Потерял и обрел

      Открыв глаза, Штайнер обнаружил, что проснулся раньше будильника, а его пёс всё так же мирно сопел, лежа на кровати. Телевизор не выключен, а шторы открыты. Солнце уже восходило на небесные просторы, но по-прежнему скрывало свой лик за тучами, а тучи, в свою очередь, то сгущались, то расплывались подобно волнам при сильном шторме.       Лениво потянувшись, Штайнер выключил телевизор, погладил пузо питомцу и пошёл в сад.Разнообразные цветы встречали юношу, а мокрая роса едва оставляла след на кончиках пальцев. Да, он любил ходить босыми ногами по траве, минуя каменную дорожку, он чувствовал себя более живым, чем он был на самом деле.       Почувствовав жажду голода, он вернулся в дом и открыл контейнер, спрятанный в укромном уголке своей спальни. Глаза Штайнера приобрели красный оттенок, в руках его был обычный сосуд для хранения крови. Да… он был живым мертвецом, но не столь мёртвым, злым и кровожадным, как мы привыкли слышать это из рассказов о кровопийцах. В нем всё ещё жила часть души, которая постоянно подвергалась страшным воспоминаниям при каждом акте кровопоглощения.       Башня, сад, замкнутая комната, бегущий куда-то мужчина с девушкой, мёртвая дева, странник со стальной цепью на поясе и ожерельем из черепушек птиц и он, рыдающий от боли всех земных утрат. Он видел эту ужасную картину, где душа покидает его, а глаза кровоточат, боль и страх пронизывают сознание. «Почему я? За что?» — судорожно крича, он тянулся к грудной клетке, пытаясь вырвать сердце от боли, в то время, как его грудная клетка сжималась настолько, что перекрывала его дыхание.       Всякий раз, когда он видел эту картину, готов был отречься бессмертного дара, но всё ещё боролся. Это послевкусие крови и боли были горьким осадком в его виде пищи. Порой, ему даже тошнило от этого привкуса. Он не боялся солнечного света, хотя, на теле появлялись небольшие ранки от переизбытка солнечных лучей. Питаться он мог и обычной пищей, но голод утоляла лишь кровь, которую он покупал в местных больницах. Он более не мог забирать жизни чужих людей, он устал от своей жажды, устал от поисков …поисков одной потерянной души, но не сдавался.       Накормив Джека и прогулявшись с ним, молодой на внешность человек и не совсем человек собрался и отправился на роботу в летнюю школу. Несмотря на хмурый день, он видел улыбающиеся лица, правда, некоторые из них были словно выжатые, не выражали никаких эмоций и казались последней степенью усталости от трудовых будней. Но наш герой уверенно шагал в школу, где его ждали ученики и не столь серые будни, так как дети ему были в радость, даже самые вредные. Он спокойно мог обсудить с ними любую проблему и найти решение, умел заинтересовать детишек. А совсем недавно ему предложили заменять учителя литературы. Женская половина класса замирала, когда он читал им поэзию или раскрывал идею написанного произведения. В старших классах девчонки не могли скрыть румянца и некой влюблённости в своего учителя, а мальчишки, порой, по-мужски, советовались с ним.       И тут прозвенел звонок на урок, кто-то шёл неторопливо, не боясь опоздать, а кто-то мчал со всех ног. И вот, наконец, все уселись за парты. «Доброе утро, ребята! — учитель радостно поприветствовал учеников. — Сегодняшний урок мы посвятим творчеству Джорджа Гордона Байрона». Первым уроком на этот день была литература. Штайнер по привычке медленно ходил между рядами и выразительно читал стихотворение. Сейчас, до ушей учеников доходил один из стихов Байрона, словно застыв на стуле, молодёжь покрывалась мурашками и пронзалась эстетическим наслаждением. Штайнеру повезло с классом, в котором он был на замене, они очень любили литературу, а вот остальные, пожалуй, в большинстве случаев, пропускали литературу мимо ушей, хоть и проявляли уважение к преподавателю, тихо сидя и отвечая на простые вопросы.       Время перемены настало быстро, ответив на оставшиеся вопросы и задав домашнее задание, юноша отправился в учительскую. Всего бы ничего, обычный день, но тут ему сообщили о поступлении нового ученика в его класс. Его зовут Уинстон Оллфорд. Худощавый на вид паренёк, с тёмно-каштановыми волосами, небрежные кудряшки, синие глаза, веснушки, очки и немного растерянный вид. Юное дитя, которому на тот момент было всего 17 лет, росло без родителей в детском доме, но высокий интеллект не дал ему деградировать среди жестоких сверстников.       Представив нового ученика классу, Уинтерроуз начал урок. Уинстону было не по себе от тихих смешков новых одноклассников. Он стеснялся, мял руками ручку, пока она не выпала у него из рук, наклонившись за ручкой, спали его очки. Класс не выдержал и захохотал, а сзади был слышен чей-то голос вперемешку с хихиканьем: «Бедняга… Интересно, кого это он так застеснялся, что уронил и ручку, и очки?».       Штайнер прервал насмешливый хохот, сурово посмотрел на каждого и сказал: «Ещё одна насмешка и вы будете стоять около своих парт после урока ещё 45 минут, читая новые произведения, а затем я буду задавать вопросы, кто не ответит, будет стоять ещё 45 минут. Поверьте, для любимых учеников у меня есть целая вечность».       Понимая, что он не шутит, класс прекратил балаган, а Штайнер еле заметно улыбнулся Уинстону. Ему было жаль парнишку, ведь тот так же был одинок, а кроме этого, в первый же день учения в новой школе терпел насмешки.       После урока преподаватель попросил Уинстона немного задержаться. Уходя, класс тихонько захихикал, а парнишка нервно застучал пальцами по столу. Как только дверь закрылась, в классной комнате воцарилась тишина. Сидя друг перед другом, они начали беседовать. Уинстон поведал, что жилось ему тяжело, родители погибли от рук террористов, во время научной экспедиции в восточных странах. Когда ему было всего 3, он уже кое-как умел писать и читать. За наследством следила тётка, но и она умерла, теперь он там живёт, а ещё подрабатывает в библиотеке, чтобы хоть как-то оплатить проживание. — Нелегко тебе, друг мой, — сказал Штайнер с грустью в голосе. — Смогу ли я тебе помочь чем-то? — Сэр, вы не обязаны, — робко ответил Уинстон. — И всё же, денег мне не жаль, живу один, всего хватает. Не грех и доброе дело сделать, не так ли? — Не жалейте меня. Такова жизнь, мистер Уинтерроуз, — а в этот раз в голосе Уинстона прозвучал уверенный в себе мужчина.       Чтобы смягчить ситуацию, Штайнер сказал: «Возможно, судьба недаром выбрала меня твоим учителем, знаю, что не педагогично в первый же день проводить такую беседу и предлагать помощь, но…поверь, я тоже многое перенёс и повидал. Вот, возьми эти деньги. Если не хочешь их брать, тогда отдай их в детский дом, как помощь».       Уинстон снова почувствовал неуверенность и сказал: «Ладно, я возьму эти деньги, но пусть это будет в последний раз, как жест вашей доброй воли, я не заработал их.… Простите, я не хотел быть грубым, спасибо вам огромное. Вы помогли мне, правда».       Юноша осознавал, что ему тяжело. Даже за немалую сумму, которая была дана ему в помощь, чувствовал себя неловко. Поблагодарив ещё раз своего учителя, парень вышел из класса. Штайнер проверил пару тетрадей и пошёл домой. Придя домой, он, как обычно, поухаживал за садом и Джеком, а к вечеру, вновь лёг на кровать с мыслью о грядущих выходных. А его новый ученик не мог уснуть, сидя на подоконнике, читал что-то, а потом разглядывал небо, которое прояснилось и показались звезды. На мгновение, они оба подумали о своей нелёгкой и одинокой судьбе, но свыклись. Усталость взяла своё и они заснули.