Кабанеро 2: пони-до

      Крис улыбнулся широко и открыто, я задумчиво покачал головой. Вот так видишь пони, вроде на своём месте, кьютимарка соответствующая, а как копнёшь глубже ― там целая история. И повезёт ещё, если с хорошим концом. Стражник снова потёр глаза, шлем вернулся на место. Пьянчужки в углу хлюпают носами. Я одним глотком допил остывший чай и вернул чашку. Полицейский встрепенулся, взгляд снова серьёзный. Жеребец ушёл патрулировать. Крис поднёс фарфоровый краешек к губам. Копыто вдруг ударило по лбу, на белой шёрстке появилось пятно от пролитого.       ― Я ж не к тому рассказывал! Об проклятой кьютимарке предупредить хотел. Как видишь, шериф из меня получился так себе. Да и проклятие вернулось. Видно, чувствует, что я слабину дал, на мафию глаза закрыл. Я опять за решёткой. Вот поэтому меня и угнетают здешние стены, ― пегас снова помрачнел.       ― Да брось, ― сказал я с уверенностью, которой совсем не чувствую. ― Робингуда ловит отборная сотня стражников и не может поймать. Неудивительно, что у тебя не получилось. Вот увидишь, мы ещё доставим его связанную тушку в полицию.       Крис криво улыбнулся и сделал вид, что поверил. В камере тишина, каждый думает о своём. Солнечные лучи, падая через окно камеры, высвечивают танец пылинок. Квадрат света на полу расчерчен стальными прутьями решётки. Солнце клонится к закату и яркое пятно, всё больше растягиваясь, уползает в коридор. Ещё немного, и выберется за прутья камеры, совершит побег.       Пьяницы постепенно пришли в себя, встали, отряхнулись, приводя шёрстку в порядок. Стражник со скучающим видом в очередной раз прошёл мимо, один робким голосом привлёк внимание. Полицейский внимательно оглядел забулдыг. Видимо, по его мнению, они протрезвели достаточно. Железная дверь скрипнула, выпуская парочку наружу. Замок лязгнул, я только вздохнул. Можно обезвредить стражника и сбежать, но не для того же мы сдавались пегасам в лесу. Нужно ждать, пока всё разрешится легальным путём. В человеческих фильмах герои тоже зачастую попадают за решётку. При ложных обвинениях, самое глупое, что можно сделать ― это сбежать из-под стражи. В кино глупым героям везёт, но в реальной жизни я предпочитаю не полагаться на удачу так сильно.       Мы поужинали салатом. Надо отметить, местный повар сносно готовит. Стражник унёс пустые тарелки, больше никто не приходит. Я с раздражением покосился на пятно солнечного света. Оранжевый прямоугольник нагло заползает на стену коридора. Снаружи, наверное, сейчас очень красиво.       Мерное звяканье брони в коридоре. Показался щуплый пегас с шёрсткой бледно-голубого цвета, за ним стражник с копьём. Пегас то и дело пытается остановиться или шмыгнуть в сторону, глаза воровато обшаривают всё вокруг. Конвоир хмурится, словно арестант украл его последний пончик. Древком копья жёстко пресекает любые попытки к бегству. Поравнявшись с дверью, заставил жуликоватого пони поставить передние копыта на стену, а сам открыл замок.       ― Тащи свой жалкий круп в камеру! ― ускорение новому соседу придали древком копья.       Хищный лязг замка, стражник ушёл. Я посмотрел вслед с удивлением ― откуда такая перемена в поведении? Даже чаю новенькому не предложил.       ― Беспредельщики! Волки позорные! ― тот погрозил конвоиру копытом. ― Совсем полицаи озверели, ― ругнулся, поворачиваясь к нам.       Не знаю почему, но мне совсем его не жалко. Что-то в новом сокамернике сразу не понравилось. То ли тонкие лапы, делающие его похожим на кобылку, то ли ухмылка на лице, то ли выбитый зуб прямо посередине. Глаза бегают, он горбится, словно базарный вор, готовый в любой момент убежать с товаром. Не дождавшись реакции, он плюхнулся на соседнюю скамейку.       Повозился на мягком сиденье, устраиваясь под аккомпанемент приглушённых ругательств. Умостив круп в устойчивом положении, снова повернулся к нам.       ― А вас за что замели? ― доверительно улыбается.       ― По ошибке, ― я чуть отодвинулся. Не надо нам такого доверия.       Крист хмурится на нового соседа.       ― Меня тоже, ― морда расплылась в щербатой ухмылке. ― Хотел кобылке сумочку помочь донести, так она раскричалась, сразу стражники налетели, скрутили как свой пончик. Вообще в последнее время от них житья не стало!       Я предпочёл промолчать. Последний солнечный лучик исчез. В воздухе стоит дневное тепло. Стражник, в очередной раз проходя мимо, щёлкнул выключателем и камеру залил жёлтый свет люстры.       ― А правда, за что вас сюда? ― подозрительный тип наклонился поближе, в глазах интерес.       ― Одному слишком любопытному хвост узлом завязали, ― я подпустил немного рычания в голос.       Сокамерник фыркнул и отвернулся. Час проходит за часом в невообразимой скуке. Хоть бы карты выдали, что ли. За окном шелест. Звук усилился, шум падающих капель наполнил округу. Струи дождя плохо видно в темноте. Судя по звуку, льёт как из ведра. Должно быть, весь день пегасы сдерживали непогоду, чтобы никого не намочить. Из окна свежий ветер, воздух наполняется прохладной влажностью. Крис задремал, откинувшись на лакированные доски стены. В носу снова проснулась ноющая боль. Томительное ожидание давит на нервы и даже разговор с жуликоватым пегасом не кажется плохой альтернативой. Он снова спросил с безразличным видом:       ― Ну так за что вас?       ― Думают, что мы подельники Робингуда.       ― А, слышал, слышал. Вроде дела у него в гору идут, я и сам хотел в долю войти, только вот с луком не умею совсем. Правда, если он своих так легко бросает, может, оно и к лучшему...       ― Мы не из его банды, ― отрезал я.       ― Ну и зря. Он, говорят, в золоте купается. Небось и подельникам не жалеет, ― арестант достал золотую монетку из перьев, ловко подкинул на копыте.       ― Может быть, ― я пожал плечами. ― Но деньги не помогут, когда я его поймаю.       ― Ты? ― он фыркнул. ― Да его не может поймать отборная сотня гвардейцев! Говорят, сама солнцезадая изволила гневаться и скрипеть зубами от злости, когда очередной конвой пришёл пустым.       Он ехидно захихикал, щербатая ухмылка предлагает посмеяться над правительницей Эквестрии.       ― Рано или поздно ему придётся ответить за преступления, ― я не разделил радости.       ― Да брось, разве преступление ― отнять у богатых чуть-чуть золота? Толстосумы и так наживаются на нас, простых работягах.       ― Это ты работяга? ― не поверил я.       ― Вот, к примеру, если будет у тебя самого шанс запустить копыто в казну. Дыра в хранилище золота, бери сколько хочешь и никто не узнает. Скажешь, ты не возьмёшь?       ― Н-нет, ― голос звучит неуверенно.       ― А если бы это были личные деньги Селестии, на которые она покупает тортики и всякие безделушки?       ― Нет конечно, ― я усмехнулся.       ― Разве? ― он недоверчиво приподнял бровь.       ― Тебя занесло не в ту сторону. Наоборот, если знаешь, у кого крадёшь, трудно решиться обидеть конкретного пони. А если грабишь казну, всё просто. Деньги государственные, значит, вроде как, ничейные.       ― Ага, то есть из казны ты бы взял?       ― Нет.       ― Почему?       ― Я обеспеченный кабан, ― пожал плечами.       ― И только? ― в его голосе разочарование.       ― Мне достаточно.       ― Ну ладно, ― он задумался на секунду. ― Но вот Селестия ― она организовала всех полицейских, стражников. Это же её именем они арестовывают и бросают в темницу таких, как мы!       ― Не сравнивай нас, ― я нахмурился. ― Только никчёмные мелкие преступники могут думать, что без полиции жить станет лучше. Думаешь, хорошо устроился? Кражи и ограбления ни к чему не приведут, ты просто закончишь свою жалкую жизнь за решёткой.       ― Как будто ты лучше! ― подскочил он.       ― Серьёзные пони не нарушают закон ради сиюминутной выгоды. Они извлекают выгоду, играя по правилам, а иногда и меняя правила под себя. Зачем красть сумочку, если можно просто... ― я замер. ― Впрочем, тебе это не нужно знать. Просто бросай, чем бы ты там ни занимался, честная жизнь даст намного больше. Счастливые пони и спокойные улицы очень важны для мафиози... То есть, для бизнес-пони. Принцесса Селестия насаждает порядок в Эквестрии и я полностью её в этом поддерживаю.       Пегас отвернулся. Сбоку ткнулся локоть соседа, Крис смотрит тревожно.       ― Ты чего с ним разговариваешь? ― зашептал он на ухо.       ― А что? ― так же тихо ответил я.       ― Это же провокатор!       ― Кто?! ― от неожиданности ответ прозвучал громче.       Жуликоватый пони снова посмотрел на нас, не увидел ничего интересного и вернулся к разглядыванию стены.       ― Таких типов подсаживают иногда к подозреваемым, чтобы… ― снова зашептал Крис.       ― Да знаю я, кто это. Просто не ожидал встретить таких у вас. А как ты узнал?       ― Я в камере провёл больше времени, чем ты за столом, ― грустная усмешка. ― Я таких нюхом чую. Ну и вопросы он задаёт всё про дело, в котором нас подозревают.       Я настороженно кивнул. В камере тишина, слышен мерный стук капель по крыше. Дождь стал слабее, перешёл в затяжную стадию. Шум небесной воды усыпляет, пятачок то и дело тянет к полу. Кажется, будто весь мир состоит из нашей светлой камеры и дождливой ночи вокруг.       ― Эй, а ты слышал? ― провокатор снова улыбается щербатым ртом. ― Говорят, появился учёный, который может кому угодно приделать рог, как у единорога. Ты вот сейчас как земнопони, ― я хмыкнул. ― А с рогом мог бы колдовать. Правда, где искать этого гения, неизвестно, ― он сокрушённо покачал головой. ― Сначала работал под Сталлионградом, но дискордовы полицейские прикрыли лабораторию. Ты, случаем, ничего не слышал? ― ничего не выдаёт в лице, но тон вопроса слишком безразличный.       ― Учёный, который может сделать из любого пони принцессу? Слышал, конечно, - я усмехнулся.       ― Да? Ну и где он? ― провокатор изобразил слабый интерес.       ― Сразу за углом от магазинчика, где бесплатно раздают королевства, где этим принцессам править.       ― Да ну тебя, ― он фыркнул.       ― Там ещё бездонная бочка холодного тёмного пива во дворе, а на деревьях растёт сушёный сыр косичками.       ― Глупости, пиво лучше закусывать квашеной капустой, ― ответил подозрительный пегас. ― И светлое вкуснее.       ― Светлое вкуснее?! ― настала моя очередь возмущаться. ― Ты выжил из своего маленького понячьего ума?!..       Вскоре стражник выпустил жуликоватого пегаса. Полицейский хмурится, разве что на этот раз не подгоняет древком копья. Должно быть, не слишком уважает его профессию. Через минуту пони в золотистых доспехах вернулся и предложил чай. Глаза отводит, словно чувствует себя неуютно за то, что подсадил к нам щербатого пегаса. Мы решили, что было бы невежливо отказываться от извинений, особенно если они в виде пончиков.       Полицейский унёс кружки. Интересно, кто их моет? Мы разлеглись на лавках. Шум дождя убаюкивает. Сегодня ночуем в камере...       Дверь лязгнула, прекрасный сон с бездонными бочками пива и необычными деревьями разлетелся, как лопнувший шарик. Свет выключен, за окном капает. Стражник, позёвывая, махнул копытом.       ― Мистер Бабл, вас вызывают на допрос.       ― Меня? Почему среди ночи? ― я обменялся тревожными взглядами с Крисом.       ― Не знаю, ― стражник безразлично пожал плечами. ― Моё дело привести.       ― Хорошо, идём.       Мимо в тусклом свете редких ламп снова потянулись однообразные двери с номерами. Мы завернули в одну, не доходя до двойной решётки поперёк коридора. Комнатка небольшая, массивный стол почти перегораживает от стены до стены. С двух сторон неудобные стулья, присмотревшись, я заметил, что ножки привинчены. Столешница широка, из сидячего положения при всём желании не достать копытом собеседника.       Конвоир указал на дальний стул. Между краем стола и стеной узко, пришлось протискиваться, встав на задние лапы и втянув живот. Сиденье даже не шелохнулось от кабаньего веса, я приготовился ждать. Стражник тоже пролез на эту сторону, встал за спиной.       Зашёл следователь. Лицо знакомое, я удивлённо поднял брови. За пони мокрый след, с плаща падают редкие капли. На стол с хлопком приземлилась стопка документов.       ― Оставьте нас, ― бросил он стражнику.       ― Господин старший следователь, по инструкции я должен…       ― Выполнять! ― единорог чуть повысил голос.       Стражник поспешно стал выбираться. Кираса звякнула об угол стола. На выходе единорог протянул мокрые плащ и шляпу.       ― И занесите в гардероб, пожалуйста.       Из-под плаща на светло-бежевой шёрстке появилась знакомая эмблема меча и щита. Я вздрогнул, хоть и был готов. Стражник аккуратно прикрыл дверь, замок щёлкнул. Единорог встряхнул серой гривой, дождевая вода брызнула на пол. “Следователь” сел напротив, копыта устало поддерживают голову. У него вялый, невыспавшийся вид.       ― Здравствуйте, мистер Бабл.       ― Здравствуйте, “инспектор Блант”, ― мой голос чётко показывает, насколько неправдоподобным считаю псевдоним. ― Я бы мог спокойно поспать до утра, к чему спешка?       ― Здесь я задаю вопросы, ― глаза собеседника сузились. ― Итак, вас задержали при ограблении конвоя с золотом…       ― У вас есть доказательства, что мы заодно с преступниками, или это голословное обвинение?       Игнорирует. Магическое облачко выхватило папку из середины стопки, завязки на обложке разматываются не спеша.       ― По нашим данным, группа в Понидейле, подозреваемая в антигосударственной деятельности, затаилась, как будто их кто-то предупредил, ― он прямо взглянул мне в глаза.       ― Уже в антигосударственной деятельности? ― удивился я. ― В прошлый раз вы упоминали что-то о пересмотре истории.       ― Если вы не понимаете, что пересмотр официальной истории опаснее, чем сотня перевёртышей в тылу, не пытайтесь рассуждать о нашей работе, ― он махнул копытом. ― Расскажите об их представителях, которые выходили с вами на контакт, и мы сможем закрыть дело об ограблении за недостаточностью улик.       ― Не понимаю, о чём вы, ― я похлопал ресницами.       ― Речь идёт о благополучии всей Эквестрии, мистер Бабл. Мне нужно от вас всего одно имя.       ― Холмс, ― ручка в телекинетическом захвате порхает над бумагой. ― Или Пуаро. “Блант” вам совсем не подходит, уж извините.       ― Да перестаньте вы паясничать! ― ручка врезалась в стену у меня за спиной.       Собеседник глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. Ещё пару раз. Видно, совсем дела не идут в последнее время, раньше вёл себя куда как сдержанней. Или просто притворяется, пытаясь вызвать сочувствие? Почти получилось.       ― Мистер Мист, опять же. Вы думаете, что помогаете ему, укрывая от полиции? Как бы не так! ― копыто хлопнуло по столу. ― Он продолжает заниматься опасными экспериментами без всякого контроля. Более того, его видели в обществе беглого рецидивиста.       ― Какого рецидивиста? ― обеспокоенно переспросил я.       ― К сожалению, его имя засекречено высочайшим указом. Могу сказать только, что если его не вернуть обратно в… туда, откуда он сбежал, пока он ещё не набрал силу, мало никому не покажется.       Я замер в нерешительности, из груди вырвался вздох:       ― Извините, не могу выдать Миста. Впрочем, постараюсь выяснить об этом беглом преступнике, и если удастся что-то узнать, непременно поставлю вас в известность.       ― Знаете, мистер Бабл, ограбление конвоя с налогами ― очень тяжёлые обвинения, ― собеседник пытливо смотрит в лицо. ― Но если бы вы пошли нам навстречу, то возможно, мы бы могли прийти к взаимовыгодному соглашению.       ― Я понял, что вам нужно. Нет. Я не стану говорить с вами о делах друзей. И вовсе не потому, что я такой хороший кабан. Просто у вас на меня ничего нет. Не тратьте своё и моё время, снимите ложные обвинения, и покончим с этим.       “Инспектор” задумчиво глядит в лицо, сложив копыта под подбородком. Кивнул, приняв решение, рог засветился. Из стопки появилась ещё одна папка, на обложке яркая печать поперёк названия дела.       ― Ничего нет, говорите? После того, как вы второй раз появились в расследовании, я решил поднять все материалы, где упоминалось бы ваше имя. Угадаете, что я обнаружил?       Повинуясь магии, тонкая тесёмка развязалась. Несколько листков печатного текста веером легли на стол. “Следователь” бегло просмотрел заголовки.       ― Оказывается, вы фигурировали у нас как подозреваемый, причём по ряду дел. Только посмотрите: создание преступной группировки, вымогательство, похищение пони, пытки, угрозы, организация азартных игр без лицензии, неуплата налогов и ― самое интересное ― ограбление налогового конвоя. Прямо как сегодня, ― последнюю фразу он произнёс медленно, наслаждаясь растерянным выражением у меня на лице.       ― Вчера, ― поправил я машинально.       ― Да, вчера. Сути это не меняет, ― согласился инспектор и замер.       Пытаюсь собраться с мыслями. Чего он добивается? Если сейчас начну оправдываться, то распишусь в своей виновности? Почему меня подняли среди ночи, хотят сбить с толку и заставить подписать признание? Не похоже, собеседник сам выглядит измученным. Почему от торопится? Действительно ли спешит поймать рецидивиста, или просто не сможет держать нас под арестом без доказательств дольше определённой нормы? Я потряс головой и решил действовать наверняка. Валять дурака до последнего.       ― Чего вы добиваетесь? Мы с другом ― кстати, он шериф Понидейла ― просто пытались схватить грабителей конвоя вчера. Да, с нашей стороны было глупо не привлекать к делу гвардейцев, но мы не совершили ничего противозаконного.       ― Знаете, мистер Бабл, я вам почти верю, ― он выделил голосом слово “почти”. ― Более того, как видите, ― его копыто постучало по яркой печати на обложке, ― ваше дело закрыли. Как мне удалось выяснить, закрыли по указу сверху.       Снова вглядывается в лицо. Заявление только больше меня запутало. Кому понадобилось закрывать дело? Кому вообще было выгодно в этой чужой стране заступиться за меня? Что за игру они ведут там, наверху? Не дождавшись реакции, “инспектор” продолжил:       ― Мне совершенно безразлично, кто ваш покровитель. И, как я сказал, почти безразлично вчерашнее ограбление. Но его вполне достаточно, чтобы заново открыть это старое дело.       Его копыто погладило обложку, словно холку любимого бульдога, в меня упёрся взгляд, полный откровенной угрозы. Никогда раньше не видел такого взгляда у пони. Он угрожает открыть дело, но не открывает. Действительно предлагает сделку, или это блеф? Сможет пойти против воли таинственного покровителя? Почему торопится? Да и вообще, хватит ли улик по этим старым обвинениям, чтобы меня могли осудить? Не хотелось бы проверять на себе. Но и Миста я выдать не могу. Да и мистера Патти тоже. Он один из первых, кто заступился за меня перед лицом “шестёрки”.       Если это пустые угрозы, меня вскоре отпустят с миром, и всё. Но если нет… Если у него достаточно улик и полномочий, он может довести дело до конца, а за сотрудничество предложить уже меньше ― скажем, убавить срок. Промолчать или выдать друзей? И тот, и другой вариант рискуют обернуться нежелательными последствиями, но “инспектор” явно подталкивает ко второму. Ненавижу ощущение, когда подталкивают к выбору, который заведомо не нравится. Явный признак, что дело нечисто.       Я открыл рот, чтобы отказать в грубой форме. Скрипнула дверь.       ― Какого сена? ― “следователь” обернулся, не скрывая раздражения.       В дверях лавандовая аликорна. Единорог соскочил со стула и преклонил колено, торопливо прозвучало положенное по этикету приветствие. Я тоже встал, ограничился кивком, всё же титул у меня повыше. Не люблю эти расшаркивания, особенно когда их надо делать мне.       ― Что здесь происходит? ― нахмурилась Твайлайт.       ― Проводим следственные действия, ― служивый вытянулся по струнке.       ― В три часа ночи? ― принцесса скептически перевела взгляд на меня.       ― Инспектор подозревает, что мы с шерифом из Понидейла ограбили конвой с золотом, ― заложил я единорога.       На лице Твайлайт тревога. Она сама видела золото с того конвоя, что я действительно ограбил, кажется, вечность назад. И не попыталась вернуть, то есть, формально, она соучастница.       ― Ограбили вчера днём, ― я уточнил.       Кобылка едва удержала в себе вздох облегчения.       ― У вас есть доказательства их вины? ― повернулась к единорогу.       ― Улик нет, но их взяли, когда пегас пинал одного из охранников, лежащих без сознания.       ― Крис просто пытался привести его в чувство, ― я скрестил копыта на груди.       ― У вас нет ни улик, ни свидетелей ограбления, ― принцесса покачала головой.       ― Да, но место задержания…       ― Довольно, ― аликорна подняла копыто. ― Я сама займусь этим делом.       Подошла к столу, взгляд рассеянно скользнул по разложенным листкам. Она едва заметно вздрогнула, но нашла в себе силы отвести взгляд от бумаг. Принцесса уставилась мне в глаза как удав, гипнотизирующий мышь.       ― Бабл, ты грабил конвой с золотом… вчера днём? ― едва заметная пауза перед последними словами.       ― Нет, я пытался поймать грабителей.       Мой голос твёрдый, что не так-то просто после разговора с “инспектором”. Дай ему время ― кого угодно убедит, что тот лично грабил дискордов конвой. Мне нечего скрывать, но всё равно чувствую себя неуютно под испытующим взглядом Твайлайт и любопытствующим “следователя”. Аликорна кивнула и повернулась к единорогу. Словно между делом, листки по закрытым обвинениям сложились в папку. Верёвка, движимая фиолетовым облачком магии, завязалась тройным узлом.       ― Он невиновен, дело закрыто, ― уверенно заявила кобылка.       ― Но… ― совсем без энтузиазма попытался возразить служивый.       ― Я ручаюсь за него, ― отрезала принцесса, ― и шерифа освободите тоже.       Копыта в бодром темпе стучат по коридору, должно быть, стражник слышал весь разговор. Процедура освобождения заняла пару минут. Мы втроём сгрудились на крыльце участка, холодные капли выныривают из небесной черноты и разбиваются о мостовую у копыт. Под широким козырьком хватает места всем. “Инспектор” накинул плащ и ушёл в ночь. Губы сжаты в упрямую линию, взгляд прямой и жёсткий. Все движения единорога говорят “проиграл, но не сдался”. Стражник предложил ещё чаю, но принцесса отказалась. Ничуть не расстроенный, он ушёл в недра отделения. Без арестантов его ждёт тихая, спокойная ночная смена.       ― Шериф, вернуть вас в Понидейл? ― Твайлайт поёжилась от порыва холодного, влажного ветра.       ― Если не трудно, ― пегас смутился. Если бы не непогода, наверняка бы уже сам махал крыльями.       Фиолетовая вспышка резанула по глазам, Крис исчез.       ― Закрой глаза и не двигайся, ― светящийся рог собеседницы оказался перед лицом.       Я невольно зажмурился. Сквозь веки полыхнуло фиолетовым, невесомость буквально на долю секунды, и копыта ударились о деревянный пол. Глаза распахнулись, стены помещения выполнены из сплошного дерева. Пол и потолок, впрочем, тоже. Вдоль стен странные и непонятные приспособления с проводами и лампочками. Пару столов занимают аккуратно разложенные записи, в углу крупные клетки. При виде толстых широких полос стали шерсть на загривке поднялась дыбом, такие клетки могут сдержать не только слабенького пони.       ― Пыточная?       ― Моя лаборатория, ― принцесса нахмурилась, не принимая шутку.       Тук-тук, тук-тук. Копыта мерно стучат по дереву, Твайлайт ходит от стены до стены.       ― Бабл, я очень обеспокоена твоим поведением. Мало того что на регулярных проверках я постоянно застаю тебя в двусмысленных ситуациях, так теперь приходится тебя вытаскивать из камеры! ― в её голосе возмущение.       ― Извини, ― я ковырнул копытом пол. ― Не думал, что тебя втянут в это дело. Спасибо, что поручилась перед следователем.       ― Да плевать на следователя! ― воскликнула Твайлайт. ― Я ручалась за тебя перед принцессой Селестией!       ― Что?!       ― Или ты думал, что преступления просто сами собой забылись?       ― Нет, я… Спасибо, правда. Я не знал.       Личность таинственного покровителя раскрылась сама собой.       ― Теперь знаешь. Постарайся больше не попадать за решётку.       ― Извини. Правда, Твайлайт, нас задержали по ошибке. Мы с Крисом пытались схватить разбойников и попали патрульным-пегасам под горячее копыто. Не думаю, что тот шпик мог бы что-то доказать.       ― Ах, не думаешь?! ― взвилась аликорна. ― А ты подумал, что было бы, если бы принцесса Селестия узнала, что мой протеже ограбил конвой с золотом?!       ― Даже так, со временем правда бы всё равно всплыла. Не понимаю, почему ты беспокоишься. Если только…       Я замер и медленно поднял глаза на собеседницу. Вывод очевиден, но сознание не желает принимать его.       ― Ты мне не веришь, да?       Во рту горечь, я поморщился. В горле стал ком, кольнуло в груди. Я как будто получил удар от своих же слов. Ноги не способны стоять на месте, я меряю комнату шагами, пытаясь собраться с мыслями.       ― Но ты заступилась за меня перед следователем. Почему?       Принцесса отвела взгляд.       ― Боишься? Чего? Даже если тебя и обвинят в соучастии по старым делам, никто не станет сажать принцессу в тюрьму, ― я вздрогнул. ― Или боишься, что получится как в прошлый раз, когда за явного преступника вступились жители города?       Копыта стучат чаще, я мечусь, словно зверь в клетке.       ― Не могу сказать что не заслужил недоверия, но почему… Когда ты… Чёрт возьми, Твайлайт, это обидно!       Я со злостью впечатал копыто в дерево стены. На ровной поверхности осталась вмятина. Собеседница смотрит настороженно. Несколько глубоких вдохов помогли немного привести мысли в порядок. Она открыла рот, я вскинул копыто, призывая к тишине.       ― Ладно. Давай действовать логично. Как доказать тебе, что я невиновен? Тут есть полиграф? ― я обвёл взглядом непонятные приборы.       ― Есть, но…       ― Я не умею обманывать дискордов полиграф! ― толку от крика немного если твоим словам не верят. Я ещё раз глубоко вздохнул. ― Ладно, что тогда? Может, какое-нибудь зелье правды?       Она покачала головой.       ― Ну, заклинание? Хотя бы перенос назад во времени, мы можем лично посмотреть как всё было.       ― Путешествия во времени слишком опасны. Хотя, есть одно заклинание…       ― Не томи!       ― Заклинание чтения памяти. Оно почти не используется.       ― Почему? ― я насторожился.       ― В разуме подопытного воспроизводится всё до мельчайших деталей, даже мысли становятся известны заклинателю. Мало кто готов впустить себе в мозг другого пони, это... личное.       ― Делай.       ― Ты уверен? ― смотрит с беспокойством. ― Тебе вовсе не обязательно…       ― Если это нужно, чтобы ты поверила мне ― обязательно. Я тебе доверяю, ― хоть ты и пыталась меня убить лазером из радужной пушки элементов гармонии, добавил про себя. Воспоминания вызвали грустную усмешку.       ― Нет, ― кобылка решительно мотнула головой. ― Друзьям верят на слово. Достаточно того, что ты готов пойти на это.       На её лице робкая улыбка. Но тревога не до конца покинула глаза аликорны.       ― Сделаем это, ― вопросительный взгляд. ― Иначе так и будешь сомневаться, даже если хочешь поверить изо всех сил.       Я приблизился. Её рог светится, посыпались искры, заклинание не из простых. Я невольно зажмурился от яркого сияния. Свет перестал пробиваться сквозь веки и я оказался в камере. Странное ощущение. Только что стоял и через миг сижу, причём не сдвигался ни на волосок. Обивка лавки толкнула в круп, за окном шум дождя. Пытаюсь вертеть головой, но тело не слушается, словно чужое.       Провокатор спрашивает что-то. На лице с бледно-голубой шёрсткой щербатая улыбка смотрится отталкивающе, ничуть не лучше, чем в реальности. Я прислушался. Это так мой голос звучит со стороны? Забавно. Мир опять резко сдвинулся, как будто нажали кнопку перемотки. На этот раз мы попали на рассказ Криса. Я повернулся к стражнику, принимая чашку с чаем из его копыт. А у него забавная кьютимарка.       Опять рывок, мы с шерифом летим, запутанные в сети. Пегасы пыхтят, с натугой взмахивая крыльями, внизу отлично видно лес, взявший в кольцо Понидейл. Тонкой ниточкой сверкнула река. Не успел я насладиться чувством полёта, время снова скакнуло, словно горный козёл.       Момент засады. Мы с Крисом затаились, по дороге идёт караван. Сбоку волнение и растерянность, принцессу смутило наше поведение. Все мысли меня-прошлого как на ладони, Твайлайт успокоилась. Она с интересом следит за засадой разбойников. Думаю, принцесса дружбы не слишком часто сталкивается с такими вещами. Мельком, словно в ускоренной перемотке, пронеслись события до момента появления стражников-пегасов. Время вернулось в нормальный темп.       “Чего она ждёт? Пора возвращаться”, ― подумал я с недоумением. По спине пробежал холодок. Мы не оговаривали, насколько глубоко можно сканировать мозг. Попытался сказать что-нибудь, но даже не ощущаю наблюдательницу. Только отголоски эмоций иногда прорываются. Словно в нерешительности, поток времени замер и ещё раз сдвинулся назад. Я мысленно перевёл дух, мы в лесу. Видимо, аликорну заинтересовало самое начало вчерашнего приключения. Я наблюдаю за птичкой. В неё полетела шишка. Помню, тогда ещё подумал…       Реальность рывком вернулась, пол резко ударил под копыта, когда тело мгновенно перешло в стоячее положение из лежачего. Твайлайт отбежала к стене и наклонилась над ведром. Я вздрогнул. Звуки неожиданно мелодичные, как будто перебирают струны арфы. Ведро покрыто белой эмалью с цветочками на боку. Приглядевшись, можно заметить, как в него неровными толчками льётся жидкость цвета радуги.       ― Так вот откуда они берут эту разноцветную воду для погодной фабрики! ― я с любопытством наклонил голову на бок.       ― Не подходи! ― она вскинула копыто.       Фиолетовое облачко магии придерживает длинную гриву, не позволяя коснуться брызг радуги.       ― А вот у Луны и Селестии волосы развеваются всё время, им удобнее, ― заметил я, невольно улыбнувшись.       ― Заткнись.       Принцесса, наконец, оторвалась от ведра и аккуратно вытерла губы платком.       ― Никому ни слова, ― мрачно поглядела на меня.       ― Как скажешь, ― я стараюсь не улыбаться.       ― Как ты мог подумать о том, чтобы зажарить и съесть живое существо?!       ― Ну, трава тоже живая...       ― Ты понял, о чём я!       ― Это нормально для всеядных существ, ― я пожал плечами. ― Не беспокойся, мой повар ― пони, она не стала бы готовить что-то подобное.       Смотрит недоверчиво.       ― Хочешь, я вас познакомлю?       Вздохнула.       ― Обязательно, только в другой раз. С меня на сегодня хватит... ― слабо улыбнулась кобылка. ― Давай просто сделаем вид, что ничего не было.       ― Позитивный подход, постоянно так делаю, ― я усмехнулся.       ― Не сомневаюсь, ― принцесса фыркнула.       В лаборатории тихо, мерно щёлкает прибор в углу, тут и там перемигиваются лампочки.       ― Подбросишь?..       Помнится, раньше я рассказывал про важность утреннего сна. Так вот, особую важность такой сон принимает, если ты лёг спать на рассвете.       ― Бабл, пора вставать.       Тело привычно перекатилось на другой бок, поворачиваясь спиной к окну.       ― Матти, если это не дело чрезвычайной важности… ― угрожающе начал я, с трудом разлепляя веки.       Нос Стими почти касается моего, глаза расширены. Видимо, собиралась открывать занавески и зашла с другой стороны. Земнопони отскочила от клыкастой морды, спинка выгнулась, словно у испуганной кошки, глаза настороженно уставились на меня. Ушки прижались к голове, кажется, ещё чуть-чуть, она оскалит зубы и зашипит.       ― Стими? Что ты тут делаешь?       Обнаружив, что я не пытаюсь напасть, кухарка успокоилась и пригладила копытом белоснежную гриву.       ― Для правильного питания очень важно соблюдать установленный график приёма пищи, ― назидательно сказала она. ― Так что я решила разбудить вас… тебя на завтрак.       ― Хорошо, сейчас буду.       Я растеряно проводил белый хвост взглядом. Копыта цокают по полу в бодром ритме, нос задорно приподнят. И не скажешь, что всего пару дней назад боялась показаться на глаза ужасному “дону Баблу”. Теперь вон ногой дверь в мою спальню открывает. Впрочем, рук у неё всё равно нет…       Позёвывая, я направился в столовую. Тарелки исходят паром, запах знакомый. Я приблизился к законному месту во главе стола.       ― Бабл, ты помыл копыта? ― строго спросила поварица. ― Разве ты не знаешь, что нельзя садиться за стол с грязными копытами?       ― Во-первых, я всё равно держу ложку магией. А во-вторых, ― продолжил я, не давая собеседнице вставить реплику. ― Не желаю слышать обвинения в нечистоплотности от той, кто сама готовит копытами.       Она опешила от неожиданного отпора. А ведь, если задуматься, в Эквестрии не только единороги готовят еду. У местных жителей, видимо, сильный иммунитет, если они не страдают от антисанитарии.       ― К вашему сведению, дон Бабл, ― сказала язвительно, ― перед операциями, требующими использования копыт, их в обязательном порядке моют, а после передвигаются на задних ногах. Это основы кулинарии.       Золотистая земнопони насупилась. Вспомнилось, как обидно было, когда Твайлайт усомнилась в моей честности.       ― Извини, Стими. На самом деле, я ни секунды не сомневался в твоих профессиональных навыках.       Я подошёл к раковине в углу и быстро вымыл копыта струёй холодной воды.       ― Правда? ― на лице сомнение.       ― Честно-честно, ― я улыбнулся, забравшись на стул. ― Хочешь, в качестве компенсации, ещё раз сходим в тот ресторанчик, где делают отличные торты?       ― Не нужно, ― она опустила взгляд в тарелку, на щеках лёгкий румянец.       Я тоже поглядел на еду. Пшённая каша. Я скривился. Замешательство не укрылось от собеседницы.       ― Что-то не так?       ― Просто не очень люблю пшёнку.       ― Это очень полезная пища, по калорийности она приближается к картофелю и бобовым культурам, ― Стими рассказывает лекторским тоном, ложка в её копыте поднялась вверх, подчёркивая значительность информации. ― Более того, в ней содержится множество витаминов, клетчатка и полезные аминокислоты. Поддержать прочность твоих клыков помогут микроэлементы: калий, магний, железо, фосфор, фтор, которые тоже тут есть.       ― А ты много об этом знаешь, ― я уважительно покачал головой.       ― Мой особый талант, ― пожала плечами собеседница.       Несмотря на безразличный вид похвала ей приятна, уголки губ поднимаются. С содержимым тарелок мы расправились в молчании. Талант ― это ещё слабо сказано, предложенное блюдо не имеет ничего общего со вкусом из детства, травмирующие воспоминания о котором надолго отбили охоту пробовать что-либо, приготовленное путём разваривания крупы.       Стими сноровисто собрала пустые тарелки и вернулась, на голове покачивается поднос с чашками и горкой печенья. Запах свежей выпечки пробуждает аппетит. Ваза с лакомством одна, кобылке пришлось занять место поближе. Я помог расставить чашки, поднос за ненадобностью отправился в дальний конец стола. Перед тем, как снова залезть на стул, кухарка ополоснула копыта.       От раковины идёт на задних ногах, выглядит забавно в исполнении пони. Их тела не приспособлены для подобного, но земнопони движется уверенно, виден опыт, я еле удержался, чтобы не поаплодировать.       Печенье в вазочке тёплое, солоноватый, немножко сырный вкус неплохо сочетается со сладким чаем.       ― Ты вчера не ужинал дома, ― заметила собеседница.       ― Дела, ― я поморщился. ― Бегал по лесу за шайкой бандитов и не поймал.       ― За Робингудом?       ― Ага. Дай время, доберусь я до него, ― печенье в левитационном захвате треснуло, крошки посыпались на стол.       ― Разве это не дело полиции?       ― Ваша полиция… ― я махнул копытом, немного чая плеснуло через край. ― За ним гоняется отборная сотня гвардейцев, и то успехов нет.       ― Но почему именно ты занимаешься этим?       ― Понимаешь, "доброго разбойника” создал я. Он вёл бы жизнь мошенника сейчас, никому особенно не мешая, ― я вздохнул и снова пригубил горячий напиток, почти не ощутив вкуса. ― В злодеяниях, что творит шайка, есть и моя вина.       ― Каких злодеяниях? Они же раздают деньги бедным! ― воскликнула собеседница.       ― Это не отменяет того факта, что они грабят богатых и бьют стражников.       ― Ну и что? От богатых не убудет, если они немножко поделятся. А стражники могли бы и сами отдавать груз без боя, их никто бы не тронул!       ― Стими, если каждый будет нарушать закон в угоду собственному чувству справедливости, то в стране наступит хаос. И кстати, я уверен, их цель отнюдь не справедливое разделение материальных ценностей. В понимании этого пегаса справедливое разделение ― когда все деньги у него.       ― И ты ещё будешь рассуждать о соблюдении законов?! ― возмутилась она.       Я закашлялся. Не ожидал такой поддёвки от тихой и скромной кухарки.       ― Я вовсе не горжусь тем участком своей карьеры, ― ответил я, осторожно подбирая слова. ― И больше не делаю ничего подобного. И Изи не позволю.       ― Ну, пока у тебя не очень получается, ― усмехнулась она.       ― Повтори это, когда я проведу его, связанного, по городу и сдам полицейским, ― я нахмурился.       ― Это будет ещё при жизни Селестии? ― язвительно спросила земнопони.       Ничего не ответив, я допил чай и вышел из столовой. Пожалуй, поужинаю сегодня где-нибудь в городе.