Personal toy.

От лица Хорхе. С утра просто сижу в кабинете, попивая кофе из своего термоса. Хотелось закурить, испытать вновь привкус никотина, однако я представлял, что вот-вот может зайти Мартина и начать хмуриться от этого едкого запаха, а именно её я и ждал. Я не могу отказаться от методов, которые уже засели у меня в крови, однако я могу попытаться, хотя бы, сдерживаться, пока она рядом со мной. И я не собираюсь её отпускать, мне хочется, чтобы она улыбалась, чтобы я мог слушать её смех, и она делилась всем, что у неё на душе. Мне впервые хотелось, чтобы кто-то выслушал и понял меня. И я хотел, чтобы это была именно она. Но сколько бы я ни смотрел на часы, Мартина так и не появлялась, и меня раздражала мысль, что она вновь решила игнорировать меня, неужели она думает, что проблема вроде меня рассосётся сама? Что же, видимо, мне придется её расстроить. Когда дверь скрипнула, я посмотрел туда, надеясь увидеть Штоссель, но какое же было моё разочарование, когда я увидел там Дафну, разговора с ней мне как раз-таки хотелось бы избежать. Да, я определённо понимаю, что все эти слухи о нас с ней выставляют ее в негодном свете, но именно на эту проблему мне хотелось забить. Я надеялся, что она разберется со всем сама, как жаль, что я не мог игнорировать её в собственном кабинете, словно она — призрак. В мои года ребячество понимают неправильно. — Ты не можешь избегать меня, — начинает, закрывая дверь, а я лениво убираю ноги со стола, — Я ведь просто хочу поговорить, возможно, я даже смогу помочь тебе, — не могу скрыть своего удивления и жестом показываю её присесть, помочь мне? Интересно в чем, — Я хочу знать, кто тогда был с тобой. — Это не важно, — устало тру глаза и пожимаю плечами, лучше бы было, если я прогнал её, а теперь мне придётся выслушать все её претензии, только вот помочь ей я ничем не смогу. — Нет, важно! Обо мне ходят слухи, что я трахалась с тобой в школьном туалете, и что, так как мы уже занимались сексом, мы уже пара! И я думаю, что имею право знать кто та шлюха, которая отдалась тебе в узкой кабинке уборной, — злится, а я недовольно распахиваю глаза, она — учительница литературы, а так некультурно выражается, да ещё и с такой прыткостью, вся эта ситуация явно действует ей на нервы, на её фоне я выгляжу слишком спокойно, как будто меня ничего не беспокоит. А беспокоит ли меня эта ситуация? Определённо нет. Беспокоит меня что-то еще? Определённо да. — Иначе я расскажу всем, что там была не я, и, поверь мне, тогда вся школа будет искать ту, что испытывала оргазм в твоих объятьях посреди учебного дня. — Хватит! — теперь уже и я начинал злиться, — Ты придаешь этому слишком большое значение. Во-первых, дорогая, позволь напомнить, что мы — коллеги, так, если я — ебучий историк, то ты — училка литературы, и тебе, милая моя, выражаться профессия не позволяет, — усмехнулся, пока она демонстративно фыркнула, — Во-вторых, если ещё раз ты назовешь её шлюхой, я, конечно же, тебя не ударю, но тебе будет плохо, обещаю, — её глаза округляются, и она потирает руками шею, эти слова застали её врасплох, просто ей повезло, что она — женщина. — Не может быть, — шепчет, а я вопросительно смотрю на неё, — Я то думала, что это была Комальо, она ведь так пожирает тебя взглядом, да и я знаю, как ты к ней относишься, думала потрахались и забыли, но это была не она, тогда кто? — отворачиваюсь, мне не следует говорить ей, мне не следует подвергать Мартину такому риску, — Погоди, я кажется поняла, это Мартина? — поднимаю на неё взгляд, как она, чёрт побери, это сделала? — Всё просто, я видела у неё такую же сумку, как у меня, но после того случая она как-то перестала брать её в школу, так все-таки это была она. Казалось бы такая тихая, скромная девочка, я думала, они вместе с Диего, а она…в тихом омуте черти водятся, — честно, я не понимал почему её так понесло, однако это раздражало настолько, что хотелось впечатать её в стену и заставить проглотить язык, но я должен держать себя в руках. Ради Тини. — Прекрати, — бросил я, заставляя её смутиться, — Ты ничего не знаешь о ней, она действительно тихая, скромная девочка, это всё я. Я настаивал на наших отношениях, она долгое время отталкивала меня, но потом всё же сдалась, — всю вину беру на себя, хотя, по сути это и есть правда; правда, которую я всё ещё отказываюсь признавать. Я ведь не дал ей права выбора, я просто ставил её перед фактом, что она моя, но что, если она не хотела этого? Что, если сейчас она просто отчаянно хватается за возможность покончить с этой историей раз и навсегда? — Но зачем она тебе? Ты не думал о том, что испортишь ей жизнь, Хорхе? — вновь слова, которые бьют током, и мне следует принять их, Дафна, как Стив, говорит мне горькую истину, — До твоего появления в её жизни у неё были друзья, друзья, от которых она ничего не скрывала; у неё был парень, может у них и не было идеальных отношений, но они продолжали верить, что любят друг друга; у неё была семья, которая гордилась ей, потому что они воспитали такую дочь, как хотели. А теперь, что у неё осталось? Хорошая учёба, которая сидит у неё в печенках, и ты? А что ты сможешь ей дать, Бланко? Ты — взрослый мужик, которому хочется развлечься, она надоест тебе, и ты выкинешь её на улицу, как игрушку? — она замолкает, а я стараюсь не сорваться, не закричать о том, что её мнение меня мало интересует, — Если ты не хочешь, чтобы я немедленно пошла к директору и рассказала, что ты ломаешь ей жизнь, то ты должен ответить мне честно, что ты чувствуешь к ней Хорхе? — честно? Я даже сам с собой честен не бываю, а ей честно… — Физическое влечение, — после этих слов Дафна закатывает глаза и встаёт, направляясь к выходу. Я наблюдаю за тем, как она уходит, а в голове проскальзывает мысль о том, что проще довериться незнакомцу, — Я не знаю, что к ней чувствую, — девушка останавливается, но не поворачивается ко мне, — Когда она рядом со мной, эмоции зашкаливают, я вижу её улыбку и мне хочется зацеловать её до смерти. У меня возникает острое желание защитить её от всего этого дерьма, которое есть в мире, и сделать её счастливой, — на этот раз Дафна уже разворачивается, удивленно рассматривая меня, — Я хочу прижимать её к себе и знать, что она чувствует покой, хочу смешить её и слушать её потрясающий смех, хочу быть рядом с ней каждую секунду своего времени, потому что, когда она рядом, мне по-настоящему хочется жить. — Я не буду никому рассказывать, что тогда с тобой была не я, хотя бы до того момента, как лично поговорю с ней, и, если я увижу такую же отдачу с её стороны, я буду помогать вам, ведь такие светлые чувства редкость в нашей жизни, и их нужно сохранять во что бы то ни стало, Хорхе, — она улыбается и уходит, а я запускаю руки в свои волосы, чуть ероша их. Почему я могу описать свои чувства к ней всем, кроме самого себя? Почему страх перед моим прошлым сильнее моих чувств к ней?

***

Когда Мартина так и не приходит в школу, я, переборов всю свою гордость, нахожу Диего в школьном коридоре и узнаю у него причину её отсутствия и буквально сбегаю со школы, когда узнаю, что у Тини жар, и я её мама сказала ему, что у неё даже не получилось подняться с кровати сегодня утром. Настолько сильно простуда овладела ей. Заезжаю в аптеку по дороге и покупаю разные витамины, которые советует мне девушка. Но прежде чем всё-таки наведаться в дом семьи Штоссель снова, я заезжаю домой, откуда и беру апельсины, а потом покупаю цветы у бабушки, которая днями любит засиживаться у подъезда. Это определенно плохая идея явиться туда сейчас, но я должен её увидеть и убедиться, что с ней всё в порядке, во всяком случае будет. Когда звоню в звонок, мысли в голове путаются, и я сильнее сжимаю в руке букет, мне нужно придумать что-нибудь убедительное, чтобы не вызвать подозрения у её родителей, ведь вряд ли школьный учитель будет беспокоиться о состоянии здоровья своей ученицы, разве что на словах, и то в школе, после выздоровления. — А, мистер Бланко, как я рада Вас видеть, — дверь мне открывает мать Мартины, и меня встречает радостная улыбка на лице женщины, стараюсь улыбнуться в ответ и протягиваю ей букет, — Благодарю, Хорхе, Вы знаете, мне нужно уходить, и я как раз думала с кем же оставить Тини, ибо прислуги недостаточно, не будете ли Вы с моей дочерью, пока не явится её старший брат, я была бы очень признательна, — какая хорошая новость, кажется, удача на моей стороне. — Конечно, миссис Штоссель, мне не в тягость помогать вашей прекрасной семье, — скидываю обувь, пока Марианна наоборот обувается. Теперь у меня есть законное разрешение находится в этом доме и быть рядом с ней, во всяком случае сегодня. — Тогда Альба расскажет, что нужно сделать, Франциско обещал вернуться к двум, ещё раз сердечно благодарю Вас, — киваю и закрываю за ней дверь, шумно выдыхая, вновь поражаясь терпению Мартины, как вообще можно выносить таких людей в своей жизни? Видеть их каждый день, завтракать, обедать и ужинать за одним столом; делить кров, это же так тяжело. Не удивительно, что девушка предпочитает проводить время вне стен дома. — Здравствуйте, — разворачиваюсь и замечаю перед собой брюнетку, которая выглядит весьма потрепанно, — Мартина всю ночь не спала, сейчас она отдыхает, несмотря на то, что температура спала, я накладывая компресс каждые пол часа, предварительно поменяв воду в миске на более холодную. То, что у Вас в пакете, навряд ли пригодится сегодня, ибо она совсем ничего не ест, только пьёт воду и да, в обед ей надо будет выпить болеутоляющее, — говорит настолько быстро, что я едва разбираю её слова. — Спасибо, я всё понял, думаю, теперь Вам стоит поспать, — улыбаюсь, пока она согласно кивает, видимо, этой ночью не спала не только Тини. Брюнетка уходит, прикрывая свой рот, чтобы я не видел, как она зевает, а я лишь сильнее стискиваю в руках пакет, направляясь к Мартине, теперь передо мной стоит чёткая задача — накормить её. Когда добираюсь до комнаты Мартины, стараясь тихо открыть дверь, однако она скрипит, и девушка медленно поворачивает голову в мою сторону, пока я смотрю на неё и глупо улыбаюсь. Она весьма бледная, укутанная в одеяло, и выглядит слишком уставшей. Мартина смотрит на меня и хмурится, в тишине, повисшей над нами, застревает немой вопрос, она не ожидала увидеть меня. — Я узнал, что у тебя плохое самочувствие от твоего парня и решил навестить, — отвечаю спокойно, кладя на стол пакет с фруктами, сейчас ей и правда не до еды. — Он не мой парень, — тихо отвечает осипшим голосом, думаю, сейчас она начнёт прогонять меня, говорить, что не хочет меня видеть, однако она говорит совсем другое, — Я рада, что ты пришёл, — слабо улыбается, — Как бы я ни злилась на тебя, мне хотелось, чтобы пришёл именно ты, — улыбаюсь и сажусь к ней на кровать, она немного подвигается в сторону, — Но почему ты пришёл? — Потому что я хочу быть рядом с тобой, принцесса, — тянусь рукой к её волосам, и прядь её шелковистых волос проскальзывает меж моих пальцев, — Я надеюсь, что ты позволишь мне, — смотрю на неё, пока она хмурится. — Я никогда не пойму, почему ты поступаешь именно так, но у каждого есть то, что он всегда будет хранить в секрете, а из-за твоих секретов слишком глупо отталкивать тебя, мне слишком нравится, как ты заботишься об мне, — улыбаюсь, я ведь и правда забочусь о ней, о своей маленькой принцессе, тянусь к её губам и целую нежным поцелуем, а потом ложусь рядом, заключая в свои объятья. — Знаешь, я хочу, чтобы сегодня секретов стало меньше, — я уверен, что хочу рассказать ей, мне нужно поделиться этим хоть с кем-то, и я хочу, чтобы меня выслушали, и уверен, что она может дать мне это. — Я готова слушать. — Этим летом я даже не думал о работе в школе, вот честно, — переплетаю наши пальцы, а она усмехается, — Я думал, что воспользуюсь этим временем, чтобы наладить свои отношения с родными. Мои родители развелись, когда мне было девятнадцать. Тогда я почти перестал общаться отцом, жил с матерью, но в итоге мне пришлось обратиться за помощью именно к нему, как оказалось, он лишь подставил меня. Пришлось разгребать всё дерьмо самому, — Тини молчала, лишь поглаживала мои руки, и я слушал её равномерное дыхание, — В итоге, у меня получилось всё, но не так, как я хотел, тогда я возненавидел отца и сорвал ему крупную сделку, поэтому какое-то время его бизнес был в упадке, но он быстро оклемался. Мы прекратили всякое общение, а за несколько дней до того, как мы с тобой встретились, я ударил собственную мать. Мне хотелось разобраться со всеми проблемами, но мысль о том, чтобы добиться твоего внимания полностью завладела мной: я узнал кто ты, где учишься и устроился на работу, тогда все проблемы казались мелочными, потому что со мной была ты, — целую её в макушку, не уверен, что должен говорить дальше, но кто меня выслушает, если не она? — А сейчас оглядываюсь назад и понимаю, что проблемы не рассосались, а лишь прибавились, и я больше не уверен, что смогу справиться хоть с чем-то. — Брось, ты справишься, во-первых, потому что ты — Хорхе Бланко, во-вторых, потому что я рядом с тобой, и я не оставлю тебя, пока буду нужна тебе, — она поворачивается и смотрит мне в глаза, я верил, что она поймёт, — Я не знаю что насчет твоего отца, а вот что насчет матери, то тебе просто необходимо всё исправить, — улыбается, а её маленькие ручки касаются моих щёк, она медленно тянется ко мне и целует в губы, вот сейчас все проблемы кажутся по-настоящему решаемыми. После всего этого я заставляю её выпить лекарство, а позже готовлю на кухне куриной бульон, интересно почему никто не додумался сварганить его раньше? Если я раньше думал о том, что пожалею, придя сюда, то сейчас мне уже не хотелось уходить. По сути, Мартина была единственной, кто по правде поддерживала меня и старалась понять. Она верила в мои силы, готова была поддержать тогда, когда мне это было нужно, и это лишь укрепляло мою привязанность к ней, чего бы стоило избежать, но я просто не мог прекратить хоть на несколько минут думать о ней. В моей жизни не было ни одного человека, который бы старался видеть во мне исключительно что-то хорошее. Возвращаюсь в комнату с тарелкой бульона, Тини, конечно же, хмурится, но все же садится на кровать, а потом и вовсе перестает сопротивляться, когда я в наглую начинаю кормить её с ложки. Мои проблемы не должны волновать её, думаю, ей не обязательно знать обо мне всё, однако уверен, ей будет приятно, если я начну делиться с ней хоть чем-то. Но в тоже время я хочу знать о ней абсолютно всё, но стоит понимать, что без моей отдачи я ничего не добьюсь. Ведь какой бы Мартина простой не выглядела, она далеко не такая на самом деле и часто удивляет меня своими словами и поведением. Я вижу, как она борется со всем давлением, которое оказывает на неё окружение, и в какой-то степени это заставляет меня восхищаться ей. — Так так так, — мы слышим мужской голос и почти одновременно поворачиваем голову в сторону двери, — Какие люди к нам забрели, да ещё и удалось покормить мою полоумную сестренку, которой вчера вздумалось погулять под дождем, — так вот оно в чём проблема. — Франциско! — протестует Мартина, а я усмехаюсь, когда парень поднимает руки, они очень похожи. — Всё всё, ухожу, вы уж позаботьтесь о ней, мистер Бланко, а перед родителями я, если что, прикрою, — удивленно смотрю на Тини, пока дверь в её комнату закрывается, она покусывает свою нижнюю губу и почти на меня не смотрит. — Да, он знает, — обреченно выдыхает, — Он поймал меня, когда я вернулась домой в четыре часа утра, — пожимает плечами и улыбается уголками губ, — А что насчет дождя, то не ругайся, просто нужно было побыть одной, обещаю, больше так не буду, — теперь уже выдыхаю я, пока она убирает у меня из рук почти пустую тарелку, а потом касается своими руками моей шеи, чуть подвигаясь ко мне и прикусывая мою нижнюю губу. Сдаюсь и обвиваю руками её талию, притягивая к себе как можно ближе, завлекая в поцелуй. Кладу её на кровать и нависаю сверху, покрывая поцелуями щёки, а потом ещё раз невесомо целую в губы, после устраиваясь рядом с ней. Мартина кладёт голову ко мне на грудь, а я поглаживаю её спину. — Ты ведь побудешь со мной ещё немного? — Конечно, принцесса.

Ведь я хочу быть рядом, и буду, пока это возможно.