Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.
Козьма Прутков
Остаток дня Гарри снова гулял, «забыв» об обещании заглянуть к Андромеде и Невиллу. Только когда окончательно стемнело, и улицы осветились неоновыми огнями реклам, он повернул назад. Возвращаться в дом крестного было тяжело. Вывалившись из камина, Гарри привычно очистил одежду от золы, устало опустился на диван и положил голову на руки. Дом давил на него чуждостью былого величия. Одиночеством. В Хогвартсе или в Норе уединение было невозможно, да и «Крепость Дурслей» наполняли звуки – шум телевизора, перестук кастрюль, крики дяди и Дадли, – а с кухни тянуло ароматами готовящейся пищи или дезинфицирующими средствами. Остро захотелось подбежать к камину, сыпануть хорошую горсть волшебной золы и крикнуть «Нора». И ведь примут, ни словом не упрекнут. Только нельзя. Никак нельзя, девочкам и без него тяжело справляться с домашними делами, не стоит увеличивать их ношу. А Гарри привыкнет, впервые что ли? И никто не запрещает заглянуть к ним завтра утром. Уговорив себя, он поднялся и с тяжелым сердцем пошел в спальню. Надо было попытаться поспать. Как и вчера, долго ворочался, перебирал мысли, пока не погрузился в дрему, чтобы вновь смотреть в алые злобные глаза. – Авада Кедавра! *** Следующие два дня прошли в суматохе – Андромеда, Тедди и Уизли не давали заскучать. Джинни немного устало, но искренне обрадовалась его приходу, и Гарри растерянно улыбался, позволял за собой ухаживать и не стремился к большему – все же прошедший после расставания год проложил между ними пропасть из неуверенности, иных впечатлений, страхов. Проведут ли они еще один год порознь, если он поступит в Школу Авроров, или же он вернется в Хогвартс, на седьмой курс для того, чтобы получить честно заработанные баллы, как прозрачно намекнул Снейп? Справится ли он без поддержки Гермионы? Предложение Кингсли было заманчивым, открывая твердые перспективы на будущее и гарантируя поддержку со стороны министерства в любом начинании. Но оно же впутывало в систему отношений и обязательств, которую невольно олицетворял тот смешной толстячок из кабинета. Гарри все еще колебался. А начинать отношения с Джинни, не имея твердой почвы под ногами, он не хотел. Оставшиеся до встречи с министром дни было решено посвятить восстановлению в памяти программы шестого курса, истории магического мира и более внимательному ознакомлению с прессой, в надежде четко определиться к концу данного ему срока с решением. Газеты и журналы поражали обилием новостей и рассказами о темпах восстановления мирной жизни, о достижениях команды министра, что невольно вызывало уважение, добавляя плюсов Кингсли. Статьи об убийстве еще двух пожирателей смерти он просмотрел по диагонали – ему и без мрачных подробностей хватало каждую ночь срывающегося с кончика палочки зеленого луча и злобных красных глаз. Днем второго дня Гарри листал Трансфигурацию за шестой курс, когда Кричер объявил о приходе младшей Уизли. Джинни была очаровательна. Легкая улыбка на красивом лице с едва заметными веснушками, распущенные волосы цвета насыщенной меди, простая зеленая мантия с коричневыми вставками, из-под которой выглядывали острые носки туфель и плетеная корзинка в руках. Олицетворение женской красоты и домашнего уюта. Даже его личная шизофрения одобрительно ухнула нечто не вразумительное. – Я принесла домашней еды. Мама приготовила биф Веллингтон и яблочный пирог. – Привет, Джин, пахнет божественно, – сильно смутился Гарри и ограничился комплиментом только еде. Общее состояние неопределенности давило, не давая возможности торопиться с восстановлением отношений. Он забрал корзинку и передал ее Кричеру, выразительно умоляя его взглядом не ворчать. Домовик послушался и через мгновение растворился в коридоре, откуда еще некоторое время долетали обрывки причитаний. – Как ты здесь? – Джинни рассматривала гостиную, особенно – барельефы по периметру. Крупная массивная мебель, полки с расставленными на них статуэтками и другими безделушками, часть которых искрила магическим фоном, стеклянный столик с изящными металлическими ножками, пейзаж над камином – монументальность, напоминающая о хрупкости человеческой жизни. – Мне нравится. Джинни сделала несколько шагов, споткнулась, ударившись локтем о полку, и запальчиво бросила: – У мистера Колбрайта превосходная современная мебель с подсветкой и другими магическими функциями. «Какими такими функциями? – подозрительно уточнила шизофрения. – Уж не с прослушкой ли наивных обывателей?» Гарри повел плечом, отсекая лишнее, поднял упавшую на пол статуэтку грифона и провел по ней пальцем, чувствуя теплую волну магии. Могло ли так быть, что когда-то Сириус играл с нею, воображал себя отважным героем, побеждающим чудовищ, или наоборот верным другом и всадником? – Мама рассказывала, что Сириус ненавидел дом родителей, – вклинилась в его размышления Джинни. - И все же он здесь вырос, – упрямо возразил Гарри, не готовый расставаться с воспоминаниями. – Бегал по коридорам, затевал шалости, его пальцы касались книг в библиотеке, а кресла помнят вес его тела. Джинни даже отступила, пораженная упрямством и запальчивостью его тона, немного помолчала: – Прости... – Ничего, это нормально, когда новый владелец стремится переделать дом под себя. Я обязательно загляну к... мистеру Колбрайту. – Забавно, ты почти слово в слово повторил фразу Кингсли на вчерашнем ужине, о переделке дома под себя. Он был расстроен, не застав тебя, – глухо проговорила Джинни. Гарри не мог сказать о себе того же – попытки повлиять на его решение сейчас имели бы обратный эффект. Зато он мог провести рукой по спине Джинни, наслаждаясь теплом, сомкнуть ладони на ее талии, и только необходимость поддерживать диалог пока не позволяла переключить внимание. – Кингсли очень сложно – война заставила враждующие стороны признать право на существование их обеих, вот только между признанием и сотрудничеством – пропасть. – Звучит неплохо, – признал Гарри. – Это будет звучать неплохо при наличии большой команды единомышленников. И мы все можем стать ее частью. – Мы? – в некотором удивлении он отодвинулся. – Я был уверен, что ты хочешь посвятить себя спортивной карьере. – И растратить данные природой таланты впустую? – укоризненно и с затаенной обидой бросила Джинни. – В потоке я на втором месте по успеваемости, даже Снейп признал мои успехи. А играть в квиддич можно и в свободное время. Гарри отошел и прислонился спиной к подоконнику. Вечерние тени уже полностью опутали старые деревья, атаковали плотным строем тропинки и дорожки сада. Мир за стеклом жил своей размеренной жизнью, выработанной столетиями вынужденного сосуществования. – Когда мы добьемся поставленных целей, никто не посмеет безнаказанно сказать о Гермионе, что она грязнокровка, а мне, Рону или маме, что мы – Предатели крови, – с вызовом добавила Джинни. Почему-то невольно подумалось, что Гермиону и сейчас никто не посмеет обидеть, она уже заработала право на уважение. Только довести мысль до конца ему было страшно. Словно открытие, скрытое за шелухой событий, мыслей и впечатлений, ему не понравится. – Ужин подан, – объявил Кричер, избавляя от необходимости как-то реагировать. Гарри и Джинни переглянулись и с подозрением принюхались. Что-то на столе издавало прогорклый неприятный аромат. – Чай… – Ничего, это не помешает нам отведать мяса и пирога! – шепотом решила Джинни, решительно направляясь к сервированному столику. – Сервиз великолепен. Она увлеченно разрезала продукты и одновременно рассказывала о прошедшем в Норе вечере, о постепенном возвращении миссис Уизли к привычному ритму жизни. В какой-то момент возникла пауза, в которую Гарри немного невпопад вклинился: – А мистер Колбрайт чистокровный? – Мистер Колбрайт?! Если только в первом поколении, - Джинни равнодушно пожала плечами. В первом поколении... И все же это не помешало Колбрайту успешно вести бизнес, завоевать признание магического мира. Неужели Джинни не замечала очевидного? *** В тот же день, поздно вечером Гарри услышал ворчание Кричера, встречавшего какого-то гостя. Он отложил «Историю боевых искусств» и спустился в гостиную, чтобы с удивлением обнаружить Снейпа, изящными движениями отряхивающего золу с черной мантии. Только сейчас по настоящему пришло понимание, что тот вовсе не стар, и грань, что разделяла ученика и преподавателя, почти стерта событиями последнего курса. Как выстраивать отношения с новым Снейпом, Гарри не знал. И больше всего боялся нового всплеска интереса в исполнении «персональной шизофрении». Оставалось радоваться, что корзинки с едой в его руках не оказалось. «Домашнего Снейпа» сложно было даже представить. – Сэр, м-м, добрый вечер? – И вам чаще бывать среди друзей, Поттер. – Старый добрый Снейп! – Проходите, – порыв выставить гостя за дверь погасили вбитые Петуньей правила гостеприимства. – Чай? – Черный, листовой, без сахара. Гарри махнул рукой в сторону гостиной и побрел на кухню. – Поттер, с заваркой чая прекрасно справится ваш домовик, – попытался остановить его Снейп. Гарри скосил взгляд на мерзко ухмыльнувшегося Кричера. – Зачем напрягать лишний раз немощного старичка? – с изрядной долей иронии возразил он. Кричер дернулся и даже сделал шаг вперед, собираясь устроить очередную перепалку, но начинающуюся ссору прервал профессор: – Люциус Малфой будет крайне огорчен, узнав, что преданный слуга дома Блэк не в состоянии справиться со своими обязанностями. – Кричер приготовит чай для друга господина Малфоя, – подобострастно склонился эльф. Гарри скрутила обида: он хозяин Кричера, а управляют им все, кроме него самого! – Мы обойдемся купленным мною чаем, а не тем, что из запасов леди Блэк, – ласково остановил он домовика. – Верхний правый ящик. – Химическая отрава для друга господина Малфоя? – взвился эльф. – Вино из запасов леди Блэк будет в самый раз, – решительно прервал перепалку Снейп. – Прошу прощения, сэр, – смутился Гарри, осознав, как выглядит диалог со слугой со стороны. – Проходите, садитесь. В ожидании возвращения домовика оба молчали. Стыд за разглашение подробностей личной жизни Снейпа все еще сильно давил на Гарри, надежно закрывая рот на ключ. Вспомнив свою реакцию на профессора в палате, он опустил глаза и с болезненным интересом стал рассматривать доступную ему часть тела. Длинные пальцы с короткими ногтями, изящные, с аккуратно выпирающей косточкой запястья, чистая кожа. Перед внутренним взором вспыхнула картинка – кровать, белые простыни, вытянутые над головой сильные руки, его собственная ладонь, что крепко обхватывает их. Легкая волна возбуждения прокатилась по телу, заставив поджать пальцы ног в предвкушении. «Мерлин!» «Вовсе не был скромником и девственником не умер!» – огрызнулась шизофрения. Снейп молчал, закинув ногу на ногу, он качал носком ботинка и с интересом следил за сменой выражений на лице бывшего ученика. – Вы меня убиваете или насилуете в своей фантазии, а, Поттер? – насмешливо уточнил он. Гарри вскинул на него глаза в испуге. – Я один из лучших легиллиментов магической Британии. – А еще метко бросаете банки с сушеными тараканами... - язвительно согласился Гарри. – Вино, – объявил Кричер, расставляя на столе приборы и нехитрую снедь. Подозрительных ароматов не было, значит, совместными усилиями они все же одержали маленькую победу. Гарри аккуратно подхватил свой бокал и сделал глоток, исподлобья изучая Снейпа и не представляя, чего ждать от разговора. *** Северус же не торопился объяснить причину прихода. Особняк навевал множество воспоминаний, и ему было интересно понять взаимоотношения Поттера с доставшейся в наследство собственностью. Даже дома магглов несли сильнейший отпечаток личности хозяев, что уж говорить о магических, впитавших и сохранивших отголоски использованной магии, ставших прибежищем для живых портретов и привидений, не говоря уже о домовиках. У Северуса несколько раз была возможность наблюдать жизнь наследников в чужом для них Доме. Те спотыкались, падали с лестниц, внезапно оказывались в полной темноте, один даже сломал обе ноги, решив спуститься в подвал. Когда на Гриммо обитал Орден Феникса, Потер был частью толпы и никак не заявлял своих прав, что нивелировало его взаимодействие с своенравной собственностью. Он и сейчас явно не чувствовал себя хозяином – спор с домовиком вместо жесткого приказа и отсутствие отпечатков его личностных предпочтений на окружающих предметах говорили сами за себя. И все же флер принятия растекался в воздухе. Тот же спор скорее был неуклюжей попыткой направить нового хозяина к привычным эльфу правилам, а не противостоянием, да и Гарри перемещался по лестницам и коридорам, не испытывая дискомфорта. Кричер, а с ним и Дом, учились уживаться с новым Хозяином, и это обещало интересный эксперимент, растянутый во времени. Появление домовика прервало размышления. Вино, тарелки с разными сортами сыра и, отдельно, с шоколадом, немного орехов. Поттер забавно приоткрыл рот, потом поспешно прихватил бокал и спрятался за ним, судорожно сделав пару глотков. Оставалось надеяться, что они успеют поговорить до того момента, как его, непривычного к алкоголю, развезет. – Сэр, я хотел бы еще раз выразить сожаление, что информация о ваших воспоминаниях стала достоянием общественности. – Сожалеете? Что бы вы понимали, мальчишка, – гневно пробормотал Снейп. – Мистер Поттер, предлагаю сделку. Вы приоткроете журналистам завесу тайны над собственной жизнью. – Сэр?! – Гарри сдернул очки с носа, нервно протер их, одел снова. – Конечно, с несколько иначе расставленными акцентами, нежели это записано на скрижалях вашей памяти. – О-о. Поттер опустил глаза, вперив взгляд в бокал, что держал, но нервозность скрыть не смог – она мелькнула в угловатых движениях, едва заметном танце бордовой жидкости на тонких стенках бокала и в волнах настороженности и глухого раздражения, что разлились по комнате и ударили в виски. От эмоций Лили тоже невозможно было укрыться с момента знакомства – слишком ярко, сильно, без гнилых примесей. – Какие же акценты вы считаете правильными, сэр? – сердитые нотки прорвались в легком нажиме на «р». – Правильными? Какое страшное слово. Полезными. Выгодными, – откликнулся Северус и тут же пожалел о неверно подобранных словах. Стоило надавить на сочувствие, на воспоминания о помощи, которую оказывали и Нарцисса, и Драко, когда Поттер отчаянно нуждался в ней. – Малфой, – тихое, почти на грани слышимости шипение. Северусу не удалось скрыть гримасу – слишком сильной была волна негодования. Ему не нравилось выступать посредником в столь щекотливом деле, вполне хватало шести лет демонстративной неприязни и балансирования между ненавистью и предубеждением. Школьные отношения с Мародерами, конечно, оставляли желать лучшего, но одиннадцать лет пригасят любые эмоции, особенно, если жизнь перенасыщена событиями, на порядок превосходящими пережитое в детстве. Да и опыт деканства немало способствовал примирению с прошлым. Люциус же, как и Драко, в свое время недооценил мальчишку в поношенной одежде, воспитанного магглами, и теперь расплачивался выраженным презрением со стороны несколько заматеревшего героя магического мира. Конечно, можно было отправить на встречу Нарциссу, но... когда это мужчина доверял женщине разрешать проблемы? – Взгляните на ситуацию несколько шире. Кингсли необходима поддержка Героя в его политике общего умиротворения и быстрого восстановления экономики. Обществу – разрядка и возможность посплетничать о мирной жизни… – Малфоям – укрепление пошатнувшегося статуса, – в тон продолжил Гарри. «Поцелуй дементора им, а не укрепление статуса», – прорвалась негодованием шизофрения. Северус насторожился, бросив из-под ресниц внимательный взгляд. Перед встречей он выпил зелье проницательности, побочным эффектом которого было повышение чувствительности в отношении окружающих. И не зря – эмоции Поттера после упоминания Малфоев словно отрастили тень, стали двоиться, расходясь в амплитуде. – Меня попросили напомнить вам о Долге жизни, если уж вы не хотите исправлять собственные ошибки, – холодно отчеканил он. Гарри вскочил. Опрокинутый бокал покатился по столу, оставляя за собой тонкий красный след. – Эванеско! Почему они не пришли сами? – Обида вновь резанула висок болью. – Почему я виноват перед вами, а в качестве оплаты – спасение Малфоев? – Так мы избежим унижения обеих сторон, – мягко отозвался Северус. Подмена понятий прошла без сучка и задоринки. Поттер настолько не готов был договариваться с Малфоями, что легко проглотил нелепую отговорку. – Что я должен сделать? – Как вариант, дать интервью о школьных годах. Упомяните помощь со стороны Малфоев и то, что могло бы окрасить воспоминания о взаимоотношениях с Драко в дружелюбные тона. Вас будут приглашать выступить на торжественных мероприятиях, что тоже позволит погасить Долг, – намеренное напоминание об обязательствах не помешает. Северусу было искренне жаль макать Поттера в реалии «взрослой», замешанной на отступлении от собственных принципов жизни, но иначе не получалось. Люциусу поддержка Героя была жизненно необходима. «Змея», – искренне восхитилась шизофрения. – Интервью... Рите Скиттер? – Вашего интеллекта недостаточно для самостоятельного выбора? Пора уже взрослеть. – Намеренная провокация сейчас лучше взрыва затаенной обиды на глазах жадных до новостей журналистов или обывателей. – Согласен, – неожиданно ровно согласился Поттер, удивив и заставив приглядеться к себе внимательнее. – Что ж, будем считать первую задачу выполненной, – с некоторым сожалением констатировал Северус, отступая. – Вы что-то говорили про зелье. – Да, это слабый аналог зелья «Без Сна», не вызывающий привыкания. Три глотка на ночь, семь порций. Можете сообщить друзьям о моем посещении, если не доверяете. Поттер поколебался, потом все же протянул руку: – Я доверяю вам, сэр. – Сколько у вас времени? – внезапно сменил тему Северус. – Сэр? – Сколько времени на размышления дал Кингсли? – Завтра я должен дать ответ. И все-то вы всегда знаете... – Знаю. Я получил аналогичное предложение, только с несколько иначе расставленными акцентами. – Вы его приняли? – Поттер вскинул голову с неожиданно сильным любопытством. Свинья не желает идти на убой? – В отличие от вас у меня весьма ограниченный выбор, – вставая, усмехнулся Северус, не уточнив параметров «ограничения». Уже около двери он обернулся и сделал вид, что что-то смахнул с рукава рубашки Гарри. – Любите вы цеплять на себя всякую гадость, мистер Поттер. Впрочем, как сказала бы ваша подруга, мисс Грейнджер, если поискать, даже в неудаче можно найти плюсы. – Гермиона была бы счастлива услышать похвалу лично, – укор в словах хорошо скрыл растерянность: Снейп – сам! – проявил заботу. – Счастье мисс Грейнджер никогда не входило в круг моих личных интересов, – туманно откликнулся Северус. И совсем уж непонятно добавил: – А гадости стоит помнить о здоровье и благополучии хозяина тела. До свидания, мистер Поттер. – Сэр, – чуть охрипшим голосом окликнул его Гарри. Снейп остановился и нетерпеливо оглянулся. – Как вам удается оставаться самим собой в… – Не утруждайте свой мозг поиском окончания фразы, я понял. Моя должность не требует владения тонкостями политических интриг. И мысленно добавил: «Меня держали. Мама. Лили. Альбус. А теперь вы… Гарри».