Проклятый лес: Рагнарок

— Я ни хрена не понял, — признался Джек, — это я-то грусть? Ты вообще о чём? Какой ещё Боб? Какая реальность? — Голова не кружится? — ехидно спросила Нинель, — думаю, вам стоит выслушать этого кромешника. Эй, ты хочешь рассказать им о Красном Боге?       Плечи Лью вздрогнули. Джефф посмотрел на брата: — Знаешь что? — Глава рассказывал мне эту легенду. — Воистину, Глава познал многое, — проскрипел кромешник и развел руки в разные стороны.       Водоворот тьмы закружил их в своем потоке, открывая глазам картину минувшего прошлого. Бескрайние земли древней Месопотамии обдали их лица теплым ветром. Кромешник присел на одно колено — его страшные глаза стали ещё более глубокими от старых воспоминаний. — Когда-то здесь зародился первый союз. Первые люди искали благословения небес. Они молили неведомые силы об урожае и защите от диких зверей. Тысячи голов скота забивались, лишь бы умилостивить невидимых богов.       Бен пнул землю под своими ногами. — И они получили ответ? — Даже больше, — кромешник переместил их в ближайшему людскому поселению, — они получили самого «Бога».       Перед компанией предстала толпа первобытных людей, что в восхищении смотрела на стоящего перед ними соплеменника. Салли посмотрела тому в глаза и на мгновение ослепла. Лэнс придержал ей, чтобы девушка не упала от неожиданности. — Демиурги… — как ни в чем не бывало продолжил «Боб», — не обладали физической оболочкой и могли контактировать с человечеством лишь через сосуды. Увы, жил такой человек не долго, но кому какое дело, когда можно говорить с богом…       На их глазах избранный сосуд скорчился от боли и пал на землю, разваливаясь словно песочный замок, омытый солёным бризом моря. — Демиурги почитались народами как божества. Их природа желала созидать. Многие «божества» повели свои паствы в новые, ранее неизведанные регионы. Человечество постепенно заселяло мир. И в какой-то момент…       В этот раз, на фоне величественных гор, группа переселенцев с ужасом обнаружила, что один из их соплеменников был разорван на куски. Следующей картиной представила сцена расправы над другим человеком, чьи конечности были неестественно длинные. Джефф нахмурился — похоже, это ырка. — Люди впервые встретились с «иными». — Подожди-ка! — Джек повернулся к кромешника, — так «иные» существовали с начала человечества?       «Боб» долго думал над этим вопросов. Его темные пеньки зубов разомкнулись лишь спустя минуту. — Кому-то даровали жизнь… Кто-то был здесь всегда… — Но ведь мир не всегда существовал. Это невозможно. — Что есть время для тех, кто видит сквозь времена и материю?..       Джек растерянно посмотрел на Нинель. Кромешник открыл им новую картину. Картину ужаса.       Первые люди бились в страшной битве, дробя друг другу кости и разрывая сухожилия. Где-то в гуще сражения мелькали знакомые всполохи негатива. — Люди и «иные» не пришли к пониманию и решили истребить друг друга. Великая цивилизация шумеров увидела в этом возможность. Заселившие соседние земли семиты с востока привезли с любой не только дополнительную рабочую силу, но и военную в лице «иных». Так началась протяжная ассимиляция, целью которой было приучить будущих аккадцев к культуре и быту шумеров. Демиургам нравилось стремление народа. Они приняли от шумеров имена и воплощения их собственной фантазии. Тогда люди впервые повлияли на эту реальность.       Но войны не закончились. Демиурги, чья природа была чиста и миролюбива, угасали. Люди не смогли понять причин, и начались жертвоприношения, что усугубило ситуацию. Не было удивительно, что одно из божеств разочаруется в пастве…       Они ступали по полю битвы. Салли, чьи глаза ещё минуту назад горели весёлым озорством, чувствовала жгучую боль в своей груди. Эхо мучений невидимым туманом повисло над изрубленными телами некогда доблестных воинов. Над всем этим ужасом возвышался статный мужчина, чья бронзовая кожа блестела на солнце. Косматая чернявая борода завитушками опускалась почти к самой груди человека, а угрюмые его глаза смотрели куда-то вдаль. — Этана, — голос кромешника стал более скрипучим, — был первым из самых известных шумерских правителей. Этана остановил бессмысленные сражения и начал объединение всей Месопотамии. Кроме того, он был первым в истории человеком, что входил в контакт с Демиургом и остался жив.       Четыре «божества», что служили Этане «небесными наставниками», наблюдали за миром через его глаза. В отличие от других Демиургов, они жаждали познать не мир вокруг них, а чувства. Эмоции, что переполняли человеческие сердца.       Кибаль первым познал чувство гнева и научил Этану стойкости характера и непоколебимости сердца.       Хегаль познала истинный страх перед прошлым, настоящим и будущим. Ее разум укрыл царя и его народ от великого ужаса, что открылся «богине».       Намтиль видела грусть человеческую после войн, болезней и голода. Она даровала утешение скорбящим и убогим. Под ее невидимым взором всегда могли найти домашнее тепло и любовь.       Гиризаль почерпнул мудрость из опыта своих «сестер» и «брата». Считавшийся, по меркам людей, легкомысленным и простым, этот Демиург освещал лучезарной улыбкой даже самые мрачные моменты. Его кровь бурлила, словно землетрясение. Его пульс был подобен музыке. Так в исстрадавшихся сердцах наконец появилась радость мгновений.       Картина сменилась отвесной скалой, на которой царь Этана пал на колени и вскинул руки к бескрайнему небосводу. Четверка Демиургов нашептывала ему что-то, оно Этана лишь скрипел зубами. — Этана не мог обзавестись потомством, — привычный всем оскал кромешника сменился номер на недовольную гримасу, — и молил своих покровителей о чуде. Царь знал жестокую истину: не один Демиург не мог помочь ему. Плата за процветания его царства уже была взята, и тогда…       Этана дернулся было назад, но упал, так как стоял на коленях. На краю утеса появилась иссохшая ладонь с длинными пальцами, за ней последовала ещё одна. И ещё одна. Из обрыва к нему вылезло нечто. Окутанное пожелтевшим от времени и грязи тряпьем, создание склонило два колена перед царем, в то время как остальные части его тела мерзко зашевелились под одеждой. Голова (или что-то похожее на нее) так же была сокрыта под импровизированным капюшоном, но Этана хорошо разглядел почерневшие пеньки зубов. Существо сложило две ладони вместе в почтительном жесте, в то время как третья рука ткнула пальцем в небо. — Добудь «росток жизни», — заговорил кромешник не своим голосом, цитируя создание, — великая тайна ждёт мудрейшего из людей.       Они долго наблюдали за тем, как Этана последовал за созданием по так называемой «небесной лестнице». Чем выше взбирался по небу царь Этана, тем более обездоленным он становился. Четвёрка «божеств» уже не просила. Она кричала и требовала царя остановиться. Но амбиции Этаны пересилили здравый смысл, и на последних ступенях он увидел то самое существо в тряпье. Широко улыбаясь, оно протягивало ему нечто, чей свет заставлял голову кружиться. Салли узнала этот свет. Не могла не знать, ведь ужасающие глаза Пустоглазого были точно такими же.       Этана схватил «росток жизни» обеими руками, что стало для него крахом. «Небесная лестница» рухнула, уволакивая за собой растерянного Этану. — Четверка отвернулась от царя и разрушила лестницу. Они пытались не допустить появление «ростка жизни», но было слишком поздно.       Они смотрели на изломанное от падения тело Этаны, по прежнему прижимающего к себе росток. Свет предмета постепенно утопал в искореженной груди мужчины, и вот тело падшего царя озарилось лишь светом луны. Лёгкая дрожь трупа сменилась вздымающейся грудной клеткой. Тело резко село и замотали головой в разные стороны. Стеклянные глаза царя не показывали и капли жизни и, тем не менее, что-то смотрело через них.       Труп, пошатываясь, встал на ноги, что со страшным хрустом возвращали кости на свои законные места. Пустое выражение на лице Этаны заставило наблюдающих нервничать. К воскресшему присоединилось существо в тряпье. Тварь склонила голову и жестом указала в сторону, где располагался древний город Киш.       Рисунок лозы буквально рвался из-под кожи Салли, стремясь к неведомой силы перед их глазами. А потом произошло немыслимое.       Тело Этаны сделала пару шагов в направлении Киша, после чего неестественно повернула голову в их сторону. Пустой взгляд уставился точно в компанию друзей. Салли не успела среагировать — кромешник уже стоял между ними, развеивая морок.       Порыв ночного ветра вывел их из ступора. Они снова стояли под раскидистой ивой. Бен задумчиво пнул камень под своими ногами и, уперев руки в бока, спросил: — Что за хрень я сейчас увидел? — Сказки какие-то, — буркнул Джек и посмотрел на Нинель, — и вот эту хрень я должен осмыслить с бодуна…       Лью подошёл к могиле и коснулся изорванного капюшона зимней куртки. Затем поднял взор на кроны дерева и выдохнул. — Глава рассказал эту легенду только офицерам. Мы давно привыкли к его странным выходкам, но тогда… Он говорил совершенно серьезно. Чзо и Ночной Гость признавали его за «знания и мудрость», но это какой-то бред. Скажи мне, кромешник, что офицер организации забыл в обществе? Я не видел тебя почти полтора года. — Глава послал его следить за мной, — произнесла Салли, — под видом Боба. — А что это было в конце? Труп ожил? Что за «росток жизни» такой? — Дискорд, ты вообще что здесь забыл? — Да, базарил с братишкой… — С кем?! — Может, похаваем чего? — предложила Нинель. — Тебе лишь бы пожрать! — А ну засохни, любовничек! — Кто?!       Кромешник задумчиво склонил голову — что за балаган. Компания друзей ещё немного подумала, после чего, под пристальным взглядом «Боба», умолкла. — Мы поведал вам то, что должен был. Теперь я озвучу последнюю волю Главы… Найдите Иггдрасиль. Вы принимаете его последнюю волю?       Друзья обменялись многозначными взглядами, после чего довольно дружно ответили: — Да хрен там!