Мы можем видеть или не видеть — как нам нравится; мы можем слышать или не слышать.
Альфред Норт Уайтхед
Три дня спустя, без предварительного предупреждения, пациента Поттера выписали, сочтя его состояние удовлетворительным и больше не требующим госпитализации. Ему все еще снились кошмары, и иногда он просыпался с ощущением, что не выспался, но рассказывать о своих проблемах не хотел, стыдился. Осторожные же расспросы колдомедиков о причинах, по которым у него может ныть колено, встретили удивленные взгляды последних: «Все физиологические показатели в норме, возможно, мистер Поттер испытывает фантомные боли на фоне легкой депрессии?». Гарри не смог припомнить серьезных повреждений, но усиленно закивал головой, не желая спорить. В итоге к списку лекарств добавилось еще одно зелье. Дом Блэков встретил привычным ворчанием Кричера и пронзительным ощущением пустоты. Темные коридоры, старинные подсвечники и барельефы, холодный воздух, в котором не чувствуется присутствия других людей, но есть запах мертвой пыли. Тишина. Особняк спал до появления хозяина и теперь неохотно реагировал на его прибытие легчайшим эхом шагов, тенями на картинах и потянувшимся с кухни горьковатым ароматом чая. Поежившись, Гарри прошел в отведенную ему спальню и бросил сумку на пол. Воспоминания горьким осадком легли на кончик языка, перекрыли спазмом горло, исказили линии окружающего пространства до расплывчатых пятен. Пришлось протереть очки и, словно ненароком, смахнуть слезы. Кричер, все так же ворча, притащил поднос с чаем и с вызовом сообщил, что съестного в Благородном Доме Блэков нет. Гарри с подозрением принюхался к странноватому аромату, сделал глоток и тут же выплюнул напиток обратно в чашку: – Кричер, что это? – Чай, – с достоинством сообщил домовик, выпрямляясь и готовясь отстаивать честь Дома. – Из запасов Леди Блэк. – Если только из запасов, – пробормотал Гарри, мысленно включая в список закупок чай. – Я вернусь поздно, Кричер. – Как скажет, молодой хозяин, – язвительно согласился домовик и исчез. – Я скажу, однажды я все скажу... На то, чтобы вымыться и переодеться, ушло совсем немного времени. Осталось заглянуть на Косую аллею и купить подарки, прежде чем можно будет радовать друзей выпиской. Дымолетный порошок норовил просыпаться меж подрагивающих пальцев, и Гарри, с содроганием вспомнив свое первое путешествие, заторопился бросить его в центр очага: – Косая аллея. Жизнь стремительно входила в нормальное русло. *** На следующее утро он проснулся с чувством разбитости и опустошенности. Спасибо Мерлину и зелью «Сна-Без-Сновидений», что он не запомнил очередного кошмара. Натягивая брюки, Гарри вспомнил, что вчера так и не почистил их после посиделок у Уизли. Пятна, помнится, шли широкой полосой по правой штанине – они вчера с Роном отлично оттянулись. Но пятен не было. Гарри сомневался, что Кричер ради его комфорта даже ухом дернул бы. Или все же дернул? Длинным, морщинистым ухом? Волдеморт скорее возродится. Получается, он почистил брюки самостоятельно. Что ж, миссис Уизли вместе с миссис Дурсль могли им гордиться – даже в полубессознательном состоянии он умудрился привести одежду в порядок, прежде чем уснуть. Представив, как боевитая, кругленькая Молли и худая, похожая на лошадь Петуния обсуждают в магазине качества продуктов для обожаемых семейств, Гарри не выдержал и рассмеялся. Штаны были забыты. Спустившись в гостиную, он подхватил с журнального столика стопку писем. Письма. Как семь лет назад... Жаль, не удалось сохранить самое первое письмо из Хогвартса. С волнением, подспудно ожидая увидеть на конверте витиеватый почерк МакГонагал и герб школы, Гарри быстро просмотрел почту. Записки от Невилла, Симуса, Полумны, просьба навестить их с внуком от Андромеды и официальное приглашение посетить министерство от Кингсли. На час дня. Серьезные послания ко взрослому человеку. Чудеса затерялись где-то на страницах детства… И все же кое-что осталось. Дружба. Улыбнувшись, Гарри решительно встал. Его ждал весьма насыщенный день. *** Если Хогвартс напоминал Гарри заколдованный замок из мультфильмов с обязательными для сюжета тайнами, привидениями и секретными ходами, то Министерство казалось той самой норой, в которую провалился спешащий на аудиенцию к королеве белый кролик. Телефонная будка для входа, работники, смывающие себя в унитазы, мозги в аквариумах… Видя Гарри, маги выворачивали головы, сторонились и деланно улыбались. Одни деликатно ограничивались приветственными кивками, другие спешили подойти с восторженным безумием в глазах, и тогда уже шарахался он сам. Секретарь Министра Магии, даже не поднимая глаз от документа, требовательно протянул руку вперед. Гарри неловко положил конверт с письмом-вызовом на ладонь. – В следующий раз давайте сам документ, – недовольно отчеканил мужчина, отвлекаясь на то, чтобы достать пергамент, пробежаться по нему глазами и кивнуть в сторону двери. Через секунду его внимание вновь было поглощено документом. И Слава Мерлину, восторженных почитателей Гарри хватило в коридорах. – …Вы работаете в своем отделе больше десяти лет и не знаете, кто из граждан будет заинтересован в организации магического приюта, и кто может предоставить удобный дом для него? Тогда увольняйтесь и дайте дорогу тем, кто способен выполнять возложенные на него обязанности. Высоченный Кингсли в тяжелой мантии нависал над плотным коротышкой, пытающимся с корнями врасти в стул для посетителей. Гарри поймал себя на невольном любовании: черное с красным, сила и уверенность, низкий тембр голоса. Кингсли хотелось и подчиняться, и в то же время бросить вызов, заставить признать себя равным. Хотелось протянуть руку и прикоснуться к коже, увидеть интерес в темно-карих глазах. Что?.. – Я подниму дела... – жалко проблеял коротышка, возвращая Гарри к реальности. Он тряхнул головой, не понимая истоков возникшего желания. Все его симпатии были девочками. Не считать же вражду с Хорьком подавлением сексуального влечения, как в сердцах кинула ему после очередной ссоры с белобысым малфенышем Гермиона? Она вообще была склонна усложнять и видеть подтекст там, где его нет. – Дела, Мортимер, вы должны были поднять перед приходом в мой кабинет. У вас три дня, чтобы подготовить список, – отрезал Кингсли, не желая выслушивать оправдания. Оба спорщика так и не обратили внимания на свидетеля их ссоры. – Да, господин министр, – безропотно согласился Мортимер. Он бочком сполз со стула, не удержался на ногах, шлепнулся, встал на карачки. Кингсли закрыл лицо руками, всей фигурой демонстрируя отчаяние. Гарри едва удержал смешок. – Э, здравствуйте, мистер Поттер, – проблеял коротышка из отчаянно-красного становясь почти фиолетовым. – Добрый день, – с каменным выражением лица поздоровался Гарри. Мужчина поднялся и бочком протиснулся мимо. В приемной что-то грохнуло, раздались бормочущие извинения. Кингсли сел в свое кресло и потер щеки. Гарри, подумав, закрыл дверь и только потом позволил себе улыбку. Еще десять минут назад он бы не сдержался и рассмеялся в голос, вот только собственные странные реакции перекрывали все удовольствие. – Тебе смешно, а мне с ним и дальше работать, – проворчал Министр Магии, слабо улыбнувшись. Искренне, тепло. О, он мог быть не только грозой мелких министерских сошек. Гарри легко представлял такого Кингсли в домашней обстановке, в легкой рубашке, с книззлом на коленях и книгой в руке. – Уволь, – посоветовал он, когда уверился, что голос его не подведет. – У него дядя в отделе образования, один из немногих, на кого я могу положиться. Гарри вежливо промолчал. После путешествия по лесу такие сложности во взаимоотношениях казались лишними. Либо ты справляешься, либо ищешь иную сферу применения своих способностей. А прятаться за спиной родственника? Мерзость. И Рон искренне полагает, что «Гарри – Глава Аврората» сможет вот так же терпеть рядом идиотов? – Ты как, выздоровел? Готов двигаться дальше? – Кингсли на секунду замер, потом уверенно выдвинул нижний ящик, достал папку и опустил документ на стол перед Гарри. Сильные пальцы с аккуратными, очень коротко подстриженными ногтями невольно приковали внимание. Это не мясистые пальцы Фаджа и не подрагивающие от напряжения Скримджера. Ни первый, ни второй на тех, кто может справиться с кризисом, не тянули. А Кингсли с его политикой примирения? Сейчас, рядом с ним все вдруг показалось таким ясным и понятным. Уверенный в себе лидер на голову выше окружающих – это то, что сейчас нужно! Именно благодаря Кингсли Магическая Британия сможет найти точку равновесия, оправиться от последствий гражданской войны и начать двигаться дальше. Их маленький мир в надежных, красивых… пальцах! Министр удивленно проследил за расфокусированным взглядом гостя – чернильное пятно там, что ли? – Ты, Грейнджер и Рональд Уизли заочно приняты в Школу Авроров, – энергично пояснил он, с досадой растирая пальцы. – Конечно, вам придется за лето подтянуть знания за пропущенный год. – А другие? – машинально спросил Гарри, жадно следя за стремительными движениями. Большой и указательный пальцы Кингсли соединил в плотное кольцо и двигал ими вверх-вниз вокруг «грязного». Очень похоже на жест, которым ребята из спальни обозначали секс! – Другие? – Невилл, Симус... – Образовавшуюся во рту слюну едва удалось сглотнуть. – Я не в курсе, что с ними. Если они решат повторить седьмой год, пусть учатся. Или идут к частным мастерам, - Министр Магии равнодушно пожал плечами. – Я тоже планировал вернуться в Хогвартс, – неожиданно для самого себя признался Гарри. Кингсли встал, уперся руками в стол, и наклонился вперед. – Как в Хогвартс? Ты нужен здесь! Видел же, с кем приходится работать?! Каждый боец на счету! Только сегодня ночью какому-то идиоту вздумалось мстить «Пожирателям Смерти» и он добрался до Пурвелов. Два трупа, Гарри. Два мертвых мага, которые больше не смогут принести пользу обществу или хотя бы оставить потомство! И что я получаю вместо грамотного отчета с места преступления? Нелепую бумажку, смысл которой сводится к «никто ничего не знает, не слышал, не видел»! Очарованному аурой силы, что окружала чернокожего гиганта, Гарри хотелось сказать «да», заполнить бланк, мысленно выстроить стратегию своего обучения и вхождения в дело. Хотелось по-военному вытянуться в струнку. Вновь сердце затопило очарование детских снов, где он выслеживал опасных преступников. Мельница в его голове заскрипела лопастями… Та самая, ветряная… – Это моя жизнь, министр. Я не готов... принять решение сейчас, – неожиданно сорвалось с языка. Неловкость и страх, что его сочтут предателем, окрасили щеки красным. Кингсли наклонился еще сильнее, почти в упор глядя на него: – Гарри, мы отвечаем за Магическую Британию. Я. Ты. Грейнджер. Уизли. Еще несколько человек. Те, кого можно пересчитать по пальцам. Те, кто могут и должны сохранить наш мир. Те, кому я доверяю. Ему давали шанс передумать… Cердце отчаянно билось, требуя воспользоваться щедрым предложением. Мундир аврора. Быть на равных. Стать достойным памяти отца... Сила и невероятные возможности… – Я не готов дать ответ сейчас, – безнадежно, на чистом упрямстве повторил Гарри, отмечая легкую сетку морщин вокруг глаз и покрасневшие склеры. – Когда? – Кингсли выпрямился. – Неделя. Мне нужна одна неделя, министр. Тот прикрыл глаза, обдумывая что-то, потом вновь пристально глянул: – Я очень жду твое «Да», Поттер. Иди. Гарри кивнул и, не чуя ног, выскочил из кабинета. Прикрыл дверь, прислонился к прохладной стенке. Секретарь даже не поднял головы от очередного документа. Наверное, он был одним из тех, кого министр «считал на пальцах». Насколько глубоки на его лице тени усталости? От желания вернуться, сказать «да» кололо пальцы, и подгибались колени… «Только сделали вид, что приняли мое заявление… посоветовали сидеть тихо… ничего не делают, покрывают чистокровных, сволочи!» – напомнил голос Томаса Харвелла, стоило повернуть голову к кабинету. Широкая лопасть, скрипя и стеная, прошла в паре дюймов от головы. Нет, надо бежать, пока ноги не занесли его обратно в кабинет. *** А за стенами министерства царило беззаботное лето. Можно было бы прогуляться босиком по траве в парке или посидеть на террасе летнего кафе. Отпустить эмоции, обдумать предложение еще раз. Но только после не терпящего отлагательств дела – посещения Аврората и уточнения судьбы Снейпа. Какой бы занозой ни был профессор, Гарри чувствовал себя обязанным обеспечить его безопасность. И если придется воспользоваться своим авторитетом, чтобы Аврорат прекратил преследования, он им воспользуется.