Мы больше не проснемся

      Эндрю выловил мальчика на следующий день, выцарапав его из лап решительно настроенной на нравоучения Гермионы. Гарри даже поблагодарил бы его, если бы так сильно не нервничал. Он решил рассказать лишь часть правды, но какую часть? Какова будет реакция слизеринца? Гарри не мог просчитать заранее, многоходовой план — не его стихия. Но одно лишь чувство, что, наконец, сможет излить душу другому человеку, воодушевляло Поттера на вполне храбрые (для такой ситуации) действия. Рассказать, что все это время по замку бродил Лорд Волдеморт.       Забавно.       Гарри затащил Каресбиуса на восьмой этаж, чувствуя странное дежавю, вот только теперь именно он руководил ситуацией.       Приятель удивился наличию подобной комнаты, но не показал виду, лишь выжидающе глянул на мальчика.       Эндрю вызвал как третьего участника ритуала своего домового эльфа. Когда обряд Непреложного Обета был благополучно завершен, они присели в уютные кресла и достали припасенные с собой термосы с чаем, кружками и сандвичами. Гарри не испытывал голода, но был порядком измотан, поэтому ложными ощущениями больше не обманывался. — Хорошая комната. Как ты о ней узнал? — Марволо, он показал мне. Она называется Выручай-Комнатой. Подстраивается под желания волшебника, правда, еды от нее не дождешься. — Неужели, — Эндрю усмехнулся, раскрывая в словах мальчика еще больше правды, чем тот думал. — Костон тебе про нее рассказал? Переведенный ученик с Дурмстранга. Интересно врешь. Но разве мы не условились, что ты расскажешь правду? — Это правда, — Гарри поднял серьезный взгляд на слизеринца, перемешивая маленькой ложечкой сахар в чашке. — Готовься принимать ее такой, какая она есть. Скажу яснее: правда будет для тебя неожиданной. — И все-таки, кто он? Откуда узнал о секретной комнате в неизвестном ему замке? Тут учились родители Марволо? Это как-то связанно с тем, что ты сказал Лире? Костон имеет отношения к Блэкам? — Стоп. Слишком много вопросов за раз. Начнем с Блэка. Гарри покусал губу, подбирая нужные слова, не зная, с чего начать. — Сириус Блэк. — Что? При чем тут... А. Я слышал. Сбежавший преступник, который охотится за тобой. Не удивляйся, у моей семьи хорошие связи в Министерстве Магии. Узник Азкабана, приближенный к Темному Лорду, Пожиратель Смерти. — Это ложь, — Гарри улыбнулся. — Сириус Блэк никогда не был на стороне Лорда Волдеморта. Эндрю нахмурился. — Ты произносишь его имя. Ты либо смельчак, либо глупец. — Один человек мне однажды сказал, что страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит. — Боюсь предположить, что этим человеком был наш многоуважаемый директор. — Точно, — гриффиндорец тихо рассмеялся. — Погоди, что? — Эндрю тряхнул головой. — С чего ты это взял, про Блэка? — Может, потому что он — мой крестный? Гарри непринужденно пожал плечами, а Каресбиус поперхнулся чаем. — Брось, ты не знал? Ты же сказал, что имеешь связи. — Не я, а мои родители, это раз. Два: такую личную информацию не разглашают. Почему ты думаешь, что он твой крестный? Кто тебе такое сказал? — Сириус и сказал. Он сейчас в Запретном Лесу. — Что?! Ты знаешь, где сбежавший преступник? — Каресбиус вскочил с кресла. Гарри провел ладонью по лицу, уже жалея, что согласился на это. Столько чужих навязчивых и громких эмоций за раз — неприятно. — Пожалуйста, сядь и дослушай до конца. И он рассказал все то, что поведал ему крестный. К чести слизеринца, четверокурсник не перебивал, удивляясь все больше и больше. К концу монолога он задумчиво смотрел в пространство перед собой, покручивая чашку в ладонях. — Невероятно. Без суда и следствия... Нам нужны доказательства. И его оправдают. — Нам? — вот тут Гарри поджал губы. — Не нам, а мне. Я его крестник. С настоящим преступником разберется Блэк. Что ты можешь сделать? Даже имени предателя не знаем. Эндрю быстро успокоил свое благородство, признавая правоту мальчика. — Он имеет какое-то отношение к Костону? — Нет, абсолютно, — Гарри практически соврал, немного нервничая перед тем, как сказать жуткую правду. — Почему Марволо тебя так интересует? — Он подозрительный. Этого достаточно, чтобы появилось желание разузнать о нем практически все. Ты никогда не общался со слизеринцами, помимо Малфоя. Если это... можно назвать общением. Они кинули друг другу понимающие усмешки. — А тут вдруг появляется переведенный ученик и сразу же сближается с Гарри Поттером. Когда он пропускал пары, ни один учитель не сказал по этому поводу ни слова. Профессора вообще с ним практически не контактируют. Марволо хорошо знает замок. Это все — чертовски странно. Замечаю не я один. — Они знали о нем больше, чем студенты, как и я. Правда, и на них лежит Непреложный Обет, принесенный профессору Дамблдору. — Что, все настолько серьезно? — Ты не представляешь как. Его настоящее имя Том Марволо Реддл. Тишина. Никакой реакции. — Это должно было что-то значить? Почему он скрывает свое настоящее имя? Я впервые в жизни слышу эту фамилию. Он полукровка? Гарри содрогнулся, представляя, как Реддл откручивает ему голову за подобную информацию. Том стыдился своего имени. Стыдился своей причастности к магглам.       Мальчик молча достал из сумки чистый пергамент и показал старый трюк, что когда-то увидел в Тайной Комнате. — Это Анаграмма, — Гарри нацарапал на пергаменте «Том Марволо Реддл» и протянул его ничего не понимающему слизеринцу, приготовившись к чему угодно. Мальчик взмахнул палочкой, и буквы сами по себе перестроились в иные слова. — Вот она, тайна Марволо Костона. Эндрю дрожащими пальцами удерживал пергамент, где было четко выведено «Я Лорд Волдеморт». — Поттер, это не смешно. Это абсолютно не смешно. Темный Лорд мертв, — дрожащим голосом ответил Каресбиус, скомкав лист и отшвырнув его прочь. — Я насмерть тебя заколдую, если ты соврал мне сейчас. Гарри подавил в себе раздражение и медленно перевернул левую руку ладонью вверх. Эндрю никогда не встречал Пожирателей Смерти, поэтому не распознал знаковых движений, когда мальчик начал закатывать рукав мантии и расстегивать манжет рубашки.       Увидев левое предплечье мальчика, слизеринец подскочил к нему, во все глаза уставившись на Черную Метку. — Нет... Нет, не может быть. Я слышал о ней, я... — он запнулся, шокировано и с ужасом взирая на череп со змеей. — Только Темный Лорд мог оставить это заклинание на руке своего Пожирателя. Да, Метки в небе были в те времена не редкость... Но на волшебнике ее мог оставить только создатель заклинания, сделав ее татуировкой. Откуда она у тебя?.. Эндрю протянул руку, иррационально попытавшись дотронуться до нее, но Гарри резко отдернул свою, прижимая конечность к груди. Во взгляде появились ревность и злость. — Ты что, сбрендил? Он почувствует, если ты до нее дотронешься. Лицо Каресбиуса стало практически серым. Он медленно выпрямился, все еще не отрывая глаз от руки Гарри, даже когда тот вновь спрятал Черную Метку под одежду.       Эндрю молчал. Он долго молчал, спрятав лицо в ладонях, осмысливая всю ситуацию. Осмысливая последние месяцы жизни в Хогвартсе. Гарри его не торопил, больше не чувствуя напряжения. «Кому причинит вред правда? Не Тому, не от Эндрю. Хотя, Реддл мог бы нехило так разозлиться... Но его нет здесь. А Эндрю принес Непреложный Обет, он не сможет даже намекнуть другим о своих знаниях. Все... Все в порядке, все будет хорошо.»       Слизеринец, наконец, поднял голову. Его взгляд выражал горечь. — Так значит, будет война. — Что? С чего ты взял? — Поттер, ты тупой? — в полном расстройстве чувств парень даже не следовал этикету, используя выражения, далекие от аристократии. — Темный Лорд живой и здоровый, а в прошлом он развязал войну намного масштабнее, нежели Гриндевальд. Зашел намного дальше, ему подчинялись многие волшебные существа. Мерлин, на его стороне были даже дементоры! Конечно, будет нечто ужасное. И я не знаю, сможет ли моя семья вновь поддерживать нейтралитет. А что насчет тебя? Да как вообще на тебе оказалась Черная Метка?! — Я понятия не имел, что она принадлежала Волдеморту в прошлом, как знак отличия его Пожирателей, — Гарри скривился. Эта тема доводила мальчика до кипения. — Он сказал, что это для связи. Чертов... — Тише! — Эндрю опасливо посмотрел на левое предплечье Гарри, словно оно было объято пламенем. — А если он услышит? Что, если он прямо сейчас слышит наш разговор? Похоже, слизеринец был не на шутку напуган. — Не беспокойся, Р... — Гарри запнулся. Он не мог теперь так просто говорить перед посторонними его фамилию. — Темный Лорд не может нас подслушать. Его вообще в замке нет. — Что?! — в который раз за вечер воскликнул Каресбиус, вскинувшись. — Дамблдор в курсе? Нет, я не принял какую-либо сторону, но в сложившейся ситуации... — Директор знает о нем. — Не похоже на правду. Почему он его не убил? Известный факт, что Альбус Дамблдор — злейший враг Темного Лорда. — Были причины, — Гарри нахмурился. — Я не могу сказать тебе. — И ты на его стороне. Это... невероятно. Я что, попал в параллельную вселенную? Или, может, ты не в курсе, кто убил твою семью? И пытался убить тебя самого? Ты просто чокнутый, Поттер. Как он вообще жив остался? И если он не умирал, то почему вернулся именно сейчас? — Я ни на чьей стороне! — сердито и громко ответил Гарри, подавшись вперед. — Меня постоянно делят. То я должен быть соперником Волдеморта и спасать от него школу, то меня приписывают чуть ли не в Пожиратели. Да я даже эту мордредову Метку получил по незнанию! Заткнись, Каресбиус, и никогда, слышишь? Никогда не смей навешивать на меня всякие ярлыки. Почему я должен ненавидеть Волдеморта? Из-за того, что он убил моих маму и папу? Так знай, я с ними даже не знаком! Я не помню их, как я могу любить своих родителей, если даже до одиннадцати лет не знал, как они выглядят? Чушь! И с чего мне быть на стороне темного мага? Я похож на убийцу? Я так сильно напоминаю тебе Пожирателя Смерти? Так спроси своего любимого Снейпа, он с радостью поведает, как они на самом деле выглядят! Гарри немного перевел дух. От своего пламенного монолога он тяжело дышал и до боли впивался ногтями в кожу, сжав пальцы в кулаки. Эти слова давно стояли в горле, но выкрикнуть их было некому. Реакции Дамблдора и Реддла он боялся, что одного, что второго. — И он не оставался живым, — уже более спокойно, но не менее сердито продолжил гриффиндорец. — Он возродился. А как именно — тебе знать необязательно. Гарри не рассказал, что Реддл из прошлого, это было слишком опасно. Пусть слизеринец довольствуется такой информацией, чем будет самостоятельно вынюхивать правду. — Гарри, я не хотел... — Эндрю вновь подошел к мальчику и сильно сжал его плечо. — Я тебя не осуждаю. — И что ты теперь обо мне думаешь? Я предатель? — Гарри говорил с презрением, сам того не замечая, пытаясь защитить себя и свои чувства. Выпускал колючки и злился. Это он неосознанно перенял у молодого Реддла, когда тот еще не вернул память, являясь обычным подростком. — Я думаю, что ты много на себя взвалил. Сам факт того, что ты проводишь время с Темным Лордом, должен давить, серьезно давить на психику. Да даже то, что он учился вместе со мной в одном замке все это время, доводит меня до паники! — Эндрю содрогнулся, бледнея. — Но я не думаю, что ты в чем-то виноват. Тебе решать, что чувствовать к этому волшебнику. И если ты считаешь Темного Лорда своим д-другом... То так этому и быть. Эндрю был сам в ужасе от своих слов, в ужасе от того, что этот ребенок все время был вместе с Волдемортом, вместе с убийцей своей семьи. И неизвестно, что именно психопат нашептывал другу наедине, какие мысли вселил, какие чувства взрастил. — Спасибо, — тихо ответил Гарри, а весь гнев быстро угас, уступая место облегчению и благодарности. — На самом деле я чувствую себя отвратительно. Из-за того, что во мне нет ненависти к Волдеморту, из-за того, что не могу жить спокойно, не отсвечивая всяким там Темным Лордам и парочке дементоров. Раздражает. И... Гарри помялся. — И в то же время это нормально. Общаться с ним... сложно. Но еще сложнее мне было, когда он держался в стороне. Меня тянет к этому человеку со страшной силой, почти с такой же и отталкивает. Дурной выдался год. Откровения давались легче, Гарри даже немного ошалел от своей смелости. В подобных признаниях он не имел опыта. — Это странно, — напряженно ответил слизеринец, немного помолчав. — Звучит так, будто ты влюблен в него. Щеки мальчика покрыл румянец, а Эндрю слабо улыбнулся. — Серьезно, ты же в курсе, что ему около семидесяти лет? — О, замолчи.       Пасхальные каникулы проходили на удивление спокойно и умиротворенно.       Гарри, почувствовав вкус свободы, даже не открывал книги, что оставил ему Реддл. Это были высшие чары, улучшенный курс трансфигурации в боевых условиях, а одна из книг вообще имела сомнительное содержание, подозрительно напоминающее темную магию. Мальчик отложил все в долгий ящик. Правда, Гермиона насела на него всерьез: близились экзамены, а Гарри продолжал расслабляться в компании Рона или близнецов. Эндрю так же просиживал все время в библиотеке, готовясь.       Не сказать, что Гарри Поттер совсем не учился, нет, всю домашнюю работу он добросовестно сделал в первые дни каникул, а повторял пройденный материал довольно часто. Правда, не так часто, как это делала Грейнджер: у девушки залегли темные круги под глазами, а характер заставлял убегать куда подальше — она либо огрызалась, либо включала свою любимую шарманку «зубри целый день, не ешь и не спи, тогда все сдашь. Ну, или умри неучем.». Рон немного сбавил обороты и даже пытался наладить отношения с подругой. Ссора давалась ему так же тяжело, как бы он ни скрывал все за маской беспечной улыбки. Гарри пытался их вновь помирить, но пока Гермиона была вся в учебе — возможности не было никакой. Уже трижды они попадали под жалящее проклятие, когда отрывали подругу от подготовки.       Но вот что Гарри действительно добросовестно выполнял, так это тренировки по укрощению этой чертовой татуировки. Медитации, концентрация на магии Реддла в Черной Метке, очищение разума — все это повторялось перед сном изо дня в день. Правда, результатов пока не было никаких. Иногда мальчик хотел бросить все. Особенно в те дни, когда был уверен, что Том просто бросил его, забыл, оставил одного. Правда, хандра быстро проходила, ведь Гарри получал короткие сообщения в дневнике каждый день. Они не несли в себе какой-либо информации, лишь наставления и легкие угрозы, впрочем, направленные либо на Дамблдора, либо на любые мысли о безрассудных поступках. В покои Леди Морреты мальчик так и не вернулся.       Гарри был крайне осторожным после того, как Дамблдор вызвал его в свой кабинет. Он заметил отсутствие Реддла лишь на третий день. Мальчик тут же забил тревогу: «Том! Профессор Дамблдор хочет поговорить со мной. Мне кажется, он все узнал. Что мне делать? Что сказать ему?» «Что ничего не знаешь. Ты не знаешь, что меня нет в замке. Постарайся лгать правдоподобно, Поттер.»       Легче не стало. Врать? Дамблдору? Да он никогда в жизни не сможет что-либо утаить от этого волшебника! Гарри даже не помнил, когда начал бояться директора. Будто вор, преступник, нашкодивший ребенок, испугавшийся расправы своего родителя. Мерзкое ощущение. — Мандрагоровый мармелад, — охрипшим от волнения голосом сообщил он пароль гаргульям. Внутри кабинета парня ждали Дамблдор и, к ужасу мальчика, Снейп. Тот с мрачным видом смотрел куда-то в сторону, скривив губы и нахмурившись. Дамблдор выглядел таким же угрюмым, но сохранял спокойствие. — Здравствуй, мой мальчик. Присаживайся. Выпьешь чаю? — Да какой тут чай, Альбус! — взорвался зельевар, опалив гриффиндорца ненавистным взглядом. Тут Гарри был с ним солидарен. — Нет, спасибо, профессор. — А жаль, привезли такой хороший сорт из Индии... — Профессор, что-то случилось? Дамблдор посмотрел на мальчика поверх своих очков-половинок, и Гарри прошиб пот: ведь он должен был знать, зачем именно вызвали. — Случилось, Гарри. Томаса нет в замке. — То есть, как нет? — Видишь ли, если ребенок не появляется на территории Хогвартса в течение двух суток, мои сигнальные чары бьют тревогу. Это было придумано, когда еще я сам учился в Хогвартсе. Предотвращает несчастные случаи. — Но... Я думал, Том вновь начал меня избегать, и... Куда он мог пойти? Реддл же ничего не знает в этом времени, — тут уж Гарри не пришлось обманывать, мальчику было всерьез интересно, куда и зачем ушел Волдеморт. — Ты не замечал за ним никаких странностей? Снейп фыркнул, а Гарри скептически посмотрел на старого волшебника. — Простите, директор, но все, что есть в Томе, — странности. Он дружелюбен, он общителен, и он ничего не помнит о своем дряном характере. Я не совсем понимаю, о чем вы. — Делился ли Том с тобой своими планами? Знаю, вы стали достаточно близки в последнее время. Мой мальчик, это важно. Ведь ты понимаешь, что может случиться. Гарри закусил губу и отвернулся. Да, он понимал. Чего бы там не искал Реддл на свободе, ни к чему хорошему это не приведет. Но что он мог сделать? Нет, мальчик не собирается раскрывать ни крупицы правды о Томе Реддле. Точно так же, как и Дамблдор не рассказал ему о хоркруксе внутри. Человек, который так просто говорит о его смерти, уже не считался самым сильным, излучающим безопасность и доброту волшебником. Доверие медленно покидало мальчика, хотя он все так же уважал Дамблдора. — Да, понимаю. Но я не видел его уже трое суток, — гриффиндорец помрачнел. — И я не имею представления, что произошло. — Мальчишка врет, — сквозь зубы прошипел Снейп. — Просто используйте легилименцию, директор. Хватит тактичности, на расшаркивание уже нет времени. — Северус, время есть всегда. Но, возможно, ты прав. Гарри неверяще посмотрел на директора, всеми силами уговаривая себя не вжаться в плотно закрытую дверь. — Мой мальчик, пойми, мы не можем допустить, чтобы к нему вернулась память. А если он уже встретился с самим собой из этого времени? — проникновенно произнес Альбус. — Он не вернул память, Том все такой же, — нервно ответил Поттер, подавляя в себе более яростное желание отступить ближе к двери. — А о своих планах он никогда не распространялся. Простите, профессор, но тут я ничем не могу помочь. Гарри говорил искренне.       Дамблдор вздохнул и поднялся со своего кресла, размышляя над сложившейся ситуацией. — Можешь идти, Гарри. Позже я вызову тебя. — Простите, профессор... Вы ведь скажете мне, если найдете Реддла? — Какая наглость, Поттер! Из-за тебя... — Хватит, Северус. Мальчик не виноват в поступках Томаса. И да, Гарри. Я вызову тебя в кабинет, как только мы что-либо узнаем о местонахождении Тома Реддла. Гарри не поверил ему, но кивнул.       Выйдя из кабинета, он опрометью помчался к знакомому портрету. Подсознательно Гарри искал безопасное место, силясь скинуть с себя пронзительный взгляд голубых глаз директора, словно он мог прочитать его мысли, узнать эмоции, угадать его чувства. Это было страшно. — Малой кровью да озарится путь. Только там, под толстым слоем одеяла, сжавшись в комочек и обхватив колени руками, Гарри начал успокаиваться. «Что со мной? Почему я так напуган? Я никогда не испытывал страх перед директором... Это ненормально. Ведь он добрый, он такой хороший! Всегда мне помогал, всегда подавал руку помощи. Неужели из-за того, что мне пришлось обманывать? Это ли чувствовал Реддл перед ним? Я больше не знаю, кому верить. Не знаю, что делать. Почему нет прямого и верного пути? Почему я не могу выбрать нечто третье, не разрывающее меня между Реддлом и остальными?»       Гарри дрожащей рукой подтянул к себе сумку и достал дневник с письменными принадлежностями. «Мне страшно. Он догадывается, что я что-то скрываю. Я не знаю, что мне делать.» «Без паники, Гарри.»       Второй ответ последовал незамедлительно. Похоже, Реддл ждал окончания разговора с директором. «Воспользуйся меткой.»       Гарри почувствовал знакомые нити ментальной магии и легко впустил в свою голову голос Реддла. Он был спокойным и уверенным, заставив мальчика облегченно вздохнуть и перестать вздрагивать. «Гарри. Прекрати паниковать, ты сам себя накручиваешь. О чем вы говорили с директором?»       Мальчик прикрыл глаза и перетянул свои воспоминания в дневник, вспомнив, как сделал это с воспоминанием боггарта-Снейпа на уроке профессора Люпина. Ответ вновь прозвучал в голове. «И всего-то? Даже в моей молодости допросы были посерьезнее, ты только зря боишься. Директор, по всей видимости, на твоей стороне. Ты все сказал правильно, молодец, Гарри. А сейчас тебе нужно успокоиться и вздремнуть. Где ты сейчас?» «В подземельях, у Морреты», — быстро написал мальчик. «Вот и хорошо, оставайся там до утра, моя умница.»       Через светящуюся тусклым серебристым светом метку по телу начало распространяться тепло, заставившее мальчика растянуть губы в улыбке. Том коснулся его своей магией. «Ты так и не скажешь, куда ушел?»       Гарри боролся со сном, чувствуя сладкую истому и удовольствие, но любопытство брало верх. «Еще не время. Но позже ты узнаешь. Засыпай.»