чёртиков злой Диего, странно почти сегодня целый день со мной не разговаривал, а сейчас сильно схватил за руку, разворачивая к себе, в его глазах словно пылал огонь. Парень не просто был зол, он был в ярости.
— Ты правда целовалась с Джексоном? — вылупляюсь на него, вообще не понимая к чему такие вопросы, я ни разу не давала ему даже повода, да, он мог заметить мои напряжённые отношения с учителем истории, но никак не с парнем, с которым я вижусь один раз в учебную неделю.
— Ты чего, милый? Конечно, нет, как ты вообще мог обо мне такое подумать? — снисходительно улыбаюсь, пока его хватка слабеет, и я беру его за руку, — Я только твоя, Диего, — шепчу, пока он успокаивается и притягивает меня к себе. Слышу смешок сзади и разворачиваю в голову, облокотившись об дверь, стоит учитель истории, внимательно наблюдая за сей картиной.
— Хорошо, я верю, встретимся на истории, — киваю, и он целует мою щёку, оставляя одну в коридоре, сильнее сжимаю лямку сумки и прохожу мимо учителя, заглядывая ему в глаза, где вижу хаос, он что? Злиться? Откидываю эти мысли и скрываюсь за дверьми кабинета, нелегко это всё.
На следующей перемене моему взору попадается Лодовика, впервые за весь сегодняшний долгий школьный день; на её лице слишком много косметики, что говорит о том, что она пытается что-то скрыть, поэтому, поборов бурю внутри себя, я набрала в лёгкие больше воздуха и пошла по направлению к девушке, оттаскивая её в сторону. Она хотела что-то сказать, но я нагло перебила её.
— Мне неинтересны твои оправдания, и я не собираюсь рассказывать о вашей с учителем связи, если это можно назвать так, но ответь лишь на один вопрос, — она хмурится, оглядываясь по сторонам, — Он бьёт тебя? — болезненная ухмылка появляется на её лице, и невольно я отпускаю её, спеша прикусить нижнюю губу.
— Да, но лишь только потому, что я его прошу, это такой драйв, Тини, когда тебя имеет мужчина на много старше и опытнее тебя, секс без обязательств, пожалуй, лучшее, что случалось со мной, особенно с таким мужчиной, как Хорхе, — открываю рот, кивая и уходя от неё, мне показалось, что мне только что вонзили нож в сердце, отчего оно разлетелось на маленькие кусочки. Всё, что я услышала намертво засело в памяти и звучало для меня, словно дикость. Омерзение — всё, что я могла трезво чувствовать.
На истории я специально села с Диего, чья рука нежно поглаживала меня по коленке, парень видел насколько помрачнело моё настроение, но понятия не имел, что произошло со мной, признать честно, я тоже не могла понять себя. Я пыталась избавиться от внимания этого мужчины, однако мне больно, когда он с кем-то ещё. Как пережить это, сохраняя в целости своё ранимое сердце?
Домой добираюсь одна, принимая решение сегодня не идти на дополнительные, а к семи пойти на вечеринку ко своим знакомым, совершенно не горела желанием видеть запретного, для меня, мужчину и думать о нём тоже не собиралась, я приняла решение забыть его, правда, ровно до того момента, как мама закричала на весь дом о том, что ко мне пришёл учитель истории, потому что я не смогла явиться самостоятельно, и, конечно же, он вошёл в моё … положение.
Мне пришлось принять незваного гостя, но целое занятие он сохранял дистанцию и даже не старался прикасаться ко мне, ибо дверь в мою комнату была открыта, и к нам часто заглядывала мать, и я впервые была благодарна ей за её паранойю. Мне пришлось выслушать очередную лекцию исторического материала, пока я целое занятие облизывала пересохшие губы.
— Что же, на сегодня закончим, ты идешь на вечеринку? Я бы мог отвезти тебя, — вздёргиваю бровью, недоверчиво оглядывая его, пока сердце бешено колотится о рёбра.
— Нет, спасибо, в Вашей помощи, мистер Бланко, я не нуждаюсь.