***
Четверг встречал зверей Анималия-сити щедрыми лучами осеннего солнца, раздавая последнее тепло в этом году всем, кто был рад его принять. Рады были все. Ну… практически все. Мягкие золотистые лучи солнца пробивались сквозь окно в больничную палату, постепенно озаряли помещение, наполняя теплом и ярким осенним настроением. Вот только лису, что лежал в этой палате, в последнюю очередь хотелось, чтобы его кто-то или что-то беспокоило. Потеряв счет времени, Эйден пытался вновь заснуть, забыться, провалиться в сон и не испытывать эти страдания. Его левая лапа горела адским пламенем. Словно ее попросту оторвали от тела и бросили гнить, неподалеку от него. Все, что было выше локтя, ежесекундно, пульсирующей болью отдавало по еще живым нервным окончаниям, оставшимся в плечевом суставе. Она была полностью загипсована, но Уайлд этого попросту не чувствовал. Но не чувствовал гипс, поддерживающий кости в прежнем состоянии, не чувствовал пальцев и не мог ими пошевелить. Единственное, что он сейчас чувствовал это боль. Задняя правая лапа была в более хорошем состоянии, но все же тоже давала о себе знать. Ранение, оставленное пулей, было заштопано и обработано первоклассными специалистами. Эйден в этом разбирался. За почти десять лет работы в БЛЮМ, он научился отличать работу хорошего врача от очередной посредственности. Сама рана доставляла минимум дискомфорта, лишь зашитая кожа ныла из-за недавней операции. Все остальное тело ломило, словно лис попал под машинный пресс. По крайне мере он представлял это именно так. Каждая мышца в его теле была напряжена и отказывалась сокращаться, не повинуясь командам мозга, так же доставляя костям жуткую, ноющую боль, от постоянного давления на них. Но не спал уже около получаса, но и бодрствованием его состояние нельзя было назвать. Эйден просто лежал на койке, закрыв глаза и пытался дышать как можно тише, вбирая воздух малыми порциями. При первой попытке вдоха, он почувствовал резкую боль в груди. И с того момента, он все делал осторожно, даже дышал. Глаза открывать он не хотел. Сейчас для него это означало возвращение в столь отвратительный, блеклый мир, где остались лишь нестерпимая боль и страдания. Но пытался сразу же заснуть, однако, судьба распорядилась иначе. Ритмичное пикание кардиографа, поющие за окном птицы в купе со звуками проезжающих машин, а теперь еще и солнце, которое так ни кстати, светит прямиком в прикрытые глаза, прорезаясь своими раздражающими лучами прямо сквозь закрытые веки. Поняв, что уснуть он уже не сможет, Эйден все же открыл глаза. Медленно, привыкая к весьма яркому окружению. Общая цветовая гамма палаты, в которой находился лис, состояла из бежевых, и чуть более ярко выраженных цветов желтого оттенка. Мебель была подобрана соответствующая. Единственное, что выделялось из общей палитры цветов – постельное белье. Оно было светло-бирюзового цвета, с чуть более темными цветочками, выведенными по всему белью. Рейнардо вяло осмотрелся по сторонам. Справа от него красовался штатив, державший какие-то пробирки с жидкостями. От них исходили трубки, исчезавшие под бинтами на правой лапе лиса. Рядом с капельницей, стояла «переезжающая» тумбочка с тем самым злосчастным кардиографом. Провода, шедшие от него, так же со временем исчезали под одеялом пациента. За всем этим расположилось достаточно распростертое окно, а рядом с ним дверца на маленький балкончик с клумбами цветов, и мягким креслом. «Вау!» - пронеслась единственная, короткая мысль в голове лиса. Слева от кровати находилась тумбочка, с вазой в которой стоял букет цветов. Рейнардо плохо разбирался в ботанике. Знал он название шести, не больше, видов цветов и этого ему хватало с головой всю жизнь. Хотя, может на самом деле он знал их куда больше чем ему казалось, просто ни разу их не видел. Но эти цветы он сразу узнал – красные розы. «Как банально…» - подумал рыжий, но вместе с этими мыслями в него закралось приятное чувство того, что о нем не забыли. У стенки находилась напольная вешалка для одежды, на которой красовалось его пальто. Увидев его, все разодранное и перепачканное кровью, Эйден невольно вспомнил события этой ночи. Сердце забилось с двойной силой, а дееспособная лапа сама сжалась в кулак. По правой лапе прошлась волна боли, но лис не обращал на нее внимание. Перед глазами он видел лишь тех, кого вчера лишал жизни. Необузданный гнев завладел его разумом, заставляя подниматься с койки. Слегка приподнявшись торсом над простыней, Уайлд вдруг ощутил резкую, колющую боль в груди, боках, и нижней части спины. Он повалился обратно. Учащенное биение кардиографа вернуло его в нормальное, рациональное состояние, но это вовсе не означало, что он успокоился. - Мудило полосатое! – прошипел лис, с ненавистью прожигая дырку в потолке. Дверь в палату начала открываться. В проеме предстала белоснежная волчица в, не менее, белоснежном халате. Она катила перед собой специальную, двухэтажную коляску, на которой был поднос с различного рода лекарствами. Завидев проснувшегося лиса, Мелиса тут же расплылась в счастливой улыбке, и поспешила к нему, отодвинув коляску в сторону. - Рэйнардо! – волчица подошла к краю кровати и усевшись на него, обняла лиса так, чтобы не причинять ему боль, - Как же я рада, что ты жив! – радостным голосом говорила она. - Куда ж я денусь… - саркастично проговорил Уайлд, невзначай уводя взгляд. - Врачи говорили, что твоя лапа в крайне тяжелом состоянии, и для более точных прогнозов, им нужно будет провести дополнительное обследование. – отрываясь от рыжего хищника проговорила волчица, - Но мне кажется, что они преувеличиваю. – добродушно улыбнулась она, поглядев на загипсованную лисью лапу, - Сильно болит? – спросила она, переводя взгляд на Эйдена. - Терпимо… - протянул тот в ответ. - Ну и славненько! – выдохнув сказала Мелиса, - Значит процесс выздоровления пошел. Волчица встала с кровати и взяв флакон с раствором, подошла к капельнице и стала менять пробирки. Закончив с процедурой, она настроила все необходимые элементы, количество подаваемого вещества, проследила за тем, чтобы воздух не попал в трубку, и как только убедилась в исправности подсоединения трубки, вновь присела край кровати. - Я и не думала, что у курьеров такая опасная работа. – легонько улыбнувшись, она погладила лиса по голове. Эйден лишь поникшим взглядом смотрел куда-то в стену, словно не замечая вопроса, и вообще присутствие самки, - Почему ты мне не сказал? – наконец спросила она. - Нельзя. – коротко ответил лис. - Только из-за этого? – удивленно спросила Мелиса. - Нет. – хриплым голосом ответил Уайлд, - Причин множество, но и их тебе тоже знать нельзя. – переведя взгляд на волчицу сказал он, - Прости. – вяло протянул Эйден и улегся обратно головой на подушку. - Понимаю… - улыбнувшись, выдавила из себя волчица, душа внутри себя обиду, - Поправляйся, кое-кто хочет тебя видеть. – лис еле заметно кивнул. Мелиса поднялась и положив использованный флакон на коляску, вместе с ней покинула помещение.***
Тишина с беспощадной жестокостью давила на уши бедной, не выспавшейся крольчихе. Ей постоянно казалось, что в следующую секунду произойдет что-то непоправимое и ужасное. Гнетущая атмосфера в кабинете, создаваемая задернутыми горизонтальными жалюзи окрашивала его в темно-коричневый цвет, который, как не сложно догадаться, не самым лучшим образом влиял на моральное состояние в кабинете начальства. Особенно, если в нем кроме начальника находился еще и подчиненный. Джуди сидела на одном из стульев боясь даже ухом повести. То как шеф вызвал их сегодня утром очень сильно не понравилось крольчихе. Ник же нервничал куда меньше. Толи от того, что не выспался, толи от того, что попросту умел держать себя в лапах. Буйволсон сидел за своим столом внимательно штудируя бумаги, которые держал в копытах. Видок у него был, мягко говоря, не самый довольный. Джуди то и дело представляла, как в следующую секунду бык порвет в клочья жалкий листочек, а после, схватив свое кожаное кресло, прибьет им двух горе-полицейских. Но этого не произошло. Отложив отчет, Бого спокойно снял очки и облокотившись о стол, спросил. - Вы издеваетесь надо мной? – спрашивал бык весьма спокойно, можно даже сказать… ласково? Ника это удивило, а вот Джуди испугалась еще больше. Зная своего шефа, она прекрасно понимала, это лишь затишье перед бурей, - Тринадцать пострадавших, - все в том же тоне говорил капитан, - пятеро из них мертвы, остальные госпитализированы в тяжелом состоянии, и не известно выживут ли. Так же, двое избитых, связанных в подвале зверей. Урон частной собственности в размере, - буйвол на секунду поднял отчет и глянул на указанные цифры, - сто сорок тысяч долларов. И это я еще не упомянул о весьма жестокой расправе над хозяином особняка… - говорил буйвол размеренно и мягко, словно преподает алгебру в младших классах, но закончить мысль ему не дало восклицание крольчихи. - Но сэр! – праведно решила возмутиться Хоппс, - Хозяин стоял за похищением двух представителей исполнительной власти. Я считаю… - Мне плевать, что ты считаешь, Хоппс! – выкрикнул, что есть мочи Буйволсон, и со всей сила вломил по столу, - Есть четкие правила за которые мы не должны переступать, я не обвиняю вас в произошедшем, но то, что вы учудили потом переходит все границы! – крольчиха сидела опустив глаза вниз, и прижав ушки к голове, лис с жалостью смотрел на нее, изредка переводя взгляд на капитана, - Хрен с ними, этими журналюгами! Им бы лишь повод найти выставить кого-нибудь в дурном свете, а уж если это какой-нибудь чиновник, или что еще лучше, целая государственная служба, так это ж и вовсе золотая жила для них, они на все пойдут лишь бы добыть побольше дерьма на нас, и еще все прошлые косяки припомнят! Но зачем им это, если в первом отделении полиции служит бравая крольчиха Хоппс, которая сама вывалит все грязное белье своего департамента им на голову, как рождественский снег?! – закончив свою тираду, тяжело дышал Буйволсон. Поникшая крольчиха сидела, и выслушивала все порицания начальства. Она прекрасно понимала – все претензии к ней обоснованы. Это хорошо, что Бого даже не стал обращать внимание на бездействие полицейских. Ведь по закону, они должны были вмешаться, и остановить эту бойню, ну или хотя бы попытаться. Но он и сам прекрасно понимал, какого им было в тот момент. Он тоже зверь, тоже не железный, хотя и пытается казаться таковым. Однако, то что произошло, выбило его из колеи, двое его лучших и самых продуктивных сотрудника пропадают, а после звоня на личный номер, докладывают, что находятся на месте совершения преступления. Первая реакция – розыгрыш. Буйволсон уже даже начал думать, как ему следует наказать парочку, но, когда услышал адрес, понял, шутки тут не уместны. Выслав четыре патрульные машины к месту, шеф лично отправился туда еще с одним экипажем, и как оказалось не зря. Репортеры прибыли практически одновременно с сотрудниками полиции, а потому Бого даже не успел лично выяснить у Уайлда и Хоппс, что произошло. Ну, а заметив знаменитую на весь город героиню Зверополиса и ее напарника, журналюги мигом кинулись к ним, с камерами, микрофонами, диктофонами и всем, что им было нужно. Что произошло дальше, думаю, пояснять не нужно. От вида подавленной и расстроенной крольчихи у Уайлда все сжалось в груди. На секунду показалось, что даже стало тяжело дышать. Он был в ней уверен, он знал, на что способна его Морковка, видел собственными глазами. И прекрасно усвоил, что когда она ставит себе цель, то на пути у нее лучше не попадаться. Но также он знал и другую Джуди Хоппс – обычную, молодую, веселую, временами серьезную, прекрасную крольчиху. И в те моменты, когда она отвлекалась от работы, или не пыталась спасти город ценой своей жизни, она превращалась в очень чуткую и ранимую натуру, и как бы она не пыталась держать все в себе, и не показывать свою слабость окружающим, она всего лишь крольчиха, одна в этом большом и суровом мире. Именно в этот момент Ник понял, что всегда будет рядом с ней, поддерживать и оберегать от любых опасностей. - Шеф, - серьезным тоном обратился, Уайлд к начальнику, - хватит. - бык от подобной грубости попросту опешил, не зная что делать: уволить, или прописать по рыжей морде сразу с двух копыт. Ник тем временем продолжил, - Да, мы совершили ошибку, да не стоило говорить о случившемся столь явно и... неприкрыто. Но посмотрите на это с другой стороны. Что будет если тот псих, что устроил все это совершит еще одну подобную акцию? - лис глянул вопросительным взглядом на начальника, - Думаю тогда, у нас было бы еще больше проблем, если бы общественность узнала, что мы нагло врем им в морды. А что касается таинственного убийцы, - ник перевел взгляд на крольчиху, и улыбнувшись ей, повернулся обратно к капитану, - Не волнуйтесь, мы его поймаем! - гордо сказал лис, встав по стойке смирно. - Джуди глядя на это улыбнулась, и наконец-то смогла расслабиться, видя как ее любимый зверь готов встать на ее защиту. Буйволсон устало выдохнул и упал мордой в свои копыта. - Валите отсюда, герои хреновы. – промычал он, - На сегодня свободны. Завтра, чтоб в девять, как штык на работе, оба, и этого лодыря Сэвэйджа прихватите. Оба полицейских отдали честь со словами: «Так точно, сэр!» и развернувшись, покинули кабинет. Бык откинулся на спинку кресла, взяв в лапы документ пришедший сегодня утром, лично ему в копыта, в запечатанном виде. Документе говорилось о том, что с полиции снимаются все полномочия в оном деле, так же там были требования, передать все возможные улики и зацепки о личности напавшего соответствующему органу, а также постараться не распространяться касательно данного происшествия в прессе. Документ был заверен и подписан, высокостоящими мордами. Вернее, одной, эту морду Буйволсон знал лично. - Шон Бенедикт Паркер… - протянул бык, кладя документ в один из ящиков стола, хорошенько припрятав его среди остальных.***
Покинув кабинет начальства, крольчиха упала в объятья лиса. Ник не ожидая подобных неожиданных порывав, немного потупил, но в итоге все же обнял зайку в ответ. - Спасибо… - прошептала она, положив свою голову ему на плече. Достать до него было трудно, поэтому ей приходилось тянуться на носочках, но ее это не смущало. Ни капельки! - Не за что. – ответил лис, гладя зайку по ушкам, которые она прижала к голове. - Пойдем домой? – спросила крольчиха, немного отстранившись от лиса, и посмотрев ему в глаза. - То есть? – слегка не понимая к чему все идет, спросил Уайлд. - Нет! – резко вскрикнула Джуди, и отскочила от лиса, - Я не это имела в… Боже, Ник, ты не выносим! – надулась она и демонстративно отвернулась. Уайлд улыбнулся своей фирменной улыбкой, и подойдя сзади обнял крольчиху за талию. - Я знаю, пушистик. – ласково прошептал он ей на ушко, от чего у Джуди по телу прошлась орава мурашек, - Я просто пошутил… - так же ласково протянул он, - Пойдем ко мне. У меня дома хотя бы место для двоих найдется. Джуди ничего не ответила, она лишь развернулась в его мягких и нежных объятиях, и притянув к себе эту наглую, высокомерную, добрую, милую, очаровательную, рыжую морду поцеловала его.***
Мирно сопящий в ординаторской козел, периодически вертелся с одного бока на другой. Мелиса смогла уговорить главврача позволить Кинни переночевать в больнице. Конечно, не малую роль тут сыграло и то, кем были эти двое. Все же не каждый день речь заходит о сотрудниках БЛЮМ, нуждающихся в помощи. Тут либо оказывать ее, либо разгребать последствия. Рэй проснулся от мягкого прикосновения. Волчица пыталась разбудить его, тихонько тормоша за плечо. Немного поворчав, козел наконец-то раскрыл глаза, и увидел виновницу его пробуждения. Видимо, пришло время. Кинни устало, принял сидячее положение и потирая копытами глаза, сонно пробубнил. - Что случилось? – спросил он, в глубине души, зная ответ на свой вопрос. - Рейнардо проснулся. – мягко прошептала Мелиса, чтобы не потревожить еще сонное сознание зверя. - Спасибо. – кивнул Рэй, и после небольшого осмотра помещения добавил, - Где можно кофе выпить? - В коридоре, слева от двери стоит автомат. – сказала волчица, и полезла лапой в карман, - Вот, - протянула она козлу пластиковую карточку, без каких-либо пометок, - Для работающих в больнице – бесплатно. – улыбнулась она. - Спасибо. – улыбнувшись в ответ, кивнул сонный козел и поднявшись на вялые копыта, побрел в коридор. Кофе оказался ужасным, пожалуй, за всю свою жизнь, Рэй не пил ничего хуже. Среди кофе, само собой. Но только сейчас он и задумался, что подобный напиток лучше всего может помочь проснуться. Ведь пока ты негодуешь от того, что тебе в напиток подмешали смесь из какао бобов и дорожной пыли, в пропорции 1:8, вся сонливость моментально уходит. Ну да ладно, не допив и половины, рогатый зверь, выкинув стаканчик, направился в палату, где лежал его друг. Стук в дверь был лишь небольшой формальностью перед входов в палату. Просунув свою бородатую морду через возникший проем, Кинни сразу же выцепил взглядом Эйдена, и поинтересовался у него. - Можно? – тихонько спросил он. Лис медленно кивнул. Козел прошел внутрь палаты и остановился перед койкой, грустным и взволнованным взглядом глядя на друга. - Как ты? – пожалуй самая банальная фраза, которую смог выдавить из себя Рэй, оказалась единственно верной. Эйден медленно повернул голову в его сторону. - По мне… не видно? – попытавшись выдавить из себя улыбку прокряхтел лис. С того момента, как Мелиса покинула его прошло около пятнадцати-двадцати минут. За это время, рыжий хищник полностью отошел от сна, и тут же пожалел об этом. Любая попытка оторвать голову от подушки, заканчивалась резким головокружением, левая лапа начала болеть с новой силой. Та часть, что находилась ниже локтевого сустава, словно была переполнена кровью, казалось, что капилляры находящиеся в ней попросту взорвутся от столь сильного напора. Каждый сантиметр кожи под шерстью отдавал ежесекундной пульсирующей болью, а мышцы в лапе, попросту рвало на части, когти, будто бы сами пытались сбежать из этого Ада, выползая наружу, готовясь выпасть на пол. Однако чувства, которые он испытывал выше локтевого сустава вводили его в ужас не чуть не меньше. Честно говоря, Уайлд не знал, что по этому поводу думать. Буквально два сантиметра, что простирались вверх от сустава, отдавали все той же жуткой болью, что и нижняя часть, однако дальне – ничего. Пусто. Лис не чувствовал ничего, что причиняло бы ему дискомфорт, кроме… пустоты. Он не чувствовал костей, мышц, кожи, ему казалось, это этой части его лапы попросту… нет? Именно это и вселяло ужас в сердце хищника. И лишь одна до боли простая и очевидная мысль, но от этого не менее горькая и тяжелая, не давали Эйдену потерять над собой контроль – он уже ничего изменить не мог. - Это слабо сказано… - протянул на выдохе Кинни, и пройдясь к стулу, что стоял у койки, сел на него, - Ты помнишь, что вчера произошло? – со смешанным чувством надежды и страха, спросил Рэй. - Да… - вяло ответил лис. Повисла тишина. Эйден молчал, лишь потому, что ему было трудно говорить, трудно думать, даже трудно дышать. Все силы, физические и духовные, уходили на борьбу с болью. А Кинни молчал, лишь потому, что говорить ему было страшно стыдно. - Я… - попытался выдавить из себя Рэй, хоть какие-то слова, - Спасибо. – протянул он опустив голову вниз, и уперев взор в пол, - И прости меня… - шепотом добавил он. Несмотря на то, что ему сказал по телефону Джек, о том, что его вины в случившемся нет, Рэй все же чувствовал, что подвел своего друга. И пусть даже не тем, что попался в ловушку, тем самым подставив и его, и не тем, что не смог ему помочь. В первую очередь, он чувствовал вину в том, что взял с собой на этой задание «подающего надежды» новичка Тэйлора. Внутри стало как-то холодно и мерзко. Из-за своей невнимательности, его друг оказался при смерти, пытаясь расхлебать «кашу», которую сам козел и заварил. Как, после такого смотреть ему в глаза? Как можно рассчитывать на прощение с его стороны, если сам себя простить не способен? Но, вдруг Рэй услышал хриплый голос справа от себя. - Все в порядке… - протянул Эйден, и растянул губы в теплой улыбке, - Теперь все позади. Мы живи, а наши враги – нет! – откашливаясь говорил лис, - Это главное. Я тебя не виню, и тебе не стоит. – с счастливой улыбкой на морде говорил Уайлд, глядя в потолок. Кинни глянув на него, так же легонько улыбнулся, в глубине души радуясь, что Вселенная подарила ему столь хорошего друга. - Спасибо…***
У здания городской больницы притормозило две черные легковые машины. Синхронно остановившись пассажиры обоих транспортных средств покинули их, и быстрым шагом направились к главному входу в больницу. Машины, высадив пассажиров, тронулись с места, отъезжая на парковочные места, дабы не мешать проезду, служебных и гражданских автомобилей. В просторный, светлый холл больницы вошло четверо зверей. Все они были одеты в черные костюмы, словно под копирку (если забыть про то, что они были разных видов). Высокий, мускулистый лев, тяжелым шагом прошел к стойке регистрации. За ним волочились трое зверей: волк, кролик, и вилорог. Подойдя к сидевшей за стойкой ленивице, лев уставшим от долгого переезда голосом обратился к ней. - Прошу прощения, мисс, - замялся лев, пытаясь выведать имя собеседницы, однако, поняв, что это пустая трата времени, продолжил, - Я бы хотел встретиться с доктором Орнисом. – сложив лапы за спиной говорил хищник, - У нас назначена встреча. – добавил он после небольшой паузы. Молчание, которое доставалось в ответ, вместо звериной речи начинало, то бесить, то утомлять. Тяжело и протяжно выдохнув, гривастый хищник поправил узел галстука на шее, и пошел куда глаза глядят, надеясь в итоге выйти к кабинету главврача. Сопровождающий эскорт пошел за ним. А ленивица, что сидела за стойкой регистрации, даже не заметила того, что к ней кто-то подходил и обращался. Единственное, что она сейчас видела, так это очаровательный, сладкий сон. Раздался стук в дверь. Олень, сидевший в своем кресле и кропя над документами резко поднял голову на стук. - Войдите. – отозвался он на немую просьбу. В кабинет вошел тот самый лев. Главврач тут же отложил в сторону пишущую принадлежность, и поправив ворот белого, выглаженного халата, поднялся с кресла и обойдя свой стол, протянул крупному хищнику свое копыто. - Мистер Паркер, я полагаю? – улыбнулся рогатый врач. - Для вас, просто Шон. – кивнул в ответ лев, и пожал протянутое ему копыто. - В таком случае, предлагаю перейти к делу. – доктор Орнис указал копытом на стул, стоявший перед столом. Кивнув, лев уселся на предоставленное ему место, расстегнув пиджак, - Я вас слушаю. – сказал олень, оказавшись вновь на своем кресле. - Прежде всего, хочу сказать вам огромное «Спасибо», - поудобнее расположился в кресле лев, - То, что вы сделали, очень многое для нас значит. Зверь, которого вы вытащили с того света, один из наших самых ценных сотрудников. Я и бесконечно рад, что он остался жив. - Это моя работа, Шон. – выдохнув протянул рогатый врач, - Но мне кажется, что вас интересует, больше то, о чем мы говорили по телефону? – сложив локти на стол, и собрав копыта в замок, спросил Орнис, сложив на них свой подбородок. - Если ваш прогноз готов, то я с нетерпением жду его огласки. – ответил Паркер. Олень промолчал несколько секунд, уставшим и сострадающим взглядом смотря на гривастого хищника. Орнис стянул с носа свои очки и положив их рядом с собой, приложил копыта к вискам, помассировав их. - Знаете, - начал говорить он, не меняя положения, - За свою практику я много чего увидел и узнал о организме животных. – сказал доктор, убирая копыта от головы и откидываясь в кресло, - Кто-то умирает прямо у меня на столе из-за простой сосудистой недостаточности. А кто-то выживает при потере крови, с выше тридцати процентов от допустимого уровня. – олень тяжело выдохнув, развернулся к окну, что находилось у него за спиной, - Я уже видел случаи, подобные тому, что произошел с этим лисом. И мне всегда было трудно сказать о чем-то подобном, кому-то из близких. - Я вас прекрасно понимаю. – согласился лев, - Но прошу вас не томите, что с ним случилось? – обеспокоено спросил Шон. - Боюсь, мистер Паркер, что карьере мистера Уайлда, как сотрудника агентства БЛЮМ, пришел конец. – глаза льва чуть не вывалились из орбит от услышанного.***
Тишина, спокойствие, уединение, отдых. В голове лиса для всего этого было одно подходящее слово, которое как нельзя лучше описывало его моральное состояние – скука. Да, вспышки невыносимой боли, порой помогали «развлечь» себя, не давая заскучать. Но с каждым разом, они накатывали все реже и реже, и все слабее и слабее. Или Эйден просто привык? Он не знал ответа на этот вопрос. Как и на множество других, интересующих его не меньше. Например, как долго ему тут лежать? Можно ли ему вставать с койки? Когда принесут поесть? Что будет дальше? Когда заживет его лапа? А также множество других, которые бесконечным водоворотом крутились в его голове, то ускользая от его внимания, то всплывая вновь. Лиса наконец-то начало клонить в сон. Кинни ушел сразу же, как в палату заглянула медсестра-антилопа, которая сообщила, что время посещения подходит к концу. И вот, с тех самых пор, два часа, что Эйден лежал в этой койке, он ни проронил ни слова. Не с кем. А говорить с самим собой – глупо, и… жутко? Да, определенно да! Смачно зевнув, да так, что на глазах выступили звезды, Уайлд кинул взгляд на начтенные часы. - 4: 49 p.m. – сам себе прошептал лис. Пристроив свою рыжую голову на мягкой, перьевой подушке, лис попытался наконец-таки уснуть, но, видимо судьба распорядилась иначе. Эйден услышал, как по ту сторону двери, когти коснулись металлической, шарикообразной ручки, и стали ее поворачивать, отворяя дверь в палату. Лис напрягся. Он прекрасно осознавал, что беззащитнее него сейчас, могут быть либо новорожденные дети, либо в дробадан пьяные алкаши, которые даже на лапах устоять не могут, не то что уж за себя постоять. Но, все сложилось куда удачнее. Как только дверной проем образовал достаточно свободного места, в него тут же просунулись два светло-серых, длинных уха. На морде лиса расцвела радостная улыбка. - Разрешите пройти? – послышался знакомый голос, и вслед за ним, в палату просочилась довольная мордочка полосатого кролика. Эйден лишь шире улыбнулся и еле заметно кивнул. Джек открыл дверь и прошел внутрь, - Ты как, живой? – спросил он приближаясь к койке на которой валялся лис. - Да… - хриплым голосом проговорил Уайлд, - Пока что. – добавил он, попытавшись выдавить из себя смешок, который отразился резкой болью в груди. - Тише-тише, - выставив лапки вперед, радостным голосом говорил кролик, - А то еще надорвешься. – расплываясь в ехидной улыбке, добавил Джек. - Ох-хо-хо… - протянул Эйден, - Поверь, мелкий, если бы я не был прикован к кровати, ты уже молил бы меня о пощаде. – сказал он, покосившись на друга прищуренными глазами. - Не сомневаюсь. – тихо усмехнувшись сказал кроль. Повисла тишина. Сэвэйдж стоял у кровати своего раненного друга, которого мог и вовсе потерять. А сказать нечего. Естественно он был рад, что Эйден выжил, но почему-то, сказать было, ровным счетом, нечего. Сложно найти общие темы для разговора со зверем, который был на волоске от смерти и сейчас находиться в подобном состоянии. Спросить, как дела? А как у него могут быть дела? Херово, как же еще! Рассказать какую-нибудь занимательную историю? А зачем ему на мозги сейчас капать? Обсудить последние новости в мире, или поговорить о погоде? Это не самые удачные темы для разговора и со здоровым зверем, а уж с переломанным мешком с костями и подавно. Эйден лежал молча, глядя в потолок, мирно вздымая и опуская грудь, время от времени делаю глубоки вдохи, пытаясь вытерпеть очередную волну нахлынувшей боли. Джек водил глазами по палате в поисках… он сам толком не знал что ищет, лишь бы не смотреть на страдающего друга, и не думать о гнетущей тишине. - Как прошло твое задание? – наобум ляпнул кроль, и осознав, что сморозил глупость прописал себе смачный facepaw. Но ответ, который он услышал, разительно отличался от того, что он ожидал услышать. - Нормально. – кратко ответил лис, - Правда, если бы не финал, было бы отлично. – улыбнувшись, Эйден повернул морду к кролику, не отрывая ее от подушки, - А у тебя как все прошло? – спросил он, постепенно улыбаясь все шире и шире, - Слышал, тебя понизили до офицера полиции. – слегка усмехнулся Уайлд, за что вновь поплатился, но не подал виду. - Рядового. – уточнил Джек, сложив лапки на груди и состроив укоризненно-театральную мину. - Ой, - наигранно удивился Уайлд, - Простите, рядовой Сэвэйдж, не хотел обижать ваши крол… - уже начинал входить в раж лис, как тут же был прерван жутким кашлем, что попутно вызывал боль в груди, от которой у него аж потемнело в глазах. Откашлявшись и немного придя в себя, он продолжил, - Кроличьи чувства. Ооо… - протянул он, - Расскажешь, что было интересного? – с вялой улыбкой и приспущенными бровями, спросил Уайлд. - С удовольствием! – сказал Джек, и запрыгнув на стул, стоявший рядом с кроватью, начал свой рассказ о том, как проходило его задание, не забывая о всякого рода подробностях, где-то приукрашая, где-то наоборот сбавляя, чтобы не давать лису повод переживать из-за своего брата.***
- То есть?! – едва не подпрыгнул на месте лев, - Что вы имеете в виду под фразой: «пришел конец»? – спросил Шон, глядя на оленя глазами полными непонимания и злости. - Я имел ввиду то, что сказал. – спокойно, ответил главврач, - Поймите, как я уже говорил, я повидал многое за годы своей работы здесь, и я не однократно видел нечто подобное. Лапа мистера Уайлда более не дееспособна. – словно молотом по наковальне, отчеканил каждое слово доктор Орнис. - В-вы имеете в виду… - попытался спросить шокированный лев, но был перебит врачом, который заранее знал, о чем у него хотели спросить. - Да. – твердо сказал он, сопроводив слова кивком, - Боюсь, что левую лапу мистера Уайлда придется… - олень несколько секунд помолчав, сглотнул накопившуюся во рту слюну и символически провел правым копытом поперек плеча. - Отрезать… - догадался Паркер. - Я бы сказал, ампутировать. – слегка поправил льва Орнис. - Какая разница, как слово звучит, если суть одна? – откинувшись на спинку кресла, спросил лев, уходя в себя. - С одной стороны вы правы, - пожал плечами олень, - Но с другой, название тоже имеет важную роль. Все же, ампутация, звучит более… гуманно что ли? – неуверенно предположил рогатый доктор. - Пожалуй, вам виднее. – махнул лапой лев. Повисла тишина. Каждый из зверей думал о своем. Доктор Орнис уже решал, как и когда будет проводить операцию, он не сомневался в том, что она пройдет, иного выхода попросту не было. А Шон пытался найти хоть какой-то вариант развития событий, при котором можно обойтись без столь серьезной операции. Спустя примерно три минуты, олень заговорил. - Надеюсь, вы осознаете, что иного выхода попросту нет? – спросил доктор, глядя на посетителя. Лев глубоко вздохнул. - К несчастью, осознаю. – протянул он, - Я просто не знаю, как ему об этом сказать? – Паркер упал мордой в лапы, и пройдясь пальцами по глазам, провел их к переносице, - Это… очень… - Трудно. – помог Орнис, закончив за львом фразу. - Именно. – кивнул Пракер, - Просто, он мой подчиненный. И что в итоге? Теперь у него нет лапы. И вся ответственность лежит на мне! – вскочил со стула лев, - Мне плевать, сколько нужно будет выплатить, плевать, если он меня по судам затаскает, плевать, если решит уйти из БЛЮМ! – говорил лев, расхаживая по кабинету, из стороны в сторону, - Но я не смогу жить с осознанием того, что загубил ему жизнь, отправив на это задание! Куда он пойдет с одной лапой? Кому он будет нужен?! – под конец своего монолога, лев не выдержал и со всей силы ударил кулаком по стенке. Благо она оказалась бетонной. - Да… - согласился Орнис, - Не самая радужная перспектива, но иначе никак. - Доктор, - Шон вновь сел на кресло, - Вы уверены, что ничего нельзя сделать. Ну, там нарастить кость, или какой-нибудь… протез вставить? – с надеждой в голосе спрашивал лев, вытягивая из оленя все что можно было, в надежде спасти подчиненного. Но рогатый врач лишь мотал из стороны в сторону головой, разрушая все надежды директора БЛЮМ. - Поймите, - начал говорить олень, облокотившись на стол, - Плечевая кость мистера Уайлда, она… как бы это вернее сказать? – доктор слегка задумался, подбирая слово которое лучше подходит в данном контексте, - Она как конструктор, - сказал олень, найдя подходящее слово, чем вызвал явное непонимание со стороны собеседника, - Сейчас объясню. – добавил он, заметив это самое непонимание, - Как я уже сказал-конструктор. В котором не хватает деталей. В лапу мистера Уайлда, вживлена металлическая спица, которая служит своего рода стержнем для, и, на какое-то время, вместо кости. В обычных случаях, при переломе, подобные спицы вставляют, чтобы помочь кости занять правильное место, дабы дальнейшее лечение прошло без осложнений… - Прошу, ближе к сути. – перебил оленя Шон. - Но у мистера Уайлда, попросту нет кости, которую нужно поддерживать. – перейдя сразу к сути сказал Орнис, - Все, что мы смогли сделать, это вживить спицу, и закрепить то, что осталось от плечевой кости. Наращивание, займет не просто месяцы. Годы. От пяти до восьми лет. И то после этого, лапа не сможет функционировать как раньше. – говорил олень, глядя на льва. В его глазах читалось сожаление и печаль. Не каждый день приходиться говорить о подобном, и при этом сохранять хладнокровие, конечно, хотелось помочь лису, хотелось, чтобы все обошлось. Но, суровая правда жизни в том, что чему-то случиться попросту не дано. - Понимаю… - протянул лев. В его словах чувствовалась печаль, голос был глухим, словно лев ушел в глубокие раздумья. Олень решил попытаться достучаться до него. - Мистер Паркер? – спросил он, слегка подавшись вперед через стол. Лев опомнился. - А? – вскинул он голову, и с удивлением посмотрел на главврача, - Да-да, все хорошо. Не переживайте. – выдавил он из себя улыбку, - Прошу прощения, мне нужно кое-кому позвонить. – сказал Паркер медленно поднимаясь из кресла. Орнис лишь тихо кивнул. Буквально через мгновение, лев встал и достав из внутреннего кармана телефон, в пару нажатий набрал нужный ему номер и приложив телефон к уху, стал терпеливо ожидать ответа. Благо ждать долго не пришлось. На звонок сразу же ответили. С другого конца телефона послышался глубокий, басистый мужской голос. - Доктор Дубров слушает. - Виктор! – радостно воскликнул лев, - Рад тебя слышать! - Шон? И я рад, дружище! – не менее радостным голосом ответил голос с другого конца провода, - Что-то случилось? – сразу же перейдя к делу, спросил он. Виктор прекрасно понимал, если Паркер сам звонит ему, значит у него какие-то проблемы. Обычно, старые друзья общались только лично. Лев частенько навещал своего боевого товарища, в его загородном доме. Они вместе ходили на рыбалку, по грибы, или просто сидели и вспоминали былые времена. - Да, у меня есть просьба. – сказал Шон. - Конечно! – воскликнул зверь, на том конце провода, - Я не я, если посмею отказать зверю, благодаря которому до сих пор живу! Что тебе нужно, дружище? – спросил Виктор. - Я кое-что тебе отправлю, посмотри документы, и внимательно изучи их. – сказал лев, - А как только ознакомишься, езжай к Б2. Там тебя встретят. - Так точно! – бодрым голосом отозвался зверь по телефону и попрощавшись положил трубку. Убрав телефон от уха, лев стал вновь набирать номер. Орнис все это время непонимающе смотрел на него, гадая, что пришло на ум директору БЛЮМ. Но Паркер, походу, попросту не обращал внимание на этот взгляд. Он был слишком затянут влетевшей ему в голову идеей. Вновь приложив телефон к уху, лев принялся ожидать ответа. Как и в первый раз, ждать долго не пришлось. - Брюс Малик у телефона. – прозвучал спокойный и невозмутимый голос дикобраза, что взял телефон, - Что-то случилось, мистер Паркер? - Брюс! – обрадовался лев столь удачному стечению обстоятельств, - Ты-то мне и нужен! - Так точно. – ответил шипастый зверь, - Ааа… Нужен для чего? – тут же поинтересовался он. -Есть проблема, которую нужно уладить... - сказал Шон, и принялся обсуждать с подчиненным детали его задания.***
Последний час в жизни израненного, но от этого не менее счастливого лиса, прошел весьма бодро и с цветущей на морде улыбкой. Эйден с удовольствие слушал одну за другой истории, которые рассказывал ему его ушастый друг. Порой кролик сам отвлекался от, вспоминая какие-то интересные моменты из их совместных заданий, или случаи из детства, моменты их первой встречи. Было весело и легко, на какое-то время, лис даже забыл о том, что прикован к койке, и о доселе невыносимой боли, пронизывающей практически каждую клеточку его тела. Однако, как говориться, все хорошее когда-нибудь кончается. В палату вошли четверо зверей. Вел их Орнис. Нацепив на морду очки и «железную маску» хладнокровия и отстраненности, олень подошел к кровати пациента с торца, в сопровождении двух санитаров, одного гепарда и весьма увесистого носорога. Четвертым зверем в этой компании «скорой помощи» была вошедшая следом, обеспокоенная Мелиса. Разговоры тут же прекратились. В комнате повисла гнетущая тишина. Джек, соскочив со стула на пол, скрестил передние лапки на груди, и стал осматривать вошедших визитеров. Эйден же, просто лежал, молча глядя главврачу в глаза. Витавшее в воздухе напряжение, было развеяно хриплым и тихим голосом лиса. - Что-то случилось, доктор? – спросил Эйден, взволнованными глазами глядя на оленя, стоявшего передним. - Да, кое-то случилось. – протянул Орнис. На секунду в его глазах промелькнули боль и сострадание, но он, взяв контроль над своими эмоциями, продолжил, - Мистер Сэвэйдж, - обратился он к кролику, - Вашему другу необходим покой. – мягким тоном, проговорил Орнис, держа копыта за спиной. Кролик покосился на друга. Эйден лежал в недоумении. Он уже не в первый раз попадал в больницу, и сотню раз слышал эту фразу, и обычно, он даже особо и не возражал. Но не сейчас. Что-то подсказывало ему, что дело постепенно развивается не в лучшую, для него, сторону. Уайлд перевел слегка напуганный взгляд на друга. Кролик все понял. - Он в полном порядке. – настойчиво отрезал Сэвэйдж. - Вы даже не представляете, сколь сильно вы заблуждаетесь. – все таким же мягким и спокойным тоном говорил олень, - Прошу вас, не усложняйте нам работу. – попросил хирург. - Что за работу? – спросил Джек. Он явно выказывал свое недовольство сложившейся ситуацией, а также, недоверие к главврачу. А все потому, что беспокоился о своем друге. Редко он видел подобное в его глазах. И сейчас он не мог проигнорировать это. Не дождавшись ответа от главврача, кролик твердо решил, - Ясно, - свесив уши ответил он, - Я остаюсь здесь! – грозным взглядом глянул он на доктора. - Я боялся, что вы так скажите. – печально и тяжело выдохнул Орнис, и после обратился к стоявшим по оба плеча от него санитарам, - Ребята, пожалуйста, выведите посторонних зверей из палаты. Гепард и носорог синхронно кивнув, направились к стоявшему, маленькому комку шерсти. Но шансы само собой были неравны. Сделав два быстрых шага назад, кролик левой лапкой, расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и приподняв его, потянулся туда правой лапкой. Но тут его остановил голос друга. - Джеки, - прохрипел Уайлд. Все звери в комнате остановились. Санитары замерли скорее не от голоса лиса, а от увиденного на левом боку кролика пистолета, до которого его лапка не доставала буквально нескольких сантиметров. Однако кролик остановился именно из-за друга, - Не надо. – тихонько добавил лис. Пристальным взглядом глядя на Эйдена, Сэвэйдж тяжело вздохнул и наконец, позволил себе расслабиться. Он отвел правую лапку от рукояти пистолета и застегнул пиджак. Лис лишь еле заметно улыбнувшись кивнул ему. Джек перевел глаза на оленя. - Если с ним, хот что-то случиться… - начал говорить полосатый кроль, но был перебит врачом. - Не переживайте, мистер Сэвэйдж, с вашим другом все будет в полном порядке. – кивнув, заверил главврач. - …Я задушу вас голыми лапами… - прошипел кролик в довершение, и направился к выходу. Перед самой дверью, его окликнули. - Джеки… - позвал его Эйден. Кролик обернулся, вскинув ушки на голове, удивленно посмотрел на друга, - Помнишь то, что ты мне сказал на кануне нашей операции? – спросил Уайлд, Джек непонимающе нахмурил брови. - Ты о чем? – спросил кролик. - Ты правда собираешься подать в отставку? – самым, что ни наесть серьезным тоном спросил лис. Джек даже не поверил своим ушам, ему показалось, что это ему просто послышалось, однако, все было совсем не так. Эйден и вправду спросил именно это. Кролик легонько улыбнулся. - Куда я уйду? – усмехнулся он, - Ты же без меня и дня не проживешь! Лис лишь улыбнулся в ответ. На душе стало сразу спокойнее. Всегда приятно знать, что за тебя кто-то переживает и ты кому-то нужен. В голове лиса пронеслась мысль, что все то, что он делал на этом задании, он делал для того, чтобы доказать себе и своему напарнику, что сможет справиться и сам, без чьей-либо помощи, что он способен на большее, и что в итоге, увидев как сильно он изменился, Джек решить остаться в БЛЮМ. Но он не смог. Он бы попросту погиб, если бы не друг, который довез его до больницы. И наверняка, погиб бы кучу раз до этого, если бы не этот высокомерный, занудливый, крикливый, временами истеричный, но все же верный и преданный друг. - Поправляйся… - протянул кролик, и переступив за порог, пошел по коридору. За ним палату покинули санитары и волчица. Перед выходом она встретилась глазами с Эйденом. За мгновение до того, как дверь закрылась, лис успел прочесть в ее глазах всего лишь два слова: «Мне жаль».***
Орнис и Уайлд остались наедине. Вновь повисло томительное молчание. Рыжий пациент водил глазами по палате, просто ожидая, пока олень не проявит признаки жизни. Но главврач, походу, и не думал шевелиться. Он уставился куда-то в одну точку на одеяле лиса и просто смотрел туда, о чем-то задумавшись. Заметив это, Уайлд решил его поторопить. - Доктор… - протянул он, - Вы уснули? – слегка улыбнулся он. - Нет. – словно выйдя из транса помотал головой олень, - Я просто задумался кое, о чем. - И о чем же, - спросил лис, состроив ехидную мину, - Если, конечно, не секрет. - О том, правильно ли я поступаю… - протянул Орнис, постепенно приближаясь к капельнице, подведенной к лису. Эйден напрягся. - И что вы надумали? – спросил он, внимательно следя за действиями врача. - Думаю, что если бы я решил, что это неправильно, то не стал бы так поступать. – грустно протянул он, вытягивая из кармана халата шприц, - Но порой, иного выхода попросту не предоставляют. Орнис, схватив копытом трубку, по которой в организм лиса поступал раствор, одним быстрым и отточенным движением ввел содержимое шприца в трубку, через специальный клапан. Лис даже не успел опомниться. Видя, как по трубке к лапе, стремительно течет какая-то жидкость, Эйден тут же попытался отцепить ее. Попытка задействовать вторую лапу, произошла скорее на уровне инстинктов. Лис тут же ощутил сильную боль в плече, и громко закричал. В следующий миг, он почувствовал, как два копыта прижали его правое плече и локоть к койке. У него попросту не было сил, чтобы сопротивляться. Препарат попал в кровь. Орнис отстранился от хищника и сделал пару шагов назад. Эйден злобно посмотрел на него. - Что это? – прорычал он, напрочь забыв о своем состоянии. Олень не отвечал, - Что это!? – прокричал лис. Врач сделал еще шаг назад. Придя в ярость, Рейнардо попытался сжать кулак, но не смог. Все его мышцы в одночасье стали ватными, перестали болеть, но вместе с этим и ощущаться. Лис не понимал, что происходит, но зато понимал, что в итоге произойдет с ним. В последний раз, когда он испытал подобное чувство, то очнулся привязанный к стулу посреди огромного склада. Мозг начал быстро искать решение, выход из сложившейся ситуации, но и он продержался не долго. Сознание стало затмеваться, глаза словно сами закрывались, а подушка, что так кстати оказалась под рыжей головой, словно пожирала лиса. Яркий свет белой, неоновой лампы, светил все тусклее и тусклее, превращаясь в тоненький лучик света. Боль окончательно ушла, дышать стало так просто, на задний план отошли все переживания и невзгоды. Эйден Уайлд закрыл глаза.