Кабанеро 2: пони-до

      Нить притворства проходит через нашу жизнь. Мы притворяемся больными, чтобы не идти в школу, притворяемся компетентными, чтобы попасть на хорошую должность, а при встрече со старыми друзьями неизменно притворяемся успешными и состоявшимися.       Я притворяюсь спящим. Это не так-то легко. Чуткий нос улавливает малейшие изменения, яблочный аромат стал сильнее, Амела в комнате. От волнения я едва не забыл захрапеть. Кажется, поверила. Едва слышно скрипнула оконная створка, шпионка исчезла из картины запахов.       Я вскочил, стараясь не цокать копытами, боязнь упустить момент рождает мелкую дрожь нервозности. Дверь подалась бесшумно, прохладный ветерок прогнал сонливость. В вышине, приглядевшись, можно заметить удаляющуюся тень. Звёзды гаснут и тут же мигают снова, перекрываемые кожаными крыльями.       Я с места перешёл в галоп, жутко хромая и ругая мысленно невовремя закончившиеся таблетки. Несмотря на все старания, копыта глухо бухают по земле, я держусь в тени деревьев. Шпионка летит на север, там деревня Чистая, захваченная аликорнами. Пока получается преследовать её по дороге.       Колющая боль в боку заставила перейти на шаг, я остановился, бока тяжело раздуваются. Дискордовы пилюли! Если бы только они сейчас у меня были... Ветер зашевелил гриву, принёс знакомый яблочный аромат, заставив вскинуть голову. Шпионка мягко приземлилась рядом, взглянула насмешливо, колдовские жёлтые глаза с вертикальными зрачками светятся в темноте.       ― Всё ещё хочешь мне помочь?       ― Хочу… ― упрямо выдохнул я, пытаясь отдышаться.       ― Пока не отрастишь крылья, будешь только мешать, ― толкнула копытом в плечо.       Я только сильнее стиснул зубы.       ― Не ходи за мной, ― хмуро бросила шпионка.       Кожаные крылья подняли облачко пыли с дороги, Амела резко взлетела и скрылась за кронами деревьев. Держится низко, чтобы с земли нельзя было отследить. Наверняка сменила направление, преследовать невозможно. Тяжёлый вздох раздвинул кабанью грудь, я направился обратно.       Локоть стреляет на каждом шаге, боль словно усиливается каждую минуту, прошедшую с последней таблетки. Хочется ударить кого-нибудь, но, как назло, аликорны не спешат нападать. Пару раз на грани видимости мелькнул в свете звёзд крылатый силуэт. Похоже, знакомый фиолетовый аликорн присматривает за мной.       Дом встретил молчанием пустых комнат, диван скрипнул под весом кабана, сон не спешит приходить. Мысли мечутся, пытаются найти решения всех проблем. Тишина за окном и темнота в конце концов одолела, я проспал возвращение бывшей бэтпони...       Полуденное солнце ударило по векам, я прерывисто вдохнул и сел на диване. Дверь в спальню прикрыта, можно уловить тихое ровное сопение Амелы. Я воровато оглянулся, в доме больше никого. Пятачок опустился к щели под дверью, втянул воздух соседней комнаты. Кровью не пахнет, значит очередное приключение закончилось удачно. Хоть и без меня.       На диване тесновато для кабана, тело вытянулось, разминая затёкшие мышцы. Я выбрался на улицу. Пони приветливо машут копытами, улыбаются при встрече. Прямо завидно, насколько счастливая у них жизнь.       Локоть не даёт забыть неудачную погоню прошлой ночи, первым делом я зашёл за таблетками. К счастью, травница успела их приготовить. Она ещё что-то говорила про дозировку и противопоказания, но я был в это время занят, закидывая сразу три в рот. Жить стало легче.       В главном зале трактира целая куча столов. Разных: прямоугольных, круглых, овальных, даже ровные квадратики у окон имеются. Столешницы выполнены из половинок брёвен, самое то для надёжной и неброской мебели заведений общепита. И за каждым расселись пони. Стулья тоже самые разные: несколько нелепо высоких табуретов у стойки, скамейки по бокам длинных столов, надёжные простенькие конструкции за столиками поменьше. Каждую поверхность, пригодную для удобного расположения тела во время еды, занимает чей-то круп. Стучат ложки, сбоку шумно прихлёбывают из миски, множество разговоров создают сплошной фон невнятного гомона. Я попал как раз на время, когда местные собираются за обедом, чтобы отдохнуть от утренней порции работы и обсудить свежие сплетни.       Трактирщик предложил блюдо дня, я не стал выпендриваться. Даже за стойкой нет мест, он передал миску через головы обедающих пони. Аромат пищи пробуждает аппетит, я задумчиво оглядел зал. У окна как раз закончили обед двое земнопони, они встают не спеша, освобождая небольшой столик. Правда, не один я такой глазастый. Серый единорог ускорил шаги, чтобы оказаться у стола первым, он гораздо ближе.       Впрочем, не зря же столько времени потрачено на изучение пони-до? Равновесие раскрыло мир вокруг в красках, я метнул миску по дуге. Ускоренные движения превратили пони вокруг в едва шевелящихся черепах, но на полу нет места для бега крупного кабаньего тела. Ноги мощно оттолкнулись, потолочная балка скрипнула под моим весом. Простенький стул из толстых досок протестующе затрещал от нагрузки, кажется, ещё чуть-чуть, и мебель распадётся на отдельные детали. Единорог замер, как будто кто-то дёрнул стоп-кран, я приземлился прямо перед ним, всего полшага ему не хватило до заветного столика.       Я взглянул с превосходством на не успевшего пони. Деревянная миска с блюдом дня мягко приземлилась на подставленное копыто, не пришлось даже смотреть в ту сторону. Единорог поморщился и пробормотал что-то насчёт того, что “на улице тоже неплохо”. Пегас жизнерадостного персикового цвета кивнул, они протискиваются между посетителями к выходу. Если подумать, на улице за столиками было значительно меньше пони.       С победной усмешкой на губах я принялся за еду. Тушёные овощи прекрасно дополняют друг друга, трактирщик использует ту же кулинарную школу, что и Стими. Я отложил ложку, задумавшись на секунду. Как там мой личный диетолог? Как Лика и её отряд ботаников? Всё ли хорошо у пони по ту сторону горы?       На грани слышимости появился шорох, постепенно усиливается. По карнизу забарабанили тяжёлые капли, несколько пони втиснулись в и без того переполненный зал трактира. Среди них недавняя парочка, грива единорога обвисла мокрыми прядями, пегас почти не пострадал, видимо прикрывался крыльями. Они оказались возле моего столика.       ― Ничего себе “я забыл”! ― сердито отчитывает товарища серый единорог.       ― Эй, я уже полгода не работаю в погодном контроле, ― вяло возразил тот. ― Ты мог точно так же прочитать объявление.       ― Я привык, что ты читаешь! ― огрызнулся мокрый пони.       За окном шум дождя перекрывает все звуки, сплошные струи бегут по стеклу, нелепо искажая пейзаж. Я невольно улыбнулся при виде этих двоих. Поймав мой взгляд, пегас улыбнулся в ответ. Кажется, меня неправильно поняли. Пегас плюхнулся на свободный стул, единорог раздобыл пустой бочонок и тоже уселся. Пришлось подвинуть тарелку, чтобы на столике хватило места всем.       ― Как вам погодка? ― не удержался я от подначки.       ― Замечательная, ― огрызнулся единорог. ― Бюро контроля погоды стоило ограничиться ночным временем для дождя.       ― Пегасы, как правило, не летают в темноте, ― я пожал плечами.       ― А следовало бы, ― буркнул он.       ― Сам бы попробовал, ― фыркнул крылатый собеседник. ― Самый верный способ переломать крылья!       ― Ладно, ладно, ― единорог поднял копыта в жесте капитуляции. ― Просто из-за этого дискордова дождя у меня теперь вода в тарелке…       Пегас вежливо прикрыл рот копытом. Я задумчиво проглотил ещё немного угощения.       ― А бюро по землетрясениям у вас есть?       ― Вы тоже заметили недавние толчки? ― оживился пегас. ― Это были самые сильные!       ― Раньше были ещё?       ― Ну да. Если подумать, с тех пор как пришли аликорны, землетрясения случаются раз в два-три дня, ― он задумчиво почесал гриву копытом.       ― Тс-с! ― единорог выпучил глаза и носом указал в сторону.       За соседним столом обедает знакомый фиолетовый аликорн. Глаза то и дело поднимаются на нашу компанию, я приветливо улыбнулся и помахал копытом. Он нахмурился.       ― В общем, пока толчки слабые, никому нет до них дела, ― резюмировал пегас.       Он нервно огляделся, копыто поманило. Мы наклонились друг к другу через стол.       ― Я слышал, аликорны что-то магическое затеяли на своей сверхсекретной базе к северу, ― прошептал он. ― Говорили, вчера утром кто-то из разведчиков Селестии даже пытался прорваться туда, но у него ничего не вышло. Несколько аликорнов постоянно патрулируют окрестности, нам запрещают ходить в ту сторону. Только до Чистой, дальше ― ни-ни.       Он посмотрел значительно, как будто поведал самую страшную тайну кантерлотского двора. Я задумчиво кивнул, откинулся на спинку. Стул снова противно скрипнул, доски немного сместились.       ― Бабл!       Голос Сиелы громыхнул внезапно, я дёрнулся, уставший от жизни предмет мебели окончательно развалился на составляющие. Чтобы не завалиться на пол пришлось ловить равновесие на задних копытах. Получившуюся нелепую стойку вполне можно было бы назвать как-нибудь вроде “стиль больного радикулитом богомола”. Сиела даже не улыбнулась.       ― Иди за мной.       Окружающие пони поспешно покидают насиженные места, чтобы поклониться аликорне.       ― А десерт? ― задумчиво спросил я, облизывая ложку.       ― Нет времени, Фуэрзис ждёт.       Я чуть не проглотил свой столовый прибор. Дело серьёзное. Суровая аликорна направилась к выходу, я помахал трактирщику.       ― Запишите на неё!       Над крыльцом небольшой козырёк, Сиела спугнула парочку. Молодые пони выскочили под дождь, и уже там наклонили головы. Над аликорной возник мерцающий купол, дождевые капли стекают по невидимой преграде. Я догнал бегом, купол разлетелся с магическим звоном. Спутница нахмурилась, но тут же восстановила заклинание. На этот раз защита закрывает нас обоих, хоть и приходится идти, почти касаясь боками.       ― Где он? ― я оглядел пустынные улицы.       ― На базе… На севере отсюда, ― коротко пояснила Сиела.       Мы выбрались из села на дорогу к Чистой. Я с тоской оглянулся на дом, где в тепле и уюте осталась спать Амела. Земля быстро намокает, местами надёжная утоптанная колея превращается в вязкую грязь. Кое-где собираются лужи. За первым же поворотом стена деревьев скрыла нарядные домики пони, лес притих, вокруг только повторяющееся и перекрывающее друг друга шуршание капель в кронах деревьев.       Аликорне приходится сдерживать шаг, чтобы подстроиться под мою хромающую по привычке походку. По грязи идти тяжело, копыта так и норовят соскользнуть или завязнуть на особо липких участках.       ― Ты что, не умеешь ходить по размокшей дороге? ― спутница покосилась недовольно.       ― Почему же, умею. Прибавляешь газу на сухом месте и проезжаешь лужу накатом, чего ж тут хитрого. ― пробормотал я. ― Или первую передачу и потихоньку вперёд…       ― Какую передачу? ― аликорна склонила голову набок.       ― Не обращай внимания, это я от усталости, ― буркнул я. ― Кстати, почему бы тебе просто не полететь? А меня телекинезом, как раньше.       ― Всю дорогу? Ну уж нет! ― она тряхнула гривой, белоснежные пряди ударили по пятачку, принеся запах свежести и высокогорного ветра.       ― Или мы могли бы взять летающую повозку, ― предложил я.       ― Много чести тебе, на аликорнах кататься! ― она фыркнула.       Лес тянется вокруг бесконечными стенами деревьев. В шуме дождя чудятся шаги, будто кто-то следит за нами, заходя то с одной, то с другой стороны. Жутковато шагать так, село осталось далеко позади, а до Чистой, кажется, ещё дальше.       Неожиданно спутница застыла на месте, ушки настороженно сканируют окрестности. Я тоже остановился, чтобы не вылететь под дождь.       ― Пойду разведаю, ― коротко бросила Сиела. ― Жди тут.       Она прыгнула вперёд, крылья распахнулись, защитный пузырь позволяет делать полные взмахи. Дождь обрушился на меня, как будто всё это время берёг силы, ожидая удобного случая. Помянув добрым словом Сиелу, погодных пегасов, Амелу и эквестрийских принцесс, изначально втравивших меня в это предприятие, я побежал под защиту деревьев. Фигурка аликорны метнулась вперёд над дорогой и быстро скрылась из виду.       Мокрая шерсть холодит, от нечего делать я стал выполнять разогревающий комплекс упражнений пони-до. Успел сделать два полных круга, прежде чем сквозь шелест дождя пробились близкие хлопки крыльев. Сиела приземлилась на дороге, взглянула недовольно.       ― Пошли дальше, ― хмуро бросила она.       ― Кстати, ваши недавно Лема поймали, ― заметил я, как бы между прочим. ― Я рекомендовал, чтобы его показали тебе.       ― Да, мне доложили, ― холодный тон даёт понять, что аликорна не желает распространяться о личном.       Я рывком забежал под купол, на этот раз новые капли почти не чувствуются. Трудный путь к Чистой продолжился. Один шаг следует за другим, сотни сливаются в тысячи и счёт времени теряется за монотонностью дороги. Дождь начал понемногу стихать, небо светлеет.       ― Бабл, ты знаешь, где село Банановое? ― как бы между прочим спросила аликорна.       Вопрос застал врасплох, понадобилась пара секунд, чтобы собраться.       ― Обратно по дороге. Мы из него вышли, ― осторожно ответил я.       ― Или просто на юг, ― кивнула собеседница. ― А где ваша армия пони, знаешь?       ― Полагаю, за горами, ещё дальше на юг, ― я пожал плечами.       Сиела кивнула своим мыслям. Я хотел уточнить причину странных вопросов, но она не позволила вставить слово:       ― Пойду опять на разведку. Жди тут.       Прежде чем улететь, она внимательно посмотрела мне в глаза. На этот раз я оказался готов, как только исчез защитный пузырь, прыгнул под ветви раскидистого клёна. Слабеющий на глазах дождь вчистую проиграл этот раунд. Я проводил крылатый силуэт самодовольной улыбкой.       Солнечные лучи пробиваются между туч и падают на лес столбами света, яркие пятна щекочут шкуру, приятно согревают. Хочется стоять, вдыхая запах свежести, обновления леса. Но впереди ждёт Фуэрзис. Он опасный противник. Нужно подготовиться. Кто знает, может, он сразу в драку полезет?       За отработкой боевых приёмов время течёт незаметно, на этот раз Сиелы не было ещё дольше. Небо расчистилось, сияет новенькой, помытой голубизной. Белые грива и хвост развеваются, как пламя кометы, аликорну видно издали. Я вышел навстречу с улыбкой, помахал. У земли взмахи крыльев участились, кобылка мягко встала на копыта.       ― Почему ты ещё здесь? ― хмуро спросила Сиела.       ― Ты же сама сказала ждать, ― удивился я.       Аликорна закрыла лицо копытом.       ― Ты видел, что я надолго улетаю, почему не сбежал? ― простонала она.       ― Какие-то у тебя странные вопросы, ― я хмыкнул. ― Разве тебе не влетит, если я вдруг сбегу?       ― Идиот, нашёл о чём беспокоиться! ― рявкнула собеседница, копыто шлёпнуло по дороге, подняв брызги грязи. ― Уж я-то смогу о себе позаботиться! Я специально оставила тебя одного, а ты стоишь, как… ― она махнула копытом.       ― О-о… ― протянул я. ― Спасибо… Нет, правда, это очень мило с твоей стороны. Но почему ты думаешь, что мне нужно бежать?       ― Фуэрзис, ― она мрачно уставилась себе под ноги. ― Похоже, кто-то рассказал ему о твоей огненной Силе. Теперь тебе придётся либо предать своих, либо стать камнем.       ― А вдруг я не против? ― я поднял бровь.       Глаза собеседницы расширились.       ― Не каменем стать, конечно, а присоединиться к вам, ― пояснил я. ― Всяко интереснее, чем сидеть в плену.       ― Ну извини, если наш плен показался тебе не слишком весёлым местом, ― она фыркнула.       ― Ты запрещала мне пить пиво! ― возмутился я.       ― Бабл, тебе придётся в самом деле драться против пони. Что скажут твои друзья? ― она взглянула серьёзно.       ― Ага, меня дурно примут тут и не поймут там, знаю, ― я поморщился. Но как ещё выведать тайные планы Фуэрзиса и ударить ему в спину в самый подходящий момент? ― добавил я про себя.       ― Тебе не стоит этого делать, ― она мотнула головой. ― Сила Фуэрзиса превосходит всех остальных во много раз, но он жаждет большего. Он сам не свой, ищет способ раз и навсегда раздавить сопротивление войск пони. Несколько дней назад к нам прилетел странный аликорн. Маленький, размером с пони, и его магия была… Как будто не его.       ― Кажется, я знаю, о ком речь, ― я нахмурился.       ― Они с Фуэрзисом договорились. С тех пор аликорн что-то строил в глубине горы. Фуэрзис почти никого туда не пускает. Некоторые аликорны считают, и не только я, ― быстро добавила она, словно оправдываясь, ― что это ни к чему хорошему не приведёт. Это не путь Силы. Лучше тебе сбежать и не попадаться в копыта нашему лидеру. Я не предаю его… Я просто… ― она замялась.       ― Ты просто не такая, как Фуэрзис, ― подсказал я. ― Ты жаждешь силы не ради самой силы. Ты хочешь заботиться о других. Ты хорошая пони.       Я хотел положить копыто ей на плечо, но вовремя вспомнил, что под ногами грязь. Сиела отвела взгляд, на щеках лёгкий румянец смущения.       ― Но мне ещё рано бежать. Я должен своими глазами увидеть, что задумал Фуэрзис. Поговорить по душам с этим вашим помощником. Нужно разработать план, чтобы помешать им.       Смотрит пристально, как будто размышляет ― не проще ли превратить кабана в статую и оставить тут.       ― Делай, что хочешь, ― махнула наконец копытом.       ― Знаешь, когда мы победим, я попрошу принцесс, чтобы тебя не сажали в тюрьму, ― я улыбнулся.       Она пренебрежительно фыркнула.       ― Когда мы победим, я прослежу, чтобы из тебя не делали статую, ― насмешливо ответила Сиела.       Мы возобновили путь. Сиела идёт совсем рядом, по привычке, хотя без купола нет никакой необходимости держаться так близко. Я не отодвигаюсь. В логове врага как нигде приятно чувствовать, что ты не один.       Вскоре деревья расступились. Чистая стоит на холме всё так же гордо и неприступно, даже бревно из частокола, что я вывернул при побеге, кто-то заботливо поставил на место. Дорога забирается на пологий склон, сверху, над зубастой линией частокола, можно увидеть белые шапки гор на севере. Все остальные направления заполнил лес, вымытые дождём листья шуршат яркой зеленью.       ― Вот вы где!       Сиела собиралась постучать в ворота, но окрик заставил замереть с поднятым копытом. Кожаные крылья работают абсолютно бесшумно, поймав хмурый взгляд знакомой шпионки, я поспешно отодвинулся от аликорны. Крылья ловко сложились в воздухе, копыта спружинили, Амела оказалась между нами, носом едва не упирается в лицо моего конвоира.       ― Что вы задумали? ― грозно спросила бывшая бэтпони.       ― Я веду пленника на базу, ― Сиела взглянула свысока, благо аликорний рост позволяет.       ― Это мой пленник! ― не отступила Амела.       ― Приказ Фуэрзиса, ― в голосе аликорны безразличие. ― Любые претензии можешь высказать ему, ― она усмехнулась.       Амела повесила голову, но только на секунду. Жёлтые глаза с вертикальным зрачком загорелись идеей.       ― Тогда я пойду с вами.       ― Нет! ― глаза аликорны широко распахнулись.       ― Это мой пленник, я должна проследить, что с ним ничего не случится, ― упрямо топнула копытом шпионка.       ― Посторонним запрещён доступ на базу!       Амела указала глазами на меня.       ― Он исключение, ― Сиела немного сбилась с решительного настроя.       ― Сделаем ещё одно, ― настойчивая бэтпони подмигнула.       Сиела окинула её хмурым взглядом, не спешит отвечать. Мне пришла в голову идея, как сделать путь гораздо более комфортным.       ― Если мы возьмём летающую повозку, можно будет завязать ей глаза, ― заметил я как бы между прочим. ― Она не узнает дорогу к вашей супер-секретной базе.       Аликорна задумчиво хмыкнула.       ― Ладно, ― она серьёзно посмотрела в глаза Амелы. ― Но если Фуэрзис превратит тебя в камень, не прибегай ко мне плакаться.       ― Агась, ― беззаботно улыбнулась та.       К счастью, даже в такой глухомани нашлась летающая повозка достаточного размера, чтобы мы с Амелой уместились. Пожилой пегас с готовностью дал покататься “принцессе” свой видавший виды транспорт. Иссохшие доски потеряли цвет от времени и дождей, днище неплотно подогнано, через щели видно траву. В целом транспортное средство показало себя вполне достойно, даже не развалилось, когда я погрузился. Хотя душераздирающие скрипы и намекают на преждевременную кончину этого славного образца эквестрийской авиатехники. Ширины, правда, не хватает, узкая скамья не предназначена для кабанов. Шпионка кое-как втиснулась между мной и бортом, тепло миниатюрного тела согревает левый бок.       Местные с интересом выглядывают из окон, нечасто тут видят, как аликорн катает простых пони. Из-за угла показался Лем, он ничуть не изменился в плену, даже гвардейский доспех блестит начищенным металлом. Я помахал копытом, он нахмурился. Интересно, когда его успели перевести в Чистую? Это значит, ему больше доверяют, чем мне?       Сиела возится с упряжью, подгоняет под себя ремни. Я оглядел палки, тянущиеся к повозке, с большим скептицизмом. Надеюсь, если вся конструкция развалится, это будет на взлёте, и не придётся высоко падать. Я нервно поёжился.       Острый локоток ткнулся в бок, Амела хитро улыбается. Я легонько толкнул в ответ. Бывшая бэтпони опять замахнулась, Я поймал чужую конечность и внимательно осмотрел. Ничто не напоминает о недавнем ранении, Амела пытается вырвать копыто, как будто совсем не беспокоится о старых травмах.       ― Не болит?       ― Н-нет, всё прошло, ― она прекратила бесполезные попытки и отвела взгляд. ― Я же говорила.       Стало неловко, я осторожно разжал захват.       ― Пора, ― подошла хмурая Сиела.       В левитационном захвате повязка из плотной чёрной ткани. На затылке бывшей бэтпони затянулся тугой узел, магия подтянула края повязки. Аликорна применила ещё заклинание, края словно прилипли к лицу, должно быть, даже светлых полосок вверху и внизу теперь не видно.       ― Ловко, ― я уважительно покачал головой.       Амела повертелась, прислушиваясь, крупные ушки с кисточками активно двигаются. Я на всякий случай помахал копытом перед лицом. Никакой реакции. Осторожно коснулся носа шпионки и тут же отдёрнул конечность. Ответный взмах прочертил воздух, она нахмурилась.       ― Бабл! ― строго произнесла Сиела.       ― Что? ― я повернулся к ней и с удивлением увидел ещё одну повязку. ― А это зачем?       Она не стала отвечать, плотная ткань легла на глаза, скрыв ухмылку на лице аликорны. Как я и думал, под повязкой совершенно ничего не видно. К сожалению, слух кабанов не такой острый, как я ни напрягаю уши, не получается собрать более-менее полную картину происходящего.       Зашуршали ремни упряжи, звякнула застёжка. Повозка двинулась сначала едва-едва, ускоряется с каждым скачком. Неровности деревенской дороги бьют под колёса в самые неожиданные моменты, видавший виды транспорт ходит ходуном. Перед глазами встала картина, как я вываливаюсь на полном ходу и пробиваю пятачком стену какого-нибудь дома.       Тело инстинктивно пытается опуститься ниже, правое копыто сжалось на бортике тисками. Очередная кочка подбросила колесо вверх, левая конечность против воли вцепилась в левый же борт. Амела хихикнула, откинулась упругой гривой на сгиб моего локтя. Кажется, ей нравится поездка. Я сильнее стиснул зубы.       Наконец, деревянные колёса оторвались от земли, тряска прекратилась. В ушах только свист ветра и хлопанье крыльев впереди, запахи деревни остались за спиной, воздух наполнен свежестью после дождя. Пришло в голову, что чуткий нос может сказать об окружающем больше, чем уши.       Амела активно вертит головой, пышная грива щекочет. Я застыл, прислушиваясь к ощущениям. Постепенно лесные запахи сходят на нет, в воздухе появляется морозная свежесть, тонкий след каменной пыли, ароматы незнакомых растений. Мы приближаемся к горам.       Хлопки крыльев прекратились, Сиела плавно снижается. Должно быть, где-то недалеко вход. В растительном запахе знакомые нотки, как будто я уже ощущал подобное раньше. Постепенно аромат усиливается, пробуждая смутные воспоминания.       Колёса коснулись земли, повозка покатилась, подпрыгивая, вслед за аликорной. Плавный полёт расслабил, я вцепился в борта с новой силой. Одновременно боковой ветерок принёс новую волну от знакомых деревьев. Узнавание сверкнуло яркой вспышкой под непроницаемой повязкой на глазах. Точно такими же вишнёвыми деревьями заросли склоны горы Саомея!       ― Почти приехали, ― подбодрила Сиела.       Её голос рассыпается эхом, стук колёс по каменному полу заполняет всё пространство тысячами повторений. Стало прохладнее. Смутные шорохи и обрывки голосов сопровождают наше передвижение под каменными сводами в толще горы. Эхо стало более гулким, как будто мы выехали на середину большого зала. Колёса прекратили бег, снова загремела упряжь.       Как только вернулась способность видеть, я поспешил покинуть ненадёжное средство передвижения. Повозка качнулась, едва не завалившись набок. На ровном каменном полу удалось, наконец, вздохнуть спокойно. Амела грациозно спрыгнула, лениво потянулась всем телом, как кошка после долгого послеобеденного сна. На лице хитрая улыбка, блестящий в сумраке оранжевый зрачок взглянул искоса. Я смущённо отвёл глаза.       Повозка выглядит игрушечной посреди огромного ровного каменного круга. Его ограничивают невысокие бортики копытотворного происхождения. За бортиками расходятся полукругом каменные скамьи, постепенно забираясь всё выше. Потолок теряется в темноте, свет дают яркие камни тут и там, на стенах местами мягко светится мох. За спиной сплошная скала, из неровного зёва туннеля видны развилки, коридор поворачивает через десяток шагов. Не уверен, что чуткий кабаний нюх сможет вывести наружу в подобном лабиринте.       ― У вас миленько, ― похвалила Амела.       Я заметил, что в нескольких местах на полу выжженные пятна.       ― Тут вы проводите поединки?       ― Арена не только для поединков, ― аликорна покачала головой. ― Мы ещё обсуждаем здесь важные вопросы… Обсуждали, ― поправилась она.       ― До того как пробудились и начали захватывать Эквестрию, ― Амела подмигнула.       ― Кстати, мне всегда было интересно, как пробуждается Древнее Зло! ― заметил я.       ― Мы не зло! ― возмутилась аликорна. ― Ступайте за мной.       Её копыта уверенно цокают по лестнице между скамеек. Нам ничего не осталось, как пойти следом. В незнакомом подземелье без проводника жутковато. Да и с проводником, если честно. Я всерьёз задумался, могут ли кабаны страдать клаустрофобией. Амела обшаривает окрестности любопытным взглядом, мне пришлось хромать побыстрее, чтобы догнать кобылок.       ― Сиела, ну расскажи, ― попросил я.       Аликорна вздохнула.       ― Мы тогда ещё не были аликорнами… Только Фуэрзис был. Мы собрались вокруг него, чтобы постигать таинства Силы. Нас преследовали враги… Фуэрзис решил укрыться в пещере. Тут была целая сеть. Не знаю, как он нашёл это место.       ― И вы копытами смастерили эту арену? ― изумился я.       ― Смотри.       Лестница закончилась Потолок пещеры проявился из темноты. Стен тут не видно, город кажется бескрайним. Каменные дома построены ровно, как воины на параде, улицы прямые, множество светящихся камней разгоняют темноту. Архитектура непривычная, жёсткая, крепкая. Массивные каменные громады немного сужаются кверху, словно пирамиды. Даже балконы огорожены толстыми бортиками, высокие зубцы легко спрячут самого нерасторопного лучника. Сиела идёт не спеша, как будто сама немного нервничает перед встречей с лидером. Медленно проплывающие здания порождают целые волны мурашек, которые сбегают по спине на хвост.       Такое ощущение, что дома строили в первую очередь для войны. Как будто способность выдержать удары камней из катапульты и таран ставили выше красоты и удобств. Я сглотнул и постарался не отставать от спутниц. Слева движение. На балкон вышла аликорна розовой масти. При виде нашей процессии породистое лицо нахмурилось, она скрылась в доме.       ― А кто были ваши враги?       ― Неважно, ― безразличным тоном ответила проводница. ― Это было многие тысячи лет назад.       Амела уважительно присвистнула. Аликорна гордо и немножко грустно усмехнулась.       ― Правда? А тебе больше двухсот и не дашь, ― подначил я.       ― Спасибо, ― она отвела взгляд, на щеках появился румянец.       Амела посмотрела сердито, маленький локоть снова ткнулся мне в рёбра.       ― Почему враги не стали преследовать вас? ― я поспешно сменил тему.       ― Они гнали нас сюда, ― в голосе аликорны горечь. ― Их предводитель, великий мастер пони-до, был сильнее любого из нас. Он запечатал скалу своей Силой, мы оказались в ловушке.       ― Но как вы выжили? ― Амела завертела головой.       Мы вышли на ярко освещённый перекрёсток. Слева вдали дорога упирается в стену грубо обработанной скалы. Ход идёт неровный, подсвеченный радиоактивно-зелёным от мха на стенах.       ― Мы нашли пещеры со съедобными грибами и подземными яблоками, ― рассказчица махнула копытом в сторону таинственного коридора.       ― А почему просто не разбили скалу? ― подозрительно уточнил я.       ― Только сейчас её можно разбить, ― она усмехнулась. ― Пока печать Силы сохранялась, даже Фуэрзис не мог отколоть ни камешка от внешней скалы.       ― Нелегко вам пришлось, ― я покачал головой.       ― Только поначалу, ― возразила она. ― Мы спорили, пытались найти выход. Всё бесполезно. Мы стали просто жить. Со временем, одни и те же лица, те же разговоры надоели, перестали вызывать эмоции, кроме раздражения. Постепенно осталась только апатия, ― её голос похолодел. ― Мы не могли видеть солнца, есть нормальную пищу, не могли общаться с другими пони. Мы дрались друг с другом, на арене. Больше силы, ловкости, мастерства... В конце концов все достигли такого уровня владения Силой, что стали аликорнами.       ― Но как же дружба, любовь и всё такое? ― изумился я. ― Ведь они нужны, чтобы стать аликорном?       ― Нужна только Сила, ― собеседница усмехнулась. ― Любовь и дружба ― тоже хорошо, конечно. Они дают Силу. Как и пони-до.       Амела слушает с широко распахнутыми глазами. Неплохой способ стать принцессой, если вдуматься. Надёжный.       ― Стой, а почему я всё ещё не аликорн? Где мои крылышки? ― я потянулся копытом, чтобы пощупать спину.       Сиела только насмешливо фыркнула.       ― Со временем надоели и вечные сражения, ― она вздохнула. ― Всем стало наплевать. Навыки забывались, уходила Сила. Фуэрзис решил, что нам лучше погрузиться в спячку. Путём долгих медитаций нам удалось заснуть на тысячи лет… Пока землетрясение и колоссальный выброс Силы не сломали печать.       Я поморщился. Если бы не учёный и его безумные эксперименты…       Сиела резко остановилась, я едва не прошёл мимо.       ― Я слетаю, доложу! ― она распахнула крылья. ― Ждите тут, я скоро вернусь. Амела, присматривай за пленником.       ― Есть! ― шпионка браво приставила копыто к голове.       Мощных взмах крыльев заставил её пошатнуться, аликорна поднялась над крышами и быстро исчезла из виду. Без проводницы жутковато. Тишина обволакивает огромный город, внешние стены теряются в темноте. Но если постоять пару минут тихо, можно услышать шорохи, постукивания и другие звуки, намекающие, что там, во тьме, кто-то есть.       ― Пойдём посмотрим на их грибы! ― жизнерадостный голос бывшей бэтпони заставил вздрогнуть.       ― Нет! Мы и так тут на птичьих правах, ― я скрестил копыта на груди. ― А что, если Сиела нас не найдёт?       ― Тебе не кажется, что ты слишком уж полагаешься на помощь одной из врагов? ― она прищурилась.       ― Это лучше, чем специально искать на круп неприятности, ― возразил я.       ― Ну и сиди жди её тогда! ― она двинулась в сторону темнеющего зёва пещеры вдали, высоко задрав нос. ― А я погуляю.       ― Стой! Это опасно! ― крикнул я вслед.       Она только ухом дёрнула. Копыта мерно цокают в тишине пещеры, хвост качается в стороны в такт шагам. Мои глаза не отрываются от удаляющейся фигурки, тело нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Кажется, ещё чуть-чуть ― и кобылка скроется в темноте, где её потом никак не отыскать. Не выдержав, я помянул хвост Селестии.       ― Подожди меня!       Мы прошли, наверное, два или три квартала, но так никого и не встретили. Я опасливо заглянул в провал тоннеля. Радиоактивно-зелёное свечение едва разгоняет темноту, стены исковерканы грубыми разломами камней. Пол тоже не слишком ровный, запросто можно споткнуться и разбить пятачок, если не смотреть под ноги.       ― Не бойся, я с тобой, ― Амела ободряюще ткнула копытом в бок.       ― Ну и шла бы тогда первая, ― огрызнулся я.       ― Кто из нас мастер пони-до? ― нагло парировала шпионка.       Копыта приходится ставить очень осторожно, шаги отдаются гулким бухающим эхом. Темнота на входе обрушилась на плечи, как чужая ладонь, немного похолодало. Я нахмурился, пытаясь разглядеть стены впереди.       Короткий ход быстро закончился обширной пещерой. Тут не так просторно, как в подземном городе, я бы мог даже достать до потолка… брошенным камнем. Кое-где в каменном своде попадаются осветительные кристаллы, но в целом тут намного темнее. Почти всю площадь занимает поле. Чёрная почва теряется в тенях, кажется, будто по ней расходятся медленные, едва заметные волны. Белесые грибы ростом в два-три пони кучкуются группами, если кто-то и занимался тут сельским хозяйством, то очень давно. Воздух спёртый, влажный, пахнет немного странно. Как от всех грибов, думаю.       Амела забежала на поле. С краю каждого скопления ютятся совсем маленькие грибы, молодняк. Пони опустила голову, острые зубки осторожно сомкнулись на краю шапки. Жевательные движения сопровождаются крайне задумчивым выражением лица.       ― Тьфу, какая гадость! ― белесый кусочек упал на землю, исследовательница подняла копыто и принялась яростно тереть язык. ― Фаф они ели эфо фольфо леф? ― с негодованием спросила она.       ― От голода? ― я пожал плечами.       ― Нет, ты только попробуй! ― продолжила возмущаться собеседница.       ― Я не ем грибов, ― я попятился.       Амела ещё раз попыталась оттереть мерзкий вкус.       ― У тебя нет воды? ― спросила она с надеждой.       Я развёл копытами.       ― Кажется, там что-то журчит. Пошли!       Она выбралась на камень дорожки. На копыта налипла чёрная земля. В противоположной стене темнеет ещё один проход, я направился туда вслед за бывшей бэтпони.       Новая пещера ещё меньше, осветительных кристаллов вообще нет. Дорожка закончилась площадкой кое-как выровненных серых камней, дальше пол резко уходит вниз. Шпионка подбежала к краю, резко опустила голову. Только по расходящимся волнам я догадался, что пещера заполнена прозрачной до невидимости водой.       Взгляд проникает на десяток шагов вдаль и вглубь, большего не позволяет слабый свет мха на стене. Теперь темнота внизу ощущается по-другому. Если в тёмной пещере могут быть монстры, то в тёмной воде просто обязаны быть!       Амела выплюнула на камни с полведра воды и опустила голову за новой порцией. На краю площадки аккуратный спуск, я приблизился к незримой поверхности, нос втягивает воздух. Осторожно попробовал на вкус. Вроде ничего, хоть сейчас разливай по бутылкам и продавай. Шпионка закончила полоскать рот, цоканье приблизилось. Я ещё раз опустил пятачок к воде.       ― Тёплая…       Шпионка протянула копыто потрогать и вздрогнула, заметив грязь.       ― Давай искупаемся! ― тут же нашла выход она.       ― Я лучше воздержусь, ― я бросил опасливый взгляд в глубину.       Одним длинным прыжком пони оказалась в озере. Копыта работают совсем по-собачьи, от быстрых движений вода мутнеет пузырьками. Ушки с кисточками прижались к голове, спасаясь от брызг.       ― Только не говори, что боишься воды, ― отфыркиваясь, сказала Амела.       ― Не воды, а того, что скрывается в темноте под водой, ― мои плечи зябко передёрнулись.       ― В какой темноте? ― её глаза расширились, блеснула жёлтая радужка. ― Всё же видно.       ― И там видно?       Она проследила за моим копытом.       ― Да. Никого там нет, ― бывшая бэтпони энергично кивнула и тут же фыркнула от попавшей в нос воды.       Я решил попробовать. Холод совсем не чувствуется, как будто входишь в липкий и мокрый воздух. Шерсть прижимается к телу, затрудняет движения. Уровень воды поднялся до подбородка, дальше заходить страшновато.       ― Никого, кроме вон того кракена, ― добавила собеседница, указав в темноту копытом.       Я мгновенно оказался на берегу, вроде даже удалось пробежать по поверхности, как редкому виду ящериц. Сердце стучит часто, грудь вздымается, стараясь насытить кровь кислородом.       Хохот шпионки плавно перешёл в бульканье, когда она перестала грести. Я смерил её хмурым взглядом. Голова вырвалась из-под воды, пшеничная грива взметнулась веером. Бывшая бэтпони хватает воздух широко открытым ртом. Всего пары прыжков мне хватило, чтобы оказаться у кромки воды, ноги мощно оттолкнулись, поджались к телу в полёте. Спина врезалась в воду с разгону, шум, наверное, слышно по всему городу аликорнов. Тело ушло так глубоко, что я больно ударился о каменное дно. Всплыл, резко оттолкнувшись ногами, вокруг падают брызги поднятого фонтана.       Амела взглянула исподлобья, над водой только блестящие жёлтым глаза и ушки с кисточками. Резким ударом копыта запустила в меня веер брызг, я не стал оставаться в долгу. Пещера наполнилась странным весельем, когда вместо солнца тусклое свечение мха, а вместо песчаного пляжа серые камни.       Я нырнул, клыкастая пасть едва не ухватила шпионку за копыто, та в последний миг увернулась, помогая себе крыльями. Под гулким каменным сводом её смех звучит серебряным колокольчиком. Моё лицо невольно расплывается в улыбке. Без разницы, есть ли вокруг тёплое солнце и белый песок ― главное, чтобы эта пони была рядом. Вдоволь наигравшись, она выбралась на каменный берег. Шёрстка намокла и липнет, Амела встряхнулась всем телом, как собака, брызги разлетелись по пещере, сотни крохотных капель проявились колечками на невидимой поверхности.       Тело кабана показывает хорошую плавучесть, я расслабился, повиснув копытами вверх в невесомости. На поверхность выглядывает только пятачок для дыхания. Скосил глаза на шпионку. Она вытряхивает воду из ушей, копыта постукивают по камню от усердия. Наконец, легла “позагорать” у самой кромки, одно копыто лениво свешивается в воду.       Чувство безмятежности накрыло с головой. Когда ещё удастся отдохнуть наедине с пони, которую я… Одно незаконченное дело стукнуло в стенку черепа. За всей суетой я так и не успел признаться. Не успел попросить Амелу стать моей особенной пони. Может, сейчас лучший момент? Я открыл рот, но она успела первая.       ― Слушай, а чего хочет от тебя Фуэрзис? ― как бы невзначай спросила шпионка.       ― У меня только догадки. И слова Сиелы... ― я замялся. Неожиданно возникла мысль ― а можно ли доверять собеседнице? Насколько она “за нас”? Один раз я уже получил удар в спину, в самом буквальном смысле.       ― И что? ― Амела склонила голову набок.       ― Лучше ты расскажи, ― я нахмурился и подплыл ближе. ― Что ты тут делаешь? Зачем присоединилась к аликорнам? Кто твой настоящий командир? В чём миссия?       ― Мы же договорились… ― в голосе собеседницы боль, светящиеся в темноте глаза смотрят в сторону.       Копыта нащупали дно, уровень воды мне по грудь. Я попытался поймать ускользающий взгляд пони.       ― Мне нужно знать, на чьей ты стороне.       ― Ты задал много вопросов, ― она вздохнула. ― Но важен только один ответ.       Она привстала, теперь в воде оказались оба передних копыта. Голова повернулась ко мне, колдовские жёлтые глаза совсем близко. Её тёплое дыхание щекочет чувствительный пятачок, от влажных волос едва слышно струится след яблочного аромата.       ― Какой ответ? ― я сглотнул.       ― Ты мне веришь? ― Амела серьёзно посмотрела мне в глаза.       ― Я… ― я замялся, подбирая слова.       ― Эй, вы! ― резкий окрик от входа заставил нас вздрогнуть и синхронно повернуть головы. ― Это питьевая вода!       Белый и пурпурный аликорны приближаются от входа в пещеру, лица хмурые. Передний со злостью бросил на камни металлическую бочку, которую нёс телекинезом. Мы поспешили выбраться на берег. Пурпурный аликорн подошёл, у левого уха не хватает кончика, как будто пони пытался забесплатно подстричься у подслеповатого парикмахера садовыми ножницами.       ― Кто такие? ― грозно спросил он.       Мокрая шерсть противно липнет к телу, я отряхнулся, как собака, испортив весь эффект от серьёзной фразы.       ― Просим прощения, ― бывшая бэтпони склонила голову. ― Я Амела, союзница мастера Фуэрзиса. А это Бабл, мой пленник.       ― О, мастер Фуэрзис, безусловно, знает как подбирать союзников, ― на его лице появилась мерзкая улыбочка. ― Приглашаю вас разделить со мной и моим другом скромный ужин. У нас замечательный дом тут, недалеко.       ― Извините, но у меня планы, ― ответила Амела.       Он приблизился, копыто легло на плечо шпионки. У меня возникло непреодолимое желание оторвать излишне вольную конечность.       ― Ну же, пойдём! ― он попытался подтолкнуть пони в сторону выхода.       ― Она занята, ― оба местных вздрогнули от моего рыка.       Пурпурный оглядел с головы до ног, как будто только заметил.       ― Ты пленник? Вот и не мешай, сиди тихо, пока не позовут, ― презрительно бросил он.       Я машинально сунул копыто под ошейник. Жёсткая ткань натянулась, сдавливая шею.       ― Иди лучше воды набери, ― дорогу загородил второй аликорн, больно ткнув копытом в грудь. ― Да смотри, чтоб чистая была.       Он ещё раз толкнул, пытаясь оттеснить подальше от бэтпони. Думаю, если бы я не вошёл в Равновесие заранее, кровавая пелена перед глазами точно помешала бы это сделать. Аликорны синхронно повернули головы на звук лопнувшего ремешка, куски ошейника падают. Раздвоенные копыта резко оттолкнулись от пола, тело приняло боевую стойку. Глаза белого аликорна расширяются от удивления, он не готов.       Ничего, я готов за троих. Огненные жгуты Силы бьются под кожей, мечтают вырваться наружу и разорвать врагов на куски. Воздух возле меня нагревается.       “Каменный веер” с дистанции вытянутой конечности почти невозможно отразить, я в каждый следующий удар вкладываю больше силы. Первый только заставил его вздрогнуть всем телом, после второго лицо стало кривиться в гримасе боли. Третий удар подбросил переднюю часть туловища вверх, четвёртый прошёл между копыт, поднятых в попытке защиты. Полыхнуло пламя, врага отбросило, как будто получил выстрел из танка в упор, он врезался в стену с влажным шмяком. Белые крылья широко распластались по камню, голова безвольно обвисла.       Скользящий шаг раздвоенных копыт приближает ко второму противнику. Жертва парикмахера успел подготовиться, тело покачивается в стойке богомола. Сбоку что-то кричит Амела, но прислушиваться нет времени. Враг успешно парировал выпад и пытается перейти в контратаку. Мои копыта мягко сбрасывают удары, “арбузная” защита Саомея работает так же хорошо, как в день, когда я её выучил.       Обмениваясь ударами, мы движемся по кругу. Кромка воды опять оказалась за спиной, враг усилил напор. Резко ударил по ногам “лунной косой” и попытался достать “самумом”, когда я подпрыгнул. К счастью, я сам применял подобную комбинацию и представляю как с ней бороться. Ответный “самум” ударил одновременно, море огня схлопнулось с уплотнившимся воздухом, грохнул взрыв. Аликорн отвернул голову, спасая глаза, меня задело краем, тело кувыркнулось. Пытаться затормозить бесполезно, я просто вытянул заднее копыто и вложил в удар с разворота побольше Силы.       Пурпурный заметил атаку в последний момент, скрестил передние конечности, чтобы принять удар. Громко хлопнул воздух, аликорн вздрогнул всем телом, по предплечьям в пол ударили языки пламени. Скала под копытами врага разошлась тонкой трещиной, его глаза расширились от страха. Я оттолкнулся и мягко приземлился в стойку тигра. Враг не спешит атаковать, покачнулся, возвращаясь в исходную позицию. На моём лице появилась усмешка.       Оскорблённый рёв обозначил новую атаку аликорна с дефектным ухом. В молниеносные удары вложены все резервы, приходится пятиться, вода совсем близко. Мышцы плеч ноют от пропущенных ударов, очередной выпад задел краешком левый локоть, резкая боль вызвала зубовный скрежет. Когда слишком увлекаешься атакой очень легко пропустить ответный удар. Враг отбил выпад в лицо, заблокировал удар в плечо, но меткое попадание в живот сильно умерило его пыл.       Крылья коротко хлопнули, он пытается повторить мой трюк, атакуя сверху. Я только презрительно усмехнулся. В поединке мастеров пони-до не место подражателям. “Рыбий крюк” зацепил конечность, бросок увеличил и без того немалую скорость полёта. Звук удара о воду заставил меня поморщиться, фонтан поднялся, наверное, даже выше, чем когда я нырял “бомбочкой”.       Серия “воробьиных” ударов накрыла барахтающегося. Меткие попадания заставляют прятать голову под воду. Вместо привычных невидимых снарядов с копыт срываются огненные шары, врезаясь в прозрачную до невидимости поверхность, они взрываются хлопком. Браконьеры, помнится, глушат рыбу взрывами, я вливаю больше Силы, надеясь получить такой же результат с пурпурным аликорном. На поверхность вырвалась цепочка пузырьков, его конечности задёргались судорожнее.       ― Он же утонет! ― испугалась Амела.       ― Не утонет, аликорны бессмертные, ― возразил я.       Но натиск на всякий случай прекратил. Вода показалась холоднее чем раньше, раздвоенное копыто легко дотянулось до барахтающейся фигуры. Резкий рывок подбросил его в полёт по дуге, безвольное тело шлёпнулось на камни мокрой пурпурной тряпкой. Раскрытая пасть судорожно глотает воздух, глаза уставились в потолок, грудь часто вздымается.       ― Вот видишь, всё в порядке, ― я улыбнулся.       ― Ничего не в порядке! ― огрызнулась она. ― Ты только что сильно осложнил мне работу. В очередной раз!       ― Работу, про которую ты отказываешься рассказывать хоть что-то! ― парировал я.       ― А ты так и не ответил на мой вопрос!       ― Амела, я…       В коридоре цоканье множества копыт.       ― Слушай внимательно, ― я повернул шпионку к себе. ― Фуэрзис принял к себе одного недоделанного аликорна и теперь они строят какое-то хитрое устройство… Если это то, что я думаю, дело плохо. Устройство выкачивает Силу из недр планеты и вливает в пони. Из обычных пони таким образом можно сделать настоящих аликорнов, пусть и не навсегда. Ты представляешь, что эта штука сделает из Фуэрзиса?!       Бывшая бэтпони кивнула, смотрит сосредоточенно, не упускает ни слова.       ― А ещё, если выкачивать Силу, планете это не нравится, ― продолжил я. ― Она устраивает землетрясения, всё сильнее и сильнее. Таким образом с лица земли может исчезнуть город. Или несколько.       В пещеру вбежала Сиела, за ней двое хмурых аликорнов.       ― Если его не остановить, планете конец, ― быстро резюмировал я, встряхнув собеседницу для верности.       ― Что тут происходит? ― Сиела осмотрела побитых аликорнов, затем перевела рассерженный взгляд на меня.       Я замер, прикидывая диспозицию. Тут всего трое, но вдалеке ещё цоканье. Амела в бою с аликорнами даже за помощь не считается, то есть трое на одного, пусть у меня и преимущество в мастерстве пони-до. К тому же, даже если бы был шанс победить, пришлось бы драться с Сиелой. А я не хочу бить её. Она хорошая пони, не какой-нибудь злодей. Я сделал несчастное лицо.       ― Они первые начали!..

***

      Величественный дворец Фуэрзиса изнутри отделан золотом и мрамором. Барельефы провожают хмурыми взглядами аликорнов в суровом величии застывших сцен. Повороты следуют один за другим, пытаясь не дать запомнить дорогу. Статуи аликорнов в боевых доспехах, выполненные из красного камня с прожилками, сверлят внимательными взглядами. Коридор, казавшийся бесконечным, упёрся в массивные створки из жёлтого металла. Рог проводницы ярко вспыхнул магией, с заметным усилием Сиела распахнула двери, все ввалились внутрь.       В огромном зале, наверное, можно играть в футбол, если аликорнам взбредёт в голову такая глупость. Посередине конструкция из толстых блестящих труб, тут и там антенны с округлыми концами, пробегают молнии. Машина выглядит как родная сестра той, что использовал в лесу Мист, но в разы больше. Если когда-нибудь соберусь писать иллюстрированный самоучитель по борьбе со злодеями, то именно такую картинку поставлю в статье о гигантских злодейских орудиях судного дня.       Агрегат гудит на низкой ноте, выкачивая магию планеты, по металлическим частям пробегают длинные искры. Фуэрзис рядом, всматривается в переплетение труб, вытянутое копыто как будто пытается коснуться чего-то невидимого.       ― Мистер Патти, ― выругался я вполголоса. ― Чёртов зомбикорн решил не уходить по-тихому…       ― Кто? ― Сиела приподняла бровь.       Из-за машины вышел упомянутый пони, вздрогнул, заметив нас, мышкой юркнул в боковую дверь.       ― Он не настоящий аликорн, рог и крылья искусственные. Их дал ему мой друг, учёный. Чтобы пользоваться, нужна внешняя магия, принцесса Луна называет таких зомбикорнами ― я улыбнулся. ― Подобные установки разрушают планету, но крылья и рог ему, видимо, важнее.       ― Может, ты и нас называешь зомбикорнами? ― шёпотом возмутилась Сиела. Из-под верхней губы показались маленькие клыки.       ― Нет, вы настоящие, ― поспешно заверил я. ― В смысле, у тебя же не искусственные крылья, так?       Я потянулся к льдисто-голубым перьям, чтобы проверить, собеседница остановила поползновения лёгким шлепком копыта.       ― Перестань! ― прошипела она.       Амела с другой стороны ткнула локтём. Громкий треск прервал перешёптывание, молния толщиной в мою ногу ударила в вытянутое копыто Фуэрзиса, запахло гарью. Предводитель аликорнов поморщился, как от укуса комара.       ― Почему так долго? ― громыхнул его жуткий голос под сводами, как будто говорят сами стены, в разных тональностях, но неизменно сердитых.       Голова с пылающей гривой развернулась к нам, брови нахмурены. Губы скривились гримасой неудовольствия при виде толпы гостей. Сиела сжалась, втянула голову в плечи. Удивительно, как может преображаться уверенная в себе аликорна. Я шагнул вперёд.       ― Колесо спустило.       ― Колесо? ― в его голосе удивление.       ― Ну да. У паровоза, ― я сделал честные глаза.       В меня упёрся подозрительный взгляд.       ― Фуэрзис, накажи их! ― не выдержал пурпурный аликорн.       После сеанса лечения забияки выглядят получше, но без жалости смотреть трудно. У белого то и дело разъезжаются глаза. С пурпурного капает, мокрые перья печально обвисли, шёрстка свисает жалкими сосульками. Сиела просушила нас с Амелой заклинанием, а сородича почему-то обошла вниманием. Он говорит громче, чем нужно, как бывает при проблемах со слухом. И вздрагивает каждый раз, как поймает на себе мой взгляд.       Огненный аликорн проигнорировал реплику:       ― Сиела, что я приказывал? ― голос громыхнул, грива вспыхнула, разбрасывая огненные блики на потолок и стены.       ― Привести наглого кабана, ― не поднимая головы ответила та.       ― А ты кого привела? ― глаза смотрят не мигая, вместо зрачков оранжевое пламя.       ― Наглого кабана, его подружку, двух избитых аликорнов и толпу болельщиков, ― под конец её голос совсем стих. ― Прошу прощения, эти двое никак не хотели ждать внизу.       ― Фуэрзис, мы требуем правосудия! ― снова подал голос пурпурный.       Аликорны перешёптываются. Тут собрались два десятка, это все или почти все, что есть. Зал рассчитан на гораздо большее число пони, но после пустынного города и такая кучка выглядит толпой. Сиела подошла к правителю, шёпотом доложила о происшествии.       ― Вы вдвоём не сумели справиться с одним кабаном, и просите меня наказать его? ― Фуэрзис расхохотался. ― Что говорит Кодекс?       ― Кто сильнее, тот и прав, ― вяло ответил пурпурный.       ― Кабан сильнее.       ― Он напал неожиданно! ― возмутился белый аликорн.       ― На арену. Я прослежу, чтобы всё было честно.       ― Нет, мы… ― пурпурный замялся. ― Отзываем обвинения.       Побитые аликорны покинули тронный зал под хохот и обидные насмешки сородичей.       ― Кабан! ― громыхнул Фуэрзис, тряхнув гривой. Сноп оранжевых искр дугой рассыпался по камню. Прямой взгляд пламенных глаз заставил напрячься, все в зале смотрят в мою сторону. ― Ты жил среди нас. Ты знаешь наш путь. Ты открыл огненную Силу.       Пока он говорит, в голове крутится суматошный хоровод мыслей. Каждый злодей любит толкнуть злодейскую речь. Каждый второй предлагает герою перейти на свою сторону. Все герои отказываются.       ― Предлагаю один раз. Станешь моим учеником?       Напряжение в зале такое, что воздух вот-вот разобьётся осколками. Я показал клыки в знакомой хищной улыбке. Хорошо, что я не герой.       ― Почему бы и нет?