Мы больше не проснемся

      Передвигаться по ночному Хогвартсу без карты было непривычно и некомфортно. Будто совсем голый, будто на тебя разом смотрят тысячи глаз: осуждающе и со скрытой угрозой. Конечно, мантия-невидимка служила верой и правдой, но вот тайных переходов она не показывала, как и патруль старост или профессоров. Замок мальчик знал пока не очень хорошо, кроме привычных путей в кабинеты, поэтому вместо того, чтобы миновать патрулирующего через обходной путь, Гарри приходилось выжидать и нырять в ниши, чтобы — не дай Мерлин! — на него никто не наткнулся. Впрочем, до третьего этажа подросток добрался без приключений. Неуверенно остановившись у заброшенного женского туалета, Гарри поборол в себе желание зайти туда и проверить Тайную Комнату. «Зачем? Приключений себе ищешь? Ты прекрасно знаешь, чем заканчиваются подобные авантюры. Опять Слизнорт насядет со своими вопросами», — одернул себя Гарри и двинулся к неприметному старому портрету. — «Интересно, что такое слизнорт? Где-то я это слово уже слышал.»       Реддл постарался на славу: красоту женщины можно было разглядеть, лишь встав вплотную к картине, иначе подобное появление нового портрета вызвало бы кучу ненужных вопросов. Моррета смотрела на мальчика с привычной грустью, отчего ему становилось не по себе, и Гарри всегда старался забежать в комнату, как можно быстрее. — Малой кровью да озарится путь. Гриффиндорец с привычной поспешностью проскользнул внутрь и портрет бесшумно захлопнулся.       Тома не было. «Где он шляется в такое время суток?»       Гарри плюхнулся на кровать и вытащил из сумки дневник, перо и чернильницу, одолженную у Гермионы — свои волшебник постоянно где-то терял. Плечи немного дрожали от подступающего холода, и Поттер перво-наперво укрылся краем одеяла. «Привет, Том. Я на месте. Где ты?»       Ответа не последовало, но Гарри лишь безразлично пожал плечами и устало прилег на спину, задумчиво глядя в потолок. «Отвратительный месяц. Не помню более тяжелого времени. Все, что происходит в замке... безумие. Почему каждый год случается нечто странное? Василиск? Трехголовый пес? Гигантские пауки? Дементоры? И это школа для детей. Что дальше? Драконы?»       Гарри содрогнулся от подобной перспективы и перевернулся на бок, прикусывая губу от тревоги. «И эта запутанная история с предателем семьи... Где он? Почему именно сейчас? И стоит ли...»       Мальчик замер и широко распахнул глаза. Внезапное озарение заставило сердце пуститься вскачь. — Ну конечно! Вскочив и заметавшись по комнате, гриффиндорец взбудораженно взлохмачивал волосы и заламывал пальцы, силясь унять новое нервное потрясение. «Предатель. Ответ был под самым носом, мне стоило только потянуться за вопросом. Том Реддл. Да я просто спрошу у него самого, кто это был. Но...» — Но это ничего мне не даст, — вслух размышлял мальчик. — Ну имя, ну и что? Будто я смогу его поймать... Новая волна озарения пронзила вздрогнувшего парня, но Гарри тут же сокрушенно простонал: его карта пропала. Кто мог это сделать? А главное: как он узнал о ней? И для каких целей будет использовать? Однако искать виновных спешить не следовало: это могла быть обыкновенная рассеянность самого Поттера.       Вдруг дверь в комнату со стороны древних подземелий открылась, и внутрь зашел немного потрепанный Том, тут же стряхнув с себя иллюзию подростка. — Ага! — возбужденно воскликнул Гарри, встрепенувшись и подскочив к хмурому мужчине. Том, заметив взбудораженное и нетерпеливое поведение мальчика, помрачнел еще больше. Он прошел мимо него и уселся в кресло, скрестив руки на груди. Реддл ожидал чего угодно. Щенячье счастье от выигранного матча, хвастовство телесной формой Патронуса (вся школа об этом гудела), еще какой-нибудь якобы чертовски важной подростковой проблемы. Раздражение возросло ступени на четыре — сосуществование в среде школьников для взрослого человека было точно таким же мучительным и неблагодарным испытанием, что и для Гарри дружба с мужчиной средних лет. Но следующее восклицание мальчика стало для мага шоком. — Волдеморт! Гарри нетерпеливо пытался донести до него какую-то мысль.       Том склонил голову набок, одарив Поттера сердитым взглядом бордовых глаз, что совершенно не подействовало на взбудораженного мальчика — имя страшного кошмара магической Британии для Гарри было только пустым звуком. Тот взмахнул руками и подошел ближе. — Послушай, ты ведь вернул себе память, верно? Всякие злодейские штучки и секреты, да? — Не понимаю, чему ты так радуешься, — тихо и угрожающе прошелестел сидящий в кресле мужчина, чуть подавшись вперед, по всей видимости, пытаясь припугнуть собой юного волшебника. Поттер и бровью не повел. — Но это просто замечательно! Теперь все разрешится! — Будь добр, объясни внятно, чего именно ты от меня хочешь. — Предатель. О котором говорил Сириус. Ты знаешь, кто он! «Так вот, в чем дело. Естественно. Только эти собачьи проблемы могли заставить его так легко обратиться ко мне не как к Реддлу, а как к Лорду Волдеморту.» — Нет, — резко огорошил его ответом Том, встав и направившись к письменному столу. Казалось, это было невозможным, но настроение упало еще ниже. — Представления не имею. — Постой, ты же сказал... — Поттер, мне неизвестен двадцать один год моего... будущего, — Том отвернулся, испытывая отвращение от того, что приходится объяснять свой промах мальчишке, эти простые и доступные пониманию вещи. — И если бы ты был повнимательнее, то мои слова не канули бы в пустоту. — Но... — слабо откликнулся Гарри и медленно опустился на кровать. Радость сдулась подобно воздушному шарику, оставив за собой лишь горькое понимание того, что правда вновь ускользала прочь. Мальчик понуро опустил голову, теребя край мантии. — Я просто хотел вернуть Сириусу прежнюю жизнь. Восстановить справедливость. Я не хочу, чтобы он продолжал жить в палатке, тогда как настоящий преступник где-то на свободе. — Настоящий преступник? Тогда кто же я? — Реддл обернулся и опалил фигурку третьекурсника холодным взглядом. Некоторые вещи этому юнцу забывать не следовало, а тяжелое настроение только подливало масло в огонь. Гарри опустил глаза, но ничего не ответил. Но Тому и не нужен был ответ: в этой тяжелой тишине и так все было ясно. «Убийца моей семьи.»       Карта так и не нашлась. Ни Гермиона, ни близнецы не знали, где она. Тому говорить мальчик не стал, опасаясь серьезной ссоры: Реддл не раз говорил, как опасен может быть артефакт в руках неприятелей. И вот, настало время, когда тревога ни на секунду не покидала Гарри. Карта пропала, Питер, возможно, убит, а где-то на территории Хогвартса блуждает переметнувшийся на сторону Волдеморта волшебник. Такие глупости: вот он, Волдеморт, спит под боком, но опасаться нужно именно его слуги. Сириус на весть о пропаже Карты Мародеров не на шутку встревожился, даже запретил крестнику выходить из замка и навещать его, пока все не утрясется. Мальчик очень огорчился, но послушался: мужчина предупредил, что переместится с палаткой в другое место, чтобы Гарри даже и не пытался зайти в Запретный Лес. Гермиона полностью его поддержала, добавив, что и в Хогсмид ему путь закрыт, за чем внимательно наблюдала.       Приближались Пасхальные каникулы, а это значило приближение и экзаменов.       В Большом Зале к Гарри подошел Эндрю, на которого тут же с подозрением покосились завтракающие гриффиндорцы — воинственные львы всегда недружелюбно относились к кровным врагам. — Я заберу у вас ненадолго Гарри Поттера, — тот надменно опалил окружающих презрительным взглядом, поддерживая статус слизеринского аристократа чисто для профилактики слухов. Гарри на эту детскую демонстрацию только закатил глаза, отодвигая от себя тарелку с перловой кашей. Это всегда было смешным. Часто чрезмерно напускная гордость и благородство грифов, надменность и высокомерие слизней, ужасающие всепринятие и улыбчивость барсуков, насильная тяга к книгам и тайнам ворон, которые думают, что потеряют статус, если перестанут забивать голову одной учебой — все это детский театр неумелых актеров. Гарри знал, что барсуки были большими любителями грязных и мерзких сплетен, любителями хорошенько подраться и отомстить. Он знал, что гриффиндорцы не чураются низких хитрых поступков, они часто боятся и играют нечестно, прикрываясь личиной своего устоявшегося образа. Слизеринцы — дремучее царство наивных деток, которые думают, что их кровь или сила фамилий как-то поможет в жизни, это все те же глупые и хаотичные дети, и очень часто — без надлежащих манер. В Равенкло считается позором не испытывать тяги к учебе, вот только по баллам они не выигрывали уже довольно давно. И это тоже были дети, которые хотели беззаботных развлечений.       Над головой раздалось выжидающее покашливание, и все насмешливые мысли в голове Гарри просто выключились, как по щелчку. И Поттер вновь видел перед собой все такого же надменного слизеринца — такого, какими они всегда и были. — Идем. Они медленно направились в сторону выхода. Стояло теплое воскресное утро, и о парах можно было на время забыть. — Как ты? Выглядеть стал лучше. Я рад за тебя. — А... — Гарри почесал затылок, чувствуя неловкость и умолчав, что не перестал чудовищно уставать и валиться с ног. То, что он смог сейчас выбраться на прогулку раньше, чем Реддл бы сцапал его за шкирняк и утащил в подземелья — чудо. — Да, мне стало легче. А что насчет тебя? — Все как обычно, — парень пожал плечами. — Получаю хорошие оценки, добиваюсь значка старосты, строю козни против Гриффиндора. Поттер скептически посмотрел на подрагивающие губы слизеринца. — Смотри, как бы тебя самого не казнили, смельчак. — О, ты заметил мою храбрость? Они хмыкнули, направившись к трибунам квиддичного поля. Забравшись на первый ряд, они лениво посматривали на утренний Хогвартс. Лес и горы окутывал туман, а молодую весеннюю траву покрывали искрящиеся капельки росы. Прохлада, свежесть, запах талого снега. Восхитительное время суток.       Каресбиус первым надломил тишину: — Я собираюсь познакомиться со своей невестой. — Что? — Гарри перевел взгляд на нахмурившегося Эндрю. — Так ты еще и не знаком с ней? Как такое может быть? — Ничего необычного, — отмахнулся четверокурсник. — Я вот к чему... Сегодня будет простая дружеская встреча в Хогсмиде. Она придет со своей подругой, а я... Не хочешь пойти со мной? Гриффиндорец шокировано молчал. Пойти с ним? На встречу с его будущей женой? Какие глупости. — Тебе не кажется, что... Это несколько неловко? Почему бы вам просто не встретиться вдвоем? Зачем друзья? — Так положено. Это не должно считаться свиданием. Пожалуйста, я был бы очень рад. — Но... — Гарри замялся, не зная, как объяснить. Ему попросту это не было интересным, и мальчик не хотел тратить время на ерунду с не особо близким приятелем. — Ты же злой и страшный слизеринец. Никто не поймет, если я появлюсь там с тобой. — Стеснительный Поттер, надо же! — фыркнул Эндрю и закатил глаза. — Весь замок знает твои поползновения на наш факультет. Гарри тут же напрягся и возмутился. — Я всего лишь подкалываю тебя, остынь. Если серьезно, то все уже привыкли, что ты общаешься со мной и этим... Марволо. А моя невеста не имеет ничего против Гарри Поттера. Полагаю, ей будет интересно с тобой познакомиться. «Я что, клоун? Местный сувенир для разглядывания?»       Проглотив неприязнь, мальчик терпеливо ответил: — Даже если я и соглашусь, в Хогсмид мне путь закрыт. Родственники не подписали разрешение. — Я думал, в Гриффиндоре смельчаки. Неужели я ошибался? — Не бери меня на слабо, — пробурчал Гарри в ответ на ухмылку слизеринца. — Ну хорошо. Когда мне там появиться? Каресбиус довольно улыбнулся и хлопнул в ладоши. — Но с тебя должок, — погрозил пальцем Поттер. — Естественно. Итак, мы встречаемся у Трех Метел в пять часов. Не волнуйся, я прикрою. Гарри безразлично и устало пожал плечами, отворачиваясь в другую сторону. — Ясно. Они проговорили еще немного, прежде чем мальчик почувствовал тепло от метки. «Возвращайся в комнату леди Морреты, у меня есть для тебя работа.» Вздохнув, Гарри поднялся на ноги и потянулся, разминая конечности. Солнце уже поднялось высоко, разгоняя туман и иссушивая росу, но сонное и промерзшее состояние покидать волшебника не спешило. Невыносимо хотелось закутаться в одеяло и уснуть. На вопросительный взгляд приятеля бросил на прощание: — Что ж, увидимся вечером. У меня появились неотложные дела. Оставив немного растерянного таким странным и неожиданным уходом Эндрю сидеть на трибунах, Гарри неспешно направился в сторону замка. В душе поднимался нерациональный и глупый подростковый протест на поведение Тома. «Он лишает меня свободы, буквально командует мною. Но я хочу ходить куда захочу, делать что и когда захочу. На меня давят его приказы. Что он, что Сириус, что Гермиона, что учителя — все чего-то от меня требуют. Будто я им должен. Конечно, Сириус и Гермиона хотят мне только добра... И они делают это из-за любви ко мне. Том же иногда просто раздражает таким поведением.»       Благополучно обойдя шумящего неподалеку Пивза, с которым, судя по полным гнева и бессилия крикам, воевал Филч, он добрался до третьего этажа и вошел в уже приевшиеся апартаменты. Реддл что-то писал за столом и мало обратил внимание на пришедшего мальчика. — Что-то случилось? — подал голос Гарри, скидывая на пол сумку. Он выжидающе смотрел на широкую спину мага. — Да, это касается твоих занятий. Испустив тихое раздраженное шипение, мальчик досадливо повел плечами. «Ну конечно. И почему я надеялся, что смогу отдохнуть в выходной день?» — Ты научился принимать мои мысли, но сам не можешь общаться со мной. Ты должен будешь тренироваться каждый день, по два часа перед сном. Также я оставлю несколько книг для изучения, прочти их, а я обязательно проверю. Далее... — Постой, — перебил Гарри и почувствовал, как внутри что-то оборвалось в понимании. — Что происходит? — Я ухожу. Мальчик перевел взгляд на чемодан в углу. Так значит, предчувствие не обмануло. Грудь сдавило, а сердце забилось чаще от тревоги и горечи. Не было облегчения или радости. Он уходит. Он действительно уходит. — А что... — Гарри совладал с чуть дрожащим голосом и продолжил. — А что Дамблдор? Он не даст тебе уйти из замка. — Я все уладил, — Том поднялся со своего места и, наконец, обратил свое полное внимание на побледневшего гриффиндорца. — Меня выведет из Хогвартса потайной проход, и когда директор прознает, что меня нет в замке, — я уже буду далеко отсюда. Гарри Поттер судорожно искал, что может его остановить. В тот момент подросток даже не думал, что Волдеморт станет представлять опасность для Магической Британии и творить свои черные гадливые дела, мальчик просто не хотел отпускать от себя свой живой наркотик. Присутствие в своей жизни Тома Реддла напоминало смертельный яд, но подобный обманчиво живительному нектару, что и разрушал, и восстанавливал причененные собой раны. Пускал трещины в сердце и тут же покрывал их тонкой коркой льда, заживляя боль. Убийца семьи и друг.       Гарри жадно хотел оставить его себе навсегда. — Что бы ни случилось — не доверяй Альбусу Дамблдору. Никогда. И я еще не раз докажу, что старик разрушит твою жизнь своим вмешательством. Ты сам убедишься, насколько я был прав. Будь со мной на связи каждый день. Если наш дорогой директор что-либо предпримет насчет тебя — сразу же сообщи. Слизеринец поправил ворот походной мантии и осмотрел комнату, проверяя, не забыл ли он чего.       Гарри продолжал молчать, покусывая губы и не веря, что все это происходит на самом деле.       А что делать ему? Как вернуться к прежней жизни, если все было разрушено и переиначено, подстроено под Реддла? Что делать, если прежние правила не работают, как восстановить самого себя? «Это эгоистично. Я не могу остановить его, это неправильно. Том не вещь, он мне не принадлежит. Том — взрослый мужчина, а заставлять находиться в школе, где все его ненавидят, — жестоко. Даже для такого, как он. Но...» — Останься, — вырвалось у мальчика. Том посмотрел на него непривычно мягко. И на красивом восковом лице эта эмоция выглядела жутко — неестественно и ненатурально. И все же, сердце гриффиндорца почему-то сбилось с ритма в который раз. — Гарри, я не навсегда тебя покидаю. Мне нужно кое-что уладить, а сидя в Хогвартсе, это невозможно. Темный Лорд прекрасно видел, что именно переживал в себе подросток — первая влюбленность всегда достаточно сильна и стихийна, неуправляема. Он знал и реакцию людей на самого себя. Реддлу льстили такие тяжелые эмоции мальчика: чувство, что от тебя кто-то зависим, бесподобно. — Подойди. Гриффиндорец помялся и немного неуверенно шагнул в предложенные объятия.       Почувствовав знакомое тепло и легкий магический разряд по телу, он прикрыл глаза и заметно расслабился. Вот, где он чувствовал себя хорошо. Правильное место. Полнота. Достаточность. Цельность. Ради этих ощущений теплых рук на спине, биения чужого сердца, жара тела напротив и магического серебряного отклика, что сводил с ума, Гарри мог забыть обо всем на свете — о проблемах и сложных новых чувствах, об усталости и медленном замерзании, о страшной разнице двух возрастов и личностей. О том, что грядет нечто страшное. И Гарри спешил к этой пропасти, подставляясь разрушающему потоку темноты — абсолютного естества Реддла. Но даже в самой черной пропасти есть просвет, мальчик питал надежду, верил. Даже такое существо способно на искренние чувства.       Том наблюдал, как юноша постепенно успокаивается, а на побледневшем ранее лице проступает румянец. Действительно, первая влюбленность такая легко управляемая и очаровательная. Взрослый колдун поспешил задавить, абстрагироваться от чего-то щемяще-нежного в собственной грудной клетке — кажется, его подростковые эмоции все еще присутствовали в глубине разума. Существование без большей части памяти оставило глубокий след на изорванной душе — собственную нездоровую привязанность и, быть может, некую долю одержимости к странному мальчишке. Это не было приятным или допустимым чувством, но пока что оно не приносило Волдеморту серьезных проблем. — Идем со мной. Гарри поднял глаза на мужчину, опасаясь, что ослышался. — Что? — Есть один человек за стенами Хогвартса, он готов предоставить защищенный особняк. Я связался с ним. В нем тебя не найдут. Не веря своим ушам, мальчик разомкнул объятия и отступил от Реддла на два шага.       Конечно, первым порывом сердца было бросить все и сбежать вместе с ним. Однако Гарри никогда не любил опасные авантюры, а уйти вместе с Темным Лордом значило именно это. Опасное приключение. Здесь останутся его друзья, крестный и... Дамблдор. Что скажет он? Что подумают другие? Люпин... Решит, что мальчик переметнулся на другую сторону. Его сочтут предателем. Гарри и так разрывался между двумя огнями, кидался из крайности в крайность, но это... «Мне нужно окончить школу. Куда я пойду без образования? В Пожиратели Смерти? Нет, не бывать этому! Я разочарую всех, заставлю беспокоиться, ведь они могут начать поиски, могут нарваться на сподвижников Волдеморта. Подведу Дамблдора. Нет, уже подвел. Память вернулась к Реддлу, а я его не удержал, даже не пытался. Почему все проблемы взваливаются именно на меня? Чем я заслужил подобное? Но если...»       Гарри закусил губу, мешкаясь с ответом. «Я могу уйти. Не будет никаких «светлых миссий директора», а с Томом мне не страшны ни дементоры, ни кто-либо еще. К тому же, я буду с ним. Том будет рядом, это правильно, так необходимо, желаю этого больше всего на свете. Я хочу сбежать, но...» — ..Не могу. Гарри взял себя в руки. Ноги перестали предательски дрожать, а взгляд излучал прямую твердость. Он все решил, что бы там ни сказал в ответ Реддл. Но Том лишь приподнял уголки губ в грустной улыбке. — Я знал, что ты так ответишь. Помни, что я сказал тебе. Он не прощался, лишь невесомо коснулся щеки мальчика кончиками ледяных пальцев, прежде чем выйти за портрет. Гарри еще некоторое время стоял посреди комнаты, смотря перед собой невидящими глазами, а внутри все замерло и похолодело, не было ни слез, ни грусти. Оглушающая пустота. — Гарри, ты в порядке? Может, тебе лучше вернуться в замок? Мальчик тряхнул головой, скидывая наваждение, и улыбнулся сидящей напротив девушке. — Нет, что ты, просто задумался. Они сидели в «Три Метлы», попивая сливочное пиво и лениво разговаривая. Эндрю и Лира Ариес (его невеста) подружились быстро, найдя много общего, в особенности — любовь к зельеварению. Она училась на шестом курсе Равенкло и абсолютно не стеснялась своего возраста, тогда как щеки Каресбиуса покрылись румянцем, когда он узнал, что младше девушки на два года. У нее были длинные черные волосы и темные глаза — такая внешность ярко выделялась на фоне общей бледности жениха, что делало их красивой гармоничной парой. Правда, на сороковой минуте знакомства, оба признались, что не испытали никакой «искры» и романтической заинтересованности друг в друге, но не имели ничего против крепкой дружбы.       Эндрю обмотал голову и шею друга слизеринским шарфом, а форму очков трансфигурировал, сделав их на время немного затемненными и прямоугольной формы. Поттера так никто и не узнал.       Лира же привела с собой Чжоу Чанг — ловца из команды Равенкло, что сейчас сидела и кидала странные взгляды в сторону Гарри, то покрываясь слабым румянцем, то бледнея. — И все же, почему бы вам просто не расторгнуть брак? — тихо спросила девушка, то ли стараясь обратить на себя внимание, то ли интересуясь всерьез. — А, так ты тоже росла среди магглов, как и Гарри? — отозвался Эндрю, медленно потягивая напиток. — Это невыгодно. Наши семьи довольно-таки известны в магическом обществе, а новость о расторжении помолвки наследников двух древних семей обязательно появится на страницах Пророка, так обычно и происходит. Поэтому редко кто уклоняется от брака. Это может дойти до позора, знаете ли. Да и... Зачем? Лишь магглорожденные считают подобные бракосочетания чем-то устаревшим. Это как жаловаться на перья и свечи. Знаю, у простецов лампы. Гарри кинул насмешливый взгляд на надутого от гордости Эндрю, а Чжоу лишь закатила глаза. — Мы хорошо общаемся, — добавила Лира, накручивая на палец темный локон красивых ухоженных волос. — Так что я не волнуюсь за свое будущее, брак обещает быть вполне счастливым. Уважение к партнеру — одна из главных составляющих хорошего брака, поверьте. Любовь может пройти, а дружба должна остаться до самой смерти. — И всегда можно погулять на стороне, — шепнул Каресбиус на ухо Гарри. К несчастью, это услышали все. Лира лишь согласно рассмеялась, а Чжоу и Гарри покраснели от возмущения. — Это неправильно! — И грязно. Эндрю присоединился к смеющейся невесте: — А вы думали в браке по расчету царит мир и верность? Хотя, бывает и любовь, почему нет? Гриффиндорец спрятал возмущенное лицо в широком теплом шарфе, не желая вступать в спор. — В таком случае, я рада, что выросла в маггловской семье и с нормальными человеческими устоями, — Чанг отвернулась. — И я верю в любовь. Только она должна руководить моей жизнью. Лира погладила подругу по руке, привлекая внимание. — Никто и не говорит, что тебе нужно жить по-другому. Но волшебная кровь может сильно разбавиться и ослабнуть, а даже сильный магический род — угаснуть, если плохо рассчитать партнера для зачатия наследника. Есть репутация в обществе и счет в банке. Конечно, все мечтают встретить свою любовь и жить долго и счастливо, но это лишь высокие детские мечты. Подожди немного, и ты поймешь, как дорого в наше время существовать. Это сейчас все твои затраты — волшебные товары из лавки «Зонко», но позже у тебя появится семья, собственный дом. Совершать выбор нужно не только сердцем, но и разумом. Чанг немного расстроилась, но возражать не стала. — А что насчет тебя, Гарри? — черноволосая девушка обратилась к притихшему мальчику. — Есть милая твоему сердцу? Все обратили на него внимание, а сам гриффиндорец покраснел до корней волос, так как в мыслях почему-то всплыло лицо Тома. Опрокинув на себя сливочное пиво и поперхнувшись, Гарри покраснел еще сильнее, желая выбежать на улицу от понимающих взглядов. Собственная реакция его удивила, чуть ли не шокировала. Он влюбился? Что? «Нет-нет, просто я думал об его уходе и... Конечно, он мой друг. Стану я влюбляться в злого и вредного старика-Темного Лорда! Да он самый настоящий сварливый и мерзкий дед, убийца, нет уж!»       Гарри очень надеялся, что никто сейчас не может прочесть его мысли. — Так-так-так, — Эндрю расплылся в хитрой улыбке, вызывающей раздражение и досаду. — И кто же эта счастливица? Или счастливчик? Помнится, ты хорошо общаешься с этим Марволо. Он опытный партнер? Хорошо ведет тебя по пути любви и страсти? В голове всплыли странные намеки со стороны Реддла, еще не вернувшего память, а следом — их поцелуй. В груди возникло сжигающее сожаление, что парень на них так и не ответил из-за страха своей неопытности и подросткового стыда. Язык Тома был в его рту. «Господи.» — Я... Я не... — Гарри сглотнул, а взгляд забегал, мальчик пытался быстро подобрать ответ. — Ну что же ты, не стесняйся. Мы тут буквально тебе душу открыли, а ты жмешься. — Эндрю! Это неприлично, к твоему сведению. Где твои манеры? — строго одернула его невеста, но в глазах колдуньи тоже тлело нетерпеливое любопытство. — К Мордреду. Мне тоже интересно. Я не знакома лично с Костоном, но наслышана о нем. Появился из ниоткуда, про него ничего не известно. Красавчик и учится хорошо. Ты же с ним в близких отношениях? Были слухи, что вы целовались на глазах у всей школы. Ах, что я пропустила... — Что? — Чжоу шокировано уставилась на чуть покрасневшую подругу. — Они же парни! Что вы несете! — Опять эти твои маггловские заморочки, — Эндрю презрительно скривил губы и продолжил довольно грубо: — Если хочешь появляться среди аристократов или в магическом обществе, забудь об этом. Иначе о тебе сложится мнение, как о малограмотной простушке. Тебе стоит прочесть хотя бы парочку наших книг. Может, еще не все потеряно. На удивление Гарри, Лира не стала его одергивать. — Эндрю, полегче, — негромко ответил Гарри, когда смог совладать со смущением. На глазах у Чанг сверкали слезы обиды. — Мы не виноваты, что нас воспитали по-другому. Мы не высший свет, нам не нужны тонкости: по крайней мере, акцентировать на подобном внимание не станем. А говорить такое девушке грубо. Где же твои манеры? Может, не поздно прочесть парочку книг по правильному воспитанию и поведению в обществе? Чжоу с приоткрытым ртом посмотрела на Гарри, щеки в который раз за вечер залил румянец, а в глазах светилась благодарность. — Мы не ругаем ее, — мягко возразила Лира. — А помогаем. Все-таки она волшебница, и если собирается ею оставаться, то Чжоу должна понять, что вот так проявлять агрессию на вполне привычные вещи — некрасиво. И некультурно. Хотя стиль разговора мистера Каресбиуса оставляет желать лучшего. Последнее девушка добавила ледяным тоном, хотя в глазах полыхал жаркий темный огонь. Гарри нахмурился, вспоминая, где он видел такой взгляд — черты лица определенно до боли знакомые... — Ты Блэк? Девушка удивилась. — Моя мама носила фамилию Блэк до замужества. Как ты догадался? Уже знал? — Напомнила мне одного человека. Чертами лица. Нет, не важно. — Кого? — внезапно она нахмурилась. — Насколько я знаю, у Блэков детей не появлялось давно. Гарри замялся, чувствуя, что сболтнул лишнее. Очень лишнее. — Я не могу сказать, прости. Лира наградила его подозрительным взглядом и почему-то скривилась. — Пошли, Чжоу. Вечер окончен. Увидимся, Каресбиус. Они спешно удалились, заплатив за себя. У выхода Чжоу кинула взгляд на растерянного Гарри и помахала ему рукой. — Женщины, — Эндрю покачал головой, будто знал о них все. — И правда, как ты узнал? Про Блэков редко говорят — это достаточно темный род, лишь в некоторых кругах... Он с задумчивостью посмотрел на Гарри, и тот прекрасно понял, о чем говорит приятель. — Те, кто были приближены к Темному Лорду? Слизеринец ненадолго замолчал и одарил гриффиндорца нечитаемым мрачным взглядом. — Марволо. Кто он? Его семья входила в число Пожирателей? Гарри побелел, а тело прошиб пот. «Что происходит? Что я сказал? Как мои слова вывели его к Тому?» — Н-не знаю, — нервно ответил мальчик, теребя в руках кончик чужого шарфа. — Я ведь уже говорил, что мне можно доверять, — Каресбиус вздохнул и отклонился назад, продолжая пристально разглядывать гриффиндорца. — Я не тот человек, чтобы судить тебя. Моя семья в нейтралитете, но никогда не поддерживала взглядов Альбуса Дамблдора. Гарри продолжал молчать, разглядывая свои колени. «Может, он и прав. Мне нужна, мне очень нужна поддержка. Но меня больше беспокоит реакция Тома, если он узнает, что я раскрыл часть правды. Это страшно. Кому-либо все рассказать. Слишком многое скопилось, слишком личное, ведь это связано с Ним.» — Непреложный обет, — вырвалось у мальчика, а Эндрю приподнял брови от изумления. — Что? Ты должно быть шутишь. Поверь, я тебя не сдам: мои ментальные щиты на приемлемом уровне и есть артефакты от легилименции. Тебе нечего опасаться. Твое недоверие меня поражает, разве я давал повод усомниться в себе? Дать Непреложный Обет? Ты полон сюрпризов, Поттер. Это может плохо закончиться, я на такое не согласен. — Нет, если ты хочешь услышать от меня всю правду, то ты дашь его, — твердо ответил Поттер, окончательно решаясь. Точнее, часть правды, но и это уже было немалым подвигом. Эндрю нахмурился и забарабанил пальцами о стол. — Ну хорошо, — наконец, ответил слизеринец, придя к каким-то своим выводам, а на лицо вернулось непринужденное дружелюбие. — Судя по тому, что творится в твоей жизни, информация будет вполне стоящая. Я не собирался кому-то рассказывать твои тайны. Нонсенс. Гарри с облегчением вздохнул, прикрыв глаза. «Я смогу выговориться. Вау. Будет человек, с кем я смогу поговорить так же откровенно, как и с Реддлом. Эндрю не осудит мой выбор, я уверен.» — На каникулах, хорошо? — Гарри неуверенно улыбнулся. — Сейчас не совсем подходящее время. Его все еще разрушало отсутствие Реддла. Но все наладится, все всегда налаживалось. Обломки мира вновь срастутся правильно, ведь у него остались друзья и крестный. Они ему дороги, и ради любимых Гарри не станет раскисать. «Я буду сильным. Ничто больше не причинит мне вред. Я не позволю Реддлу продолжать ломать и корежить меня, настало время покоя, ведь моя самая главная проблема ушла.»       Гарри стиснул зубы, а пальцы сами собой сжались в кулаки — вопреки своим мыслям, парень ощущал, что вместе с Томом Реддлом вырезали большую часть мира, вселенной, из него вырвали счастье, предварительно извратив и переиначив на свой лад.       Темный Лорд унес его с собой.