В короне Роберта

Визерис XIV Бринден Риверс, внебрачный сын Эйгона Четвертого, десница двух его племянников Таргариенов, человек, подавивший три первых Восстания Блекфайра. Лорд-командующий Ночного Дозора. Братоубийца, клятвопреступник, колдун... Кровавый Ворон был всем этим, легенда еще при жизни. Жизни, которая была дольше, чем кто-либо в этой пещере мог догадаться. – Нас когда-то было трое, – сказал им старик. Его голос был теперь ровнее, но на его впавших щеках не было цвета. Визерис смочил платок в остатках их вина и выжал его в рот Кровавого Ворона. Первый вкус вина за последние пятьдесят лет, даже Бронн был согласен с таким милосердием. – Эйгор, Шира и я. Дети униженного происхождения, но наша кровь происходила от драконьих владык древности. Мы хотели древней власти, древнего могущества... – Древней магии? – горько спросил Варис. – Да. Но мы искали в разных местах. Шира происходила с востока, и она искала там, – в этом сухом голосе была странная нотка, и Визерису понадобилось время, чтобы понять, что его древний родич чувствовал тоску. – Мы с Эйгором делили древнюю кровь Речных Земель. – Его мать была Бракен, а твоя Блеквуд. Старая вражда. Кровавый Ворон отмахнулся. – Эти дома женились так же часто, как воевали. Я искал ответ в нашей крови, а Эйгор думал, что ответ в крови нашего брата Деймона, Таргариена с обеих сторон, что он подходит лучше. Мы поспорили. Варис приподнял бровь. – И ты убил Деймона Блекфайра. – Да, но это была политика. Ты бы и сам так поступил на моем месте. Евнух нахмурился, но ничего не сказал. – Так ты забыл о драконах? – спросил Визерис. – Драконы были наследием Валирии. Таргариены привезли их сюда с востока. – Таргариены были не первыми и не величайшими драконьими владыками, ушедшими из Валирии в Вестерос. Андалы и их мейстеры записывали истории, и они не питали любви к драконам, – глаз старика прищурился. – Если вчитаться, древние руны расскажут историю. О древних войнах на юго-западе, где шел тот же танец драконов, как и в нашей войне, которая началась, когда умер твой тезка. У Староместа когда-то было другое имя, валирийское имя дома, который приплыл сюда с востока. Проигравшие в борьбе за власть. Другая семья – родичи их или враги, подробности неясны, поселились на западе того, что мы зовем Дорном. – Я никогда об этом не слышал! – Древняя история. Кто знает, что рассказал бы твой меч, если бы мог говорить. Визерис коснулся рукояти Рассвета. – Говорят, что его выплавили из упавшей звезды. – Да, в Век Героев, от которого остались только сказания, которые мейстеры решили записать. И мы не знаем о тех, которые они решили не записывать. – Знание это власть, – подумал вслух Варис. – А кто делится властью? – И тогда ты подумал, что крови Первых Людей будет достаточно, чтобы пробудить драконов. У Визериса было чувство, что Бринден пожал бы плечами, если бы мог. – Они когда-то могли управлять другими существами. Волками. Летучими мышами. Медведями. Почему не драконами? Игры с огнем и пролитой кровью ничего не принесли. Летний Замок доказал это – твоему прадеду дали плохой совет. – Ты ушел за Стену до того, как сгорел Летний Замок, – запротестовал Визерис. – Это было в день, когда родился мой брат, сорок лет назад. – Мое тело заключено здесь, но не мой дух. Ты думаешь, только твоих снов я касался эти годы? – Это пугающий дар, – Торос соорудил небольшой костер, и теперь его руки были свободны. – Но почему ты решил остаться здесь как в тюрьме? Кровавый Ворон посмотрел на жреца. – Ты. Тебя я не звал. – Отвечай ему, – властно велел Визерис. Глаз блеснул, глядя на него. – Ты доверяешь этому человеку? – Больше, чем доверяю тебе. – Умный мальчик. Умнее, чем твой брат, хотя бы. – он прикрыл глаз на секунду. – Певцы знают жизнь, которую не могут представить другие. Одно то, что я жив, а мои ровесники обратились в пыль, это доказывает. Я предложил им свой талант прорицателя, в обмен на сказания, которые позволят возродиться драконам. – Сделка, о которой вы говорили. – Да. – Ты сказал Листочку, что она не завершена. – Думаю, я раскрыл секрет, но пока яйцо не проклюнулось, я не знаю, получил ли ответ. – Мое яйцо разбилось, – Варис теребил свои рукава, слишком короткие, чтобы он мог спрятать в них руки. – Да. Этот дар принадлежит женской линии. Мужчина может ездить на драконе, но не вывести его из яйца. – Драконы рождались из яиц в колыбелях принцев. – Думаю, в этих случаях это была заслуга их матерей или сестер. Яйцо дракона проклевывается в гнезде с драконицей. В природе это может сделать лишь мать. Другие драконы уничтожат яйца, своих будущих противников. Древние валирийцы каким-то образом получили драконий дар. И сколь мало бы в нас ее не было, в нас течет драконья кровь. И у наших сестер и дочерей должно быть достаточно крови, чтобы пробудить жизнь в яйце. Визерис сжал кулаки. – Дейнерис. – Да. Родители и дед с бабкой были Таргариенами. Прабабка была из дома моей матери. Прапрабабка имела кровь других драконьих владык. Ее мать не справилась, но она может преуспеть. Даже узурпатор это подозревает. – Я бы так и подумал, – заметил Варис. – Могу только представить, что ему снится. Кровавый Ворон замолчал. – Какое место он занимает в твоих планах? – подозрительно спросил Визерис. – Ты с ним в сговоре? – Я бы не хотел быть его десницей, но я и не ненавижу его. – медленно сказал старик. – Его сны не такие, как у других. – Так ты не понимаешь его, как и все мы? Очень неохотно, Кровавый Ворон проскрипел: – Да. Кассана IV Дейнерис практически свила себе гнездо в маленькой башенке над Короной. Кассана думала, что девушка не покидала этой комнаты с того дня, как дядя Станнис сказал им, что отец хочет, чтобы они попытались пробудить драконов. Кассана приносила еду, и они ели вместе за столом. По ночам Кассана возвращалась в свою комнату, а Дейнерис спала тут же, завернувшись в одеяло с тремя яйцами, которые она выбрала. – Матушка беспокоится о тебе. Ты уверена, что не хочешь спуститься поужинать с нами? Дейнерис покачала головой, поворачивая страницу книги, которую читала и записывая что-то из нее на вощеную дощечку, которая лежала перед ней на столе. – Мне кажется, я почувствовала что-то в яйце, – сказала она, проведя рукой по самому маленькому из трех, черному, с красными прожилками. В записях отца было написано, что оно цвета лавы. – Почему бы не взять его с собой? – А если я его уроню? – Дейнерис положила яйцо на колени и немножко сжалась над ним. – Отец доверил мне это, это большая ответственность. Кассана вздрогнула. Одна служанка носила ведра с водой к подножью купола – они были нужны, чтобы Дейнерис могла принять ванну – и однажды уронила ведро. Эддард весело рассказывал ей, как они нашли то, что осталось от ведра, у подножья холма. – Знаю, но отец хотел бы, чтобы ты не забрасывала себя. В дверь постучали. Три резких стука, это значило, что это был дядя Станнис – хотя он никого бы больше сюда не пустил, так что догадаться было легко. Она подошла к двери, оставляя Дейнерис у стола, и поискала на своем поясе нужный ключ, чтобы отворить дверь. Станнис приветственно кивнул, когда она сделала это, и закрыл дверь за собой. – Еще без драконов? – Мы еще столько не знаем, – сказала Кассана, чувствуя неловкость, как всегда, когда ей приходилось оправдываться перед дядей. Он хмыкнул. – Если бы это было легко, Таргариены не потеряли бы своих драконов. – Я обещаю, что сделаю это, если смогу, – горячо сказала Дейнерис. Дядя смотрел на нее некоторое время, потом протянул руку и тронул ее за голову. – Ты хорошая девочка. – Ты в порядке, дядя? – Кассана думала, что дядя выглядит усталым. – Иные предположительно поднимают мертвых, чтобы идти на Стену, половина Святой Веры требует священного похода, а вторая половина провозглашает это ересью, Простор на грани гражданской войны, а твоего отца здесь нет, и поэтому все жалуются мне. О, а еще мейстеры разрезали своего ходока на кусочки, и так и не придумали, как их остановить, кроме дикого огня. – Думаю, это поможет. Ходоки ведь горят? – Если верить лорду Селми и Мансу Налетчику, – он скривился. – А, а еще лорд-командующий прислал ворона. Хочет получить своего рейнджера назад. Кассана почти хотела спросить, не могут ли они оставить его себе. Она была уверена, что многие придворные дамы влюблялись в него в эти годы. Он показал себя достойным мечником и прекрасным стрелком на королевских турнирах, а еще часто как-то двусмысленно говорили о его умелых пальцах, обращающихся с лютней, что явно было какой-то шуткой, которую Кассана не понимала. – Разве он еще не в Пентосе? – Да, а потому я не понимаю, почему он беспокоит меня, а не Билтьена... – дядя раздраженно отмахнулся. – И да, дикий огонь их сожжет, но это сказал бы любой дурак. Дикий огонь жжет все. – Да, это написано в некоторых книгах, – радостно сказала Дейнерис. – Хм... Давайте посмотрим, – она начала рыться в книгах на ее столе. – В книге архмейстера Гильдейна... – девочка потянулась к другому концу стола, и яйцо соскользнуло с ее колен. – Ай! Кассана и Станнис бросились к ней, пытаясь поднять яйцо, Дейнерис же отстранилась назад, и ее стул опрокинулся. Станнис, который был больше, успел первым, и он поймал Дейнерис до того, как она ударилась головой о пол. Кассана же, меньше ростом, нырнула в сторону, попытавшись достать яйцо, но ей не удалось. Ее пальцы едва прикоснулись к нему, но яйцо покатилось в камин. – О боги! – воскликнула Дейнерис. – Будь осторожна, – Станнис помог ей подняться. – Ну, это значит, что это яйцо... Из камина раздался резкий треск. Две пары синих глаз и пара фиолетовых уставились в огонь. Яйцо треснуло снова, с тем же звуком. Кассана едва заметила, что Дейнерис повторяет под нос на высоком валирийском "пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста", как будто это было заклинание. – Это что... – Станнис, казалось, не мог поверить. Раздался еще один треск, и яйцо распалось на две половинки. Теперь было видно, что это не был камень, это была скорлупа. И не дышащие свидетели увидели, как из нее выглянула головка, покрытая черной чешуей, а потом она поднялась, и под ней была красная шея. – Во имя богов! Девочки переглянулись и бросились к оставшимся двум яйцам, которые держала с собой Дейнерис. Прежде чем Станнис успел достать кочергу, чтобы отодвинуть скорлупу от новорожденного дракона, девочки закатили в камин второе яйцо. Варис XIII По сравнению с Пентосом и Королевской Гаванью пещера была не такой уж и теплой, но после недели блужданий по лесам Севера, она была вполне тепла. Так как Кровавый Ворон становился все говорливее, они подвинули лагерь в другой угол пещеры. Никто не хотел спать под глазом старика. Было уже достаточно плохо, что стоило ему закрыть глаза, как он чувствовал прикосновение к лицу, касание перьев. Варис отдернулся, одной рукой прикрывая лицо, чтобы защититься от птицы, которой не было. Света не было, факел Тороса потух, но для такого случая они взяли с собой фосфорные спички – изобретение алхимиков Королевской Гавани. Что-то двигалось в темноте. Медленно ведя руками, он достал кинжал из ножен и коробку спичек из поясного мешочка, который спрятал под мехами, на которых спал. Потом одним движением он поднялся, сбросил с себя меха и чиркнул спичкой о рукоять кинжала. Спичка загорелась, освещая все вокруг, и Варис увидел тонкую фигурку, стоявшую над постелью Тороса, с короткого кинжала капала кровь. Закричав от страха, евнух бросился вперед, даже не поднявшись до конца, когда воткнул кинжал в грудь убийцы. Зрачки золотисто-зеленых глаз все еще были сужены от резкого света, а потом вдруг погасли, и певунья... Дитя Леса... упала перед ним замертво, едва издав стон. – Что? – Торос перекатился набок, просыпаясь и ища меч. – Что случилось? Варис? Выпустив свой кинжал, Варис забрал второй из рук Листочка. То есть он думал, что это Листочек – ему не с кем было сравнивать. Обсидиан, более грубо отделаный, чем те, что Роберт дарил уходящим на Стену. И на нем кровь... Всегда бдительный Бронн не поднялся, он увидел это, когда приподнял спичку. А постель Визериса была пуста. – Где принц? – Я не знаю, – Варис бросил кинжал и пощупал горло наемника. Он не удивился, нащупав кровь. – Бронн мертв. Кажется, певцы решили больше не терпеть наше присутствие. Жрец-рыцарь оглянулся по сторонам, глядя всюду, где мог. В темноте это было недалеко. – Не думаю, что он ушел по своей воле. Он бы не оставил меч. И как его могли забрать, не разбудив нас. – Отличное мышление и правильный вопрос, – Варис поднял ножны с Рассветом и забросил их себе на плечи. Он не был уверен, что сможет им размахивать, но Визерис будет жутко злиться, если его оставить. – Зажги огонь и собери все самое нужное. Кажется, мне нужно поговорить с одним вороном. Торос посмотрел на него в свете спички и резко кивнул. Он ткнул мечом в сторону костей и корней вокруг них. – Мы живем в странные времена. – Все времена странные, – ответил Варис, и он считал, что это правда. Он подождал, пока другой мужчина зажжет спичку, и пошел в сторону Кровавого Ворона. Бледная фигура неподвижно лежала в чардреве. – Ты жив. Я рад. Варис обдумал ситуацию, потянулся и неловко вытянул Рассвет. В самом деле, да как такой вещью сражаться? – Ну думаю, что у нас много времени на обмен вопросами и ответами. Говори сам все, что нужно, или я прикончу тебя. Старый бастард кашлянул, резкий, сухой звук. Варис не сразу понял, что он смеется. – Я ничего не боюсь, Блекфайр. Но если ты хочешь прикончить меня, то возьми лучше меч, который слева от меня. Евнух зло посмотрел на него, потом ткнул в черную ткань, которая когда-то была плащом лорда-командующего Ночного Дозора. Он заметил, что там что-то нащупывалось, и под ней оказалась рукоять меча. Знакомая рукоять. – Темная Сестра. Я всегда задумывался, куда делся меч Висении, но у Визериса было бы больше вопросов. Он опустил Рассвет в ножны, для этого ему пришлось снять ножны с себя, потом взялся за рукоять. Древние ножны рассыпались, когда он вытащил из них валирийскую сталь. – Отвечай. – Кассане Баратеон снятся рожденные драконы. Мой договор с певцами завершен, теперь они мне ничего не должны. – Один из них перерезал горло Бронну. Я ее убил. – Это не большое достижение. Певцы никогда не были воинами, как мы, люди. Вот почему они создали Иных, чтобы воевать с нами. Варис побледнел. – Иных? Иные – слуги Детей Леса? Сказания говорили, что они сражались против них вместе с Первыми Людьми. Это тоже ложь? Блудрейвен недовольно хмыкнул. – История становится легендой. Легенды, мифы и сказания превращаются в сказки для детей. Сказки, которые рассказывают о долгой войне между людьми и певцами за власть над Вестеросом. Долгая Ночь была мастерским ударом. Если бы победили Иные, певцы избавились бы от моих предков, но так как они проиграли, певцы постарались оказаться на стороне победителей. – Так значит ходоки могут быть вокруг нас! – воскликнул Варис. – Нет. Они давно утратили контроль над своими созданиями. Иные следуют своим планам, а певцов осталось очень мало, – ворон покачал головой. – Ты вооружен и предупрежден. Теперь иди, и ты сможешь уйти без их вмешательства. – А что же Визерис? Красный глаз смотрел на него. – Оставь. Не думай больше о нем. Ты помнишь, что я сказал о драконах? Иди в Королевскую Гавань. Дейнерис – мать драконов, но она не знает сказаний. Без этих указаний драконы снова будут потеряны. Выдай ее замуж за наследника Баратеона, и пусть они породят новую династию драконьих владык. – Не помню, чтобы поступал тебе на службу. – Мы оба знаем, что ты не сможешь носить корону. Но ты можешь быть силой за ней. – Или я могу сделать королем Визериса. Снова возродить кровь в следующих поколениях нашей династии. – В нем слаба драконья кровь, – глаз Кровавого Ворона наполовину прикрылся. – Но там, где уступает она, прибывает старая кровь. Он будет моим наследником, Блекфайр. А теперь иди. Варис ответил на непристойном языке его юности и воткнул Темную Сестру в алый глаз, пробивая мозг за ним. Он провернул лезвие несколько раз, чтобы убедиться, что старый прорицатель мертв, а потом ему пришлось упереться ногой в старые кости, чтобы выдернуть меч. – Оставим это между нами, – сказал он трупу. – В конце концов, никто не верит убийце родичей. Когда он вернулся к лагерю, Торос сидел бледный и испуганный на забитом мешке. Причина была очевидна... Раздраженный Бронн сердито приводил свой мешок в порядок. – Боюсь, еще одного шока я сегодня не перенесу, – сказал Варис, вопросительно глядя на Тороса. – Ты думаешь, ты в шоке? Я проснулся, когда этот придурок свершал надо мной какой-то похоронный ритуал! – хрипел наемник. – Да я от страха десять лет жизни потерял! Жрец беспомощно пожал плечами и развел руками. Варис глубоко вздохнул. – Простая ошибка в темноте, друг мой. У тебя было порезано горло, и мы решили, что ты мертв. – И я был бы, если бы он меня поджог! – Бронн поднял свой мешок. – Где ты взял этот меч? – Это Кровавого Ворона, – ответил Варис, не желая рассказывать всю историю меча. – Наверное, ему он не нужен. Умеешь им пользоваться? – Я не настолько неопытен, – Варис схватил свой мешок и увидел, что из него вытащили некоторые вещи, чтобы положить более нужное из мешка Визериса. Он не был доволен, что рылись в его вещах, но выбор был невелик. – Они не могли перенести его через мост, значит он на этой стороне реки. – Идем к выходу? – Нет... Я думаю, они хотят воткнуть его в корни чардрева, как Кровавого Ворона, – Варис заметил, что его спичка уже догорела и бросил ее в реку, зажигая другую от спички Тороса. – Я не видел следов, чтобы кто-то нес тело к дереву лорда Риверса, так что они пошли в другую сторону. – Звучит разумно, – Бронн завязал свой мешок и забросил его за плечо. – Но нам нужен свет получше этих спичек. Будет слишком легко повернуть не в ту сторону, и тогда мы заблудимся навсегда. – Думаю, я... Я верю, что Рглор пошлет нам кое-что, – Торос поднял свой меч, обхватив его руками, и принялся молиться своему богу. Варис смотрел с подозрением, и он увидел, как огонь взметнулся по лезвию. Не обращая внимания на то, что должно было быть адским жаром, Торос смотрел, как пламя поглощает меч, а потом отвел руки, необугленные, даже не обожженные, чтобы перехватить рукоять. – Отличный трюк. Долго продержится? Торос посмотрел на Бронна, и что-то странное было в его глазах. – Рглор даровал нам свет во тьме, Бронн. Верь в него. – Верь в своего бога, мне было бы легче, если бы я больше верил в его жреца. – Ты прав, я не был лучшим из жрецов, – склонил голову мириец. – Но лучше пойдем за нашим похищенным товарищем, не так ли. Бронн и Варис последовали в темноту за пылающим мечом. Визериса не унесли далеко. Возле чардрева, у которого он лежал, были видны тени, словно детские, но они сбежали при виде огня и стали, которые несли трое мужчин. Не трусость, подумал Варис. Только осторожность. Стоять и сражаться значило бы только умереть. Нет, певцы отойдут в темноту и вернутся незаметно. В конце концов, они сражались не ради славы. Евнуха развеселило, что его нынешние противники были больше похожи на него, а не на горделивых вестеросских лордов и рыцарей. И все же, Кровавый Ворон был прав. Лучше всего было бы уходить побыстрее. Принц должно быть совсем недолго лежал у чардрева, потому что корни обхватили только его запястья. Варис проверил твердость валирийской стали о дерево и нашел, что она вполне годится. – Что?! – Визерис очнулся, когда Бронн грубо хлопнул его по лицу. – Кто... ох... – Нет времени на объяснения, – прошипел Варис. – Можешь стоять? Бежать? Молодому человеку понадобилась помощь, чтобы подняться, но встав, он не упал. – Кажется, да. Я видел такое... Мы должны уходить. – Да, – Варис снял с себя Рассвет. – Бери, он твой. – Пока что да, – Визерис посмотрел ему в глаза, и вдруг они показались красными, а не фиолетовыми. Игра света, скорее всего. – Боги... – Да, мы в опасности. Я знаю, нам надо идти к Стене. – Ты не понимаешь, – как оказалось, Визерис действительно мог бежать. – Я видел Иных. Лед – это их оружие. Они могут делать им невообразимые вещи. – Стена удерживала их многие века, разве нет? Визерис покачал головой. – Лед. Холод, который ощутил Варис, не имел отношения к Северу. – Стены не было, когда их останавливали. Нам надо бежать. – Мы бежим. – Быстрее! Бежим быстрее! Алиссер III Над Восточным Дозором висела густая туча. Алиссер мерил шагами палубу, ругаясь на моряков, попадающихся ему на пути. Только на корабле Ренли были вороны. Карака была у рыбачьих доков Сурового Дома, когда пришел конец, и сотни одичалых забрались на борт, перерезали якорь и заставили перепуганную команду выйти в море. Было чудовищно просто перегрузить даже огромный и хорошо построенный корабль. Каррака затрещала, когда вышла в воды за пределы рыбной гавани, и одичалые запаниковали. Те, кто видел, говорили, что палуба была так забита, что команда не могла поправить паруса или сбросить балласт. Было только делом времени, когда волны и ветер качнули Королевский Олень набок, и вопящие одичалые рванулись в сторону, усиливая крен. Вода хлынула через борт, и к тому времени как флот вышел в море, только киль виднелся в водах, и несколько выживших хватались за обломки. Попытки Алиссера сойти на берег и найти принца Ренли потерпели неудачу, так как они едва избежали той же участи. Он был не в настроении останавливать моряков, когда те стали стрелять из луков по выжившим одичалым, пытавшимся забраться на их корабль. На их корабле были одичалые, но в основном женщины и дети. Высокий вождь племени сумел убедить тех, кто может сражаться, остаться защищать порт. Алиссер не любил одичалых, но стоило признать, те держались хорошо, пока не прибыли великаны. Строчка в записях Ночного Дозора может быть не была тем, что хотел от своей жизни Тормунд, но другого Алиссер ему сделать не мог. Он многие часы пытался сочинить послание, которое отправить лорду-командующему, чтобы объяснить, что случилось. Трудно было написать что-то, что не выглядело бы оправданиями, а послание наверняка попадет к узурпатору. И будь проклят Алиссер Торне, если он станет извиняться перед Баратеоном, даже несмотря на то, что потерял его брата. – Когда мы придем к берегу? – требовательно спросил он. – Мы уже должны видеть Стену, – капитан казался встревоженным. – Я знаю этот берег, а Стена слишком высока, чтобы ее пропустить. Семьсот футов льда пропустить сложно, согласился про себя Алиссер. – Может быть над Восточным Дозором туман. – Может быть. Но командир Восточного Дозора в таких случаях должен бить в колокол, чтобы предупреждать корабли. Алиссер выглянул за борт и сплюнул. Командиром Восточного Дозора-У-Моря был Коттер Пайк, и Торне вполне допускал, что железнорожденный бастард вполне мог позволить кораблям разбиваться, чтобы поживиться грузом в их обломках. Между Стеной и Браавосом бывала торговля, так что если захотеть, можно было выручить прибыль. Им не на что было бы тратить эти деньги, но низкорожденных братьев радовали деньги. Как и некоторых высокорожденных, подумал Алиссер, вспомнив любимца Главного Стюарда. Но опять же, Бейлиш – это было эссоское имя, пусть он и заявлял, что родом из Долины. Чего еще ожидать от иностранца? – Показалась башня! Алиссер и капитан переглянулись. – Башня? Как можно увидеть башню Восточного Дозора, и не увидеть саму Стену. Они оба забрались по снастям наверх, чтобы увидеть, что заметил часовой. Одинокая каменная башня виднелась в тумане берега. – Я не помню этой башни, – настороженно признался капитан. Только очертания скошенной крыши подсказали Алиссеру, что это. – Это одна из южных привратных башен. Мы должны быть менее чем в лиге от берега, чтобы видеть ее. Но это не была одна из самых больших или высоких башен Восточного Дозора. И Стена должна была возвышаться над ней глыбой льда. – Сигнальте флоту, чтобы шли в Кархолд, – приказал он. Половина кораблей ушла напрямую в Пентос, увозя одичалых. Если Восточный Дозор не был безопасен, то лучше всего кораблям будет пристать к югу от Серых Скал. – Мы подойдем поближе и посмотрим. – Милорд? – спросил капитан, когда они спустились. – Что случилось со Стеной? – Я не знаю, чтоб меня, – Алиссер уставился на берег. "Я только надеюсь, что там остались вороны. Я должен найти их и отправить весточку на юг. Стены нет и половины замка с ней... Это просто невозможно". Он представил, как ходоки идут по улицам, как мертвые падают и поднимаются снова, чтобы присоединиться к ним. Но в его разуме это были не улицы и дома Сурового Дома, он представлял красные камни и кирпичи Королевской Гавани. Внезапно то, что они потеряли одного королевского принца, оказалось не самым плохим.