Interventus

Долгим и целенаправленным нытьем Михаил таки добился своего: они гуляли. – Ну посмотри, прекрасно же! А воздух какой, воздух! – Воздух как воздух, – ворчал Саша. – Лучше б дома со жратвой. – Так зайди да перекуси. – Где? Поблизости одной отравой кормят. – Александр хмуро пинал камешки и хотел только одного – домой. – Да тебя сейчас хоть в “Отель Бристоль”* отправь – все равно скажешь, что помойка. – Я уже погулял – пошли домой. – У тебя что, горит под ногами? Завтра выходной – не можешь расслабиться и культурно отдохнуть? – Могу! Только ты не даешь. – Жрать перед телевизором и дрочить? – Выражения выбирай, ангел хренов. Михаил рассмеялся и выпустил ответную шпильку: – Я твой ангел, так что желаешь именовать себя хреном, я не возражаю. – Я желаю идти домой. – Ладно, давай так – сейчас купишь пару бургеров, бутылочку красного, догуляем во-о-о-он до туда и домой. – А ты точно отстанешь? – вздохнул Саша. – Жуб даю! – Михаил показал свои тридцать два и демонстративно достал передний. – Мать твою, – охнул Саша. – Убери это! – Увэ убъал, фто пьидиаемся? – Миша улыбнулся еще шире, только на этот раз обе челюсти сияли девстенной пустотой. – Сделай как было, юродивый! – Ангел снова сверкнул белозубой улыбкой. – И не пугай больше. – Дерганый ты какой-то, – пожал плечами Михаил. – С такими нервами вы, батенька, и до семидесяти не дотянете. – Твоими стараниями я в сорок загнусь. – Гнусная клевета, – сделал вид, что обиделся, Михаил. – Я к твоей смерти вообще никакого отношения иметь не буду. – А кто будет? – Ну-у, – странно, но привычное словоблудие оставило болтливого спутника. – Можно сказать, что обстоятельства. – Какие обстоятельства? – не отставал Саша – перед ним замаячил шанс хоть немного отыграться за нудные причитания в течение последнего часа, и упускать его не стоило. – Бери-бери, – игнорируя прямые вопросы, бухтел в ухо Миша, когда они стояли около прилавка с бургерами и хот-догами. – И не забудь, главное – чтоб было еще чем поделиться. – С кем? – Да мало ли кого найдешь облагодетельствовать, – обтекаемо ответил ангел. – Что-то ты темнишь, белобрысый. – Подозрения не отпускали – слишком много тумана на ровном месте. – Я светел и прозрачен, как слеза младенца, – безапелляционно заявил Михаил. – И капля самогона. – Да, вино тоже можешь прихватить. – Мне вчерашнего как бы уже… – Твоя правда – остановимся на не менее вредном, но безалкогольном: бери колу. *** “Во-о-о-он туда” оказалось берегом городского пруда. Летними вечерами здесь не протолкаться от комаров и любителей вдохнуть «глоток природы», но в апреле аншлагов не наблюдалось. Особенно когда по берегам еще темнели снежно-ледовые островки. Отдельные компании, конечно, заседали с пивом, но Михаил настойчиво тащил дальше. Александр уже утратил свой начальный негатив и действительно отдыхал. Мысли-пушинки ни о чем не тянули к земле, не омрачали лоб морщинами, в душе воцарилось умиротворение. – Бывал тут? – Ангел остановился внезапно: впрочем, его поступки вообще отличались импульсивностью и какой-то скрытой от Саши логикой. – Вроде нет. – Особой уверенности в Сашиных словах не было, слишком незначительны были подобные детали. Те редкие моменты, когда он удостаивал себя отпуском, были связаны с кардинальной сменой обстановки и климата, на среднерусскую природу времени не оставалось. – Ну вот и прекрасно: познакомишься с географией малой родины. – Моя малая родина далековато отсюда. Странно, что не знаешь, – подколол Саша. Но Михаил не ответил: он стоял, запустив руки в карманы своих невероятных штанов. Саша ежился, а его хранитель даже не шевелился, только ветер трепал белоснежную майку. – Тебе точно не холодно? – Не холодно. Что не ешь? – Щас. Будешь? – Да чего-то не очень хочется. Я туда. – Куда? – с набитым ртом спросил Саша. Примерно на середине бургера любопытство все-таки победило, и он пошел следом. В сгустившихся сумерках подобные подвиги следует выполнять крайне осторожно, потому что мокрый песок был очень ненадежной опорой. – Блин, а обратно-то можно будет подняться? – спросил мужчина у белоснежной фигуры, но ответил другой голос: – Можно. Только надо знать как. Буквально скатившись к кромке холодной воды, Саша смог разглядеть своего нового собеседника: парень сидел на остатках бревна, обхватив себя руками. – Ты знаешь? – Знаю. Лицо парень прятал в капюшон, к мужчине, нарушившему его уединение, не поворачивался. Саша, чувствуя неудобство, пытался найти относительно цивилизованный подъем наверх. Однако несколько неудачных попыток убедили его в бесполезности действа. – Зачем полез, если не знаешь? А? – Ну, я думал… – начал было оправдываться Саша. – Весь год, каждое утро, каждый раз спрашиваю – зачем? Странная речь, которая никак не могла относиться именно к Саше, заставила повнимательней взглянуть на собеседника. – Слышь, это не ты вчера в обезьяннике отсиживался? – А? Вчера? – Парень задумался, и Саша уверился окончательно – он. – Было вроде. Вчера? – снова удивился парень. – Пьяный, что ли? – Ну пью. Тебе-то что? – В подтверждение своих слов глотнул из бутылки. – Да так, интересно. Есть хочешь? – Не хочу. – Дело твое. Саша решил, что светских реверансов более чем достаточно, сел на другой конец бревна, достал второй бургер и открыл колу. – Мишка такие любил. Мог их жрать в любое время и в любом количестве. И при этом как был скелет, так и остался, - раздался комментарий слева. – Кто? – Мишка, – пояснил парень и, помедлив, добавил: – Друг мой. – И что с ним? – Ничего. Умер. – М-м. Сочувствую. – Ага, пизди больше. Тебе похуй. Ты ни его, ни меня не знаешь. С чего тебе вдруг сочувствовать. – Видимо, доза алкоголя помогла перешагнуть эмоциональный порог, и парень стал озлобленно-несдержанным, резал правду-матку. Саша действительно не знал, и ему действительно было наплевать. Но позволить уличать себя во вранье кому-либо реноме не позволяло. – Юноша, выражения выбирайте. – Похуй. А знаешь почему? Потому что я тебя не знаю. – Нормы общения. Никогда не слышал? Пацан ничего не ответил – снова свернувшись в кокон, отгородился от мира. – Пойдем, не мешай ему, – услышал Александр голос ангела. – Если захочешь, придешь сюда снова. Он все равно тут каждый день торчит. – Каждый? – Каждый, – подтвердил Михаил. – И в дождь, и в снег. – Мать твою, зимой-то он что тут делает? – То же, что и летом. Пьет. – Из-за этого друга? Горе заливает? – Угу, типа того. – А подробности? – Сам расскажет. Если захочет. Пойдем, покажу, как отсюда выбраться. – Еще один всезнайка. Ладно уж, веди. И по возможности – без дополнительных сюрпризов. – Яволь, мейн херр. Перед тем как уйти, Саша еще раз посмотрел на темную фигуру на бревне – почему-то стало очень жаль пацана, переживающего утрату.