В короне Роберта

Варис XVII Торос нашел единоверку среди Золотых Мечей и бочонок сидра у воинов Простора. Варис поражался его умению искать. Со своей стороны Варис счел, что за женщиной этой нужен глаз да глаз. И это было нетрудно, потому что многие мужчины были не против на нее поглазеть. – Ты лгала мне, – горько обвинил Джон Конингтон. – Я не лгала, – голос Мелисандры был жестким от ее собственной боли. – Я ошиблась. Жестоко ошиблась. – И ты, и Паук, – изгнанный штормовой лорд не шатался, но его отсутствующий взгляд давал понять, что он выпил изрядную дозу крепленого вина, прежде чем нашел их. – Был ли он вообще сыном Рейгара, или ты лгал мне все время? Варис вздохнул. – Это был тот мальчик, которого я поручил твоим заботам? – Конечно был! – Тогда да. Он был сыном Рейгара. И Элии, и может быть в этом вся его беда... – Ты лжешь. Всегда лжешь. – Зачем тогда вообще спрашивать? Конингтон потеребил свой ремень, но не мог дотянуться до рукояти кинжала. Прежде чем он достал его, Торос поднялся и схватил его за руку. – Тяжело терять сына, – сочувственно сказал он. – И понятно, что вы любили его, как сына. Когда у человека умирает сын, он должен скорбеть. А не затевать драки. – Я... да... – рыжеволосый лорд позволил себя увести. – Что мне делать? – Вы похоронили его? – Боги, как я могу его похоронить? Я подвел его. Я подвел его. Мелисандра смотрела, как они уходят. – Мы все подвели его. Чтобы Таргариен погиб от дракона... Варис поднял кубок в знак тоста. – За Эйгона Таргариена, погибшего как Эйгон, сын Эйниса. Их глаза встретились. – Вы этого ожидали? – У меня были опасения. Я советовался с магом, хорошо разбиравшимся в драконах. Он считал, что валирийская кровь лучше всего распространяется через женскую линию. У Элии Мартелл была валирийская кровь через ее мать, но это не была непрерывная женская линия. Шансы, что дракон примет его, были невысоки. – Интересно, – она провела пальцем по краю кубка. – С кем вы советовались? Я не знаю никого, кто так хорошо бы в этом разбирался. – Его звали Бринден Риверс. – Человек по прозвищу Кровавый Ворон. Один из моих учителей был знаком с ним. Они думали, что он умер, много лет назад. Он осторожно отвернулся. – Не очень много. – Торос сказал мне, что ваш попутчик Бронн вернулся к жизни с помощью Рглора. Он был призван. Я ошиблась с Эйгоном, но была права, приехав в Вестерос. – Вот как? Она покачала головой. – Вы не верите, хотя видели все сами. Что вы знаете об Азор Ахае? – Я слышал легенду. О человеке, выковавшем меч, чтобы сражатся с вашим Великим Иным. Дважды у него ничего не вышло, пока он не закалил его в крови его собственной жены. – Этот меч звался Светозарный, и так Долгая Ночь завершилась рассветом, – Мелисандра развела руки. – Наступает новая долгая ночь, и Азор Ахай возвратился. – И умер, – Варис спрятал усмешку. – Но полагаю, мы все равно справимся. – Он не был Азор Ахаем, я ошиблась. – Значит будете его искать? – Я уже нашла его. – Бронн? – Нет, – глаза Мелисандры были как два темных глубоких озера. – Он сыграет свою роль, хотя остается только догадываться, какую. Но сегодня я видела принца, который достал меч из пламени... – Вы думаете, Станнис Баратеон ваш... Азор Ахай? – Вы сомневаетесь? Варис отпил из своего кубка. Сидр был очень приятен на вкус. – Я был бы несказанно признателен, если бы имел возможность пронаблюдать, как вы ему это скажете. Кассана VIII Кошмар предыдущего дня отговорил некоторых мужчин, которые так жаждали заслужить славу первого наездника драконов за много лет. Тех из них, кто поумней. – Я уверена, один из них примет тебя, – сказала Дейнерис своему брату, когда они наблюдали за теми, кто все же решил рискнуть. – В конце концов, ты мой брат. – Это необязательно так будет, Дейнерис, – Кассана видела, как Визерис с нежностью положил руку на плечо сестры. Она задумалась, не желал ли он продолжить таргариеноскую традицию браков. Ее отец не одобрил бы такое, и она была уверена, что Станнис тоже не согласится. – Я узнал, что... – он остановился и задумался. – Хм, это сложно. – Мы с Дейнерис разобрались, как вывести драконов, хотя за сто лет никто не справился. Думаю, мы поймем. Он посмотрел на нее и усмехнулся. – Я пытаюсь придумать, как объяснить, а не сомневаюсь, что вы поймете. Понимаете, кажется, что ключ – в материнской линии. Вы же читали книгу твоего отца? Кассана почувствовала, как у нее загорелись щеки. – Если пообещаешь, что никто не скажет моей матери, что мы читали... – Я уверен, что королева Алисанна помогала ему ее писать. – Эт-то... не имеет отношения к делу. – Ладно, ладно, – он понизил голос. – Помните теорию о семенах? – Два маленьких семени от матери и одно от отца? – Спросила Дейнерис. – Да. Думаю... – Драконья кровь, – пробормотала Кассана, вспоминая книги в маленькой башне Короны. – Вот почему он думал, что у женщин она сильнее, чем у мужчин – потому что если это малое семя, то женщина может получить их от обоих родителей, а мужчины только от матери. – Именно. Так как тебе удалось вывести драконов, то значит ты полностью унаследовала кровь. Но мы с Рейгаром могли получить ее только от матери. – Но мужчины ездили на драконах! Многие мужчины! – Конечно. Оседлать драконов легче, чем вывести их. Но через женскую линию передаются и другие качества. Наш прадед женился на девице Блеквуд, и так кровь Первых Людей вошла в дом Таргариенов. Так как мы получили ее от женщины, то может и она передается через малые семена? – Но это не значит, что ты ее унаследовал, – Кассана задумалась. Родители Эйриса были братом и сестрой, так что... у них у обоих были малые семена старой крови, как и кровь драконов у его матери. А потом Эйрис женился на своей сестре, у которой тоже была драконья и старая кровь... – У Дейнерис драконья кровь с обеих сторон, так что ты мог получить ее от королевы Рейлы. – Поверь мне, я от старой крови, – Визерис пожал плечами. – Это все очень упрощено, конечно, даже твой отец это признал. И есть шансы, что у меня достаточно драконьей крови, чтобы летать на драконе, но не больше, чем у бедного Эйгона. Кассана отметила, что после смерти Эйгон из потенциального соперника превратился в оплакиваемого родича. – Если никто больше не сможет... За оградой юного сквайра из Западных Земель оттащили от Орбара за веревку, привязанную к его поясу. Он был красивым мальчиком, но теперь его лицо было таким же алым, как его туника. Если он выживет, то всю жизнь останется в шрамах. Когти крыльев серого дракона были меньше, чем на ногах – сквайру повезло, что Орбар не дрался яростнее. – Это... О боги, что он делает? Следующий человек, зашедший за ограду, носил доспехи и шлем таинственного рыцаря, словно на турнире, но его оттолкнул в сторону мужчина в плаще цветов Грифонова Насеста и полном доспехе. Перепрыгнув ограду, он надел шлем, но все успели увидеть, что это был Джон Коннингтон. – Я даже знать не хочу, что он хочет сделать с драконом. Дейнерис нахмурилась. – Почему? Он был верен нашему племяннику. – Он был влюблен в нашего брата, – мрачно сказал Визерис. – И он вырастил сына Рейгара и потерял. Он вполне может захотеть устроить что-то безрассудное с королем Эддардом, если выйдет. – Ты же не думаешь, что он сможет? – Надеюсь, что нет. Но на всякий случай, надеюсь, ты успеешь приготовить Бантиса, чтобы защитить королевские трибуны. Дейнерис побледнела и сама рванулась к ограде, тихим свистом призывая своего дракона. Черный дракон вскочил при приближении Коннингтона, в то время как остальные два разглядывали его полуприкрытыми глазами. Явный интерес Бантиса привлек внимание толпы, но Коннингтон был полностью сосредоточен на фиолетовом драконе. Он не бежал к нему, но и не колебался, приближаясь, и дракон медленно вытянул шею в его сторону. – Как зовут этого? – спросил он, перекрикивая толпу. Орбар дернулся, и небольшие языки пламени лизнули землю, когда он поднялся и начал обходить рыцаря сбоку. Квелос стоял смирно, но неотрывно следил взглядом за Коннингтоном. – Квелос, – ответила Кассана. – На высоком валирийском это значит... – «Звезда», я знаю, – Коннингтон покачал головой. – До вчерашнего вечера я не желал смерти Рейгара. Но если бы он увидел, как дракон сжигает его... Он возненавидел бы его, – рыцарь протянул левую руку, указывая на Квелоса. – Возненавидел бы тебя. Правую руку Коннингтона не было видно, но вдруг он обнажил меч со скоростью, которой могли позавидовать и молодые парни. – Дейнерис! – Визерис перепрыгнул через ограду, как и таинственный рыцарь, которого оттолкнул Коннингтон. – Бантис! Дракарис! Коннингтон ткнул мечом в морду Квелоса, и дракон отстранился. Спустя секунду рыцарь откатился в сторону, когда язык пламени разрезал воздух над ним. Он не успел до конца – его плащ занялся, когда он попытался подняться, но с его меча стекала кровь. Кассана схватилась за ограду, глядя на Квелоса. Дракон мотал головой, и ему было достаточно всего на секунду повернуться к ней, чтобы она заметила, что один из его глаз был в крови. Увидев добычу, Квелос резко выдохнул, и пламя понеслось через поляну. Выругавшись, Визерис упал на спину, его обожгло, но совсем немного. С другой стороны от пламени Коннингтон рванулся вперед, чтобы довершить дело. Раздался грохот, когда таинственный рыцарь повалил изменника с ног. Ударив одной рукой в тяжелой латной рукавице по шлему Коннингтона, человек отстранился, доставая свое оружие. Вместо меча, непригодного в такой тесноте, он достал с пояса кинжал, узкий, как игла, и воткнул его в глазную прорезь шлема Коннингтона. Лорд-изгнанник замер, лежа на земле, и второй рыцарь стоял, склонившись над ним. Вокруг них стояли драконы, готовые одним вздохом уничтожить и убийцу, и защитника. Никто не смел двинуться. Одно движение, одно слово, и герой умрет вместе с злодеем. Наконец, медленно, рыцарь выдернул кинжал и бросил его на землю. Повернувшись к Квелосу, он дернул за шлем Коннингтона, снимая его и обнажая лицо, изуродованное также, как морда фиолетового дракона. Зашипев, Квелос рванулся вперед, цепляясь челюстями за голову штормового лорда и отрывая ее от шеи. Рыцарь послушно отошел в сторону, когда два других дракона принялись рвать тело, но Квелос удовлетворился тем, что разгрыз череп, поглотив все, что осталось от лица, головы и мозга Конингтона. – Кто это? – прошептал Визерис. – Не представляю. Успокоенный, Квелос повернулся к рыцарю, все еще одетому в шлем, махнул крыльями, приподнимаясь в воздухе насколько позволяли цепи, и повернулся к рыцарю. Он двинул головой вперед, ударив рыцаря в грудь. Потом, как понадеялась Кассана, не так сильно, в шлем рыцаря. – Во имя Неведомого, это что же... – Кажется, да. Рыцарь поднял руки и отстегнул ремешок шлема, отшвырнув его в сторону. Лицо, показавшееся под ним, было моложе Кассаны – может быть в возрасте Эддарда. Светлые волосы и фиолетовые глаза, но черты лица совсем не напоминали Визериса или любых других Таргариенов, которых она видела. На королевских трибунах, Эддард поднялся и прошел мимо удерживающей его руки дяди. – Как ваше имя, добрый сир? Юнец посмотрел на морду Квелоса, в дюймах от него, а потом на короля. – Я еще не посвящен в рыцари, ваше величество. Меня зовут Дункан Селми. Визерис XVII Где собиралась знать Вестероса, вскоре появлялись купцы, чтобы продавать им предметы роскоши. Также было с наемниками из Эссоса, хотя в их случае роскошь была победнее. По дороге на юг Визерис навестил купца в Белой Гавани, представлявшего Железный Банк. По предыдущему соглашению с печально знаменитым банком Браавоса – полезному для наемника, который не знает, где окажется, он получил список всех их представителей, и мог занимать у них деньги, займы, которые мог выплатить банку из сбережений, которые хранил у них. Это не было чем-то необычным для Эссоса, во всяком случае в городах-дочерях всех Вольных Городов. Роберт договорился о расширении влияния Железного Банка в Семи Королевствах, во всяком случае, в главных городах. Должно быть и Пентос скоро войдет в эту сеть, что, по мнению Визериса, станет новой причиной для разногласий между Пентосом и Браавосом. Пока же это значило, что он мог обновить свой гардероб и приодеться к ужину с королем. – Прошло так много времени с Королевской Гавани. – Да, – Эддард откинулся на спинку стула, с аппетитом глядя на куриный пирог. – Я так и не смог поблагодарить тебя за совет по игре в кости. – Просто назови своего первенца в честь меня. В-И-З-Е... Юный король подхватил вилкой пюре из тыквы, закинул его в рот и постарался не выплюнуть его, рассмеявшись. – Я знаю, как пишется твое имя. Как имена двух твоих предков, которых меня заставил выучить мейстер Коулмон. – Надеюсь, ты учил не только это, – Визерис отрезал себе порцию пирога и откусил кусочек. – Тебе осталось немного лет до того, как ты сам начнешь править. – Я надеюсь на дядю Станниса, – широко улыбнулся Эддард. – И на тебя, если ты не планируешь вернуться в Эссос. Визерис приподнял брови. – Ты предлагаешь мне место? – А ты согласишься? Таргариен прожевал еще кусок и подумал. – Да. Эддард с облегчением расслабился. – Спасибо. Кажется, будто все ждут, что я просто... Стану вдруг моим отцом. «Знаю это чувство, хотя и не совсем то» – подумал Визерис, но не сказал этого вслух. – Интересно, – сказал он вместо того, меняя тему. – Письма, которые мы получили с Брода Болтона... Лорд Ройс хочет составить список всех найденных тел, в том числе тех, что были подняты Иными для их армий. – Да, чтобы утешить их семьи. И что? – Там были тела почти со всех башен Стены и из каждого замка, присягнувшего Бенджену Старку. Многие дома, понесшие тяжелые потери в Последней Битве Роберта, тоже нашли своих родичей на броде. Ну и конечно тысячи одичалых и простонародья. – Само собой, – Эддард опустил вилку. – Так если мы сравним списки воинов каждого замка, то сможем прикинуть, сколько еще у них наших людей. – И мы можем попросить Манса Налетчика прикинуть приблизительное количество одичалых. Тридцать или сорок тысяч отправились в Эссос, и хотя я не считал, сколько видел на поле битвы Роберта, если прикинуть сколько мертвых там, и сколько найдено на броде, можно представить, сколько осталось ходоками. – Безумие, представить только, можно убить столько людей, и война все равно не закончится. В битве на Трезубце было меньше мертвецов. – Ты не понял, Эддард. Иные не открывают могилы и гробницы. Все ходоки, которых они послали к нам, только умерли, когда они наложили на них руки. А это значит, они ограничены в количестве. Глаза Эддарда широко раскрылись. – И мы убили... Почти сорок тысяч ходоков! – он ткнул пальцем в Визериса. – Вот почему я хочу, чтобы ты был в Малом Совете, – мальчик оттолкнул стул и повернулся к двери. – Нам надо сейчас же сказать дяде Станнису. – Подожди-ка... Эддард распахнул дверь и едва не попал под кулак Дункана Селми, который собирался постучать в дверь. – Ваше величество, – сказал юноша, опуская руку и быстро опускаясь на одно колено. – Лорд Дункан? – Эддард оглянулся на двух Гвардейцев Короля, стоявших по обе стороны от двери. – Я не ожидал еще одного гостя к ужину. – Прошу прощения, ваше величество. Я искал сира Визериса, – щеки Дункана загорелись. – Я не подумал спросить, с кем он. – Что ж, мы просто ужинали, – Эддард вспомнил свои манеры. – А вы сегодня герой дня, прошу вас, входите и присоединитесь к нам. – Я... благодарю вас, ваше величество. Визерис откинулся на спинку своего стула и оглядел юнца. Теперь, когда схлынул первый шок после выбора Квелоса, оставался вопрос, каким сделает дракон наследника лорда Барристана. – Что привело вас? – спросил Эддард, снова занимая свое место. Новоприбывший, судя по всему, полностью вытеснил из его головы мысли о том, чтобы отправиться к Станнису. Дункан нашел у стены третий стул и придвинул его к столу, но не сел. – Сир Визерис предлагал, что может взять меня в сквайры. – В сквайры? Вы же будете драконьим наездником? – Да, ваше величество. Но это не причина не быть, не иметь возможности стать рыцарем. Мой отец считал сира Визериса достойным рыцарства. Я не могу найти человека более достойного судить, достоин ли я того же. Визерис наполнил свой кубок. – А что думает ваша мать? Бледноволосый мальчишка скривился. – Она понимает, сир. Я не стану лгать, что она счастлива, но она дала мне разрешение. – Что ж, – он остановился и отпил вино. – Я все равно не планировал ехать на юг. Оленна XIII – Пожалуйста, не делай этого, Уиллас. – У меня шансы получше, чем у многих, – сказал ей внук. Уиллас хлопнул себя по груди, покрытой курткой, обитой кожей. – Мейстеры сказали, что эта ткань сделана из камня, который добывают в Красных Горах. Из него можно вить нить, а потом ткать полотно. И что важнее всего, он не горит. – Очень умно. А против зубов и когтей она тоже защищает? – Если дойдет до этого, бабушка, я надеюсь на кожу. А вот надевать железо будет неправильно, конечно. Уже больше тридцати человек пострадали от драконов. Орбар был спокойнее тех двоих, но это не делало дракона нежным. Четырнадцать из этих пострадавших были мертвы, а остальные всю жизнь будут носить отметины. Оленна покачала головой. – Многие из тех, кто рискнули, были межевыми рыцарями и бастардами, которые считали, что им нечего терять. У тебя еще есть Хайгарден, Уиллас. Ты должен думать о браке, который восстановит влияние твоей семьи. – Как мило, что ты это говоришь, хотя не сделала ничего, чтобы мы вообще не потеряли это влияние. – Грехи твоего отца были тяжелее, чем я думала. Радуйся, – она понизила голос, – что я уничтожила кое-какие письма, или не сносить тебе головы, Уиллас. Ты играл с огнем. – И теперь я собираюсь сделать это снова. – Почему ты думаешь, что у тебя шансы лучше, чем у других? Уиллас скривил губы. – За это надо поблагодарить матушку. Оленна хотела было ответить, но он поднял руку, прося ее помолчать. – Я знаю, что ты презираешь ее, но подумай. Светлые волосы Селми несут след одной из самых древних семей юго-запада. Той, что воевала, а иногда вступала в брак с многими королями на Быстроводной и Медовичке. Волосы Алерии Хайтауэр были бледнее волос Оленны еще до того, как она вышла за Мейса и родила ему четверых здоровых детей. Почти такие же серебряные, как у Таргариенов, говорили некоторые. – Ты думаешь, в этих семьях течет валирийская кровь? – Кажется, это возможно. Я не уверен, конечно, но дракон в Хайгардене поможет вернуть нам нашу славу. – А если ты ошибся? – она посмотрела на внучку, только недавно разродившуюся первенцем. – Поговори с ним, Маргери. Кажется, он не слушает меня. – Мы уже говорили, – Маргери не смотрела Оленне в глаза, сосредоточившись на вышивании. – Я не правлю Хайгарденом, и почти не правлю Риверраном, теперь, когда отец вынужден принять черное. Может быть, если бы я родила Хостеру внука, а не внучку... – А может быть, если твой брат не сгорит в угольки, он сможет сделать Тиреллов домом принцев. Но я в этом сомневаюсь. – Хватит, бабушка. Если я умру, ты сможешь сколько угодно пилить Гарлана, как ты была права. Но я принял решение. У Оленны были годы, десятилетия, куда больше случаев, чем ей хотелось бы помнить, когда мужчин Тиреллов невозможно было переубедить. И было больно видеть, что Уиллас достиг той же точки. Лютор умер, потому что она не смогла убедить его ездить верхом с большей осторожностью. С достаточной осторожностью, чтобы не свалиться со скалы. Мейс едва не погиб, потому что... – Уиллас... – Хватит! – взорвался он и отвернулся. – Маргери, проверь ремни на моих перчатках. Левая немного болтается. Оленна нащупала свою палку, и один из ее слуг помог ей выпрямиться. – Все это кончится пламенем, – сказала она. – И кровью. Ее внуки проигнорировали ее, и спустя секунду она отвернулась. Это была ее награда, за то, что она годами служила их интересам при дворе? Мейс ждал ее, одетый в черное. – Он не послушал тебя? – Нет. Ты пытался? – Кто послушает неудачника? – ее сын спрятал руки за спиной. – Я понял, что надо принять, что на некоторые вещи я больше влиять не могу. Кажется, мои сыновья – один из примеров, – он скривился. – И да, я все равно пытался. Оленна не могла не думать, что если бы Уилласу удалось приручить последнего дракона, то это не стало бы окончанием бед Тиреллов. Может лорд-регент и позволил Уилласу доказать себя, но у него будет два дракона – по крайней мере, пока они под управлением нового сквайра Визериса и Дейнерис Таргариен, чтобы использовать против Орбара и Уилласа, если понадобится. – Если бы ты... – О да, вини меня, – Мейс вздохнул. – Я до сих пор считаю, что поступил правильно, но Баратеоны все хотят по-своему. По крайней мере, мои сыновья знают, что я не трус, отправляясь на север. – Так себе утешение для Лораса и для Уилласа, может быть. Ее сын потянулся к ней, и после секундного колебания, она позволила себя обнять. – Меньше шипов, чем я ожидал, – слабо пошутил он. – По крайней мере, нам надо посмотреть, раз уж мы ничего не можем сделать. Оленна кивнула и оперлась на его руку, когда они пошли к ограде. Она проигнорировала шепот вокруг них, когда они заняли свое место. Маргери проводила Уилласа к площадке и вернулась к сборищу знаменосцев Талли, что Оленна сочла мудрым решением. Дай боги, Эдмур вернется, чтобы зачать с Маргери сына, но до тех пор ей нужны союзники. Бантис и Квелос были переведены на другие площадки, подальше от толпы, как мера предосторожности, и после безумия, учиненного Коннингтоном, вокруг ограды были расставлены стрелки с арбалетами наизготовку. С такого расстояния даже доспехи не спасли бы от болтов, не говоря уже о легкой защите Уилласа. Может быть, по крайней мере это заставит его воздержаться от глупостей. В королевской ложе короля Эддарда затмевал его пугающий дядя. Он наклонился вперед, когда разрешили приближение новых добровольцев. Странным образом, смерти, случившиеся до сих пор никого не заставили отступить, и Уиллас даже не был первым в очереди. По крайней мере, они перестали пытаться подкупить или запугать друг друга, чтобы попытаться первыми, так как было очевидно, что Орбар не предпочтет кого-то только за то, что он пришел раньше. Некоторые несли с собой еду, но Станнис запретил это, из опасений, что она может быть отравлена. Еще один человек был покалечен – потерял руку в пасти Орбара, второй сгорел до смерти, когда безрассудно попытался накинуть петлю из цепи на шею дракону. Потом вперед вышел Уиллас, остановившись только чтобы закрепить веревку на своем поясе. На голову он повязал ту же ткань, из которой была сделана его куртка. Орбар смотрел полуприкрытми глазами, как он приближается к нему. Может быть зверь насытился пищей, которую уже поглотил? Потянувшись, Уиллас провел по линиям на челюсти дракона и убрал руку. Он склонился перед ним, ожидая. Орбар оглядел человека перед ним, потянулся к нему носом и принюхался. С шипением, серый дракон отстранился и фыркнул. Потом он открыл пасть, и рев вырвался из нее, пополам с пламенем. Уиллас, скорее всего уловивший, что случится, на долю секунды раньше, закрыл лицо руками и бросился на землю перед собой. Оленна наклонилась вперед, сердце стучало в ее груди, когда она смотрела, как ее внук пытается отползти. Его броня дымилась, но не горела и казалась нетронутой. С яростным ревом, Орбар взмахнул крыльями, и рванулся вперед, впиваясь зубами в ногу Уилласа у бедра. Кричащего юного лорда Хайгардена тянули в двух направлениях – мужчины, схватившиеся за веревку, пытались выдернуть его из пасти дракона. Мейс попытался перескочить через ограду, но один из стрелков повернулся, молча угрожая ему арбалетом. – Уиллас! – кричала Маргери, схватившись за веревку и пытаясь своими скромными силами помочь другим превозмочь хватку Орбара. Челюсти Орбара щелкнули, разрывая веревку, и все перед Оленной стало черным и красным. Ее сердце гремело, каждый вздох разрывал ей грудь. Она упала в чьи-то сильные руки и больше ничего не видела...