Проклятие розы

Лишь ступив на покрытые тонким слоем инея доски йотунхеймской пристани и вдохнув полной грудью ледяной воздух, Форсети ощутил себя в относительной безопасности. "Какая ирония судьбы", - думал он, неторопливо вышагивая по причалу и вертя головой во все стороны. - "У ледяных великанов я чувствую себя безопаснее, чем дома. Зато никто не знает, что я здесь, а Локи может себе локти изгрызть - не достанет...". Впрочем, мальчишка не планировал оставаться в холодном, неуютном мире надолго - его путь лежал до ближайшего кабака, где собирались торговцы и путешественники и где он был намерен напроситься на любой корабль хоть бы юнгой. "Лучше всего пробраться к ванам", - прикидывал подросток, распахивая дверь первой попавшейся ему таверны. - "Впрочем, к альвам тоже можно... говорят, там красиво...". В помещении было почти так же холодно, как и на улице, но вдобавок ко всему воздух был наполнен какой-то терпкой вонью, источник которой определить было невозможно, настолько пропитались ей все присутствующие. Морщаясь и кашляя, Форсети осторожно протиснулся между двумя спорящими ванами и оказался у самой стойки. На него тут же уставилось синее рыло кабатчика. - Что хотел? - Порцию рома, - уверенно сказал мальчишка. - Со льдом... если у вас найдется, конечно. Судя по кислой физиономии кабатчика, Форсети был не первый, кто решил подобным образом пошутить. Получив желаемую порцию пойла и бросив йотуну монету, мальчишка почти хозяйским взглядом оглядел зал. В дальнем углу сидела компания цвергов - низко склонив головы, они что-то оживленно обсуждали. Чуть дальше сидела троица йотунов весьма подозрительного вида: судя по их бегающим глазам и резким, вороватым движениям, они явно зарабатывали на жизнь отнюдь не честным трудом. Несколько столиков оккупировали ваны, шумно отмечавшие успешное завершение какого-то предприятия. Решив, что лучше всего примазаться к тем, кто пребывает в хорошем настроении и вдобавок ко всему пьян, Форсети залпом выпил обжигающий горло ром и сделал уже шаг вперед, но тут двери кабака раскрылись, пропуская еще одного посетителя. Поминутно оглядываясь и шарахаясь от каждого, кто приближался к нему на расстояние меньше полуметра, молодой йотун подошел к стойке и устало облокотился на нее, переводя дух. Он был ростом выше любого взрослого аса, но намного ниже остальных ледяных великанов, из чего Форсети сделал вывод, что новый посетитель - скорее всего, его ровесник. - Дайте мне что-нибудь, - обратился йотун к кабатчику. Тот презрительно зыркнул на него: - "Что-нибудь" - это что? - Что угодно. Мне все равно. - Малой... - кабатчик начал надуваться, как лягушка. Молодой йотун растерянно отступил, и тут на помощь ему пришел Форсети. - Налейте ему рома. Как мне. Что-то буркнув про современную молодежь, кабатчик схватился за бутылку. - Две порции! - крикнул ему Форсети, и тут его руку будто прошила сотня ледяных игл. Оказывается, его тронули за плечо. - Спасибо, - бормотнул молодой йотун, глядя на мальчишку смущенно. - Я тут первый раз... - По тебе видно, - получив два стакана с ромом, Форсети сунул один в руку своему новому знакомому. - Как тебя зовут? - Бюлейст, - неожиданно понизив голос, ответил йотун. - Только не ори, что я тут, ладно? - Тебя я попрошу о том же, - тихо сказал мальчишка. - Я Форсети. - Очень приятно... - Взаимно. Странно это было - так запросто говорить с тем, кого всю жизнь учили если не бояться и ненавидеть, то, по крайней мере, от души презирать. Но, поразмыслив еще немного, Форсети решил не уподобляться взрослым. Тем более, они с молодым йотуном, кажется, были товарищами по несчастью. - Слушай, - как бы невзначай спросил новый знакомый, пригубляя ром и морщась, - ты прибыл с кораблем из Асгарда? - Ну да. - А когда вы отплываете? - Понятия не имею, - пожал плечами Форсети. - Я ж у них не служу. Я просто пассажир. Бюлейст опечалился. - Жаль... - Вообще-то, я не собираюсь здесь надолго задерживаться, - признался мальчишка. - Хочу найти еще какой-нибудь корабль и смыться отсюда куда подальше. - Действительно? - лицо йотуна просветлело. - Слушай, я тоже... - От кого-то бежишь? - проявил проницательность Форсети, все еще не веря в странное совпадение, свалившееся ему на голову. Бюлейст смерил его изучающим взглядом, словно прикидывая, можно ли ему доверять. Заметив в глазах нового приятеля сомнение, подросток поспешил заверить его: - Я умею хранить секреты. Мне кажется, у нас с тобой есть кое-что общее, и мы можем помочь друг другу, если расскажем правду. - Может, ты и прав, - вздохнул Бюлейст после недолгого молчания. - Ладно, слушай сюда... В этот момент раздался оглушительный взрыв, будто лопнула, прерываясь, какая-то прочная преграда, и с неба ударил плотный, сверкающий поток испепеляющего света. Сияние ударило в землю неблизко от таверны, но все сотряслось так, что Форсети решил, будто смерть совсем близко. - Твою мать! - он почти не слышал свой голос в поднявшейся волне панического многоголосья. - Что это за хрень? - Не знаю! - проорал в ответ Бюлейст; судя по всему, он был напуган так же сильно, как и его приятель. - Бежим! С последним заявлением Форсети был полностью согласен. С трудом сохраняя равновесие, ибо земля под его ногами ходила ходуном, он выскочил из кабака и обернулся. Представшее его взгляду зрелище было одним из самых красивых и жутких, что он видел когда-либо в жизни. Бьющий с неба поток чистой энергии разрезал густой холодный воздух и бил прямиком в возвышающуюся над городом дворцовую башню. Та сопротивлялась недолго - по стенам пошли крупные трещины, и спустя несколько секунд здание, еще минуту назад поражавшее своим величием, рассыпалось по кускам, как карточный домик. Земля сотряслась вновь - казалось, еще немного, и она расколется на части. - Нет! - взвыв, как раненый зверь, Бюлейст бросился бежать к смертоносному свету. Решив, что у нового приятеля поехала крыша, Форсети схватил его за руку, не обращая внимания на обжигающую боль. - Ты что? Надо убираться отсюда! - Там моя мать! - завопил Бюлейст, вырываясь. Но Форсети не был бы собой, если б отпустил его на верную смерть. Рука занемела от холода, будто сама превратилась в кусок льда, но подросток не разжимал хватки. - Ты ей уже не поможешь! - воскликнул он, перекрикивая всеобщий вопль. - Бежим! Скорее! И - о чудо - до Бюлейста достучался голос разума. Он прекратил рваться и беситься, почти покорно развернулся и бросился бегом к пристани, да так быстро, что Форсети еле поспевал за ним. С неба посыпались мелкие осколки льда, землю сново тряхнуло, и Форсети непременно зашвырнуло бы с причала в небесную пустоту, если б Бюлейст не схватил его за воротник куртки. - Спасибо... - слова вырвались из горла не звуком, а облачком пара. Йотун лишь отмахнулся и, распихивая народ, в панике носившийся по пристани, как стадо взбесившихся животных, потянул мальчишку к ближайшей лодке - совсем маленькой, судя по всему, даже не торговой. - Знаешь, как управлять этой штукой? Форсети панически оглянулся на бьющий с неба луч. "Он не остановится, пока все тут не уничтожит", - мелькнула у подростка в голове обреченная мысль. - "Хорошо прогулялся в Йотунхейм, ничего не скажешь...". - Ты что, завис? - голос Бюлейста дрожал от страха. - Спасай нас! - Да секунду! - рявкнул Форсети, падая на пол и копаясь в проводах под штурвалом. - Не отвлекай меня! Он всегда дружил с техникой, но только в тех случаях, когда надо было что-то испортить. В тех случаях, когда речь шла о починке, все было горадо сложнее. Но Форсети не хотел признавать, что из-за его тупости они оба погибнут в Йотунхейме от неведомой энергии, льющейся с неба. - Форсети! - не своим голосом завопил Бюлейст. - Оно приближается! Мальчишка и сам чувствовал это. Чувствовал по волне нарастающего жара, вспоровшей окружающий холод, как нож разрезает живую плоть. "Мам", - почти в отчаянии, не зная, что ему делать, мысленно воззвал он. - "Если не хочешь, чтобы я к тебе присоединился, помоги". Нанна прервала фразу на середине и потерла ухо, будто услышала над ним жужжание комара. - Что-то случилось? - спросил Хёд, не прекращая помешивать чай. - Не знаю... - пробормотала девушка. - Мне на секунду показалось, что меня кто-то зовет. - Я ничего не слышал. - Послышалось, наверное... - унимая в голосе тревогу, ответила Нанна. - Так о чем я рассказывала? - О том, как вы с Мелиной и компанией угнали корабль. - А. Точно. Так вот, он же сам по себе, без хозяина, не взлетит. Но есть одна хитрость - лезешь под штурвал, соединяешь там пару проводков... Для Хёда, казалось, даже не имело значения, что именно говорила ему девушка. Он просто слушал ее голос и мягко, счастливо улыбался, мерно постукивая ложкой по краям чашки. Форсети сам не знал, что за странное озарение на него нашло, но размышлять об этом не было времени. Между его ладонями проскочила неуловимая искра, лодку легко тряхнуло, и послышалось размеренное гудение двигателя. - Есть! - воскликнул мальчишка, выбираясь из-под штурвала. - Отчаливаем! Просиявший Бюлейст метнулся было разрывать цепь, приковывающую лодку к пристани, но его заставила замереть тонкая женская фигура, соткавшаяся на корме словно из ниоткуда. - Кис-кис-кис, ребята, - донесся до Форсети плавный, мурлыкающий голос. - Куда это мы намылились? - Что за... - Бюлейст оглянулся на приятеля. - Ты ее знаешь? - Знаю, - прошептал мальчишка, хватаясь за ремень собственной сумки. Сердце его билось где-то в горле. - Но лучше бы не знал... - Ну здравствуй, родной мой, - чаровница Амора, небрежно отодвинув с дороги Бюлейста, неторопливой походкой хищницы приблизилась к своей жертве. Тот беспомощно вжался спиной в штурвал и вцепился в сумку так, будто в ней было величайшее сокровище мира. Впрочем, почему "будто"? - Знаешь, Форсети, - пропела Амора невозмутимо, не обращая внимание на то, что за спиной у нее рушится мир, - Локи очень не любит, когда уходят, не попрощавшись. - Меня не волнует, что он любит, - Форсети отчаянно храбрился перед лицом неминуемой гибели. - Ой-ой-ой. А это уже невежливо. Только подумай, как он за тебя беспокоится, если лично попросил меня вернуть те... а! Голос Аморы сорвался на вскрик. Неслышно приблизившийся к ней со спины Бюлейст с каким-то звериным ожесточением на лице упер в горло чаровницы ледяной кинжал. - Слушай сюда, - прошипел он над ухом охваченной ужасом девушки, - ты вернешься сейчас к этому ублюдку и передашь ему, что... И тут случилось сразу несколько вещей. Во-первых, луч света, напоследок подарив земле еще один сокрушительный удар, с гулким звуком исчез, будто его затянула в себя чернота йотунхеймского неба. А, во-вторых, Амора ударила заклинанием - каким-то невидимым ножом, распоровшим рубашку Форсети а, главное, ремень его драгоценной сумки, которая тут же со звоном укатилась куда-то вбок. - Нет! - крикнул мальчишка, бросаясь к краю палубы. Чаровница, пользуясь секундным замешательством Бюлейста, ловко вывернулась из его рук, и с кончиков ее пальцев сорвался плотный поток огня. Вскрикнув от боли, йотун ударил кинжалом вслепую, но удар пришелся мимо. - Мальчики, - Амора заулыбалась, прижимаясь к краю палубы и вскидывая руки для нового заклинания. - Давайте без драки. - Убирайся отсюда, пока я тебя не убил, - прошептал Бюлейст. Длинный палец чаровницы указал на съежившегося в страхе Форсети. - Только с ним. - Что тебе от него нужно? - Не мне, - поморщилась чаровница, - а нашему новому королю. Думаю, Форсети и сам знает, что. Под ее насмешливым взглядом в душе подростка неожиданно вскипела ярость. Не помня себя, он выпрямился и посмотрел прямо в лицо Аморе, в ее сверкающие змеиные глаза. - Он хочет убить меня лично? Как убил моего отца? Глаза Аморы расширились в изумлении. - Кто тебе такое... - Давай! - крикнул вдруг Форсети не своим голосом, и они с Бюлейстом в едином порыве бросились на чаровницу. Та пыталась сопротивляться, но ее заклинание улетело мимо цели и с силой ударилось в борт лодки. Удар был такой силы, что та чуть не перевернулась, но Форсети это мало заботило - он ощутил в себе прилив невиданных сил и сделал единственное, что мог, будучи безоружным - зажал чаровнице рот, чтобы та не успела сказать больше ни слова. Восприняв это, как сигнал к действию, Бюлейст поднял приснопамятный кинжал и с силой вонзил его в живот девушки. На Форсети брызнуло кровью. Сдавленно вскрикнув, Амора закатила глаза и, выскользнув из его рук, без чувств рухнула на палубу. Время будто остановилось, а весь мир сжался до кровавого пятна на блузе чаровницы, которое становилось все больше с каждой секундой, и пульсирующего в такт лихорадочно бьющемуся сердцу: "Убили-убили-убили-убили". - Ты... - все еще не веря в то, что произошло на его глазах, Форсети беспомощно посмотрел на Бюлейста. - Ты что сделал, придурок?! Ты же ее убил! Йотун открыл рот, чтобы что-то сказать, но ему это не дала сделать девушка. Сдавленно закашлявшись, она с усилием прижала руку к ране. - Вот видишь, - проговорил Бюлейст. - Не убил. - Ты идиот, - в сердцах произнес Форсети, глядя на девушку с ужасом и отвращением. - Мы же теперь по уши в дерьме! - Она бы убила нас! Меня-то точно! - Вот хрень, - прошептал Форсети, хватаясь за виски, и обернулся к своей сумке, будто в ней было решение всех проблем. Но его ждало еще одно потрясение - сумки в лодке не было. - Твою мать! - крикнул Форсети, кидаясь к борту и чуть ли не свешиваясь с него, пытаясь разглядеть хоть что-то в бездонной звездной пучине. - Моя сумка! - Так она упала, когда эта гадина в борт ударила, - спокойно отозвался йотун, протирая кинжал от крови. - Слушай, может, мы лучше решим, что делать с этой... - Ты не понимаешь! - перебил его Форсети, обессиленно сползая на палубу. - В этой сумке был... там была вещь, которую я никак не мог просрать! Понимаешь, никак! Я столько времени и сил потратил, чтобы всех наколоть с ней, а теперь зря... Йотун дал ему выговориться, а потом философски отметил: - Ты же все равно ее уже не вернешь. Впрочем, хочешь - можешь спрыгнуть и поискать. - Ну уж нет, - Форсети проглотил вставший в горле комок и заставил себя встать на ноги. Голова у него шла кругом. - Пусть кто-нибудь другой прыгает. Не я. - Так что будем делать с этой? - Бюлейст бросил неприязненный взгляд на окровавленную чаровницу. - Того и гляди, загнется... - И поделом бы ей, если честно, - с чувством ответил мальчишка. - Слушай, надо мотать отсюда. Оставим ее на пристани, и все дела. Найдут. - Верное решение. - И валим, валим отсюда. У меня теперь появилась еще одна веская причина, чтобы меня не нашли. - Из-за сумки, что ли? - обернулся йотун, успевший подхватить вновь потерявшую сознание Амору на руки. - Что там было хоть? - Неважно, - устало пробормотал мальчишка. - Уже неважно. Бальдр стоял, не чувствуя в себе сил поверить в то, что только что услышал. Хель напряженно рассмеялась. - Мой папаша не прекращает всех удивлять. Подстроить изгнание брата, захватить трон, иметь всю власть над Асгардом в своих руках и так глупо проколоться? Сорваться с Радужного моста? Это невероятно. Так может только он. - Он не мог, - прошептал Бальдр онемевшими губами. - Он не мог. Он не чувствовал ничего - только раскинувшуюся в груди холодную пустоту. Сердце все еще цеплялось за призрачную возможность, что этого не могло быть, что произошла дурацкая ошибка, что кто-то что-то перепутал, а разум твердил лишь одно, как заведенный: "Не мог, не мог". О том, что Локи погиб, бог света даже не думал - казалось, отпусти он эту мысль хоть на секунду, и душа просто разорвется на части. Хель глядела на него сочувственно. - Мог. Сделал же. Значит, мог. - Нет, - почти беззвучно проговорил Бальдр, мотая головой. - Нет. - Хватит распускать сопли, Одинсон, - в своей обычной манере сказала королева мертвых. - Я уже распорядилась. Как только он появится на КПП, его сюда приведут. "Ах да" - мысли тяжело ворочались в голове Бальдра, будто камни. - "Он не погиб в бою. Скоро он будет здесь". Фантазия разом подкинула ему тысячу и один вариант их с Локи будущей встречи, но Бальдр подозревал, что каждый из них одинаково далек от того, что произойдет на самом деле. - Что ты сделаешь с ним? - глухо спросил бог света. - Ты так за него беспокоишься, - удивленно протянула Хель, - а ведь он всех предал. Тебя это не волнует? Бальдр смолчал. Он не знал, что ответить. Он сам не знал, как относиться к брату после всего, что произошло. Он просто был не в состоянии уложить в сознании мысли о том, что Локи - предатель и без пяти минут убийца. Сердце протестовало так отчаянно, будто от этого зависела Бальдрова жизнь. - Я не знаю... - Ладно уж, - недовольно сказала Хель. - Я дам тебе пару часов на самотерзания. Но потом изволь вернуться к работе. Шоу должно продолжаться, слышал такое? - Нет, не слышал, - деревянным голосом ответил Бальдр. Хель только отмахнулась от него. - Муспелль с тобой, иди. Как только он появится, я сразу же тебе сообщу. Но Локи не появился. Когда они отлетели от Йотунхейма на почтительное расстояние, Форсети с помощью найденного в трюме обломка старой швабры укрепил штурвал в одном положении и с любопытством посмотрел на притихшего у кормы Бюлейста. - Ты так и не дорассказал свою историю. С непонятным ожесточением йотун швырнул за борт какую-то мелкую железку, которую до сего момента молча крутил в руках. - Моя сестра убила моего отца и хочет убить меня. - Зачем ей все это? - вкрадчиво спросил Форсети, пытаясь разобраться, что делать с парусом и зачем он вообще нужен. - Затем же, зачем этот Локи подстроил срыв коронации и изгнание своего брата. Из-за трона, конечно. Скомканная ткань выскользнула из разжавшихся пальцев мальчишки. Не скрывая своего потрясения, он обернулся к приятелю. - Так ты... - Ну да, - мрачно подтвердил Бюлейст, шаря взглядом по палубе; видимо, искал, чем еще можно бросить в звезды. - Я младший сын Лафея. А моя старшая сестра, Хельблинди, хочет стать королевой. - Разве у вас трон не по мужской линии передается? - Форсети смутно припомнил что-то, что учил на истории миров. - Именно, - кивнул Бюлейст. - После смерти отца Йотунхейм достался бы мне. Хельблинди могла претендовать на власть, только если я куда-нибудь исчезну. Я это все разгадал и решил, что лучше уж быть живым изгоем, чем мертвым принцем. - Если б я верил в судьбу, то решил бы, что она надо мной издевается, - усмехнулся Форсети, присаживаясь на палубу рядом с приятелем. - А почему ты не рассказал обо всем отцу? - Потому что его убьют сегодня или уже убили, - Бюлейст все мрачнел и мрачнел, и в такт его настроению палуба покрывалась тонкой ледяной коркой. - Хельблинди договорилась об этом с Локи. Она убедила отца послушаться Локи и пойти в Асгард, где его прикончат. Я это все подслушал. - Локи хотел убить Лафея? - у Форсети все это не укладывалось в голове; ведь он сам был невольным свидетелем разговора в сокровищнице, неужели... - Но он же... - ...мой брат, я в курсе. Не знаю, что творится у него в голове, но я бы с удовольствием ее раскроил и посмотрел, что внутри. - Получается, - протянул Форсети, у которого в голове начал формироваться какой-то неясный план, - получается, он убил твоего отца, и ты хочешь отомстить? - Что-то вроде того, - буркнул Бюлейст. - Если я правильно понял, что ты говорил этой Аморе - та же проблема? - Ты даже не представляешь... черт, это не может быть простым совпадением. Я просто не мог попасть настолько по адресу. Спустя несколько минут обломок швабры тоже отправился за борт, а лодка, сделав крутой разворот, взяла курс на королевство цвергов. "Подберем там оружие", - довольный собой донельзя, сказал Форсети, - "а потом придумаем, как сподручнее вернуться и надрать Локи задницу". Когда Сигюн рассказали, что случилось на Радужном мосту, она сначала не поверила. Потом, когда поверить все-таки заставили, она заперлась в своей комнате и беззвучно прорыдала целый час - нельзя было, чтобы родители услышали плач, ведь тогда они зададут тысячу вопросов, на которые у Сигюн ответа не будет. Но девушка была не из тех, кто молча упивается своим горем - когда она вынырнула из пучины тоски, ее посетила до смешного очевидная мысль: "Может, он вовсе не мертв". На следующий же день, скрыв опухшее лицо под толстым слоем пудры, Сигюн побежала в главную библиотеку. Но ни одна из просмотренных ею книг не могла дать ответ, что точно случится с тем, кто упадет с Радужного моста - подобного не происходило еще в истории Асгарда. Но девушка запретила себе впадать в отчаяние, по крайней мере, до того момента, как она будет полностью уверена, что Локи погиб. Она решила действовать по-другому и приволокла в дом целый ящик книг по магии, только чудом спрятав их от бдительных глаз родителей. Пришло время для бессонных ночей, проведенных в копоти свечей, в отблесках хрустальных шаров, в тенях духов, бродящих в черных зеркалах. Но ничто не могло дать Сигюн ответ: жив Локи или мертв? А он тем временем стал являться ей во снах, страдающий от ран и одиночества посреди безводной пустыни или окруженный со всех сторон врагами. После таких снов Сигюн просыпалась, дрожа всем телом, и потом ворочалась до утра, пока первые лучи солнца не касались Асгардских крыш. Потом он стал видеться ей на улицах, в толпе спешащих прохожих. Сигюн поняла, что сходит с ума, когда три или четыре раза разбила себе коленки, несясь за очередным асом, в силуэте которого ей почудились знакомые черты. Это было невыносимо - сдавливало разум и сердце стальными тисками, и спасения от этого не было ни во сне, ни в дыме курительниц, ни даже в вине: один раз девушка, пойдя наперекор собственным правилам, попробовала с горя напиться, но получилось только хуже - тупая, ноющая боль в груди превратилась в острую, режущую, как нож. Дело кончилось тем, что Сигюн опять прорыдала всю ночь, а на следующее утро, мучаясь жуткой головной болью, поняла, что выбора ей уже не осталось. "В конце концов", - думала она, направляясь к дому Фрейра, где, как ей точно было известно, гостил у хозяина Хермод, - "существовать здесь или умереть там? Разницы никакой. Но я, по крайней мере, попытаюсь". Даже мысль о смерти не пугала девушку - настолько осточертела ей жизнь, в которой не было ни малейшего просвета, кроме истончавшегося с каждым днем лучика надежды. Дверь дома Фрейра была не заперта, а из гостиной доносились веселые голоса. - Вот развел я его ловко, - хвалился ван каким-то очередным достижением, но тут же на его лицо набежало печальное выражение. - Кто ж знал, что он, сволочь такая, тем же вечером исчезнет, и в этот счет я высморкаться смогу? А из канцелярии Одина меня отправили подальше: не его, мол, был приказ, значит, и спроса с него никакого... - Ублюдки, - подтвердил Хермод. Ас и ван развалились в креслах в компании курительных трубок, и даже не заметили вошедшую в комнату Сигюн. Пришлось деликатно покашлять, привлекая к себе внимание. - О! - завидев девушку, Хермод приветливо помахал ей рукой. - Какие люди! Заходи, Сигюн, посиди с нами... - Не помню, чтобы я тебя звал, - задумчиво проговорил Фрейр, делая затяжку. Девушка покашляла, разогнала ладонью клуб дыма и поспешила ответить: - Я ищу Хермода. - О, - молодой ас, вытянувшись в кресле, с интересом уставился на девушку. - И что ты хотела? - Что ты знаешь о мечах? - спросила она, садясь на край дивана. - О мечах? - он явно не ожидал такого вопроса. - Ну, меня в академии учили драться, конечно... но я был не лучшим, прямо скажу. - Ты был полным неудачником, признай это, - хохотнул Фрейр, поднимаясь с кресла. - Если тебе нужно что-то узнать о драках, спрашивай лучше меня. - Мне нужен меч, - тихо сказала Сигюн, и оба ее собеседника громогласно рассмеялись. - Ты чего это? - справившись с приступом хохота, вопросил Хермод. - Зачем тебе меч? Ты же девушка! - Да ты его не поднимешь! - вторил ему Фрейр. - Слушай, не знаю, что у тебя там за идея, но ты бы лучше бросила ее. Поняв, что добром от этих двоих ничего не добиться, Сигюн медленно обвела взглядом гостиную. Комната все еще хранила следы былых разрушений: на месте стенного зеркало было пустое место, комод так и стоял, едва не перерубленный на две части, а остатки стены между гостиной и кухней были и вовсе стыдливо прикрыты занавеской. Сигюн не знала, кто разгромил дом Фрейра, но, зная характер его хозяина, могла предположить, что он сам это и сделал в очередном угаре. План возник мгновенно. Фрейр пораженно наблюдал, как девушка снимает с пояса туго набитый кошель, рядом кладет золотое кольцо и золотой же браслет, усыпанный мелкими бриллиантами. - Я отдам это все тому из вас, - проникновенно заговорила Сигюн, - кто даст мне меч. Всего на пару часов. Хермод фыркнул. - Деньги мне ни к чему. А давать меч девушке - бред. Посмотри на Сиф. Хочешь быть похожей на нее? Сигюн неприменно сказала бы ему, что он идиот, если б в ту же секунду Фрейр не сорвался бы со своего кресла и не помчался наверх. Он явился обратно тут же, сжимая в руках резные ножны, из которых выразительно торчала золотая рукоять. - Глянь сюда... Когда лезвие меча показалось на свет, Сигюн показалось, что ее ослепила тысяча солнечных лучей. Впрочем, меч, хоть и был прекрасен, как все идеальное, не придавал облику Фрейра и капли воинственности - скорее, делал вана похожим на актера заезжего театра. - Мощная штука, - расхваливал ван свое оружие. - Знаешь, сколько я им йотунов порубил? Он не простой, он победу приносит. Будешь брать? - Вот ты меркантильная крыса, - неприязненно отозвался Хермод из своего кресла. - А если б я тебе денег предложил за то, что я тебе пинка врежу, ты бы тоже согласился? - Я сам тебе врежу, - шикнул на него Фрейр и тут же с улыбкой повернулся к Сигюн. - Ну? Молча девушка взяла у него ножны и меч. Руку тут же оттянуло вниз под тяжестью металла, но Сигюн не обратила на это внимания. Она была решительна и собрана, как никогда раньше. - Слушай, - решился спросить Фрейр, когда Сигюн, пробормотав слова благодарности, пошла к двери, - а что ты делать с ним хочешь? Не то, чтобы меня это сильно интересовало, но... - Просто нужен аргумент в споре с одним... с одним асом. - Тебе не кажется, что меч - не лучший аргумент в руках девушки? - никак не мог успокоиться Хермод. - Может, хочешь, чтобы я ему рыло начистил? - Я сама разберусь, - бросила в ответ Сигюн и вышла из дома. Для Хеймдалля, конечно, не стало сюрпризом ее появление. Но в золотистых глазах стража нельзя было прочитать ни единой эмоции. В голосе, впрочем, тоже. - Хороший меч, - отметил Хеймдалль с присущим ему спокойствием. - Жаль будет портить. - Слушай, - звенящим голосом заговорила Сигюн, - я не хочу драки. Пропусти меня. - Ты думаешь, что сможешь чем-то ему помочь? - спросил страж, чуть покачиваясь из стороны в сторону. - Он уже сам себя наказал за содеянное, и вряд ли ты сможешь его спасти. Эти ровные, безжизненные интонации окончательно вывели девушку из себя. - Не твое дело! - рявкнула она, вынимая меч из ножен. - Пропусти! Устало вздохнув, Хеймдалль извлек свое собственное оружие. Так они замерли у обломков моста, направив друг на друга мечи, и каждый был полон решимости не отступать ни на шаг. - Как будто я не знаю, - голос Аморы лился, будто мед, - за что ты его так ненавидишь. Хеймдалль стоял неподвижно, глядя перед собой. Чаровница тихо рассмеялась. - У твоей ненависти есть имя, верно? Начинается на "А"... - Зачем ты пришла? - спросил страж миров, не шевелясь. Девушка улыбнулась, как кошка, поймавшая особенно большую рыбу. - Мне надо в Йотунхейм. Надо притащить оттуда одного малолетнего балбеса, пока он не натворил дел... хотя зачем я тебе это говорю? Ты же и так все видишь. Не говоря ни слова, он развернулся и пошел открывать мост. Амора неторопливо пошла за Хеймдаллем, ни на секунду не умолкая. - А тебе ведь наверняка хотелось бы отказаться от этого дара, а? Чтобы никогда не увидеть то, что ты увидел, когда она пришла к тебе в больнице? Руки хранителя моста дрогнули совсем чуть-чуть, но от Аморы это не укрылось. Улыбка довольного хищника не сходила с ее лица. - Правильно говорят: многие знания - многие печали... ты согласен со мной, а? Хеймдалль сам не знал, почему до сих пор ее не убил. Сигюн никогда не умела драться на мечах. Но она и не хотела одолеть Хеймдалля в поединке - всего лишь попробовать выиграть несколько секунд, чтобы подбежать к краю сломанного моста и сделать всего один шаг - навстречу своей судьбе. Но даже это оказалось для девушки непосильной задачей - страж миров отражал ее выпады раз за разом, без всяких усилий со своей стороны. Казалось, он вообще не шевелился, а Сигюн сама падала раз за разом на землю, роняя свое многострадальное оружие. - Дьявол, - прошептала она, глотая катящиеся по щекам слезы отчаяния. - Ты чертов дьявол! Ты псих! Дай мне самой решить свою судьбу! Ладони саднило, руки налились свинцовой тяжестью, меч казался уже неподъемным грузом, но Сигюн не отступала. Про себя она уже решила так: "Если не удастся пробиться, то я зайду к Фрейру, верну ему меч, а потом дойду до ближайшего пруда и утоплюсь". Если Хеймдалль и знал об этой ее мысли, то явно не воспринимал ее всерьез. А зря. "Последняя попытка", - решила про себя Сигюн, собирая всю силу своей воли и бросаясь вперед. Но как гигантская волна разбивается в мелкие капли, столкнувшись с неподвижной скалой, так разбилось и ее атака - в мелкие царапины, полученные при падении, в грязь на разорванной юбке, в соленые слезы и глухое, безнадежное чувство замкнутого круга. В разорванный воротник блузки и вырвавшийся наружу кулон в виде желтой розы. Бледнея, Хеймдалль отступил. - Откуда это у тебя? - голос его доносился будто со дна глубокого ущелья. - Откуда? - Э... что? - Сигюн растерянно посмотрела на желтую розу, затем перевела взгялд на стража. Искорка понимания забрезжила у нее в сознании. - Он принадлежал девушке, которая не осталась верна своему возлюбленному, попавшему в беду. Я ношу его, чтобы он напоминал мне о том, что может случится, если я поведу себя, как она. Все это она выпалила на одном дыхании, склоняя голову и роняя бесполезный уже меч. И тут послышался еще один металлический звук - это Хеймдалль бросил на землю свое оружие. Не веря в то, что происходит, Сигюн подняла голову. Это было невозможно, но страж отошел в сторону, уступая ей дорогу. - Но... но почему? - беспомощно спросила девушка, нагибаясь и возвращая меч Фрейра в ножны. Хеймдалль будто не услышал ее вопроса. - Если ты не потеряешь своей верности, то желтая роза покажет тебе дорогу домой. Видишь эти искры внутри стекла? - Вижу, - сжав кулон в пальцах, Сигюн посмотрела на сверкающие радугой мелкие камни. - Это частицы Радужного моста, - сообщил страж, улыбаясь (чуть заметно, но достаточно для того, чтобы шокировать). - Когда захочешь вернуться, просто освободи их. - А... да... так это ты сделал его? - пораженная догадкой, воскликнула Сигюн. - Ты был тем парнем, инженером, впавшим в сон! И к тебе после этого сна пришла способность видеть все, что происходит в девяти мирах! Чуть прикрыв глаза, Хеймдалль кивнул. - Еще немного, и я сойду с ума, - резюмировала девушка, кое-как приводя в порядок разорванный ворот. - Помяни мое слово, я буду первой сумасшедшей во всем Асгарде. - Сумасшествие бывает разное, - ответил Хеймдалль, зорко наблюдая, как девушка подходит к краю моста. Если б из бездны, разверзшейся под ногами Сигюн, дул сильный ветер, будто стараясь отговорить девушку от безумной идеи, прыгать было бы легче. Но бездна была безмолвна и бездвижна, и это было хуже всего. - Так, - Сигюн, у которой внутри расползался ком ледяных червей, нервно сглотнула и попыталась взять себя в руки. - Только не надо толкать меня в спину, ладно? Я сама сейчас... "Как прыгать-то лучше?" - метались в голове какие-то глупые мысли. - "Оттолкнуться двумя ногами или просто шаг вперед сделать? Или "бомбочкой"? Да какой "бомбочкой", о чем ты думаешь, Сигюн?.." - Ты прыгай в сторону звезды, - посоветовал возникший за спиной добрый Хеймдалль. - Ага, хорошо, звезды, - слабым голосом ответила Сигюн, преодолевая приступ тошноты. - А какой звезды-то? Их тут до Хели! - Любую выбирай и в ее сторону прыгай. - Да я... да не мешай мне, ты что, много раз с моста прыгал? Весь настрой сбиваешь! - надо было на кого-то разозлиться, а, кроме Хеймдалля, никого в поле видимости Сигюн не наблюдалось. Издав звук, похожий на смешок, страж миров отошел в сторону. Несказанно этому обрадовавшись, девушка вновь посмотрела вниз. Делать этого не стоило: разом закружилась голова, Сигюн шатнуло, но с трудом она сохранила равновесие и осталась стоять на краю. "Просто шагни вперед", - убеждала она себя, но тело отказывалось повиноваться разуму, а ноги будто приковали к месту. - "Просто сделай шаг..." Кулон с желтой розой оттягивал шею, а все тело болело после серии дурацких схваток. Сигюн постояла неподвижно, пока сердце не перестало колотиться, как бешеное, а странное онемение тела спало, сменившись отстраненной покорностью безумному разуму, и шагнула в усеянную звездами черноту.