Потерял и обрел

      Ночной ветер продолжал колыхать листву, сверчки звучали в ночной тишине. Дом вампира всё так же манил к себе его красотой и уютом. Цветы в слабом лунном свете углубили свой цвет, а остатки росы, отражая луну, сверкали.       Штайнер ворочался во сне, его волосы были хаотично разбросаны по подушке, одеяло свисало на пол, лишь прикрывая нижнюю часть торса. Так бледен и так прекрасен. К сожалению, его мучили кошмары, казалось, что каждую клетку его тела переполнял жар. Он начал что-то бормотать во сне, на висках, шее и руках выступали вены. Мимо окна прошла тень. Словно уловив тёмный посыл, он открыл глаза и подскочил. Джек начал рычать в сторону окна опасаясь чего-либо. Он поджал хвост и навострил уши. Но, у окна никого не было, лишь цветы немного пошатывались от ветра. Так или иначе, Штайнер имел некие способности, которые помогали ему. Сею же секунду, погрузившись в своё сознание, он снова начал ощущать пульс всего живого, а затем картина начала приобретать реальный вид и он увидел свой сад и окольные пути, но и правда, никого не было. —Это что же такое? Дух? — вампир спросил сам себя. Но и чужих душ тут не было, для него это показалось весьма странным. Но, Джек реагировал, почему-то. Так ничего не обнаружив, Штайнер лёг обратно в постель. Лежа на боку, он долго всматривался в окно: небо, растительность, горизонт, холмы. Медленно, его глаза вновь начали закрываться. Шелковая простыня темно синего цвета вновь прикрыла его мраморное тело, на котором были видны небольшие венки.       Башня, сад…. Кошмар снова пришёл в его голову, но на этот раз он увидел странника ещё детальнее: такая же стальная цепь на поясе, ожерелье из черепов птиц, гнилая ухмылка, седые волосы, торчащие из-под чёрной шляпы. И руки… в них погрязло чье-то червивое сердце, а кровь, на этот раз капала с его рта, оскал шакала внушал дикий страх. Глаза светились ярко-жёлтым цветом, горбатясь и прихрамывая, он приближался к Штайнеру, его дикое выражение лица выражало безумие. Он покрикивал, заикаясь: «Ты! Я-я…найдуууу тебяяя! А ты! Ищешь м-меняяя!». Странник прыгнул на юношу, повалив его на землю, жадно начал царапать его тело, лицо. Кровавая слюна капала на лицо. Какая же мерзость…черви, гнилой запах. Не выдержав кошмара, Штайнер упал с кровати и очнулся. Схватившись за голову, он начал вспоминать своё прошлое, от которого вновь пришёл ненасытный голод. Он немедленно подбежал к контейнеру, поглотив кровь, он снова почувствовал боль. Сначала, боль от ужасного кошмара, а потом вновь эти проклятые воспоминания. Его начало тошнить, словно он опять учуял гниль странника и быстро побежал в туалет. Вырвав небольшое количество крови, он умылся и сел возле раковины. Ему стало плохо. В его холодном теле вновь появился жар, руки дрожали, появилась неописуемая грусть. Впервые, он сильно захотел пить воду. Сделав глоток из крана, его опять стошнило. Без сил, он вновь сел на ванный коврик и пытался понять, что же с ним происходит. Дыхание учащалось, кожа то розовела, то бледнела. Он ненавидел себя, он не мог предотвратить случившегося, в те последние секунды, когда он был человеком, чувствовал лишь месть, у которой был только один выход.       Чувствуя себя безобразно ослабленным, решил позвонить в летнюю школу. Сообщив,якобы, о болезненном состоянии, он остался дома. Лежа в постели, он гладил своего пса, который переживал за своего хозяина и жалобно скулил. —Джек, приятель, не переживай ты так. Мы прорвёмся, так ведь? — утешительно произнёс юноша. Пёс примостился ещё ближе и уткнулся носом в его плечо. —Моя Франсин, если бы ты меня послушала тогда. Любовь моя. Почему женщины бывают настолько глупы? Безусловно, ты была совсем молода…. Не могу я о тебе плохо судить, — с этими словами он открыл медальон, в котором красовался портрет молодой девушки.       В его памяти, она была голубоглазой девушкой, с такими же светло-русыми волосами, как и у него. В его молодые годы их часто принимали за брата и сестру, они были очень похожи внешне. Франсин Эртон была дворянского рода, как и Штайнер. Их родители очень хорошо дружили, а они росли вместе. Оба в юном возрасте лишились родителей и унаследовали за собой графский титул. Будучи детьми, они безмятежно играли в саду, который очень любила Франсин, рядом стояла заброшенная башня красно-каменного цвета, с острой крышей готического стиля. В этих развалинах они любили играть. Самая высокая комната башни казалась девушке самой подходящей, для её секретов. Со временем она облагородила её, привела в порядок, порой, сбегала туда со Штайнером. Но, Франсин любила его как друга и брата. Бедный юноша не находил себе места и не мог признаться в своих искренних чувствах, что сводило его с ума.       Однажды, он пришёл к ней в ту башню, в его руках была белая роза, парадный костюм и он произнёс, увидев её возле окна: « Милая дева, а вы сегодня ещё прекраснее, чем вчера. Можно ли вас пригласить на прогулку?». Покраснев, она засмеялась и подбежала к юноше, взяв его за руку. Он протянул ей цветок и нежно поцеловал в щеку.       Сидя возле небольшого озера, рядом с башней на скамье, Штайнер признался в своих чувствах… —Дорогая Франсин. Мы росли вместе как брат и сестра. Наши судьбы немного похожи и делили мы радость и горе поровну. Мои чувства к тебе стали другими, милая, я люблю тебя…. Ты продолжишь со мной делить радость и горе, но уже в браке? — Штайнер. Я тебя не узнаю, ты болен? — с хохотом сказала молодая графиня. — Рядом с тобой я болен и здоров, одновременно, ты —моя радость!       В этот момент его руки коснулись её лица, и он едва коснулся её губ, как она отстранилась со словами: «Нет, мой дорогой друг. Это слишком. Да, мы пережили многое, злых языков хватало на нашем коротком жизненном пути, мы раскрывали друг другу тайны, но нет у меня чувств к тебе жарких, желания нет. Любви, как у мужчины и женщины…её нет».       Она ушла, оставив Штайнера на скамье. После этого случая, Штайнер замкнулся в себе, порой, он даже не приходил к Франсин, когда она звала его. Боль не унималась, а всё росла и росла, как большой снежный ком.       Прокручивая прошлое в своей голове, граф готов был рыдать от безысходности, как мальчишка. Но понимал, что его слезы напрасны. Тот старик не выходил у него из головы, почему в жизни он был не так страшен, а во сне стал настолько чудовищным? Его одолевал этот вопрос…. Штайнер когда-то видал этого странника и по сей день ищет его, как будто тот знает ответ на его вопрос.