Взгляд смят, дрожь с головы до пят. День сжат — ускоренно действует яд.
— Когда ты скажешь ей, кто ее отец? — Она сама поймет. Когда-нибудь. Голова трещит, словно по ней бьют молотком, забивают гвозди, сверлят дыры, лоботомию проводят, в конце концов. Она надеется, что это будет сон, а она перебрала с алкоголем, спрятанным в шкафу. В последнее время бутылок становится все меньше, и это наводит на удручающие мысли. Первый раз она выпила, когда ее не пропустили на ежегодный бал, к которому она долго готовилась. Во второй — однокурсницы разорвали ее альбом с рисунками. Любимый альбом с лучшими, по ее мнению, работами. В нем были портреты мутантов. Одну она уже видела. Во сне или в реальности Мистик приняла обычный вид на ее глазах. О втором говорят в новостях. Магнето. Повелителя металла разорвали в клочья и выбросили в мусорный бак. Как ничтожно для мистера Лэншерра. Остальные рисунки бросили ей под ноги, облив грязью слов напоследок. Темное вино мигом заставило ее забыть о случае. Ненадолго, но стало легче. Эстер думает о том, какой повод в этот раз, и на секунду приоткрывает глаза. Зеленый куполообразный потолок, подсвечиваемый чем-то на подобии неоновой подсветки, постепенно приобретает четкие очертания. Не дома. Приподнимается на локтях, оглядываясь по сторонам. Просыпается не только она. Мистик, еще несколько мутантов, которых Эстер пока не знает, встают с пола. Понимает, что будь это сон и сейчас, то он до безумия правдоподобен. Лица в зеленом полумраке оборачиваются в ее сторону, затем вверх, завидев темную фигуру. — Майор Страйкер, — произносит Мистик, и Рид снова пытается вспомнить, где она слышала это имя. Отзвуки прошлого. Устремив взгляд вверх, видит только силуэт, который вряд ли напомнит ей, кто он. Поднимается с пола, поправляя задранный подол сарафана. — Полковник, — исправляет мужчина. Задает вопросы, ведь определенно чувствует себя главным, стоя за решеткой. Говорит с такой горечью и презрением, что становится ясно его отношение к мутантам. — Где профессор Ксавьер? Профессор совсем не тот, о ком стоит беспокоиться в первую очередь, заявляет МакТаггерт, пытаясь объяснить мужчине, что есть гораздо большая опасность. И лучше бы их отпустить. Но Эстер совершенно нет дел до того, что угрожает миру, ядерное оружие, его уничтожение, телепаты, мутанты… Она не та, кто может дать ответы. Ее волосы от паники до сих пор сочного рыжего цвета. Мешает мыслить нормально. Она вертит головой по сторонам, отмечая про себя, что помещение небольшое. И оно заперто снаружи. Вслушивается в слова полковника, представляя лицо, рассеченное шрамами в опасных сражениях, безэмоциональное лицо — портрет создается в воображении на основе одного только голоса. — Вы мыслите неразумно. Создаете больше проблем, — встревает в разговор, поражаясь нахлынувшей уверенности. — Помощи от нас было бы больше, учитывая способности каждого. Мутанты и люди могут жить в мире. А теперь страны не могут обеспечить безопасность ни тех, ни других, — мужчина отошел от рубки. Это означало — ее речь осталась без внимания. Впрочем, как и всегда. Только Мистик как-то смотрит на Рид, удивленно изогнув бровь. А Эстер даже не знает, что это было, давно зреет подозрение, что в ней живёт вторая Эстер Рид, любительница пламенных речей с минимумом разглагольствований. А вот Эстер прожигает злость. Она сильно топает ногой, складывая руки на груди, мысленно проклиная все человечество, в особенности Страйкера и его древнее мышление. — Серьезно? И это все? И даже здесь никто меня не слушает, — выдыхает через ноздри, плотно стискивая зубы, как вдруг холодные ладони опускаются ей на плечи. Оставила куртку в машине, и теперь буквально налегке. И даже не замечает, что говорит вслух то, что никогда бы не сказала. — Полегче, апельсинка, — шепчет голос над ухом, заставляя покрываться кожу мурашками. Удается «охладить» ее пыл. Эстер опускает руки вдоль тела, свободно вздыхая. Оборачивается, встречаясь взглядом с двумя глубокими темными безднами. Сглатывает ком, убирая чужие руки с плеч, делает шаг в сторону и чувствуя, что без них стало… пусто. — Как ты тут оказалась? — спрашивает он, но Рид не отвечает. Молчит. Ее внезапно захлестывает паника. Помещение заперто, и открыть его сможет только тот… Страйкер. Заперта. Снаружи. Кусает щёку со внутренней стороны. Борется с настигающим страхом, преследующей с детства клаустрофобией, боязнью замкнутых пространств. Отгоняет мысли, представляя, что это открытое пространство, и скоро ее выпустят. — Тебе плохо? — интересуется парень. Мотает головой, оседая на пол. Холодные ладони прижимает к лицу, делает глубокие выдохи. Лица перед глазами смазываются, слезы застывают на ресницах. Она видит вещи совсем не так, как другие. Теряется, когда другие спокойно переживают. Клаустрофобию, от которой учащается сердцебиение, а в легких образуется ком, с каждым разом победить сложнее. Она тянется к карманам, ища таблетки, но не находит.***
В четырех стенах кладовки. Серая штукатурка сыпется под пальцами, метлы валятся от ее метания. От крика надрываются легкие, голос хрипнет. Никому нет дела до тебя. Как если бы звала на помощь, но тебя не слышали.***
Кто способен быть мощнее того телепата? Хэнк поднимает девушку с пола, приобнимая ее за плечи. Его лицо не пугает Эстер. Он пытается бороться со своим внутренним Зверем, но не старается принять себя таким, какой есть. Она сочувствует ему. А Хэнк сочувствует ей. Ее глаза опухли от слез, а тело сотрясает заметная дрожь. Фобия сильно развилась и теперь мешает девушке нормально жить. — Ты справишься. Не думай. Поговори со мной, — хочет помочь, успокоить. Рид снова мотает головой, делая рваные выдохи. Обнимает себя руками, потирая кожу. Холодно. Она избегает комнат, закрытых помещений. В просторной спальне порой чувствует давление и тогда она просто выбегает на улицу, моментально успокаиваясь. Поет под нос, пьет лекарства, но не дает страху проникнуть глубже. Никогда. Улавливает ухом разговор Мистик и другого мутанта. Серебряная куртка под цвет волос, блестящие кроссовки, совсем не дешевые. Кажется, про него говорила девочка. Он спас студентов до взрыва. Быстрый. Назвал ее апельсинкой из-за волос. — Я не должна быть здесь, — шепотом, надеясь, что услышит только Маккой. И ведь преследует не только страх замкнутых пространств. Будущее пугает гораздо больше маленькой клетки. Неизвестность накрывает его густой пеленой. И тут в голове Эстер звучит голос. Независимо от того, хочет она того или нет. Пытается выбросить его, как жужжащую назойливую муху, но не выходит. — Вы слышите это? — Чарльз, — выдает общую мысль Мистик. Определенно что-то не так. Она улавливает напряженность в голосе мужчине. Словно его заставляют. Он обращается не только к людям, но и мутантам. Голос затихает, оставляя неприятный осадок. Эхо. Голос Хэнка разрезает тишину. — Потенциал позволяет тебе передавать мысли путем прикосновения? А как насчет своих? — Не знаю, как с этим, но цвет волос у нее меняется, как светофор, — ухмыляется спидстер, а Эстер вытягивает локон вперед, отмечая, что они правда черные. Черт бы побрал эти метаморфозы. Никогда не пререкается с людьми, позволяя им выговорить все, что о ней думают. Ему не уступает подобный шанс. Отвечает резко, с нескрываемой издевкой. — Хорошо хоть не седые. — На что намекаешь, светофор? — в голосе те нотки, которые бросают Эстер в пучину азарта. — Прекратите. Курт! — он пробрался сюда. Активно жестикулируя, пытается объяснить что-то, но не слышно. Когда наконец становится понятно, ее резко оттаскивают в сторону. Подальше от дверей.***
Она не герой. И если не преследующие повсюду солдаты, Рид с радостью осталась бы тут, но почему-то всё решили за нее. Летный костюм сидит на ней как влитой. Болтается только пояс, который она все пытается закрепить потуже. Джин помогает, тепло улыбаясь в ответ. — Я не смогу полететь, — окидывая взглядом самолет, заключает она. — Клаустрофобия. Я бесполезна в бою. Оставьте меня здесь, я найду укрытие, — Даркхолм едва удерживается, чтобы не зарядить девчонке пощечину. — Я не вы, Мистик. Вы героиня, кумир многих, а я всего лишь мимо проходила, — она касается мутантки, посылая членам команды мысль. Хэнк с Питером усмехаются, а Рейвен нервно отдирает руку, что-то бубня про себя. Истерики не в духе Эстер, но что она станет делать, когда понадобится ее помощь? Она же не джедай. — Больше уверенности, Рид. Ты уже сделала первый шаг. — Сбежав от человечества. Храбрее поступка я еще не видела, — тяжело вздыхает она, усаживаясь на сидение возле Вагнера. Мутанты рассказывают, как изменилась их жизнь, когда они узнали о «синей женщине», спасшей президента. И только у нее и Максимофф ноль изменений. — Терпеть не могу насилие, — в пустоту обращается Эстер. И снова взгляд Рейвен устремлен в ее сторону с каким-то подозрением. Преступление иметь собственное мнение?