Rehab для Темного Лорда

Тем временем до Рождества оставалось два дня. Гарри, похоже, переставший дуться, с нетерпением ждал выписки, а Гермиона заготовила для него небольшую ложь, чтобы оправдать свое отсутствие на ужине у Министра и его семейства, так как не знала, что наплел Рон. Она взяла вечернюю и ночную смены в госпитале. Во-первых, за них была двойная оплата, а во-вторых, даже если бы Гарри упросил ее поменяться, на это уже никто не согласился бы. В день выписки в доме на площади Гриммо Гарри встречали Рон и Джинни. Гермионе пришлось удалиться, хотя до этого именно она вместе с Кричером приводила дом в праздничный вид. Ей хотелось порадовать Гарри наряженной в гостиной елкой, но присутствие младшей Уизли бесило до крайности. Цепкий взгляд, которым бывшая подруга провожала Гарри, говорил о том, что планов своих она не оставила. Гермиона опасалась, что именно сейчас Гарри особенно уязвим. И именно поэтому не решилась на открытую конфронтацию. Несмотря на заверения целителя Блишвика, ее беспокоили побочные эффекты длительного лечения. Гермионе казалось, что любое вмешательство будет иметь последствия, поэтому она вовсю подумывала о совершении должностного преступления. Гермиона собиралась при удобном случае прочесть медицинскую историю Гарри. Рождественские смены выдались горячими: с утра было много желающих посетить страждущих родственников, а как следствие — изобилие гостинцев и обилие пищевых расстройств… Веселее, наверное, было только в отделении травм, куда пачками доставляли подвыпивших расщепленцев и свалившихся с метел. К полуночи Гермиону уже трясло. Улучив несколько минут, она выскочила на улицу, на ходу доставая из кармана пачку сигарет. Ноги сами несли Гермиону к тому самому подвальному окну. Она долго стояла возле него, не понимая, хочет ли заглянуть внутрь или начать разговор. — Давно тебя не было… Некому было травить меня этим вонючим дымом, — донеслось из подвала. — Так и запихнул бы тебе в глотку всю пачку, да поджег. Нормальное такое приветствие для Волдеморта. Даже грязнокровкой не обозвал. — И вас с Рождеством, — рявкнула в ответ Гермиона. Из подвала донесся резкий кашель. — Быстро летит время, — с сожалением констатировал узник. — Надеюсь, новое место будет посуше и потеплее. — Да уж, в вашем возрасте уже пора заботиться о теплой грелке в постели и пуховой перине, — съязвила Гермиона. Не смогла удержаться. — Дура девчонка, — ругнулся «старец» семидесяти с лишним лет. С минуту оба молчали. — Кто вас здесь держит? Кто перевозит? — наудачу поинтересовалась Гермиона. Из подвала донесся мучительный стон. — Приведи ко мне Поттера! Пусть прикончит. Нет никакого желания разговаривать с настырной грязнокровкой. — Ну наконец-то, я уж думала не дождусь сегодня, — хмыкнула Гермиона. — Откуда такое стремление к суициду? Мерлин, неужели вы таки раскаялись?! — Заткнись! — Грубо и однообразно. А вообще, мне работать пора, — сообщила Гермиона. Она отошла от окна, потом призадумалась и взмахнула палочкой. — Акцио пудинг из сестринской. Сегодня всему персоналу подарили от руководства дежурные коробочки с пудингами. Гермиона решила, что небо не рухнет на землю, если она отдаст свой такому странному Волдеморту. Девушка освободила выпечку от обертки и отлевитировала в подвал, ориентируясь на звук. — Еще раз с Рождеством. И поскорее побежала прочь, чтобы не услышать реакцию узника. Следующий день был ужасным… Гермиона спала до позднего утра, а к обеду отправилась на площадь Гриммо вручить Гарри подарок. Хозяин особняка встретил ее таким уничтожающим взглядом, что она сразу почувствовала — случилось что-то плохое. — Как ты могла, Гермиона? — Могла что? — недоуменно спросила она. — Ты так смотришь на меня, будто решил, что я приняла пожирательскую метку. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Джинни… Имя расчетливой и мстительной ведьмы подействовало как спусковой крючок. Гермиону прорвало. Она, наплевав на возможные последствия, высказала Гарри все наболевшее за год с лишним. Про мерзкий поступок Джинни, про унизительные поиски работы, про похороненную мечту об образовании и достойной карьере и о том, что Гарри до сих пор витает в облаках. Каменное, отчужденное выражение лица друга говорило о том, что надежды на понимание очень мало. — Она предупредила, что ты будешь врать. Ради чего все это было, Гермиона? Ради денег? Скажи честно. Это было последней каплей. — В троллью задницу тебя, Гарри! Когда придешь в себя, пришли сову за моими воспоминаниями, а если нет, слушай дальше мерзкую обманщицу! — крикнула Гермиона и аппарировала прямо из холла, наплевав на приличия. Горечь от бессилия и слезы душили ее. Она прорыдала весь вечер. Уснуть смогла только при помощи зелий, ведь на следующий день нужно было идти на работу. Гермиона выполняла все настолько механически, что даже Блишвик поинтересовался, здорова ли она. Пришлось сказать, что она ужасно устала и подумывает об отпуске… На перекур расстроенная Гермиона шла шаркающей походкой инферии. — Снова мисс Удушающее Милосердие? — захрипел из подвала голос. — Заткнитесь… Том, — Гермиона помнила, как он ненавидел свое маггловское имя. Ей тоже хотелось позлить Волдеморта в ответ. В ответ раздался каркающий смех. — Видимо, тебя что-то крепко задело, — догадался невидимый собеседник. — Поттер бросил? — Да дался вам этот Поттер! Чтоб ему голые дементоры снились! Волдеморт откровенно потешался из своей камеры. Гермиона поспешила вернуться в стены госпиталя, чтобы не приложить его чем-нибудь особенно болезненным. Через два дня обиду сменила злость. Совы с извинениями от Гарри не было, а в «Ежедневном пророке» появилась статья о Рождественском бале у Министра Магии, где впервые за долгое время появился на публике «прервавший свое затворничество народный герой». Гермионе хотелось рвать и метать. Свою ярость она перенесла на оставшуюся часть заросшего сада. После целого дня упорного ручного труда там появилось отличное место для цветника и беседки. Соседи удивленно поглядывали на нее из окон. Но злость не ушла. Сжигая в камине газету с колдографией вальсирующего с Джинни Поттера, Гермиона методично планировала одно предприятие, после которого притихший магический мирок снова содрогнется, а Гарри, возможно, опять станет самим собой. Яркой, шумной и веселой была новогодняя ночь в Лондоне. Наступал миллениум. Рубеж тысячелетий. Вокруг этого события не только среди простецов, но и среди волшебников, ходило множество легенд и пророчеств. Госпиталь Св. Мунго тоже праздновал. Даже самые ответственные из дежурного персонала были уже изрядно навеселе. Целитель Сметвик со второго этажа (отделение для пострадавших от нападений живых существ) принес к общему столу запыленную бутыль какой-то невероятно крепкой настойки на травах. — Прочищает магические каналы. Очень мягко, — без устали рекламировал он. К полуночи почти весь персонал ходил с кристально чистыми каналами. Оказалось, что отсутствие застоя в магических каналах сильно затрудняет процесс передвижения. Под бой огромных часов в вестибюле все, и целители, и пациенты, которые были в состоянии стоять на ногах, высыпали в чем были на внутренний двор. Десятки волшебных палочек запустили вверх снопы разноцветных искр. С соседних улиц небо разрывали оглушительные и не менее красочные заряды маггловской пиротехники. Волшебники смеялись и поздравляли друг друга с новым тысячелетием. То, что стена отделения с «пустышками» вдруг начала оседать и проваливаться под землю, заметили не сразу. Началась жуткая паника. Полупьяные люди не сразу сообразили, что из-под завалов нужно кого-то спасать. Гермиона была в гуще событий. Размахивая палочкой, она левитировала вверх тяжеленные обломки стен и перекрытий, Мобиликорпусом поднимала и переносила пострадавших. «Пустышки», их немногочисленная охрана… Целители подбегали к каждому, накладывали диагностику, залечивали открытые раны. Кто-то призвал аптечку с зельями из отделения бытовых травм. Еще кто-то сообразил наконец отправить сигнал аврорам. Несколько тел перенесли отдельно, им уже нельзя было помочь. — Мисс Грейнджер! — обратился к Гермионе целитель Блишвик, вытирая пот со лба. — Если у вас еще остались силы… — он показал на трупы. — В морг? — уточнила запыхавшаяся ведьма. — Если вас не затруднит… — извиняющимся тоном попросил ее начальник. — Опытные целители нужнее здесь. Нам необходимо расчистить пространство. Скоро здесь будет не протолкнуться от авроров. — Конечно, сэр. В небольшом морге госпиталя Св. Мунго спустя десять минут лежало семь тел. Все, кроме одного — бывшие узники Азкабана. Взволнованная Гермиона достала из кармашка мантии флакон с рябиновым отваром, подошла к телу, с головой завернутому в грязно-серое тряпье, сдвинула ткань с обезображенного лица и капнула несколько капель в полуоткрытые синюшные губы. — С днем рождения, Том… — сквозь зубы процедила она.