В короне Роберта

Станнис XXI Главный зал Дарри был забит битком. По дороге сюда все могли пройти мимо гроба, в котором лежал Эддард. Чтобы отдать дань уважения, требовалось некоторое время, а скоро следовало устроить и похороны. Учитывая обстоятельства, оставлять тело в таком состоянии дольше чем нужно было ненужным риском. Пока что Иные не поднимали тел южнее Винтерфелла, но нельзя было не учитывать вероятность, что тело Эддарда может восстать. Стул, который обычно занимал лорд Дарри, стоял в центре помоста, пустой. Кто-то предложил Станнису занять его, но он отказался. – Эйрис Блекфайр, – Станнис держал в обеих руках Темную Сестру в ножнах. – Также известный как Варис. Выйдите вперед. Паук повиновался, по обеим сторонам от него стояли мрачные Люди Короля. – Лорд-регент. Среди лордов пробежал шепоток, когда они услышали подтверждение личности Вариса. Слухи ходили уже некоторое время, но теперь их признали публично. Станнис не обратил на них внимания, вместо того жестом велев Людям Короля отойти. – Лорд Эйрис, свидетельства присутствовавших подтвердили, что единственное ваше вмешательство в смерть короля Эддарда состояло в вторжении в королевские покои в попытке отразить нападение убийцы. Сир Бринден. Лорд-командующий вышел вперед и принял Темную Сестру, которую передал Варису. – Прошу прощения за ваш арест, – сказал он ровным голосом. – Вы исполняли свой долг, сир Бринден, – Варис держал меч в руках, не имея пояса, на который мог его прикрепить. – И я не лорд, ваша милость. Станнис достал свиток. – Я обсудил это дело с королем Эддардом перед его смертью, – он попытался улыбнуться, и кажется, ему не удалось. – Насколько я знаю, это последний подписанный им указ. Во всяком случае точно последний, который я подписал рядом с ним, как его регент. Варис принял свиток и сломал печать. Он одним взглядом оглядел содержимое. – Замок Черное Пламя? – И земли на его содержание. Ваш предок так и не достроил замок, отвечающий его амбициям... Скорее всего потому что намеревался захватить другой, – Красный Замок, если бы сумел украсть трон Дейрона Второго. – И все же, он близок к Королевской Гавани. – Я премного благодарен, – мужчина склонил голову. – Вашу присягу примут в скором времени. Пока можете присоединиться к Малому Совету, – Станнис очень старался не смотреть в сторону небольшой группы офицеров Золотых Мечей. Он надеялся, что они примут это как признак грядущих в будущем наград и для них. Когда Варис и Бринден заняли свои места, лицо Станниса помрачнело. – Ходят слухи о том, как погиб мой племянник, – тихо сказал он. Лорды умолкли, стараясь прислушаться. – И кто его убил. Факт состоит в том, что защитные линии вокруг короля преодолел не обычный убийца и даже не один из печально знаменитых браавосийских наемников. Введите заклинательницу теней. Бринден не успокоился на аресте Вариса. Не желая ошибиться, он арестовал каждого замешаного, каждого, кого назвали или заподозрили. Очень многие были возмущены, а Станнис был не в настроении их успокаивать. Ему был нужен десница, но что делать? Мелисандра была в художественном беспорядке. Должно быть красная жрица пыталась вызвать сочувствие окружающих. Ее платье с глубоким вырезом скорее всего подействовало на молодых мужчин ожидаемым образом. – Мой принц, – почти промурлыкала она, приподнимая юбки в реверансе. – Мелисандра Асшайская. Пережившие нападение на короля свидетельствуют, что убийца скорее напоминал тень, его меч невозможно было отразить, и он прорезал доспехи Гвардейцев Короля, - как по заказу вынесли грудные пластины двух рыцарей, погибших в попытке защитить Эддарда, демонстрируя прорези в стали. Боевой молот вроде того, что у Роберта, может быть мог бы вогнать в них копье, но не таким образом. – Это вызывает определенные подозрения относительно тех, кто заявляет о своих магических способностях, особенно в делах теней, – женщина открыла рот, но прежде чем она заговорила, он поднял руки. – Не говоря уже о том, что мы нашли в ваших покоях мужчину, зарезанного ударом в сердце, той же ночью. Может быть, это и не нарушило ее спокойствия, но зато недоверчивые взгляды многих в толпе сменились на тревогу. Может быть разумным людям тяжело было принять магию, зато убийства они понимали. – Я заявляю о своей невиновности, принц Станнис. Убитый мужчина был моим гостем, и у меня не было причин желать зла вашему племяннику. – Не было? – он посмотрел в сторону. – Леди Обара. Обвиняемая прибыла в Вестерос в вашем обществе. Что вы скажете? – Верно! – крикнул кто-то из Каронов. – Она была с Таргариеном! Она могла желать мести Эддарду! – Если верить ее словам, сказанным наедине, лорд Карон, ее намерения были в другом, – Обара оперлась на свое копье – ее рана была перевязана, и она была еще далека от выздоровления.—Ваша милость, леди Мелисандра заявила, что со смертью Эйгона она поняла, что ошиблась, поддерживая Эйгона. У нее на уме был избранник. – И кто же, как она считала, должен был занять трон? – это было отрепетировано, несомненно. – Другой Таргариен? Визерис и Дейнерис вышли из толпы. – Она ничего такого мне не говорила, и мы с ней едва ли обменялись хотя бы парой слов. Сестра? Юная Таргариен покачала головой. – Нет, братец. И даже если бы она обращалась к нам, сейчас не время для разделенного Вестероса. – Именно, – Обара согласно кивнула. – Ее избранником были вы, принц Станнис. – Я? – он покачал головой. – Она что же, считает меня узурпатором? Убийцей родичей? – он тяжело посмотрел на Мелисандру. – Даже не думайте, что я буду за такое благодарен! – Даже если это сделало вас королем. Не было понятно, кто это сказал, хотя он был бы не удивлен, узнав, что так думают почти все. – Не сделало, – он повысил голос. – Не сделало! Люди, находившиеся ближе других отступили, а Мелисандра побледнела. – Может быть вы забыли, но впереди меня стоят три дочери моего брата. – Вы дадите корону девчонке? – Не мне ее давать. Она ее по праву – Лианн и Стефанны после нее. И пусть никто не сомневается, что за зло, причиненное моим племянницам, наградой будет только смерть! Повисла долгая тишина. – Итак, – тяжело сказал он. – Цареубийство в безумной попытке сделать меня королем? Жалкое зрелище. Мелисандра вздернула подбородок. – Вам судьбой назначено вести нас против Иных. У меня не было причин нападать на вашего племянника, потому что вы и так возглавляли нас, как его регент. – И все же, Азор Ахай из ваших легенд родился, убив свою жену. Возвышение путем предательства кажется весьма важной частью вашей религии, – Обара покачала головой. – Вы знали, что я вас подозревала... Поэтому я думаю, что смерть короля Эддарда не была в ваших планах, не в этот раз. Не была? Станнис прищурился, глядя на невестку. – Объяснись. – Убийца, как бы он не был сотворен, прибыл в королевские покои, не проходя мимо стражников. Если бы целью был Эддард, он пошел бы напрямую в его комнату. А он вышел из моей. Полагаю, целью была я. Я знала о тревогах Мелисандры, что Эддард отвергнет руководство принца Станниса, когда достигнет совершеннолетия. Но Эддард еще несколько лет не был бы взрослым. Его не нужно было убивать срочно. Но если бы я поделилась этими тревогами – и именно поэтому меня не было в моей комнате, потому что я обсуждала это дело с лордом Блекфайром, то влияние Мелисандры могло быть ограничено. Так что моя смерть должна была случиться как можно скорее. – Ты хочешь сказать, что смерть Эддарда была случайной? – Я думаю, что когда убийца не нашел меня в комнате, он вышел в коридор и встретил там Эддарда, – она вздохнула. – Ты знаешь, какой он был вспыльчивый. Он увидел незваного гостя, он атаковал... Когда Обара рассказала об этой своей теории в первый раз, Станнис нашел ее настолько бессмысленной, что не поверил. Даже сейчас ему тяжело было это слышать. Кто угодно мог быть в коридоре той ночью. Его собственные сыновья, Эйма, Алисанна. – А убитый, этот Бронн? – Заколотый в грудь? – спросила Обара. – Это Эйрис Блекфайр изгнал тень, ваша милость. Он пронзил ей грудь валирийским мечом. Бронн, я думаю, был оружием Мелисандры. Знал ли он о своей роли, я не могу даже догадываться. Станнис медленно кивнул. – Он вне пределов нашего правосудия, – он повернулся к Мелисандре. – Я тебя судить не буду. Уведите ее. Королеве Кассане остался всего месяц до совершеннолетия. Когда я сниму с себя регентство, ты предстанешь перед ней и перед ней объяснишься. Молись своему Красному Богу, чтобы он над тобой смилостивился. – Не сомневайся в Рглоре, Станнис Баратеон. Даже сейчас он ведет тебя к предназначению. – Да чтоб он в преисподнюю провалился, твой бог, женщина. Он мне не нужен и мне от него ничего не надо. Мы выиграем эту войну сами, своими руками, своими мечами. И победа будет за нами, а не за ним. Красная женщина опустила голову, но ее губы удовлетворенно скривились. – Как скажет Азор Ахай. Станнис сердито сплюнул, и Люди Короля грубо уволокли Мелисандру. – Боги, – с отвращением вымолвил он. Обара IX Придворные собирали вещи, готовясь к отъезду из Дарри. Пусть третьего драконьего наездника не нашли, военный совет закончился, а это было основной причиной для выезда на север, и теперь, со смертью Эддарда, дом Баратеонов должен был вернуться в Королевскую Гавань, а может быть даже в Штормовой Предел. Обара хотела бы навестить детей в Летнем Замке, но ее дядя велел ей оставаться при дворе – возле Кассаны, если возможно, или возле Станниса, если нет. Она спросила, что делать, если они оба отошлют ее прочь, и Доран просто приказал ей в таком случае ехать с принцем Старком на Остров Ликов. Не то чтобы это было возможно. Варис, лорд Блекфайр теперь, пользовался не большим доверием, чем раньше, так что положение Обары как вестника Дорана было ему противовесом. Она думала, что единственной причиной, почему Варису даровали замок, было то, что евнуху некому было передать свою опасную кровь в наследство. Сейчас она была с новой королевой. Кассана носила обращенные цвета Баратеонов – черное с золотой отделкой, принятые в трауре. В последнее время было много причин носить их. Из-за работы служанок покоя в комнатах было не найти, а потому Кассана удалилась на вершину башни, откуда смотрела на север, за Трезубец. – Ждешь воронов? – Нет, – девочка покачала головой, заплетенные в косу черные волосы качнулись по спине. Так как она больше ничего не сказала, Обара решила, что лучше молчать дальше. Она выглянула из башни, чтобы посмотреть, как загружают повозки. Кроме тех, на которых собирались везти сундуки с королевскими вещами – одеждой, гобеленами, всем, до столовых приборов – повозки стояли у строений, похожих на амбары, в которых по ночам укрывались драконы. Несмотря на оптимизм Дункана Селми, Дейнерис Таргариен была абсолютна тверда в мнении, что драконы еще недостаточно подросли, чтобы на них можно было ездить верхом – но по ее вычислениям, это можно было начать уже в начале следующего года. Обара моргнула и посмотрела на амбары внимательнее. Вокруг одного из них началась суета. – Что-то случилось? Она оглянулась и увидела, что Кассана повернулась к ней. – Не знаю точно, – призналась она, – но кажется, что-то происходит в драконьих амбарах. – Это жилище Орбара, – заметила Кассана. – Наверное кто-то пытается приручить его перед нашим возвращением в Королевскую Гавань. – Думаю, нам пригодится третий наездник. – Некоторые поговаривают, что одного дракона надо оставить дома. Мейстеры не уверены, как драконы размножаются, и Таргариены объяснений не оставили. В идеале было бы хорошо оставить одного дракона на юге, чтобы откладывать яйца. – Я думала для такого нужно два. Кассана кивнула. – Ну, может быть, – она повернулась к лестнице. – Пойдем посмотрим. Не придется ждать, чтобы дядя пришел объяснять,что случилось. Они спустились по лестнице, остановившись один раз, чтобы пропустить слуг с сундуком. Обара подняла руку, чтобы остановить их и дать Кассане пройти первой, но девушка поймала ее за запястье и мягко улыбнулась слугам, велев им продолжать. – Так будет лучше, – пробормотала она Обаре. – Чтобы люди продолжали работу, лучше мешать им только по важным поводам. Каким бы высоким не было твое положение, следует уважать тех, кто тебя поддерживает. Обара не могла представить себе отца, говорившего такое же... Но принц Доран мог бы. Скорее всего, подумала она, Кассана слышала это от своего отца. К счастью для ее терпения, которое, следовало признаться, было не безграничным, больше таких препятствий по пути из башни и по дороге к амбарам не было. Ближайшим было жилище Бантиса, и они подошли к нему одновременно с сиром Визерисом, который склонил перед Кассаной голову с видом, не оставлявшим сомнения, что это будет его самый глубокий поклон. – Полагаю, моя сестра уже разбирается с тем, что там происходит, – сказал он. – Так как здесь ее нет. Он присоединился к ее свите и пошел впереди, расталкивая с дороги конюхов, слуг и сквайров, собравшихся вокруг жилища Орбара и не замечающих, что к ним присоединилась их юная королева. Причина стала им очевидна, когда они вышли в первые ряды толпы. Дейнерис Таргариен стояла перед Орбаром, успокоительно шепча что-то на высоком валирийском. В кольцах хвоста дракона, недалеко от его ног, сжалась фигура женщины с бледной кожей, темными глазами и темными волосами, собранными в такую же, как у Кассаны, косу. – Нимерия, – прошипела Обара. Синие глаза Кассаны опасно прищурились. – Та, которая с волантийской кровью. С древней волантийской кровью. Обара резко кивнула. Темные волосы Нимерии ничем не выдавали ее происхождение, но через мать в ней было столько же валирийской крови, как у Визериса и Дейнерис. Знать Волантиса, Старая Кровь, гордилась своим прямым происхождением от валирийских колонистов, основавших город как самый западный оплот Валирийской Республики. На их глазах Орбар склонил голову к Нимерии, которая протянула руку и погладила дракона по носу. Может быть не с нежностью, но... – Чтоб меня, – с чувством сказал Визерис, глядя на третьего драконьего наездника Вестероса. Кассана IX Как бы ей ни хотелось ехать верхом, оказалось, что это ниже достоинства королевы, и Кассане пришлось ехать в тесноте кареты всю дорогу по Королевскому Тракту. Она предчувствовала, что так теперь будет долго, но решила, что хотя бы до своего дня рождения будет осторожна в том, с чем стоит спорить. – А разве дорогу теперь не надо называть Трактом Королевы? – спросила Стеффана, сидевшая рядом с ней. – Думаю, это всех запутает. Скажем так, я просто приглядываю за ней, пока не появится следующий король. – Как Эддард или как папочка? – Полагаю, скорее как отец. Эддард так и не достиг того возраста, чтобы править без регента. Стеффана задергала ногами под юбкой. Ей было всего пять лет, и ее ступни не доставали до пола со скамьи. – Разве дядя Станнис не был десницей папочки? – Да, но это не одно и то же, – она подумала и приподняла правую руку. – Десница должен быть правой рукой короля или королевы. Дядя Станнис управлял королевством, когда становилось слишком много дел, чтобы отец мог справиться сам, или когда отец не мог присутствовать в Королевской Гавани. – Если бы папочка не уехал из Королевской Гавани, он бы не умер? Кассана посмотрела на голые ветки деревьев, видные в окно кареты. – Он мог бы упасть с лошади или еще что-нибудь... Но скорее всего он был бы с нами. – Лианн сказала, он рассказывал ей сказки по вечерам. Он рассказывал тебе сказки? – Да, конечно. Он и тебе их рассказывал. – Я не помню. Повернув голову, Кассана оглядела сестру. Ну конечно, подумала она. Стеффана едва начала говорить, когда отец уехал на Север. Он был вдали уже год, когда умер, и теперь... Она покачала головой. Одно в жизни было точно, сказал однажды ей отец, что никакая жизнь не длится вечно. И когда кто-то умирает, не тоскуй о том, что потеряла, а радуйся тому, что имела. – Хочешь, чтобы я рассказала тебе сказку? Стеффана подумала. – Ты расскажешь мне сказку, которую рассказывал папочка? Она улыбнулась. – Да, конечно. Он рассказывал... – перед ней предстало лицо ее отца, воспоминание о нем много лет назад, когда он сидел напротив нее в карете. Она представила, как она лежит под одеялом, в кровати рядом с его кроватью, и его голос усыпляет ее. – Однажды давно, в Век Героев, жил ужасный король по имени Лондо из дома Моллари. Он был старым и усталым. Он знал, что смерть уже идет за ним. И когда он сидел на своем троне, в пустом зале, ожидая одноглазого человека, он услышал играющих детей... – Это была семья Урзы Джаддо, который когда-то был ближайшим другом короля Лондо. Король позвал их к себе и предложил им последнее благодеяние, прежде чем потеряет возможность их защищать. Мальчик попросил короля рассказать им сказку, про битвы, героев и злодеев. Но его сестра, она попросила рассказать настоящую историю. – Что случилось с Урзой Джаддо? – спросила Стеффана. Кассана вспомнила, что задавала тот же вопрос. – Он погиб в суде поединком, – ответила она. – Но сегодня я расскажу тебе то, что Лондо рассказал детям. – Он рассказал настоящую историю или сказку с битвами и злодеями? – Он рассказал настоящую историю, о великих деяниях и великих империях, о местах, где они жили, сражались, любили и умирали. – Почему все умирают? – Никто не живет вечно, Стеффана. Все рождаются одинаково, и в конце все умирают, а между тем мы проживаем жизнь. Ты хочешь послушать сказку? Девочка пригладила юбки и кивнула. – Давным давно, когда Первые Люди еще только пересекали Узкое Море по дороге в Вестерос, они не приехали все одновременно, каждое племя прибывало отдельно, и они встречали тех, кто прибыл до них, и пытались найти себе место. В те дни у них не было рыцарей, но были короли и знаменосцы, и присягнувшие им воины. Когда племя Джона Шеридана пересекло море, он был молодым, но его отец был известен королю, и ему предложили присоединиться к Джону Ковски, который собирался ехать на запад, чтобы найти там земли для их племени. – Джон Шеридан знал, что Джон Ковски был гордым и честолюбивым человеком. И он уже присягнул лорду Лексингтону, поэтому он поблагодарил короля, но отказался. Он сказал королю, что он дал слово, и потому последует за лордом Лексингтоном, как и обещал. Король сказал ему, что он сделал дурной выбор, и этим не добьется славы, но Джон Шеридан был упорен в своем слове, и Джон Ковски ушел на запад без него... Нед XXI Башня Волка Короны была почти пуста. Нед не был уверен, должен ли и он был быть здесь. Остров Ликов был на севере, и он собирался отправиться туда по дороге. Но Станнис заявил ему, что он должен представлять Север, и потому он продолжил путь на юг до самой Королевской Гавани. Что-то говорило ему, что его отказ служить десницей его тезке еще не скоро будет забыт лордом Горящего Моста. Королевская Гавань оставалась все той же, что он помнил с Великого Совета. И все же, хотя бы с тех пор, как он впервые прибыл туда, сразу после того, как Тайвин Ланнистер захватил его, запах там стал получше. Тяжело было помнить, что с тех пор прошла половина его жизни. Он все еще помнил, как нашел Джейме Ланнистера на Железном Троне, а через несколько дней прибыл Роберт... Колокола, которые звенели все утро, замолчали. Нед нашел себе трость, тяжелую и удобную. У Робба была такая же, когда он начал ходить после того, как сломал обе ноги маленьким, до того, как выздоровел достаточно, чтобы держаться самому. Хотя сам Нед не стал бы заявлять, что стал совсем уж немощным калекой, полезно было таким казаться. Никто не станет задавать вопросов, почему он не на Севере, если будет понятно, что он больше не может воевать. На таких ступенях погиб Джон Аррен, подумал он, спускаясь к огромному и отдающемуся эхом центральному залу Короны. Это была первая зима для огромного замка, и случилась большая суета, когда показалось, что протекает крыша, пока внимательные наблюдатели не обнаружили, что под высоким потолком собираются облака – тонкие сгустки тумана – и время от времени они истекают легким дождем. Еще одно чудо, и оно могло бы причинить вред, если бы слуги вовремя не отчищали лед, образующийся внизу. Все еще думая о своем названном отце, Нед пошел на юго-восток зала и встретил представителей Долины, выходивших из Башни Сокола. – Лиза, – поприветствовал он рыжеволосую вдовствующую принцессу – от морщин на ее лице казалось, будто она была старше Кейтлин, хотя на самом деле было наоборот. – Роберт, Реннарт. Могу ли я сопровождать вас? Лиза чуть улыбнулась, глядя, как Нед пытается вспомнить придворные манеры. – Ваша милость, я была бы рада, – она положила кисть на его локоть. – Мальчики, поприветствуйте вашего дядю. Тезка Роберта продолжал стоять, прижавшись к своей матери, слегка поклонившись, но спрятавшись за ней от Неда. Его брат, младше на три года, но меньше ростом от силы на палец, вышел вперед и бесстрашно посмотрел на Неда. – Приветствую вас, принц Старк. Дерзость мальчика напомнила ему Креджона. – И я приветствую вас. Они вышли к помосту, на котором стоял трон Роберта, все еще завернутый в его плащ. Созванные звоном колоколов, сотни мужчин и женщин стояли вокруг него. Перед троном разместились рыцари и лорды, или совсем старые, или совсем юные. Их дам и детей – или внуков – было куда больше. Позади трона, в символической демонстрации поддержки, стояло простонародье – служащие, слуги, солдаты. Они тоже привели свидетелями своих жен и детей. Ближайший к центру круг был закреплен за особыми представителями. Послы из Вольных Городов и самые высокопоставленные лорды стояли против членов Малого Совета и старших военных, разделенные только помостом с троном. Нед и Лиза подошли одними из последних, и вскоре после того, как они заняли место, прибыла королевская процессия. Станнис вошел первым, ведя под руку Алисанну. Вдовствующая королева на этот раз сняла траур, хотя Нед подозревал, что она вернется к нему на следующий день. Потеря сына меньше чем через год после смерти мужа нанесла ей тяжелый удар. Следом за ними шла Кассана, ее тетки Эйма и Обара шли по сторонам от нее. Юная королева надела белое платье, поверх которого был накинут длинный плащ, который стелился бы по полу, если бы ее сестры и кузены не несли за ней шлейф. Перед троном процессия разделилась. Станнис встал с одной стороны, дамы с другой. Кассана опустилась на одно колено перед троном, низко поклонившись ему. – Кто предстал перед троном в Короне Вестероса? – спросил Станнис. Кассана не подняла головы. – Я Кассана из дома Баратеонов. Я сестра и дочь королей. Я старшая наследница моего дома. Лорд-регент кивнул, но он не выглядел удовлетворенным. Опять же, а когда Станнис выглядел удовлетворенным? Если он таким и бывал, он это мастерски скрывал. Он повернулся к Алисанне. – Ваше величество, вы признаете Кассану вашей дочерью и старшей наследницей дома Баратеонов? – Лорд Станнис, я абсолютно уверена, что она мой первенец. И что она... со смертью Эддарда она старшая наследница Роберта. Станнис глубоко поклонился ей. Наконец он повернулся к Малому Совету. – Грандмейстер, вы признаете, что Кассана Баратеон достигла совершеннолетия и готова телом и душой служить нам королевой? Мейстер Коулмон вышел на помост, чтобы его было четко видно. – Все записи абсолютно точно подтверждают, что Кассана Баратеон родилась шестнадцать лет и один день назад, незадолго до заката, – твердо ответил он. – И как грандмейстер я подтверждаю ее крепкое здоровье во всех областях. – Благодарю вас, мейстер Коулмон, – Станнис дождался, пока мейстер снова спустится с помоста и официально склонил колено, когда Кассана встала и выпрямилась во весь рост – а ростом она была лишь чуть ниже своего дяди. – Ваше величество, – провозгласил он. – Я снимаю с себя обязанности регента. Прошу вас занять ваш трон. Кассана шагнула к трону. Ее сестры встали за ним и осторожно потянули за плащ, накрывавший его. Нед с печалью подумал, что был там, когда этот плащ впервые покрыл трон. Когда Лианн и Стефанна забрали плащ, Кассана сбросила с плеч свой и покрыла им трон, его складки распластались по помосту, потому что он был куда длиннее прежнего. – Милорды и миледи, – она гордо встала перед ними. – Только после свадьбы с моим отцом-королем моя мать получила корону и была названа королевой, так как по закону и обычаям она была прежде всего женой своего мужа, и лишь потом королевой. Но правящий монарх венчан с королевством прежде всего, как и было с моим отцом. Без короны, в простом белом платье, она обратилась к залу. – Вестерос никогда не имел правящей королевы, за исключением Рейниры Таргариен, которая была более претенденткой, чем правительницей. Но я заверяю вас всех, что пусть я не во всем подобна моему отцу, я сердцем и душой буду предана андалам, ройнарам и Первым Людям. И сейчас, как однажды отец спросил вас, я спрашиваю вас от собственного имени: желаете ли вы видеть меня вашей королевой на этом троне? Нед повысил голос: – Желаю. Да здравствует Кассана Баратеон, королева Вестероса. Его голос потонул в других голосах, частью потому, что одновременно заговорили другие, в том числе три Аррена, хотя Лиза и Робин выразили свою поддержку очень тихо и подрагивающими голосами. Опять же, так как большинство присутствующих были дамами, очень немногие из стариков высказали бы протест. По крайней мере, ничьи протесты не привлекли внимания Станниса. Бывший регент дождался, пока его племянница сядет, и положил в ее руки золотую цель. Они обменялись вполголоса какими-то замечаниями – что-то, что не входило в тщательно расписанный Станнисом план? – и Кассана подняла руки, показывая золотую цепи десницы, которую она надела на шею дяди. Она взяла его руки в свои, и он принес клятвы. Конечно, он был только первым. Оберин Мартелл присягнул за своего брата. Робин Аррен, сам Нед и юный Сервин Ланнистер представляли другие великие дома. Киван Ланнистер привез своего внучатого племянника, он был назначен регентом, так как смерть Джейме Ланнистера все еще не была подтверждена. Нед знал, что Киван был разумным человеком, и в принципе, пока Сервин не достиг совершеннолетия, было совершенно неважно, был он принцем в собственном праве или только наследником. За ними последовали другие лорды, а чаще их представители. Странно, что в Просторе теперь было пять верховных домов, но это была в какой-то мере заслуга Кассаны, так что казалось правильным, что она стала первой правительницей из дома Баратеонов, кто принял их присяги. Кассана кивнула Сэмвелу Тарли, и сквайр вышел вперед, неся маленький сундук, который она приняла. – Милорды, многие ожидают, что я буду носить корону моего отца и многих королей до него. Это ценная корона, но я считаю, что есть другая, которая более свободно выражает наши надежды на будущее, – она открыла сундук, достала корону, сделанную в виде венка из цветов и стеблей, и подняла ее, чтобы всем было видно. – Моя вера не столь глубока, как у Бейлора Благословенного, – четко сказала Кассана, – и все же в этих листьях и цветах я вижу нашу надежду на весну. Пусть все Семь Королевств смотрят на меня и понимают, что зима может прийти, но она всегда проходит. К нам придет весна.