Ты моя проблема

      Говорят, что жизнь она как зебра — полоса белая, полоса чёрная. Всегда за чем-то хорошим, обязательно следует что-то плохое. Люди наивно ведутся на это, не замечая чего-то хорошего, даже когда совсем всё плохо. Конечно, может быть они слишком увлечены своими бесконечными проблемам, из которых они рано или поздно всё же находят выход. Хотя, я сама с недавнего времени стала далеко не оптимистом. Именно сейчас казалось, что чёрное и белое перемешалось, превратившись в тёмно-серый, как небо утреннего Санкт-Петербурга. Видимо, северная столица решила не изменять своим традициям и встретить нас сегодня своей привычной погодой. Казалось, ещё пару секунд и огромные холодные капли свалятся с неба, ударяясь о поверхность асфальта, который ещё не успел высохнуть от ночного дождя. Погода соответствовала моему настроению в данный момент. Я любила когда так. Это странно, но мне нравились такие совпадение. Так же, например, как и музыка, играющая по радио в такси.       Из здания аэропорта «Пулково» тяжело и сонно тянулись люди, которые так же перебирались с нами из Москвы в Питер. Если посмотреть на их лица, то можно было подумать, что все они прибыли с каторги, где их заставляли пахать двадцать четыре часа в сутки. Не желая находиться в этой толпе, я остановилась у выхода, пропуская нетерпеливый народ. Панарин же, не оглядываясь, быстро пробился вперёд. Весь полёт он пытался со мной говорить о чём угодно, но только не о том, что было между, не о нас вообще. Сначала меня это беспокоило, но потом я подумала, что мне бы не очень понравилось это обсуждать, тем более в самолёте.       Посмотрев по сторонам, я заметила маленькую девочку, которая сидела неподалёку от меня на большом красном чемодане с ярко-жёлтым рисунком. Он выгодно выделялся в моём поле зрения среди серых людей и самого помещения аэропорта вообще. Видимо, девочка ждала родителей. Она очень старательно водила карандашом по поверхности листа своего блокнота, широко улыбаясь и бормоча под нос какую-то весёлую песню. Но в один момент её рука дёргается, и она перечеркивает всё своё творение, а потом просто выдирает лист, скомкав его и убрав в карман куртки. На её лице не было ни единого признака разочарования или грусти, она не была огорчена тому, что у неё что-то идёт не так.       «Наверно, белая полоса» — подумала я, продолжая наблюдать.       Хотя какие проблемы могут быть у детей? Там же не зебра, а маленькое розовое пони, наверно. Это банальная мысль любого взрослого, но я хотела бы вернуть своё детство. Громкий смех мимо проходящих двух девушек возвращает меня обратно из бесконечных рассуждений, и я вижу, что проход полностью свободен, и я могу спокойно выйти на улицу.       — Где ты там пропала? —на улице у двери стоял Панарин.       Ветер слегка трепал его волосы в стороны, развевая приятный ментоловый запах мужского шампуня. Артемий выглядел бодро, и с его настроением было всё в порядке. Правильно, ведь я ещё его не подпортила. Он ничего не знает про то, что я не могу составить компанию в переезде в Чикаго. Наверняка, в его голове уже сложилась идеальная картина, где я просто-напросто делаю всё, как хочет он, где я не ставлю какие-либо условия и еду с ним хоть на край света. Меня бесила эта ситуация, но тем не менее я с каждой минутой делала её сложнее и сложнее.       — Нам же пора в разные стороны теперь? — я подошла к нему, и мы направились в сторону от аэропорта.       — Мы можем позавтракать вместе, — его рука осторожно коснулась моей, и я почувствовала, как наши пальцы переплелись.       Легко и ненавязчиво он водил большим пальцем левой руки водил по внешней части моей кисти. Это было чертовски приятно. Я чувствовала, как меня словно магнитом тянет к этому человеку. Мне хочется, чтобы он так вот всегда держал меня за руку, прикасался ко мне, звал на завтрак. Но. Как всегда в самых приятных мелочах, есть большие «но».       — Я не очень хочу есть, да и мне нужно уже идти. И тебя, наверно, ждут, — я имела в виду Ксюшу, которая всё же является пока что его женой.       — Всё хорошо? — я чувствовала, как он всё время смотрел на меня.       — Да, я просто не выспалась из-за кое-кого, — уголки моих губ дрогнули, изображая улыбку. — Панарин, всё. Давай спать, — сквозь смех выдала я и отвернулась в противоположную сторону от парня, натянув на себя одеяло.       — Вратарша, ты не ответила на мой вопрос, — Панарин сразу же прильнул ко мне, сжимая крепкой рукой моё плечо, — почему так получилось, что у тебя никогда не было парня? Ты же такая красивая, умная, а одна. Как?       — Спокойной ночи, Артемий, — я сказала это достаточно громко и сделала вид, что уже засыпаю.       Его вопрос не очень мне нравился. Я никогда не любила рассуждать на эту тему, тем более с противоположным полом. Не любила когда устраивают подобные допросы, копаясь в моем внутреннем мире, в котором я и сама порой не могу разобраться.       — Доброй ночи, — Панарин отстранился, — а вообще знаешь, я не имею права из тебя вытягивать что-либо. Я надеюсь, что когда-нибудь ты сама мне расскажешь всё, что считаешь нужным, — он сказал это с долей обиды, как казалось мне.       Повисла долгая тишина. Хотя это должно было быть нормальным явлением, так как предполагалось, что мы оба спим. Но всё же мне стало как-то неловко и не очень комфортно, перестав чувствовать прикосновения Панарина. Я аккуратно повернулась. Артемий лежал спиной ко мне почти на другом конце кровати. Не кажется, а точно обиделся. Как ребёнок.       Тяжело вздохнув, я подвинулась к парню поближе, сохранив небольшую дистанцию. Моя рука невольно поднялась на плечо хоккеиста и пальцы скользнули вниз по спине.       — Эй, — я слегка ущипнула Панарина, — может быть повернёшься?       Парень с долей неуверенности повернулся, улёгшись спиной на кровать. Как выяснилось, он не спал. И даже не собирался. Панарин будто знал все мои действия наперёд. Он посмотрел на меня, ожидая продолжения моей речи. Опять повисла пауза, но между нами установился зрительный контакт. Губы Панарина дрогнули, и он широко улыбнулся. Вот так просто взял и улыбнулся, растворив моё напряжение.       — Я думала, что ты обиделся.       — Ты хотела спать. Я не стал мешать тебе.       Максимально сократив расстояние между нами, я притянулась к нему. Не теряя ни секунды, Панарин нежно обхватил меня за талию. Даже когда я прикоснулась своими губами к его, он не переставал улыбаться. Его пальцы пробежали по моему позвоночнику, будто считая все ли кости на месте, коснулись шеи и утонули в волосах.       — А может я хочу, чтобы ты мне мешал.       — Но согласись, это приятное недосыпание, — пока я была погружена в секундные воспоминания, Панарин оказался уже напротив меня.       — Конечно, кто-то сейчас завалиться на целый день в тёплую кровать, а кому-то целый день на свадьбе подруги пытаться не уснуть, — я заразилась его улыбкой и, наверняка, выглядела как дура.       — Хочешь, я пойду с тобой? — он продолжал держать меня за руку, но уже более крепче, будто намекая, что нужно соглашаться.       — Со мной? Ты серьёзно? — я была немного удивлена от такого предложения, так как даже не думала о том, что могу появиться на этом мероприятии не одна.       — Если конечно ты не найдёшь кого-нибудь другого, — Панарин посмотрел в сторону, но продолжал нагло улыбаться.       — Нет уж, Артемий…       — Сергеевич.       — …Сергеевич, раз изъявил желание составить мне компанию, то придётся идти и весь вечер терпеть меня.       — Не знаю даже, как я вытерплю такую невыносимую, — Панарин подошёл вплотную, — а если она ещё и выпьет. Ух. Её вообще не угомонишь.       — А я не знаю, как я вытерплю такого… — и тут я задумалась. Хорошенько так задумалась, — такого…       — Какого? — Панарин наклонялся ниже и уже говорил мне в губы, — «красавчика» ты хотела сказать. Да?       Моё внимание привлёк, неподалёку от нас припарковавшийся, автомобиль иностранной марки. Дверь водительского места открылась, и из машины вышла девушка, в лице которой я узнала Ксюшу. Видимо, Панарин предупредил её о своём прилёте (в принципе так и должно было быть), и вот она, как ответственная жена, приехала встретить своего до безумия любимого муженька. Что ж, очень мило. Я максимально отстранилась от Артемия, когда увидела, что девушка смотрит в нашу сторону, и, следовательно, направляется к нам, поставив машину на сигнализацию. Панарин непонимающе посмотрел на меня и хотел было уже возникать. Подойдя ближе к парню сзади, Ксюша закрыла глаза ему ладонями, попутно улыбаясь. Панарин вздрогнул от неожиданности, и накрыл руки жены своими.       — Ксюша? — Панарину не составило сложности догадаться.       — Привет! — девушка довольно громко выкрикнула, прыгнув перед Панариным, — как же я скучала!       Ксюша бросилась в объятия Артемия, крепко сжав его. Она что-то тихо бормотала ему на ухо, а потом несколько раз поцеловала его в губы. Панарин неуверенно поддавался ей и старался вести себя сдержаннее, чем супруга. Я же пыталась не смотреть в их сторону, но это было невозможно, чёрт возьми. Во мне разгоралась злость, перерастающая в ненависть. Или может это ревность?       Я достала телефон, чтобы вызвать такси. Мои руки меня не слушались, и пальцы падали не на те клавиши. Я тяжело выдохнула и попыталась ещё раз. Повернувшись на девяносто градусов от семейства Панариных, я продиктовала женщине по ту сторону телефон адрес своего места положения и куда я буду направляться. Услышав её слова о принятом заказе и о том, что машина будет через пять минут, я сбросила и убрала телефон обратно. Чувство лишней всё ещё не покидало меня.       — Аня! Привет! — немного наиграно обратилась ко мне Ксения, — ты какими судьбами тут?       Да так, твой муж меня приглашал на закрытие сезона. Господи, как хотелось провалиться под землю от всего, что происходит сейчас тут.       — Привет. Да я вот билет покупала на самолёт. Завтра домой улетаю, — от моих слов Панарин выразил какое-то недопонимание, — и вот встретила Артемия. Спрашивала, как дела твои, — я улыбалась, будто была счастлива от встречи с ней.       — А мы завтра отдыхать летим, — Ксюша обняла Панарина, который был удивлён от такого заявления.       — Я хотел в Коркино. Ты же знаешь, — парень перебил, — и дед меня уже давно ждёт.       — А тебя же можно поздравить? — Ксюша проигнорировала своего мужа, будто вообще его тут нет и не было, — читала сегодня твоё интервью. Очень круто, что ты остаёшься тут. Поздравляю!       БАХ. Вот примерно такое сейчас произошло внутри меня. Я резко перевела взгляд на Панарина. Он сразу же повернулся в сторону, не желая смотреть мне в глаза. В горле встал ком, и мне хотелось закричать. Я была уверенна на все сто процентов, что Панарин откажется слушать все мои оправдания, почему я не сказала ему раньше. Я прекрасно понимала его. Ведь гораздо хуже услышать что-то важное от кого-то третьего, а тем более это уже знают тысячи людей, раз интервью свободно гуляет по интернету. Представляю, как рухнули сейчас у Панарина все надежды и планы, которые он построил за одну ночь. Чёрт. Я чувствовала себя бесконечно виноватой, что не сказала это ещё тогда, когда мы увиделись в день подписания контракта. Но это я. И если так получилось, значит так и должно было быть. Господи, что за идиотские принципы сидят в моей голове.       — Спасибо, — я заметно начала нервничать, но старалась сохранять приветливую улыбку.       — Ладно, нам уже пора, — Ксюша смело взяла Панарина под руку, — до встречи! Приезжай к нам в гости, в Чикаго. Будем рады!       — Обязательно.       Я посмотрела на парня, который показывал все своё недовольство одним взглядом. И сделать именно сейчас мы не могли ничего. АБСОЛЮТНО ничего. Не хватает смелости у меня, а он не хочет портить свой образ правильного мужа.       Всё, что происходило, шло как-то само собой. Как по течению. И никто не мог этого остановить, тем более мы. Я каждый раз смотрела на наше общение и не знала, что будет завтра. Видимо, у Панарина было так же. Мы не думали о последствиях.       Каждый раз, находясь рядом с ним, я не думала о том, что будет дальше. Не думала о том, что в любой момент могу остаться одна. Чем больше я думала о худшем, тем тяжелее я могла воспринимать то, что происходило вокруг. Внутри все сжалось. В один момент я не могу набрать воздуха так, что из глаз пошли слезы.       Я закрыла крепко глаза, спокойно выдохнула и смахнула слезы с щёк. Сквозь тучи пробивались бесконечные солнечные лучи, которые заставили меня щуриться. Всё же погода решила изменить своё настроение в лучшую сторону, ну, а у меня уже вряд ли так получится. Больше мне сейчас хотелось вернуться на несколько дней назад, чтобы все сделать абсолютно иначе.

***

      — Орлова пусть не ловит! — произнесла блондинка, стоявшая неподалёку от меня.       — Она точно же поймает, — девушка, стоявшая рядом с ней, засмеялась, глядя на меня.       — Да ладно вам. Может она больше всех замуж хочет, — Катя поправляя платье вышла из-за стола, взяв в руки небольшой, но красивый букет из маленьких белых роз, — да, Ань?       — Ха-ха. Очень смешно, девочки, — я скрестила руки на груди, делая вид, что мне вообще это неинтересно.       Хотя и, правда, интереса я великого не испытывала. Мне очень хотелось на время отключиться от проблем и влиться в атмосферу праздника, а именно той долгожданной свадьбы Кати. Подруга пыталась (как обычно) загрузить меня своими расспросами, но я сразу ей дала понять, что сейчас не самое подходящее время.       Всё торжество происходило на загородной базе отдыха, которая располагалась на финском заливе. Сама по себе она была не очень большая, но напоминала какой-то необычный уголок из сказок, где на каждом шагу находится что-то волшебное. Местная природа завораживала. Хотелось взять в руки кисть и краски, чтобы запечатлеть такую нереальную красоту. Но я не художник. Если бы я была художником, то меня тут вообще не было, в этом городе. Не было бы этих проблем. Не было бы Панарина в моей жизни, а меня — в его. Его семья не была бы на грани взрыва. А может быть появилась какая-нибудь другая Орлова или… Вот опять. Даже сейчас я могла всё свести к этому. Это было просто не-нор-маль-но. Мой мозг был пропитан этими мыслями, они просто вжились в каждую клеточку мозга. Стоп. Я о природе. В общем, я буквально влюбилась в виды финского залива, который, казалось, был без конца и без края. Жаль, что наслаждаться всем этим я не могла в полной тишине.       Мы находились в большом банкетом зале, который на время празднования был украшен и превращён в какое-то невероятно сказочное помещение. Мне кажется, что в детстве я перечитала сказок. Всё, что я не видела, было для меня знакомым, но только я читала о такой красоте в книжках, а сейчас вижу наяву и наслаждаюсь каждым моментом.       Как и на большинстве свадеб преобладал белый цвет в сочетании с нежно-голубым. Так и платья подружек невесты были примерно таких же цветов. Почти у всех девушек платья были достаточно открыты и их ноги, сожженные в соляриях, красовались на высоченных каблуках. Я же выбрала кое-что поскромнее. Длинное платье (сантиметров на десять ниже колена) светло-голубого цвета. Верх платья был был кружевной, а на спине был вырез, как я люблю.       Большое количество цветов в зале ни чуть не портило интерьер, а наоборот придавало больше гармонии.       Гостей на свадьбе было достаточно, чтобы собрать три полноценные хоккейные команды с запасными игроками. Среди них всех, я знала только тех девочек, с которыми мне пришлось поиграть в «Динамо» и в сборной России. Без формы, а тем более «при полном параде», было довольно сложно узнать двадцать восьмой это номер или тринадцатый. Даже тренеру (а он тоже был приглашён со своей семьёй) с трудностью удавалось сделать это. Так же Катя упоминала, что среди приглашённых есть несколько хоккеистов питерской молодёжной хоккейной команды, но я слабо разбиралась в том, кто есть кто. Вообще было очень приятно пообщаться со всеми в неформальной обстановке, если учесть, что за сезон мы толком не могли этого сделать.       — Эй, Орлова, ты встаёшь или нет?       Как уже понятно, именно сейчас настал момент, когда невеста должна бросить букет, а незамужние девушки должны поймать. Честно, то никогда не верила во все эти обряды, ритуалы. Считала это глупым развлечением. Может быть это было весело, но лично я не получала никакого удовольствия.       — Нет, спасибо. Я не тороплюсь лишать себя свободы, — широко улыбаясь, я отошла в сторону от толпы, так сказать, незамужних.       Весь день я не отпускала из рук свой телефон. Я то ли ожидала звонка, то ли сама пыталась собраться морально и позвонить Панарину. Допустим, если я позвоню, то вряд ли он захочет со мной говорить, а если и захочет, то по-любому Ксюша где-то рядом, и он не станет со мной обсуждать чего-либо в присутствии своей жены. Тем более она говорила там что-то про отдых. Наверняка, собираются и ему вряд ли до меня будет дело. Вот, всё это вертелось у меня в голове, другого я просто и не могла представить. Настолько я была пессимистом в этой ситуации. Да и вообще не только в этой, а абсолютно в любой. Ожидать Панарина тут было бесполезно, так как он не знал, где именно проходит свадьба. А если бы я отправила ему адрес, то это бы выглядело так, что я посчитала, что ничего не произошло.       Меня бросало то в жар, то мне становилось слишком холодно. Я нервничала. Очень жутко нервничала. На фоне играла странная и неприятная музыкальная композиция, которая лишний раз задевала мою нервную систему. Хотя сейчас абсолютно всё раздражало меня. Лучшее, до чего я могла додуматься сейчас это — необходимость расслабиться. И вскоре выход из такого трудного и немного странного положения нашёлся, когда я решила оторваться от экрана телефона. «Алкоголь не помогает решить проблему, но он помогает на время забыть её», — мне вспомнились слова Кати, которые она произносила, когда у неё с её уже настоящем мужем были небольшие конфликты. Забыть на время — это именно сейчас походит мне. Я подошла к столику с множеством фужеров, наполненными различными алкогольными и безалкогольными напитками. Выбрав небольшой бокал вина и отпив из него, я повернулась в сторону, где толпа девушек уже была наготове, чтобы поймать этот несчастный букет.       — Раз, два, три, — Катя бросает цветы, и они очень красиво пролетают мимо меня.       Я ещё раз сделала глоток. Пальцы сжали бокал сильнее, того гляди он лопнет. На мгновенье я вспомнила, наверно, одно из самых ужасных воспоминаний, оскорбляющих мою личность вратаря.       — О, да ты ещё и вратарша.       Я лишь кивнула, дабы не сказать ничего лишнего.        — Тогда лови, — Панарин поднял с полу шайбу и кинул в мою сторону.       А что я? Я стою, наблюдая как снаряд пролетел мимо меня в пяти сантиметрах и глухо ударился об стену.       — А ты профессионал, я смотрю, — хоккеист усмехнулся.       Почему я до сих пор не на тренировке? Почему я стою в раздевалке с почти голым хоккеистом и он кидает в меня шайбы? Небольшой провал произошёл в моей жизни именно сейчас.       — Совсем не смешно, — во мне просыпалась злость, — надеюсь, мы больше не увидимся.       — Хочешь — не хочешь, а замуж придётся выходить, — передо мной уже стояла Катя и протягивала мне букет, брошенный ею пару минут назад, — в твою же сторону летел. Держи.       Я взяла цветы и улыбнулась подруге, которая просто светилась от счастья. Сегодня я её видела такой, какой я ее никогда не видела. Безупречное белое платье отлично смотрелось на её идеальной фигуре. Отлично гармонировала с платьем фата, которая была так же нереально красива. Неброский макияж подчёркивал контуры симпатичного лица девушки. Всё это стоило Кате больших хлопот и её стальных, казалось, нервов. Может быть где-то в глубине души я ей и завидовала, что теперь у неё будет человек. Только её человек. Больше ни чей. Ей не нужно с кем-то разделять его. Он всегда будет рядом, и она будет спокойна. Так, я опять повернула мысли не в ту сторону и ухожу к своим проблемам.       — У тебя всё хорошо? — Катя обеспокоено посмотрела на то, как допиваю бокал красного вина, — ты грустная. Или мне кажется?       — Всё нормально, Кать. Не беспокойся, — я ещё раз улыбнулась и обняла подругу, — я так рада за тебя. Вообще рада, что ты появилась в моей жизни. У меня никогда не было таких подруг, которые переживают за меня наравне с родителями. Я очень надеюсь, что мы ещё долго-долго будем в одной команде. Я люблю тебя.       — Орлова! Ты лучшая! — Катя прижала меня со всей силы, а я смотрела, как за нами наблюдают некоторые из гостей. Наверняка, со стороны это выглядит довольно мило, если учесть, что я говорила далеко не шепотом, — может ты останешься в Питере? Хотя бы на три-четыре дня.       — А как же ваше свадебное путешествие? Вы разве не планировали? — мы отстранились друг от друга, чтобы продолжить диалог.       — Да какое путешествие. У него работа до июля, — Катя старалась не унывать, продолжая улыбаться, — а мы с тобой бы таких приключений бы набрались. Будет о-о-очень весело.       — Э, подруга, ты же теперь замужем, — я кивнула в сторону её мужа, который о чем-то любезно разговаривал с родителями Кати, как бы намекая, что развлекаться как раньше вряд ли у неё получится.       — Так, Орлова! Ты остаёшься, ясно? — подруга упрямо и отчётливо заявило это, что не хватало ей только ногой притопнуть, чтобы выглядеть ещё грознее.       — Хорошо, — я понимала, что мне нечего было терять, — смотри, ты обещала веселье.       — Я тебя когда-то обманывала? — Катя наигранно нахмурила брови, — через два дня ты захочешь остаться тут. И более того — ты останешься. Если это будет не так, то я…       — Подожди, ты хочешь поспорить со мной? — я вопросительно посмотрела на девушку, которую уже явно было не остановить.       — То я выйду на лёд в купальнике.       — Ты серьёзно сейчас? — я пыталась сдержать своё недоумение и говорить как можно тише.       — А если нет, то выйдешь ты! — подруга протянула мне руку, чтобы закрепить спор.       — Это же безумно.       — Всё, как я люблю. Ну, так что? Или ты у нас слабачка? — в её глазах появилась та самая искра азарта, что подтвердило серьёзные намерения Кати.       Ну, уж нет. Проявлять слабость тут мне не очень-то и хотелось. Я протянула руку, и мы, так сказать, закрепили спор при свидетелях. Как ни странно, но тот спор разжёг во мне азарт, который я никогда не наблюдала в своём поведении вне льда. Я не была из тех людей, которые постоянно влипали в такие пари, где кто-то остаётся кому-то должен вовсе не денег, а безумные поступки. Возможно, именно того не хватало когда-то в моей жизни. И поэтому я такая вот, какая есть. Впрочем, ещё не вечер. Всё можно ещё исправить.       Моё настроение стало намного лучше. Телефон наконец-то выбрался из плена моих руки и лежал в сумке. Теперь я точно не ждала ничего. А точнее не хотела. На время я отпустила все мысли, и наконец-то позволила себе расслабиться. Не сделать вид, а по-настоящему почувствовать каждый миг праздника. Мне было легко. И мне нравилось это состояние. Именно так я себя чувствовала до приезда в этот город. До того, как зашла в ту грёбанную раздевалку, где был Панарин. Я чувствовала себя так же, как та девочка на чемодане в аэропорту. И раньше я могла смотреть на неприятности и улыбаться им, исправляя всё снова и снова. Неужели сейчас я стала такой слабой? Или взрослой?       Тёмно-серая полоса становилась светлее. Но это оказалось ненадолго.