Хит длиною в жизнь

Прощальные лучи солнца отражались в глазу Кортеза. Ворон сидел на подоконнике, пристально наблюдая, как его хозяину вытирают кровь и лепят на разбитое лицо пластыри. Когда Мёрдок с этим закончил, птица опять восседала на плечах Себастьяна. А тот, как ни в чём не бывало, рассказывал сыну: - Много лет назад в городке Сток-он-Трент поселилась женщина по имени Сильвия Корнэлл. Неизвестно, кем она была раньше, и откуда пришла, но внешностью обладала редкой: светлокожая, с волосами белее снега. А глаза у неё излучали алое пламя, которое породило вокруг женщины много слухов, и даже страхов. И, тем не менее, местный смельчак - Гэрри Хаук - в неё влюбился. По-настоящему, навсегда. Случилось это после того, как Огнеглазая (так прозвали Сильвию) спасла от ампутации его руку, которую он серьёзно повредил, работая в шахте. Так в Сильвии открылся дар исцеления. Став женой Гэрри, она использовала свой огонь, чтобы лечить всех, кто в этом нуждался. Говорили, она незримо сжигала болезни дотла... но однажды пламя сожгло и её. - Как это вышло? - поглощённый рассказом Мёрдок придвинулся ближе. - Раньше северный Стаффордшир был центром добычи угля. Поэтому и твой дедушка трудился в угольной шахте. Однако в тысяча девятьсот девяносто четвёртом последняя шахта нашего города была закрыта. И случилось это вовсе не из-за того, что добыча угля иссякла. Может, ты не поверишь, но в недрах той горы спало древнее зло, которое Гэрри выпустил совершенно случайно... - Демон? - Он самый. Я тоже недоумевал, откуда он мог взяться, пока не выяснил, что раньше на вершине горы собиралась группа сатанистов. Там они проводили свои ритуалы, и арестовали их только после того, как ими был похищен и жестоко убит сын священника из Сток-он-Трента. После смерти ребёнка пастор сам освятил эту гору, пытаясь изгнать живущего там демона, но он не вернулся в ад, а укрылся глубоко в недрах, дожидаясь часа, когда сможет освободиться. И вот, это случилось... Гэрри, почувствовав присутствие чего-то потустороннего, стал добиваться, чтобы шахту закрыли, но над ним все смеялись... До тех пор, пока там не начали исчезать люди, и случаться обвалы без видимых причин. Лишь тогда власть имущие приняли решение свернуть добычу угля, однако Сильвия понимала, что с закрытием шахты демон может выйти на улицы города за новыми жертвами. На священника местной церкви рассчитывать уже не приходилось - он скончался несколько дней назад, а нового ещё не успели назначить. Это было благоприятное время напасть на Сток-он-Трент... И вот тогда твоя бабушка впервые дала выход всей мощи своего дара. Её огонь, подкрепляемый силой веры и любовью мужа, вернул демона обратно в преисподнюю. Но он же испепелил и Сильвию: она сгорела дотла, как в древних легендах сгорают фениксы. Вот только люди из пепла не возрождаются... И вот почему у неё нет могилы - осталось лишь одно старое фото. Убитый горем муж не знал, как ему жить дальше, но всё же не последовал за своей возлюбленной, потому что та оставила о себе живую память: меня. Мёрдок слушал, не смея пошевелиться. Если бы он не прошёл в своей жизни через всё, о чём знаем мы с вами, то давно заявил бы папаше, что тот рехнулся. Но его огненные крылья, его сила и встречи с Бугименом были доказательствами, не позволявшими даже усомниться в правдивости слов Себастьяна! А тот продолжал: - Вот только прошло десять лет прежде, чем отец и сын воссоединились: когда умерла Сильвия, твоего дедушку посадили в тюрьму, думая, что это он поджёг её. Ведь борьба с адским отродьем в ту ночь не была доступна простому человеческому глазу. Зато нашлись очевидцы, которые видели Гэрри рядом с женой, когда её внезапно охватило пламя. Но в тюрьме он рассказал следователю всё, как есть, потому что не мог держать это внутри себя. Разумеется, его сразу переправили в психбольницу, из которой он вышел собственной тенью. Я всё это время рос в интернате Сток-он-Трента, и стал уже подростком, когда мне разрешили переселиться к отцу... Но хорошего отношения у меня к нему не было, несмотря на то, что он всячески старался его наладить, и заботился обо мне, как только мог. Потому что мне всегда было за него ужасно стыдно. За его рассказы о маме, которые я считал плодом больного воображения. За то, что он лежал в психушке. За то, что его называли в городе убийцей собственной жены. Из-за этого другие дети дразнили меня. Да ещё и из-за моего красного глаза... Я ненавидел это отличие, не понимал, зачем им наградила природа. Возможно, именно поэтому мой огонь никак себя не проявлял. Я всего лишь два года назад научился им пользоваться!