Кабанеро 2: пони-до

      На ярком боку яблока чернеет округлое пятно. Фрукт ударился о твёрдую поверхность. Такое неизбежно случается. Яблоки рано или поздно портятся, как и любые другие припасы. Впрочем, яблоки как пони. Даже если какая-та часть вам не нравится, это не значит, что стоит отказываться от остального. Парой взмахов ножа я проделал небольшую воронку, осталась только чистая белая мякоть. Челюсти привычно работают, с хрустом откусывая ароматные кусочки.       Огрызок полетел за борт. Не слишком культурно, можно и по голове попасть кому-нибудь, но мне нравится думать, что на месте падения огрызка обязательно вырастет дерево. Разумеется, если место падения не придётся на чью-нибудь голову…       За бортом плетёной корзины красочные пейзажи медленно ползут, сменяясь захватывающими, чтобы, со временем, дать место восхитительным. Воздушный шар, может быть, и не самое быстрое средство передвижения, но позволяет в подробностях рассмотреть окрестности с высоты пегасьего полёта. Самое то для туристов. Только вот я не турист.       Я мысленно проверил направление и чуть поправил курс. Заклинание принцессы действует, в любой момент можно почувствовать хижину таинственного учителя.       Солнце как раз поднялось в зенит, когда я пересёк границу Поднебесной. Кто-то может поинтересоваться, как я об этом узнал, ведь на земле нет удобных разноцветных границ-полосок, как на картах. Но запрыгнувший в корзину на лету пегас-пограничник сразу внёс ясность:       ― Добрый день. Вы влетаете на территорию Поднебесной империи. Имеется ли у вас на борту оружие, нелегальные пассажиры или запрещённые вещества?       ― Нет… ― не слишком уверенно ответил я.       В корзине еда и палатка. Кто знает, какие вещества тут запрещены? Пегас достал магический жезл. Навершие светится зелёным, пограничник сканирует корзину шара. Я воспользовался моментом, чтобы рассмотреть гостя. Шёрстка светло-зелёного цвета и жёлтая грива. Совсем как обычный пони, разве что глаза узкие. Закончив с осмотром, он достал небольшой блокнот.       ― Назовите пожалуйста своё имя, цель и предполагаемый срок пребывания в империи.       ― Меня зовут Бабл…       ― Просто Бабл? ― быстро взглянул поверх блокнота.       ― Да. Я путешествую с… туристической целью, ― не стоит трезвонить на каждом углу, что я ищу легендарного мастера. ― Предположительно, на месяц-два.       ― Хорошо, ― он поставил отметки в блокнот. ― С вас пошлина ― пять золотых и можете продолжать путь.       Я усмехнулся. Шар и не думает сбрасывать скорость, да и сам пегас вряд ли смог бы меня остановить, дойди дело до драки. Повезло ему наткнуться на честного кабана. Я высыпал блестящие кругляши в копыто пограничника. Он поставил в блокнот печать с помощью штампика, болтающегося на шее и поспешил распрощаться. На память осталась маленькая бумажка-чек.       Я снова расположился на полу корзины. Здорово у них пограничная служба организована. Держу пари, в Эквестрии никто бы и не почесался, пока я не сел бы во дворе кантерлотского замка. За дни пути я привык к небольшому послеобеденному сну, но в этот раз задремать не удалось.       Стоило пограничнику удалиться, как на край корзины аккуратно приземлился другой пегас, на спине пухлые сумки.       ― Здравствуйте, мистер. Не хотите ли приобрести сувениры? Работа мастера Лимин Ши, всего за десять золотых!       Он извлёк из корзинки статуэтку из зеленоватого камня. Неведомый зверь поднялся на дыбы, клюв угрожающе скалится, широко растопырены кожаные крылья. Выполнено действительно отлично, но я не представляю, зачем такое украшение. К тому же, украшать уже нечего… Не успел я сформулировать ответ, как рядом с продавцом пристроился ещё один пегас:       ― Традиционные шёлковые халаты, услада для глаз, отрада для тела! Специальная скидка уважаемому гостю с запада! ― провозгласил он.       Края корзины облепляют пегасы, наперебой предлагая товары и услуги. Цены завышают не меньше, чем на порядок. На вид здешние летуны чуть ниже эквестрийских. Голоса сливаются в неровный гул, рождая неприятное напряжение в голове. Хочется купить хоть что-нибудь, лишь бы они отстали. Разозлившись, я рявкнул:       ― А ну пошли все отсюда!       Пегасы прижали уши и втянули головы в плечи. Быстро покидают борта корзины.       ― Кроме тебя, с булочками. ― добавил я.       Молодой пегас обрадовался, удалось выбить неплохую скидку. Ну, то есть, переплатил в меньше раз, чем мог бы. Булочки он назвал маньтоу, местные готовят их на пару. Золото исчезло в кармане продавца, я поднёс одну булочку к глазам. Совершенно белая, как будто не готова. Дожаривать негде, можно и рискнуть. На вкус вполне ничего, почти как настоящий хлеб.       Когда собирался в дорогу, конечно, с собой брал и хлеб тоже. Но время никого не щадит... Я задумчиво взглянул на пористую структуру в копыте. Вот так и с людьми ― познакомишься с кем-нибудь, хороший человек. А пройдёт время, смотришь ― характер-то чёрствый…       Встряхнувшись, я прогнал бесполезные мысли, булочки перебрались в желудок, для сохранности. Долгое однообразное путешествие навевает тоску. Магическая карта появилась в воображении. Скоро можно будет садиться и искать местного мастера.       Близость цели заставляет свешивать голову через край корзины, глаза с нетерпением осматривают пейзажи внизу. Вдали гора, по мере приближения увеличивается в размерах. Склон пологий, почти до самого верха покрывают деревья. В соответствии с легендой, всё должно быть розовым от вишнёвых цветков, но преобладает зелёный с вкраплениями оранжевых листьев. Не сезон.       У подножия, на юге, ютится деревня, скорее даже, небольшой городок. Соломенные крыши напоминают Понидейл, домики так же кучкуются, закрывая друг дружку от ветра. Я направил шар выше, глаза сканируют ковёр листвы. На склоне должна быть хижина отшельника. Не подниматься же туда пешком? Вершина покрыта снегом, корзина застыла в нерешительности, я стал спускаться расширяющейся спиралью.        Чем больше круги описывает шар, тем сильнее предчувствие, что универсальная поисковая техника не сработает. Через пару часов я снова оказался над городком. Отшельник знает толк в своём деле! Может, даже выиграл конкурс на самого отшельного отшельника или типа того. В смысле, какой это отшельник, если кто угодно может войти к нему, отворив дверь пинком?       Разочарованный вздох раздвинул грудь, я направил воздушное судно вниз. Неожиданный хлопок телепортации отвлёк внимание, корзина едва не зацепила крышу какого-то дома. Я поспешно выровнял полёт, раздвоенное копыто подхватило свиток. Печать с вензелем Мунлайт вызывает холодок по спине. За дни путешествия единорожка прислала несколько гневных писем, где подвергала критике решение оставить её в Эквестрии, а заодно и умственные способности вида кабанов в целом.       Копыто привычно надломило печать. Не выбрасывать же, она старалась, писала. Почерк единорожки аккуратный, с завитушками. Я ожидал увидеть ещё одно неприятное послание или даже новости из Понидейла, но внутри всего два слова. “Береги себя”. Стало совестно, что не взял Мунлайт с собой. Секунды на три.       Пони задирают головы, разглядывая яркий шар и чужака в нём. Конические шляпы из соломы непривычные, словно салатные вазы на голове. Улицы пестрят разноцветными халатами свободного кроя ― то ли местная мода, то ли для тепла. На календаре близко начало зимы. Точнее не знаю, я не слишком разбираюсь в понячьих месяцах, а зарубки для счёта дней перестал делать на вторую неделю после попадания в этот мир. Помню, миссис Фрост отругала за испорченный косяк и запретила брать нож из кухни. Да, беззаботное было времечко…       Изумлённые взгляды местных провожают плетёную корзину. Интересно, щурятся из-за того, что смотрят в сторону солнца или просто узкоглазые? Я заметил достаточно цивилизованного на вид единорога, шар опустился ещё ниже, пони вздрогнул, осознав, что таинственный пришелец обращается к нему.       ― Здравствуйте. Где у вас посадочная площадка для воздушных шаров?        Если уж в маленьком Понивилле есть такая, то тут тоже должна быть. В конце концов Поднебесная империя ― страна с многотысячелетней культурой, её жители изобрели чай, порох и много ещё всяких полезностей. Единорог покрутил копытом у виска. Да, древняя, культурная нация, как я и говорил…       Невдалеке показалась вывеска продуктового магазина. О том, что это продуктовый, а не, скажем, лавка сапожника, говорит грубо, зато ярко и с размахом намалёванный натюрморт под парой загадочных иероглифов. Шар пошёл на снижение, корзина зависла в шаге над землёй, совсем рядом со входом. Я потянулся, тело готовится к долгожданной встрече с землёй.       Суставы щёлкают, вставая на боевой взвод, мышцы натянулись, подрагивая. Чёрный мундир не стесняет движений, широкий пояс и эполеты сверкают на солнце. В корзине полно дырок, холодный воздух высоты проникает под незащищённую кабанью шерсть, заставляя даже мою толстую кожу покрываться озябшими пупырышками. Казалось бы, чем выше, тем ближе к солнцу и должно быть теплее, но, видимо, Селестия что-то напутала и мне пришлось всю дорогу провести одетым.       В чужом городе может случиться всякое, я захватил седельные сумки с собой. На случай, если вражеские войска отрежут от транспорта. Обруч управления тоже спрятался в сумке. Тело прыгнуло за борт, я охнул от боли. В корзине не прогуляешься, за дни путешествия отвык беречь лапу.       Причальный конец охватил толстый ствол дерева, парочка прохожих проводила меня взглядами. Колокольчик на двери бодро звякнул, вызывая хозяина лавки. Пожилой земнопони подслеповато щурится на свет.       ― Здравствуйте. Чего желает уважаемый офицер?       ― Мне нужно пополнить припасы.       ― Разумеется!       На прилавке появилась разнообразная травоядная снедь.       ― Вы принимаете эквестрийские золотые? ― внезапно засомневался я.       ― Конечно. Золото везде золото, ― он пожал плечами.       ― Действительно… ― мой голос задумчив. ― Золото само по себе имеет ценность, вот если бы я попытался расплатиться бумажками с разноцветными рисунками, это было бы странно…       ― Старый Император пытался заменить монеты на бумажные ассигнации, но жители неохотно пользовались ими. Наследник, как только взошёл на трон, отменил тот указ и все с облегчением вернулись к золотым монетам.       Я выложил монеты на прилавок. Старик вглядывается сквозь забавные круглые очки, его глаза кажутся ещё более узкими.       ― Это принцесса Селестия?       ― Ага, ― я тоже посмотрел на блестящие кругляшки.       ― У нас очень любят её.       ― Правда?       ― Молодой Император высоко ценит её искусство управления государством и обращения с подданными. Многие реформы вдохновлены примером принцессы, ― лавочник приподнял монетку копытом, рассматривая под углом.       ― В Поднебесной империи наступил золотой век? ― я вежливо улыбнулся.       ― Безусловно, ― он ссыпал монеты в кучку и убрал. ― Молодой Император очень чутко относится к подданным, он стремится распространить магию дружбы на всю Поднебесную. Говорят, его даже видели на улицах, разгуливающего под видом простого пони.       ― Кстати, я слышал, недалеко живёт великий мастер пони-до, ― я выжидательно посмотрел на собеседника.       ― Ну что вы! У нас мирный, законопослушный городок, вы, должно быть, ошиблись, ― его улыбка кажется неестественной.       ― Нет, я уверен, что он живёт на горе, может быть, вы могли бы…       ― А это не в ваш шар лезет тот пони? ― продавец указал копытом в окно.       Я обернулся. Пони в тёмно-зелёном халате действительно забрался в корзину. Я пулей вылетел на улицу. Голова вора опущена, выискивает ценности на дне.       ― А ну, стоять! ― прохожие оборачиваются на мой крик.       Интересно, кто-нибудь вообще стоит на месте, когда слышит такое? Вор перемахнул борт в один прыжок, седельные сумки раздуты. Я хромаю на бегу, следуя за серым хвостом. Земнопони свернул в переулок, дистанция между нами растёт. Я и раньше не слишком хорошо бегал, а после травмы тем более.       Вор повернул направо. На улице торговые палатки, земнопони опрокинул корзинку, по дороге раскатились оранжевые мячики мандаринов. Раздвоенные копыта подняли облачко пыли по пути торможения. Так и упасть недолго, да и раздавить чужой товар легко. Вор далеко за линией палаток, продавец мандаринов грозит копытом вслед и кричит о возмещении убытков. Я досадливо махнул лапой и вернулся к шару.       Может, я и нагнал бы воришку, если бы хорошенько ускорился в первом рывке. И если бы сумки не мешали. Стоп, если сумки со мной, что можно было украсть из шара? Я оглядел пустое дно корзины. Кажется, пропала распечатанная пачка лепёшек и кучка яблок. Небольшая потеря.       Идущий мимо единорог повернул голову, любуясь цветастой оболочкой шара, когда я выбрался из корзины.       ― Добрый день. Не подскажете, где я могу найти известного отшельника, мастера пони-до?       ― Никого такого у нас нет, мы законопослушные пони.       Он ускорил шаг. Я продолжаю спрашивать прохожих, но реакция у всех одинаковая. Не может быть, чтобы тут не знали легенды, которая известна в Эквестрии. В конце концов, именно местные должны периодически носить отшельнику припасы…       Я устало опустился на скамейку рядом с пожилым земнопони. Усы и борода длинные, сливаются в белый клин под подбородком.       ― Зря вы спрашиваете прохожих об отшельнике, ― неожиданно заметил он. ― Если знаете легенду, то должны понимать, что его найти может только тот, кто действительно нуждается.       ― Но кто-то должен доставлять ему еду?       ― Даже если знают, вам никто не расскажет, ― он покачал головой. ― Подобные легенды не повод для праздного любопытства.       ― Не расскажет, говорите? ― я поднялся. ― Это мы ещё посмотрим!       Шар прыгнул в небо, словно застоялся на месте. Корзина поднялась над крышами, отсюда весь городок как на копыте. Я направил воздушное судно вверх по склону. Не так уж много дорог ведёт в этом направлении. Если точнее, всего одна. С тихим шорохом корзина придавила траву на небольшой полянке.       Склон горы не слишком крутой, но отсюда хорошо видны крыши городка внизу. В сумках нашлась верёвка, вполне годная, чтобы сплести сеть. Вязать узлы копытами ― довольно нетривиальная задача, но через полчаса у меня получилось годное изделие.       Сеть, присыпанную опавшими листьями, совсем не видно на тропинке. Я залёг в кустах, копыто сжимает свободный конец ловчей снасти. Осталось дождаться появления пони с припасами. А там уже дело техники, уговорю показать дорогу или проводить меня.       Прохладный ветер шуршит листвой, часы тянутся как жвачка на сорокоградусном морозе. В голову закрадываются сомнения в гениальности плана. Хочется есть, пришлось вернуться к шару за припасами. На тропинке ни души. Небо на востоке окрасилось оранжевым, но вид на закат из моей засады не слишком хорош. На мир опустилась ночь, воздух заметно похолодал. Парадный мундир не спасает неподвижное тело от холода, пришлось закопаться в кучу листьев, так гораздо теплее.       Ночью недостаток красок пытаются компенсировать вездесущие звуки. В тишине шелестит листва, ухает сова, шуршат мелкие лесные зверьки, перебегая от укрытия к укрытию. В такой тревожной обстановке заснуть нелегко, полночи я усиленно глядел на тропинку. Но усталость взяла своё.       Свет солнца ударил по глазам, тело попыталось перевернуться и выпало из горки листьев на холодную землю. Больной локоть принял удар, я охнул. Ноющая боль заставляет морщиться, суставу не пошёл на пользу ночной холод. Тело кабана вовсе не делает ночёвку в природных условиях приятной. И как только обычные кабаны справляются?       Я с беспокойством взглянул на тропинку. А не прошёл ли доставщик еды ночью? И вообще, сколько его ещё ждать? Если вспомнить легенду, может пройти месяц. Плечи зябко передёрнулись. Нужен новый план. Позавтракаю, и сразу придумаю.       От копания в сумке с едой отвлекли тихие шаги. Я пригнулся, верёвка снова удобно лежит в копыте. Боль в суставе отвлекает, сомнительно, что с такой ногой можно кого-нибудь догнать, если ловушка не сработает. Я вытащил из-под воротника подвесной кармашек и забросил в рот таблетку обезболивающего. Почти сразу исчезли неприятные ощущения, тело готово к новым подвигам.       На тропинке земнопони в зелёном халате. Я сразу узнал его, вчерашний вор идёт осторожно, смотрит по сторонам. Мне пришло в голову, что для конспирации стоило бы спустить шар, чтобы не выглядывал ярким пятном над кронами. Впрочем, он отлично сработал в роли приманки.       Воришка так сосредоточенно вертел головой, что не обратил внимания на сеть под копытами. Я дёрнул резко, наваливаясь всей массой. Сеть взметнулась, земнопони неразборчиво пискнул, беспомощно дёргается. Я привязал свободный конец к дереву и ткнул пару раз копытом в упакованного пони.       ― Ну, вот мы и встретились лицом к лицу, ― моя улыбка заставила его усилить попытки пролезть между ячейками размером в копыто.       ― Мистер, вы, должно быть, обознались!       ― Уверен, что ты именно тот, кто мне нужен, ― я опять злорадно улыбнулся. ― Особенно, в зафиксированном положении…       ― Эй, я не по этой части! ― он задёргался активнее. ― Вам в столицу, в квартал красных фонарей надо!       ― Заткнись, ― его голова мотнулась от подзатыльника. ― Мне просто нужен пони без принципов, готовый на всё за золото.       ― Зуб даю, там есть такие! И кобылки, и жеребцы, на любой вкус!       ― Да чтоб тебя! ― я опустил лапу, решив, что последнюю фразу действительно можно было понять превратно. ― Короче, ты заработать хочешь?       Золотая монетка сделала несколько оборотов в воздухе, сверкая полированными гранями, и снова упала в моё копыто. Вор перестал дёргаться, взгляд не отрывается от благородного металла.       ― Хочу, конечно, ― он перевёл взгляд с монетки на меня. ― Только без…       ― Заткнись! ― я поморщился. ― В вашем городе есть пони, который каждый месяц носит на гору припасы для отшельника, живущего там. Нужно найти этого пони и узнать, когда он пойдёт в следующий раз.       ― И всё? ― недоверчиво переспросил он.       ― Да. Возможно, придётся заманить сюда, под любым предлогом, но я надеюсь договориться по-хорошему.       ― Сто золотых! ― он сжался, словно испугавшись размаха своей фантазии.       Я усмехнулся и легонько толкнул сетку, наблюдая как она покачивается.       ― Приятно было поболтать, ― направился к шару.       ― Стойте! Ладно, пятьдесят! ― раздался крик за спиной.       Я чуть замедлил шаги.       ― Двадцать пять? ― неуверенно предложил он.       ― Двадцать, ― я снова вернулся к сети. ― Плюс, я тебя выпущу.       ― Согласен, ― он повесил голову. Ну, так как в сетке он крупом вверх, то, скорее, поднял голову, но выглядит это именно как жест смирения.       Мелькнула мысль, что я переплачиваю. Впрочем, за круглую сумму он и работать будет активнее. Я потянул за конец верёвки, распуская узел. Сетка упала на дорогу, земнопони вскочил на копыта, стряхивая безвольно обвисшие путы. Выжидательно уставился на меня.       ― Чего ждёшь? Иди, работай.       Я пренебрежительно махнул копытом, снова устраиваясь в тёплой куче листьев. Солнце не успело прогреть лес. На траве блестят капельки росы, при ходьбе шерсть на ногах сразу становится мокрой и холодной.       ― А аванс?       ― Аванс ты взял вчера, в шаре, ― я взглянул на него, нахмурив брови для значительности.       Серый хвост исчез за стеной деревьев, и я решил, что самое время перекусить. Вообще-то, когда пригревает солнышко и сумка с едой под копытом, в лесу не так уж и плохо. Я завозился, поудобней устраиваясь в опавших листьях. Остаётся ждать результата. Завтрак разместился внутри приятной тяжестью, солнце поднялось над вершинами деревьев, в моём логове стало тепло и уютно. Я задремал.       Ждать в лесу скучно, нет даже проплывающих пейзажей. Солнце успело проделать большую часть своего дневного пути, когда воришка вернулся.       ― Вот уж не думал, что буду зарабатывать на жизнь честным трудом, ― посетовал он, усаживаясь рядом.       Отдувается после быстрого подъёма, заметно, что пони устал за день.       ― Не спеши с выводами, мы не закончили, ― я усмехнулся. ― Нашёл?       ― Ага. Старик-земнопони, совершенно безобидный тип.       ― Когда собирается в горы?       ― На днях, последний раз ходил месяц назад.       ― Пойдём, ― я отряхнул налипшие листья с мундира и плотнее затянул ремни седельных сумок.       ― А оплата? ― смотрит подозрительно.       ― Не раньше, чем мы найдём отшельника. Мы же должны убедиться, что это именно тот старик?       Воришка посмотрел хмуро, но последовал за мной к шару. Воздушное судно покачивается, вор с восторгом разглядывает землю. Дом старика на северной окраине. Деревянное строение не выглядит богато, но заметно, что за ним ухаживают. Во дворе порядок, под навесом сложены аккуратным штабелем дрова. На стук из-за двери отозвались почти сразу.       ― Иду-иду, ― голос смутно знаком.       Дверь открыл земнопони бежевой масти. На меня взглянули знакомые глаза, белые усы и борода длинные, сходятся клинышком под подбородком.       ― Вы?! ― я задохнулся от возмущения. ― Вы видели, что я разыскиваю отшельника, и даже не попытались помочь!       ― Я не стану вам помогать, ― он решительно взглянул мне в глаза. ― Уважаемый Саомей ясно дал понять, что туристам не место в его доме.       ― Я не турист! Это дело жизни и смерти.       ― Это каждый раз дело жизни и смерти, ― он покачал головой.       ― Плачу золотом.       ― Мне не нужны деньги, ― он усмехнулся.       Я глубоко вздохнул и задумался.       ― Молодой пони… кабан, вы не сможете уговорить меня выдать мастера. Пожалуйста, не тратьте моё и ваше время…       Я стиснул зубы. Если старик думает, что в моём арсенале только вежливые просьбы и подкуп, он ошибается!       ― Давайте так: я дам свой воздушный шар, и вы доставите припасы на нём. Вам наверное, нелегко подниматься в гору?       ― Что бы вы ни предложили, я не поведу…       ― Нет-нет, я останусь в городе. Вы доставите припасы и расскажете обо мне. Если почтенный Саомей захочет поговорить, сообщите, как его найти. Возьмите обруч, просто думайте, куда лететь и шар выполнит команду, ― я чуть ли не силой впихнул обруч в копыта земнопони.       ― Хорошо, ― он вздохнул, ― но уверяю вас, игрушки не изменят мнение почтенного мастера.       ― Посмотрим, ― усмехнулся я.       Я двинулся по улице привычной хромающей походкой. Позади цокают копыта.       ― Босс, вы куда?       ― А где тут недорогая гостиница? ― я остановился.       ― Комнату можно снять в таверне, в центре города.       ― Тогда я в таверну, а ты следи за стариком. Как соберётся в поход, зови меня.       ― Эй, с чего мне…       ― Пять золотых сверху.       ― Ладно.       С перевёртышами было проще. В таверне я расположился с комфортом, благо цены куда ниже эквестрийских. Мне выделили чистый просторный номер, местная кухня оказалась вполне съедобной. Наконец, удалось смыть копоть пожара горячей водой. Давно не засыпал в таком уюте...       ― Босс, он собирается, ― воришка ловко увернулся от брошенной подушки. ― Вы просили позвать, когда старик будет выходить.       Я с трудом разлепил веки и зевнул. И охота ему в такую рань вставать. В кровати гораздо комфортнее, чем в куче опавших листьев, притяжение нагретого места держит сильнее стальных цепей. Невероятным усилием воли я заставил тело перекатиться на бок. Копыта приняли тяжесть, боль в локте стрельнула, освежая не хуже холодного душа. И какой толк совершать подвиги, если свидетель только один, да и тот не оценит?       Мундир просох за ночь, ткань утратила полевой шарм, расставшись с грязными и пыльными пятнами. Я оделся и затянул потуже ремни сумок. Город просыпается, на северной окраине почти никого. Мы едва успели войти под кроны деревьев, как цветастый шар поднялся над крышами домов.       Летательный аппарат движется на север, мы непроизвольно пригнулись, когда прошёл над головой. Шар летит прямо, набирая высоту. Логично, я и сам бы поселился на южной стороне горы, где теплее. Я оглянулся на подручного с досадой. Можно отпустить, старик именно тот, что мне нужен. Да и лишние свидетели ни к чему. Но раз сказал, что расплачусь, когда найдём мастера, придётся держать слово. У нас, в мафии, так принято.       ― Быстро, за ним! ― скомандовал я.       Мы ускорились, шар служит отличным ориентиром. Я не рассказал старику про режим форсажа, но и на обычной скорости воздушное судно отрывается. В гору и так нелегко подниматься, а на трёх ногах это занятие превращается в пытку. Воришка постоянно оглядывается, в глазах азарт, боится упустить цель из виду.       Я забросил в рот таблетку обезболивающего. Подействовало сразу, бегу наравне с пони. К счастью, подъём не слишком крутой, иначе мы бы безнадёжно отстали. В человеческом теле я не осилил бы такую пробежку, но на четырёх ногах это вполне по силам.       Опавшие листья шуршат под копытами, вишнёвые деревья роняют их целыми охапками, когда мы пробегаем мимо. Местный лес чистый, ухоженный, как парк. Крупных зверей не видно, только мелькнул в кустах заяц. Зверёк спрятался, услышав топот. Надеюсь, на шаре нас не слышно.       Такой темп нельзя поддерживать вечно, дыхание вырывается с хрипами, в боку колет. Не думал, что у кабанов так бывает. Спутник тоже устал, его мотает из стороны в сторону. Хочется махнуть на всё копытом и придумать новый план. Шар снижается. Тропинка давно исчезла из-под копыт, затерявшись в траве ― старик каждый раз немного меняет маршрут в целях конспирации.       Шар исчез между деревьями, над кронами видна только верхушка. Мы перешли на шаг, чтобы не создавать шум. Пульс успокоился не сразу, хриплое дыхание распугивает мелкую живность. Летательный аппарат обнаружился на крохотной полянке, старик мастерски втиснул его в просвет между кронами. Кусты вокруг густые, мы подкрались вплотную, я осторожно выглянул, раздвигая ветки.       Старик вносит сумки с едой в маленький домик, притаившийся под кронами. Рядом мастер Саомей. Земнопони небольшого роста, даже чуть ниже местных жителей. Шёрстка жёлтая, туловище почти полностью закрывает бежевый халат, Седая грива сплетена в длинную косу, выбивающуюся из-под шапочки. Хвост тоже абсолютно белый. Мастер улыбается старому знакомцу, глаза превратились в щёлочки.       Старик направился обратно к шару. Я вышел навстречу. Обруч управления, неосмотрительно оставленный в корзине, крутится у меня на копыте.       ― Добрый день. Шар можете не вести обратно, раз уж я уже тут, ― я нагло ухмыльнулся.       ― Ваша взяла, ― он покачал головой с удивительным спокойствием. ― Пожалуйста, ведите себя достойно, вам не понравится гнев почтенного Саомея.       Не прощаясь, он двинулся в сторону города.       ― Эй, воришка, ― подозвал я помощника. ― Держи, честно заработал.       Кучка монет исчезла с моего копыта, словно её телепортировали. Быстро пересчитав золото, вор кивнул и двинулся в направлении города. Я развернулся к мастеру. Саомей любуется лесом, грудь размеренно движется, втягивая свежий воздух в лёгкие. Внимательные глаза с интересом следят за моим приближением.       ― Здравствуйте, мастер.       Я поднялся на задние ноги, чтобы совершить традиционный поклон. Копыта соединились у груди, голова почтительно склонилась. Глаза Саомея расширились в удивлении, он замешкался на пару секунд, но ответил таким же приветствием.       ― Что привело сюда уважаемого гостя с запада?       ― Возьмите меня в ученики!       С минуту он раздумывал, затем твёрдо взглянул на меня.       ― Нет.       Мастер скрылся за домом. Я сел на траву, раздвоенное копыто машинально взлохматило гриву на затылке. Неожиданный отказ ставит в тупик. Когда принцесса Луна рассказывала об отшельнике я и не думал, что тот может отказаться меня учить. Остаётся только развернуться и…       ― И что будете делать? ― насмешливо спросил воришка.       Наглая морда преступника выглядывает из кустов. Я замер и снова принял сидячее положение, как будто просто хотел сменить позу, а сдаться и уйти собирался кто-то другой.       ― Ждать.       ― Смысл?       ― Это испытание. Конечно, мастер не станет брать в ученики кого угодно. Если я покажу упорство и силу воли, он изменит решение, ― я не совсем понимаю, кого пытаюсь убедить.       ― Дело ваше, ― он пожал плечами. ― Свистните, если будет ещё работа. Меня зовут Линхо Ти.       Удаляется шорох шагов. Надеюсь, на этот раз действительно ушёл. Я постарался устроиться поудобнее. Сидеть на одном месте скучно, в лесу развлечений нет. Однообразная обстановка навевает сонливость, я стал клевать пятачком. Неспешные шаги от хижины, я встрепенулся. Из-за дома вышел Саомей. Поглядел задумчиво. Хмыкнув, мастер скрылся в хижине.       Мой сон прервал болезненный удар. Я вскочил на ноги, глаза мечутся в поисках опасности. Мастер в десяти шагах, подкидывает на копыте камешек. Рядом корзина с галькой. Земнопони широко размахнулся, отправляя снаряд по дуге. Я сместился вбок, камешек больно клюнул плечо. Чтобы меня прогнать, нужно что-нибудь поэффективней!       Камни летят один за другим, я вошёл в ритм. Тело резко качается, уходя с траекторий атаки. Движения становятся всё более привычными, экономными, достаточно сместиться на полкорпуса, чтобы обезопасить себя от большинства снарядов. Ноет сломанный локоть, резкими вспышками боли отвечает на все неудачные движения. Некоторые камни получается сбивать копытом, но это не отменяет необходимость уворачиваться. Один раз копыто промахнулось и голыш с округлыми краями со всей скоростью врезался в пятачок, даже искры из глаз брызнули.       Саомей пошарил по дну корзины, на свет появился последний камешек. Я порядком выдохся. Мастер под конец стал наращивать скорость снарядов, и на моей массивной тушке добавилась пара болезненных синяков. Голыш просвистел мимо, я без сил развалился на траве. Дыхание частое, с хрипами, даже преследовать шар было легче.       Земнопони ушёл в дом, коротенькая труба пускает в небо сизую струйку дыма. Вскоре чуткий нос уловил запах варёного риса. В желудке бурчит, я подтащил сумку с едой поближе. Пора перекусить, солнце как раз забралось в зенит. Лучи просвечивают зелёные кроны, воздух прогрелся, можно забыть, что на дворе поздняя осень. До наступления темноты, когда придётся снова искать кучу листьев побольше. Пожалуй, набросаю их в корзину, чтобы ночевать там. Я вздохнул и запустил косточку от персика в полёт вниз по склону.       Вернулся Саомей. Хитрый старикашка где-то достал ещё корзину гальки. Продолжился обстрел, скорость голышей подросла. Тело выжимает максимальную подвижность, стараясь избежать болезненных ударов. Думать времени нет, голова занята выбором наиболее оптимальных движений. На этот раз я заранее принял обезболивающее и раненая лапа не стесняет движений.       До наступления темноты мастер ещё три раза развлекался, закидывая меня камнями. Да как он смеет?! В Эквестрии мои подручные живо научили бы его хорошим манерам! Если после такой демонстрации упорства он не возьмёт меня в ученики, подожгу его домик. В сумерках натаскал листьев в корзину шара, стараясь выбирать охапки посуше. Яркий купол поддерживается магией, я не стал сдувать шар: если пойдёт дождь, он послужит отличной крышей..       Я полностью зарылся в листья, снаружи только пятачок. Тело устало за день, перетруженные мышцы болят. Тепло расслабляет, я сразу провалился в сон       Проспать до полудня не получилось, удар по корзинке привлёк внимание. Саомей нахмурился, подкидывая на копыте очередной камешек. Я тяжело вздохнул. Иногда кажется, что все пони в этом мире любят рано вставать. Хочется ещё поваляться, но лень ― это не лучшее качество для демонстрации сейчас.       После двух дней обстрела галькой тело научилось уворачиваться рефлекторно, ловко и точно уходя от атак под любым углом. Даже хромота не мешает, несмотря на быстрые движения, на раненую лапу почти нет нагрузки. От таблеток пришлось отказаться почти сразу, чтобы не заработать передозировку.       Утром третьего дня Саомей, наконец, вышел без обязательной корзины.       ― Уходи.       ― Нет, ― я усмехнулся.       Мастер вздохнул.       ― Ниже по склону лежит несколько валунов, размером с тебя. Принеси сюда один.       Я отправился в лес. Вскоре нужный валун попался на глаза. Я побродил вокруг, в надежде найти камешек поменьше, но удача в этот раз не улыбнулась. Пришлось заталкивать в гору здоровенный округлый камень. Обратная дорога кажется раза в три длиннее, камень норовит скатиться, мох скользит под копытами. Я прислонил валун к дереву у хижины мастера и упал на ковёр опавших листьев. Осенний ветерок холодит разгорячённое тело, так и простыть недолго.       ― Долго выбирал самый маленький? ― ехидно поинтересовался земнопони, копыто тычет в мою добычу. Валун в два роста пони угрожающе качнулся.       Я ответил тяжёлым вздохом.       ― Зачем ты хочешь овладеть пони-до? ― он посерьёзнел.       ― Нашли древнюю скрижаль, где предсказан скорый конец света, ― пробормотал я.       Собеседник смотрит скептически.       ― Собираешься спасать мир?       Его взгляд словно пронзает насквозь. Я вздохнул.       ―Я не слишком-то верю предсказаниям. На самом деле, мне нужно отомстить одному очень сильному монстру.       ― Пони-до не инструмент для мести, ― мастер нахмурился. ― это сила, способная только защищать.       ― Тогда я использую её, чтобы защитить дорогих мне пони.       Собеседник поглядел с сомнением. Если с помощью пони-до можно одолеть такого сильного противника, как Граф, то ясно, что никто не станет обучать первого встречного.       ― А почему ты решил, что тебе нужно именно пони-до?       ― Принцесса Луна сказала найти вас. Она считает, что только вы можете помочь.       ― Тебя послала сама принцесса Луна? Чего же сразу не сказал? ― старик хитро улыбнулся. ― Мог бы не уворачиваться от камней все эти дни.       Я сжал зубы, пережидая приступ раздражения.       ― Она брала у меня пару уроков, давным-давно, ― он поднял глаза к небу. ― Очень талантливая аликорночка, могла бы многого добиться, если бы закончила обучение, ― старик осуждающе покачал головой.       ― Так вы возьмёте меня в ученики?..              ― Копыта выше! Локти расслабь, ― мастер тростью дотянулся до моего копыта, поправляя. ― Ты от кого собираешься защищаться в такой стойке, от хомячка?       Скрипя зубами, я в очередной раз поправил стойку.       ― Ещё раз. Шаг влево, поворот. Шаг вправо, поворот.       Я пытаюсь чётко выполнять инструкции, приходится всё время следить за ногами. Не ожидал, что буду заново учиться ходить на своих двоих. Это тело не приспособлено для такого, как и все копытные…       ― Не опускай! ― строгий окрик прервал мысли. ― Ещё раз, в стойку и с начала.       Я попытался ещё раз.       ― Дальше шагай. Представь, что нужно выйти из-под удара сверху.       Лёгкая деревянная трость размазалась дугой в воздухе, ноги ускорились, но недостаточно. Палка болезненно стукнула по плечу, заставив сесть на круп от неожиданности.       ― Даже беременная черепаха справилась бы лучше!       ― Мастер Саомей, может, покажете какой-нибудь приём? ― спросил я с надеждой.       ― Пока не научишься правильно двигаться, никаких приёмов, ― отрезал земнопони, ― продолжай отрабатывать уход, вернусь ― проверю.       Он скрылся за домом. Хоть я и тренируюсь всего несколько часов, успел заметить, что мастер постоянно отлучается. Не могу сказать, чтобы это шло во вред обучению, но вызывает интерес. Я снова встал в стойку и принялся отрабатывать движение. В своё время, ещё в человеческом мире, я потратил не один год на изучение различных боевых искусств, чтобы быть готовым к попаданию в другой мир. Конечно, в теле кабана от них проку мало, зато я хотя бы представляю себе необходимость таких вот монотонных повторений, чтобы записать правильные движения в подсознании.       Я начал двигаться более-менее уверенно. Вернулся мастер и снова раскритиковал стойку в пух и прах. Ему бы стоило вести курсы по насмешкам и издевательствам, а не преподавать пони-до.       ― Хватит, ― сжалился он, когда стойка стала “жалким подобием правильной”. ― Пойдём обедать.       Я опустился на все четыре, облегчённый выход пошевелил верхушки травы. Наконец-то можно немного передохнуть.       ― Эй, куда собрался? ― трость ударила по здоровой ноге. ― Пока не научишься уверенно ходить на двух, передние копыта не должны касаться земли.       Я не сумел сдержать стон разочарования, возвращаясь в неестественную позу, и заковылял вслед за земнопони. Сам-то он идёт на четырёх…       В хижине я застыл. У котла олень помешивает булькающую массу длинной поварёшкой. Лицо рогатого кажется знакомым, хотя у всех них есть что-то породистое, аристократичное в облике.       ― Познакомься, это мой первый ученик, зовут Ацерал, ― представил Саомей подопечного.       Олень смотрит с замешательством, видимо, для него все кабаны на одно лицо, как для меня его сородичи. С другой стороны, других кабанов я не встречал, не удивлюсь, если тут вообще нет такого вида.       ― Мир тесен, ― я улыбнулся. ― Правда, я думал, что тебя должны звать Ацераэль. Что-то случилось?       ― Не твоё дело, ― он мрачно отвернулся к котлу.       Я поморщился. Не успели встретиться, а уже грубит. Не зря он мне сразу не понравился. На двух ногах двигаться трудно, я придерживаюсь копытом за стену, подбираясь к столу. Олень косится, ухмыляется уголком рта.       ― Вижу, вы знакомы.       Мастер улыбнулся, глаза превратились в узкие щёлочки. Копыто пригладило тонкий и узкий, словно лезвие кинжала, клинышек бороды. Усы тоже свисают, наверняка следить за такой растительностью на лице сущая морока.       Олень разлил по мискам суп. В прозрачном бульоне плавает лапша и белые шарики пельменей. Мне досталось их меньше, чем остальным. Когда мы расселись, мастер сложил копыта и закрыл глаза, словно читает молитву. Движимые магическим импульсом, пара пельменей из тарелки рогатого перескочили в мою. Саомей не обратил внимания на тихий плеск. Я подтянул миску поближе, убирая из досягаемости палочек Ацерала.       Мастер принялся за еду. Я тоже рискнул попробовать. В качестве начинки в пельменях прячутся ростки бамбука. Непривычно, но вполне съедобно. Глаза Саомея проводили полёт очередного пельменя в мою пасть. Палочки ловко перехватили добычу в воздухе.       ― Как ты собираешься драться копытами, если даже есть ими не умеешь? ― не обращая внимание на мой безмолвный протест, он положил пойманную еду в рот. ― Будешь уговаривать врага лечь на землю, чтобы сесть сверху?       Олень хрюкнул, подавившись бульоном. Я сердито покосился на него и принял палочки из копыт мастера. Этим прибором и с человеческой рукой обращаться неудобно, не то что с копытами. Кое-как удалось держать обе палочки одновременно, подцепляя ими еду, но с супом я управился гораздо позже остальных.       После обеда меня опять отправили учить стойки и перемещения. Саомей показал пару новых движений, так что было интересно… Первые минут пять. Олень тренируется неподалёку, нанося удары по обвязанному травяной циновкой дереву. У него неплохо получается держаться на задних копытах. Мастер сидит под деревом, периодически посматривая краем глаза. В копытах книга с иероглифами на обложке.       Ноги привыкли вышагивать, получается держать тело в вертикальном положении на автомате. В очередной раз сместившись влево, я не стал возвращаться, а сделал ещё шаг в сторону. Продолжая серию движений, заданную Саомеем, я постепенно приближаюсь к месту тренировки Ацерала.       ― Эй, рогатый! ― вполголоса позвал я.       Он нервно дёрнул ухом, но не обернулся, продолжая размахивать лапами.       ― Откуда ты узнал про мастера?       ― Не мешай.       Сосредоточенно наносит удары. Я фыркнул на такое серьёзное отношение. Громкий звук привлёк внимание Саомея, он подошёл с тростью. Лёгкая палка рассекает воздух, пытаясь достать меня. Видно, что учитель не бьёт со всей скоростью, но приходится попотеть, чтобы увернуться. Стоило чуть зазеваться, как я получил слабый толчок свободным копытом и оказался на земле.       ― Не нарушай стойку! Пока ты в стойке, ты стоишь крепче, чем на четырёх.       Глаза вяло проводили облачко в небе. На спине лежать удобно, хоть земля и холодная. Вставать неохота. Давненько не было возможности полежать так вот на траве. Если подумать, последний раз я валялся в доспехах, сквозь прорези шлема наблюдая за тем, как ненавистный монстр крушит стальные пластины. На секунду призрак былого страха наполнил тело покорной вялостью, но тут же мышцы напряглись. Зубы сжались до скрежета. Нет, в следующий раз победа не достанется Графу!       Я со стоном поднялся. Завтра будут болеть мышцы ног…