Под контролем

— Какого хрена?! Скажи, что ты удумала своей пустой головенкой?!       Аллен впечатала в стену стальная хватка. Пальцы Охотника сжали горло, давая ровно столько воздуха, сколько нужно, чтобы не потерять сознание. Инстинктивно она вцепилась в его запястье, стараясь ослабить давление. Похоже, он даже не замечал ее попыток.       Глаза мужчины просто полыхали яростью. И болью. Аллен с удивлением отметила, что ей не так страшно, как стыдно. Стыдно перед ним. Но девушка упорно молчала. Неизвестно, что он знает. Не хочется ненароком подставить кого-нибудь.  — Отвечай!       Он едва держался, чтобы не придушить эту упрямую сучку. Попыталась сбежать! После всего, на что он пошел ради нее! Неблагодарная тварь. А теперь еще и молчит! Ну стерва! Сейчас он ей устроит. Напряжение копилось, пыталось найти выход. Она должна почувствовать то, что испытал он, не обнаружив ее дома. Удивление, страх, ярость и боль. Просто нечеловеческую боль. Как будто ему живьем выдрали сердце и заставили сожрать. Он не мог связно мыслить, не мог дышать, не мог представить себе жизни без нее.       Кэсс ослабил хватку, но только для того, чтобы повернуть ее лицом к стене, заломИть руки и прижать своим телом.  — Знаешь, я соскучился. А ты? — с этими словами он принялся быстро расстегивать ее куртку подрагивающими пальцами. Он знает, какое наказание будет для нее в самый раз. Пусть же и она прочувствует ту горечь и разочарование, что довелось испытать ему.       Аллен закусила губу. Неужели собрался вот прямо сейчас ее поиметь? Стало обидно. Как будто это случилось по ее прихоти. Говорила же, нужно сделать глушилки, упрямый баран! К обиде добавилась злость. А сейчас! Ведет себя точно последний ублюдок!  — Соскучился настолько, что готов меня изнасиловать? — зло бросила она, слыша, как он возится со своими штанами.  — Помнится, тебе нравилось трахаться со мной. А твои стоны… м-м-м, шлюхи Центра отдыхают, — мужчина был явно зол, но в голосе уже проскальзывало возбуждение.  — Нравилось то, что ты не вел себя как В115В! Ай!       Охотник с силой сжал ее запястья и почти прошептал на ухо:  — Не смей! Слышишь? Не смей сравнивать меня и эту падаль! А теперь ответь. Почему. Ты. Ушла? Почему?       Сволочь, пусть подавится. Слезы сами текли из глаз.  — Потому что люблю тебя… — тихим шепотом произнесла она, но он услышал.       Руки Охотника разжались, тишина стала плотной, почти материальной. Аллен старалась не всхлипывать. Вот гад, лучше бы она крысу досталась. По крайней мере быстрая смерть.  — Повтори, — ой, ну надо же, успокоился. Прямо волшебное слово. Интересно, если признаться в любви Двум, то они наконец отстанут от них?  — Повтори! — с нажимом произнес Охотник. Не чувствуя больше его рук, Аллен развернулась и сквозь пелену слез зло глянула ему прямо в глаза.  — Оглох? Повторить? Что именно тебе непонятно? Что люблю тебя, как последняя идиотка? Тебя! Альфу! Да вы же, каждый из вас… просто… Ай! Что чуть с ума не сошла от страха за тебя, узнав о твоей «выходке»? Умнее ничего не придумал? И взял бы предложенную омегу! Послушную, тихую. Какого хрена? Ты сильный и… умный… и хо… хороший! Придурок!       Не в силах больше говорить, она разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Ну и задница, для него же старалась, а он…       Мужчина ошеломленно моргнул, соображая, что наговорила ему девушка. Высказала так высказала, словно холодной водой окатила. Теперь ему хотелось смеяться. Любит! Поэтому ушла. Боялась за него. Стало удивительно легко, ярость схлынула, освобождая разум от своего плена. Просто хотела защитить! Пусть и ценой собственной жизни. Но тут взгляд упал на разодранную одежду. Действительно придурок. Чуть все не испортил… Кэсс нежно привлек к себе расстроенную девушку, не обращая внимания на слабые попытки вырваться.  — Малышка… — родной бархатисто-ласковый голос заставил Аллен разрыдаться пуще прежнего.       Охотник подхватил ее на руки и потащил в ванную.

***

 — Скажи… малышка, прошу… скажи…       Он переплетает их пальцы, нарочно медленно ласкает нежную кожу, но держит крепко и мягко, не давая Аллен возможности двигаться. Заставляет глядеть в глаза. И просит, приказывает, умоляет.  — Скажи…       Губы девушки шевелятся, но голос подводит. Мужчина легонько двигает бедрами, давая ей лишь малую каплю того, чего она так хочет. Это даже не секс — нечто большее. Ему кажется, что не только их тела соединены сейчас на этих простынях, но и души переплелись так тесно, что нет возможности сказать, где заканчивается один и начинается другой. Девушка под ним слабо дергается и шире распахивает глаза, подернутые желанием и любовью. Да, любовью. Искренней, удивительной, доказанной поступком и словом.       Охотник ждет, щедро одаривая ее ласками, но лишая главного. Снова битва, но сейчас он в лидерах. А она… Она его жертва, желающая сдаться на милость победителя, но слишком гордая, чтобы это признать. Поэтому он выматывает ее, загоняет, как хищник добычу.       Еще движение. Аллен всхлипывает, не в силах терпеть эту сладкую пытку. Ей нужно так мало, всего чуть-чуть. Но он держит ее в шаге от наслаждения, не позволяя ощутить разрядку. Она проиграла.  — Люблю… Кэсс, люблю тебя, люблю, — она почти стонет, не в силах больше глядеть в сверкающие страстью и восторгом глаза Охотника. Сколько раз за сегодня он уже требовал их? Сколько раз добивался и начинал все сначала?  — Люблю… — шепчет он вместе с ней, сцеловывая желанные звуки с пересохших губ, — люблю, моя сладкая!       Девушка вскрикивает, когда Охотник перестает сдерживать себя. Опять слезы, но на сей раз от счастья, настолько большого, что оно причиняет боль. Удивительно сладкую боль.       Пика они достигают одновременно и еще долго не могут отдышаться, ловя отголоски наслаждения и тесно прижимаясь друг к другу. Мужчина вновь устраивает ее на своей груди. Страсть сменилась огромной, словно сама вселенная, нежностью и покоем. Хотелось гладить, касаться ее. Бесконечно долго, чувствуя, как охотно она принимает и дарит ответные ласки. Все потеряло важность. Кроме нее. И плевать — пусть это слабость, но именно теперь он счастлив как никогда.  — Как ты нашел меня так быстро? — задумчиво спросила Аллен, приподнимаясь на локтях.       Охотник фыркнул.  — Рима — трепло. Сразу мне сдала А55З и Яна. Несколько весомых доводов, и эта парочка раскололась.  — Я не об этом, и так было понятно, что план — чистая импровизация. Время не сходится, — задумчиво протянула девушка.  — А, ты об этом, — Кэсс поправил сбившееся одеяло, — считай это интуицией, решил проверить, как ты. Больно много слухов гуляет среди альф. Попыток тебя выкрасть не было только потому, что у меня теперь достаточно сил разыскать вора и объяснить ему, что так поступать нехорошо.       Отчего-то Аллен не хотелось уточнять, каким именно способом собрался объяснять Кэсс. На душе заскребли кошки, твою мать, они тут в постели разговоры разговаривают, а меж тем схватка на Арене все ближе. Опять мысли вернулись к плану побега. Если бы не те крысы… Крысы!!!       Девушка аж подскочила, упираясь ладошками в грудь Охотника и заставляя его тем самым немного поморщиться.  — Что такое, маленькая? — лениво вздохнул он.  — Крысы! Там, в туннелях, — быстро затараторила Аллен, — они меня не слушали! То есть я не могла пройти, понимаешь? Не пускали меня! Сожрать хотели!  — И? — рассеяно отозвался Кэсс.       Ну, ясно, совсем мужчина не в себе. Девушка сокрушенно вздохнула.  — Мне не подчиняются только насекомые и разумные существа. Понял? Ра-зум-ны-е! А те твари на милых бабочек не походили.       Вот это номер. Настала очередь мужчины принять вертикальное положение, не выпуская, впрочем, свою женщину из теплого кольца рук.  — Уверена?  — Более чем. Они даже вели себя… Человечно, что ли. По одному нападали, не всей стаей, а когда я в сотый раз умоляла пропустить, одна из них даже облизнулась, нагло так. Я не думаю, что они очень умны, но все же…       Кэсс сдавленно выругался. Сначала Изгои, теперь эти. И главное — под самым носом. Получается, что живут они буквально на пороховой бочке. Охотник быстро принялся собирать разбросанную одежду. Ночь на дворе, но плевать. Двое должны знать как можно скорее.  — Собирайся, милая, пора навестить Старейших.  — Ночью, что ли?  — Неважно, — отмахнулся Кэсс. — Они в первую очередь лидеры альф, а уж потом…       Что «потом», он так и не договорил, вытащив девушку за руку из дома. Ух, кажется, прошло уже сто лет с тех пор, когда она послушно шла в дом Охотника. Дорога казалась ну вообще незнакомой. Коридоры, коридоры. И как только не заблудиться. Стоп, пришли. Кэсс подошел к одному из бойцов, стоящих в карауле, и тихо что-то проговорил. Тот быстро скрылся в одной из дверей. Примерно через полчаса явились Старейшие. Соф был явно не в духе, а вот Наату было вроде как глубоко все равно. — Что еще? — хмуро осведомился бородач. — В туннелях завелись разумные, — с места в карьер начал Охотник.       Наат вскинул брови: — Неужели? Откуда информация? — Аллен предприняла попытку бегства. Там их и встретила. Про ее способности вы знаете, она утверждает, что ей неподвластны лишь насекомые и разумные существа… — Выйди, — сухо последовал приказ.       Охотник сжал кулаки. Он знал, что эти слова относятся к нему. Проклятье! Что эти старики себе удумали? Он ее не оставит! Только не после того, как едва не потерял! — Мы просто поговорим, — бесстрастно сообщил Наат.       К57С взглянул на девушку. Похоже, она удивлена и испугана в меньшей степени, чем он. Даже, скорее, просто удивлена. А вот его же снедал страх. За нее, за них. Без его присмотра Старейшие могли бы сделать что угодно. Убить, например. Пальцы мужчины похолодели, а к горлу подступил ком. Нет, если они только посмеют… — К57С, выполнять! — тело само среагировало на приказ. Мужчина вышел, глянув напоследок на свою храбрую омегу. Ему показалось, или девушка ободряюще улыбнулась уголками губ?       Дверь за ними клацнула, и двое мужчин посматривали на Аллен. Один безэмоционально, другой с явным интересом. — Попыталась сбежать? — почти весело изрек Наат.       Аллен только плечами пожала. Страшно отчего-то не было вот ни капли. А этот очаровашка в плаще так и вовсе производил приятное впечатление. — Так плохо жилось у нашего дражайшего К57С? — в свою очередь продолжал допытываться тот. Ну как клещ, видит Создатель. Девушка хмуро воззрилась на мужчину. И куда девалось ее чувство благоговения? Не иначе как испарилось. — Я дура, по-вашему? — опа, а зачем же так переглядываться красноречиво. Хотели послушать, вот она вам — правда-матка, — думаете, я не понимаю, что К57С, возможно, один из лучших кандидатов в преемники? Имела удовольствие сравнивать с В115В. Ну и…       Тут ей пришлось прикусить язык, дабы не сморозить что-нибудь лишнее. — У него этих омег будет, как вшей на собаке. Позже. А на мне… — она поперхнулась, — свет клином не сошелся. Вот и дернула. Подальше от вашего чудесного Центра.       «Мать его дери», — мысленно закончила свою тираду она. Нашлись тоже, знатоки душ. Она тут информацию как есть выложить готова, а ее про личное спрашивают. — Очаровательно, — хохотнул Наат, — какая находчивая девочка. Будь твой побег более удачным, хлопот у нас стало бы меньше. Стало быть, защитить своего милого решила?       Вот сволочь умная, понял, значит. — А вам-то какая печаль? Если и решила? — огрызнулась она. — Хм, ясно, почему этот мальчишка так на тебя запал, — подал голос Соф, — омеги с окраин всегда интересны. Своевольные, дикие. Это не воспитание гарема.       Наат прервал его нетерпеливым жестом. — Что там с разумными? — Когда я пробиралась по туннелям, на меня напали, — неохотно отозвалась девушка. — Похожи на крыс, только лысые и большие. По колено в холке. Еще света боятся. Если б не они, то… в общем, не удалось мне договориться с ними. — Может, твои способности подвели?       Девушка отрицательно покачала головой. Пошептавшись, мужчины подозвали охранника. Высказали пару приказов и отпустили. Аллен молча разглядывала узор пола. Нет, ну а что она скажет? И без того они за эти дни Охотника обо всем выспросили. Прошло от силы пять минут, и боковая дверь отворилась. Свора огромных псов вбежала в зал. — Фас! — скомандовал Соф.       Аллен только присела, чтобы в глаза животным заглянуть. Ха! Фас! Больно страшно. Ей было спокойно и как-то даже хорошо. Рядом с животными всегда хорошо. Они не как люди. Если ты им не нравишься — ненавидят, если любят — то на полную катушку. И не лгут. Скуля, как двухнедельные щенки, огромные пушистые твари ласково лизали лицо и вытянутые руки Аллен. Девушка со смехом отталкивала морды наиболее настойчивых. — Мои ж вы хорошие! Что, несладко жить? Как я вас понимаю… — Аллен от души тискала псов, чуть ли не таская тех за хвосты. Животные вились вокруг нее, повизгивали, катались по земле, подставляя пузо. Эх, дома всегда полно живности было, и лесных зверушек она подбирала. Отец всех лечил, по сути, у них сформировалась неплохая команда. Аллен успокаивала больных и перепуганных тварей, пока отец занимался своим делом. Попробуй объяснить лошади, что выдернуть штырь из копыта — для ее же блага.       Наат мрачно наблюдал за этим праздником жизни. Один Создатель знает, о чем свидетельствовали его чуть изогнутые брови и сжатые в упрямую линию губы. — Хорош, — откинулся Старейший на мягкую спинку стула. — Увести.       Скулящих собак пришлось оттаскивать едва ли не силком. — Вы с ними плохо обращаетесь, — мрачно заявила Аллен. — Что-о-о? В своем уме ли ты, девка? — Соф аж привстал, к гадалке не ходи — прихлопнул бы на месте, только вот пока она им нужна. — Не физически. Это трудно объяснить. Жизнь в клетке, без общения — это… — Аллен даже прищелкнула пальцами. — Им хозяин нужен, а не надзиратель. — Хватит, — хлопнул по подлокотнику Наат. Повисла тишина. — Значит, разумные. Проблема.       Мужчины, поднялись, жестом отсылая девушку восвояси. Аллен была здорово разочарована, надеялась, что хоть чуть Старейшиной милости перепадет. Да много ли ей надо? Только бы одного упрямца от Арены уберечь.