Personal toy.

От лица Мартины. Выйдя из кабинета, я направилась в зал, где проходил показ. Каждой крупинкой своего тела я чувствовала, как закипает кровь в моём организме. Я словно насквозь чувствовала раздражение, пришлось прикусить внутреннюю стенку щеки, чтобы не закричать от злобы, которая сейчас не давала мне покоя. Я впервые чувствовала, что что-то настолько сильно вывело меня из равновесия. Она не имеет на него никакого права. Лодовика не будет его игрушкой, хотя бы, потому что эта роль уже занята мной. И меня это устраивает. Наверное. Но ей учителя я просто так не отдам. Не заслужила. Заправляю прядь волос за ухо, шумно выдыхаю и захожу в зал. В голову сразу ударяет громкая музыка, аплодисменты присутствующих, и взору предстают картонные лица людей. Все они однотипны, все они улыбаются только потому, что так принято. И я не могу скрыть своего удивления, когда среди этих наштампованных зрителей замечаю личико своей многоуважаемой матушки, которая сидит в компании матери Диего. Удивительно. Давно она просто так не приходила в школу, вернее, не для того, чтобы узнать мою успеваемость, видите ли бланка с оценками, который в семьи присылали раз в два месяца, им с отцом было недостаточно. Легонько задеваю фотографа, который про себя произносит какие-то нецензурные выражения, и осматриваю зал, замечая преподавателя истории в компании молодой учительницы. Меня колит чувство ревности, но я стараюсь откинуть эти мысли, обнимая себя руками и продолжая искать взглядом пловца. Заметив его черную головушку в третьем ряду, я аккуратно начинаю пробираться через сидящих, слушая их тихие недовольства. Прежде, чем усесться на колени к своему парню, я в последний раз оглядываю зал, замечая учительницу географии, которая что-то нашептывает биологу через прикрытый ладошкой рот. Для неё нетипично, но, может быть, недавно выскочившая дочка замуж, наконец, забеременела, и темноволосой женщине не терпится поделиться столь радостным событием в её скучной жизни. Или же в её маленькой квартирке травят тараканов или крыс? Но какое мне до этого дело, верно? Удобней устраиваюсь на коленях у Диего, пока он обнимает меня за поясницу. Приятное тепло разливается по телу, и я устремляю взор на сцену, по которой с улыбкой шагают походной от бедра наши красавицы. Устало потираю шею и улыбаюсь, когда выходит Мерседес в своём изумительном лазурном платье. Девушка будто бы светиться, а её кудри переливаются под цвет прожекторов, которые направлены на неё. Всё же, у неё большие шансы победить в выборах школьного президента, ибо не зря же мы тратили целую неделю на подготовку платья и подбирали главные цели её политики. Кстати, было странным, что в течение всей этой недели мои отношения с учителем шли в гору, да и с Диего не падали, даже после того жуткого ужина в китайском ресторане, где я не смогла съесть и пары ложок лапши, всё время утопая в собственных мыслях, которые принадлежали лишь мужчине с темно-еловыми глазами. Невольно смотрю на него, и наши взгляды встречаются, что заставляет смутиться, отчего Хорхе самодовольно усмехается. Мне неловко, дико неловко, отчего я утыкаюсь носом в плечо Диего; парень этому исключительно рад, и его рука спокойно пробирается на моё бедро, заставляя вздрогнуть, и желчь подступает к горлу. Улыбаюсь и медленно убираю руку Диего, пока зал взрывается аплодисментами. Показ закончен, на сцену вышла Лодовика. — Смотри, какая напыщенная, — шепчет мне на ухо Диего, и я поворачиваю голову, только замечая вовсе ни Лодо, а яростный взгляд историка, который ни на шутку пугает меня, бросая в дрожь. — Тебе холодно? — как-то странно спрашивает парень, пока я лишь нервно отмахиваюсь, щебеча о том, что всё со мной в порядке, — Пойдём, заглянем в одно место, — брюнет подталкивает меня, мы вместе встаём, и за руку он тянет меня из зала. Ловко преодолеваем прохожих, и парень заводит меня в тот самый угол, где я совсем недавно зажималась с учителем. Домингес подталкивает меня к холодной стене, а его горячие губы покрывают поцелуями мою нежную шею, притягивая к себе до непозволительного близко. Его руки поглаживают мою спину, медленно задирая лёгкое платье вверх. Мне неловко, противно, а от факта, что я ничего не чувствую сейчас, меня бросает в жар. — Давай сделаем это? Твои родители даже не узнают, — целует в губы, оттягивая нижнюю губу, и я сильнее хватаюсь за его мускулистые плечи. — Диего, пожалуйста, не надо, — пытаюсь его оттолкнуть, но ничего не выходит. Парень стальной схваткой сжимает мою кожу, оставляя красные отметины, пока его губы грубо ласкают предплечье, — Нет, прошу, отпусти меня, — бьюсь практически в истерике, нет, мне не противно, но у меня нет желания, чтобы он прикасался ко мне так, как может только Хорхе, — Я прошу тебя, — ещё толчок, отчего он отступает лишь на полшага. — Домингес, Штоссель, какими это вы непристойными делишками тут занимаетесь, — грубый голос преподавателя настигает нас через пару секунд, и парень, наконец, отскакивает от меня, и я спешу вытереть капельки слёз, которые медленно скатываются по румяным щекам, — Школа — это не притон, если уж так не терпится, то можете снять себе номер, хотя, вы же подростки, так что, прокатит только мотель, — злобно цедит сквозь зубы, сверкая своими изумрудными глазами. Злиться. Диего молча уходит, а я на какое-то время остаюсь, просто молча рассматривая историка, — Что это, мать его, было Штоссель? — Парень желал воссоединиться со своей девушкой, — бросила я, ведь у учителя, по сути, нет на меня никаких прав. Я не его девушка, нас связывает лишь секс, а спать можно и с двумя. Ведь итак уже превращаюсь в самую настоящую шлюху, почему бы не ускорить процесс? Ведь отказаться, хотя бы, от одного из них я не в силах. Глаза наполняются влагой, — Я — не твоя рабыня, Хорхе. У тебя нету прав на меня, оставь меня, — толкаю его и убегаю прочь, почти не рассматривая дорогу. Забегаю в туалет и спешу умыться, чтобы никто не видел моих слёз. Холодная вода окутывает лицо, и я пытаюсь понять, что же я творю. Мне так хорошо, когда рядом Хорхе, но я не могу расстаться с Диего, иначе развалюсь на части от неописуемого желания быть с учителем рядом и за пределами отношений, касающихся секса. Спустя несколько минут спускаюсь вниз, где меня уже ждёт компания ребят. Мерседес, Диего и ещё пару ребят. Уверенной походкой подхожу к ним и натягиваю фальшивую улыбку. — Зай, прости меня, погорячился, — брюнет обнимает меня и целует в щёку, пока я снисходительно киваю. Всматриваясь вдаль сквера, где стоит два мотоцикла, красный и чёрный. На одном восседает блондин, который выкуривает сигарету, а на другой облокачивается наш преподаватель истории, который тоже усугубляет свою жизнь, наполняя лёгкие губительным никотином. Всей веселой компанией мы принимаем решение сходить в кофейню и направляемся к выходу, как раз там, где стоят двое мужчин. Домигес обнимает меня за талию, но я бессовестно сбрасываю его руку, когда мы подходим достаточно близко к Бланко. Я отвлекаюсь на Мерседес, пока кто-то хватает меня за руку и притягивает к себе. Сильная мужская ладонь располагается на моей спине чуть ниже лопаток, а окурок сигареты продолжает тлеть в левой руке мужчины. — Запомни, принцесса, ты — моя, и тебе лучше смириться с этим. Если я узнаю, что кто-то, кроме меня прикасается к тебе так же развратно, как я, то этому ублюдку не поздоровится, — шепчет на ухо медленно, и я чувствую дрожь, которая распространяется по всему телу, — Вспомни, хотя бы, тот случай в кафе, дорогая, — он отпускает меня с нахальной улыбкой на лице, и я правда понимаю, что об учителе мне известно далеко не всё. Встречаюсь взглядами с его спутником, который удручённо качает головой, что совсем не нравится мне. Разворачиваюсь и спешу к ребятам, которые смотрят на меня в изумлении. — Я просто не сдала реферат, мне угрожали вызовом родителей в школу, — вру, но все почему-то мне верят, а я даже не понимаю, почему такой мужчина, как Хорхе, держит меня возле себя, не давая вздохнуть полной грудью. Почему он так спокойно может говорить мне о том, что кому-то не поздоровится, если он прикоснется ко мне так же, как прикасается только он, ведь я даже не его девушка. Так, бесплатная шлюшка для развлечений в любое удобное, для него, время. Но мне просто не хочется, чтобы ко мне прикасался кто-то ещё. Этот мужчина властный, грубый, но одновременно нежный. Бланко всегда пунктуален и умеет удивлять. Его сюрпризы неожиданные и до чёртиков приятные, например, такие, как ту среду, когда кабинет истории был усыпан лепестками белых и красных роз, так как мужчина посчитал неуместным дарить мне букет, когда меня забирал брюнет. Его поцелуи всегда властные, доводящие до умопомрачения, а его умелые руки вытворяют со мной необыкновенные вещи. Находясь в его руках, я теряю рассудок. В некоторых моментах я испытываю страх, но далеко не за себя, нет. Мне зеленоглазый вреда не причинит, а вот люди, которые окружают его? Что происходило в его жизни до того, как в ней появилась я, и он стал учителем истории в нашей школе? — Мартина, — поднимаю голову, крепко сжимая в руке кружку латте, — Я тебя уже в третий раз зову, — констатирует факт светловолосая, пока я пытаюсь выкинуть туман из своей головы, кажется, слишком замечталась, — Теперь показ уже позади, и мы можем начать подготовку к твоему дню, — я немного поперхнулась, снова она начинает крутить свою шарманку. Знает же, я чертовски сильно не люблю эту тему. — Тебе не отвертеться, это будет грандиозное восемнадцатилетие. У нас целая неделя на подготовку, — девушка трет ладони, пока я закатываю глаза и посматриваю на время. — Знаете, мне нужно кое-куда, так что все увидимся на приёме в доме Факундо, — улыбаюсь, и кудрявый одобрительно кивает, запуская руку в свои тёмные волосы. Диего на прощание целует меня в губы, а Мерседес подозрительно хмурится, однако тоже отпускает меня. Она чувствует, что здесь что-то не то, но, увы, я не могу сказать ей всей правды. Накидываю джинсовую куртку и уверенными шагами направляюсь к дому учителя, хочется поговорить о том разговоре, который произошёл в сквере. Ветер к вечеру разгулялся, и я скрещиваю руки на груди, забегая в подъезд вместе с какой-то бабушкой. Поднимаюсь на седьмой этаж, нажимая на звонок нужной мне квартиры. Сердце сразу падает в пятки, и мне хочется бежать, но всё, что я делаю застываю на месте, пока мужчина лишь в одних пижамных штанах открывает мне дверь. — Мартина? — удивленно спрашивает, подтягивая сползающею серую материю, — Неожиданно. — Впустишь? — вздёргиваю бровь, а он молча пропускает меня внутрь, облокачиваясь об дверь, внимательно следя за тем, как я стаскиваю свои разнесчастные, вроде бы, белые кеды, — Знаешь, я много думала о твоих словах, и что это значило, мистер, как выяснилось, собственник? — А что? Разве я непонятно выразился? Я дал ясно понять, что никто, кроме меня, не смеет к тебе прикасаться в твоих самых чувствительный местах на столь юном теле, — говорит тихо и властно, — И что самое главное, ты сама только что подтвердила мне это, придя сюда. — он улыбнулся, подходя ближе, притягивая к себе и целуя в губы. Снова чувство тяги к нему, снова теплота по всему телу и желание окунуться в этот омут с головой. Он целует нежно, поглаживая пальцами спину. — Раз пришла, пошли, что ли, фильм посмотрим, — он в буквальном смысле запихивает меня в гостиную, и мы падаем на диван. — Выбираю я, и даже не смей спорить, просто я фильм уже скачал, — усмехается, пока его руки притягивают меня к нему, а ладони сцепляются в замок на моём животе. Он и я, мы просто лежим на диване, он утыкается носом в мою макушку, пока я своими пальцами ласкаю его руки. Просто лежим, наслаждаясь обществом друг друга, иногда разговаривая о чём-либо. Мне никогда не было так спокойно и хорошо. Я была слишком далеко от дома, но чувствовала себя дома. Может дом — это не место, а его теплые, сладостные объятья? Прижимаюсь к нему сильнее, чтобы наверняка раствориться в этой теплоте. Мы впервые проводим время, ничего не делая: ни занимаясь сексом, ни изучением истории. Просто лежим вдвоём и рассматриваем его потолок. И мне так нравится это, отчего невольно прикрываю глаза, проваливаясь в страну мечтаний и радостей. — Сколько время? — спрашиваю сонно, открыв глаза, понимая, что я бессовестно уснула на руках у учителя, однако всё это время он так же сильно прижимал меня к себе. — Семь, принцесса, — едва ощутимым поцелуем касается моей щеки, пока я молниеносно вскакиваю с дивана, чуть не потянув его за собой, — В чём дело, Тини? — Мне нужно идти, я итак уже бессовестно опоздала, — выхожу в коридор и поправляю волосы, видя, что Бланко выходит следом за мной, — Прости, это был изумительный вечер, но мне правда пора, сегодня никак не могу остаться, — мужчина лишь облокачивается об стену, показывая на свои алые губы указательным пальцем. Надеваю обувь и подхожу к нему, выполняя его немой приказ. — Увидимся, — хмурю брови, но, вспомнив про время, выбираюсь из его объятий, покидая квартиру и спеша спуститься по лестнице вниз. Я не предаю значения его последнему слову, ибо в голове крутится лишь мысль о том, что родители меня убьют, теперь главное успеть собраться.

***

Звоню в звонок и дверь мне открывает Мерседес. Я опоздала на целых пятнадцать минут, и я знаю, что моя семья будет недовольна. Неуверенно прохожу внутрь, оттягивая вниз короткое красное платье, которое мне так заботливо выбрала матушка. Девушка молча ведёт меня гостиную, где и проходит приём. Ничего необычного: мужчины облаченные в деловые костюмы, девушки — в шикарные платья. На столе изысканные угощения и спиртные напитки, а слух ласкает приятная классическая музыка. Я осматриваю гостей дома Гамбанде и не могу скрыть удивления, замечая среди приглашённых учителя истории. Мистер Бланко выглядит превосходно в своём строгом синем костюме с красным галстуком, но почему он не сказал, что его пригласили? Кто-то касается моего плеча сзади, и я отрываю свой пронзительный взгляд от зеленоглазого, встречаясь взглядами с Диего. Похоже, Мерседес сказала ему, что я все же решила явиться на приём, потому что сейчас она лишь стояла рядом, потягивая красное вино из стеклянного бокала. — Знаешь, я обещал помочь Факундо, так что побудете пока вдвоём, хорошо? — согласно киваю, а парень улыбается, — Люблю тебя, принцесса, — распахиваю глаза, а брюнет уходит. Он впервые назвал меня принцессой, и мне стало как-то не по себе. Нет, пожалуй, я попрошу его больше так не делать, а то свою дурную головушку итак уже трудно освобождать от мыслей об учителе, а так станет вообще невозможно. — Везёт тебе, такой парень заботливый, — улыбается Мерс, становясь сзади меня, а мой взор бегает с брюнета на шатена, которые оба выглядят прекрасно, и к обоим я что-то чувствую, но это ведь неправильно, что один мне нужен, словно воздух, а второй для моральной поддержки. Я использую Диего, и это отнюдь не приносит мне радости, — Ты — самая настоящая принцесса. — Принцесса, — соглашаюсь, правда та, которая разрывается между двух огней и чьё сердце разрывается на мелкие кусочки, когда я собираюсь сделать выбор. Но выбирать то не с чего. Между мной и Хорхе ничего нет, пора принять это, — Только вот чья?